Hold me when I am here

      Маккриди просыпается от того, что замёрз. Ворочается, пытается на ощупь стянуть с Норы одеяло, но не находит ни того, ни другого. Удивляется. А затем, кое-как разлепив глаза, понимает, что провел ночь на диване в гостиной. Один. Видимо, так устал вчера, что даже не заметил, как вырубился, а Нора не стала его будить.       Или не захотела.       Со стоном сев на диване — шея затекла, руки-ноги ледяные, — он смотрит на часы. Почти шесть тридцать утра. На улице какая-то серая хмарь, сквозь разбитые окна в дом вползает туман. Кодсворт неподвижно висит в воздухе рядом с холодильником.       — Эй, железяка! — хрипло говорит Маккриди. — Воды не подогреешь?       Робот не шевелится.       — Да ладно тебе! Чего ты мнёшься? Я же знаю, что можешь.       Нет ответа.       — Ну и пошёл ты…       Нору он находит в детской. Она спит в кресле, подтянув под себя ноги и чуть ли не с головой укутавшись в старое одеяло.       Значит, всё-таки не захотела.       Маккриди дотрагивается до её щеки, и Нора морщится, дёргает ртом, но не просыпается. Ладно. Пусть спит.       Обернувшись, он видит висящего в дверях робота.       — Караулишь, железяка? — спрашивает он. — Дай пройти!       Робот тихо отлетает в сторону, освобождая проход, а Маккриди думает, что надо бы запомнить, что при желании тот может передвигаться практически бесшумно.       Вернувшись в гостиную, он роется в рюкзаке, пытаясь найти что-то съестное, но кроме слипшихся остатков «Сахарных бомб» и пустого ланч-бокса ничего не обнаруживает. У Норы из еды тоже только пара упаковок жевательных пастилок — «Мятный бриз» и «Банановое наслаждение». Несколько поколебавшись, Маккриди суёт в карман «Наслаждение» и выходит на улицу.       Там зябко. С воды тянет сыростью. В утренней тишине громко слышен работающий генератор. Угрюмый подросток тащит откуда-то ведро с водой, оставляя мокрые пятна на потрескавшемся асфальте. В прохладном воздухе пахнет дымом и какой-то едой, и желудок громко и однозначно напоминает о вчерашнем пропущенном ужине.       Маккриди сует в рот сигарету, прикуривает, и в этот момент на веранде дома напротив появляется Стурджес.       — Уже проснулись, мистер Маккриди? Кто рано встаёт, тот все патроны себе и берёт, а?       — Так говорят, — отвечает он и, подойдя ближе, протягивает технику руку. — Можно просто Роберт.       Они здороваются. Техник выглядит невыспавшимся. Действительно, что ли, всю ночь провёл, ковыряясь с этой штукой?       — Как у вас тут насчёт еды? — спрашивает его Маккриди.       — Сара только поставила хлеб в духовку. Заходи минут через сорок.       Маккриди кивает:       — Я пока осмотрюсь.       По взгляду Стурджеса видно, что ему не слишком-то нравится, что какой-то незнакомый хрен будет тут «осматриваться» — но он лишь молча кивает.       Маккриди обходит остров по периметру, вспоминает, как вчера планировал разместить турели, немного корректирует схему, решив усилить северный берег, сам себе усмехается… Набережная сильно пострадала от времени и непогоды, кое-где почти целиком сползла в мутную воду озера, обнажив красноватый, глинистый грунт. По такому тяжело забираться наверх. Особенно под огнём.       Поселение за его спиной понемногу просыпается. Вчерашняя девчонка куда-то гонит трёх браминов. Пожилая женщина наполняет стоящий на тележке бидон, зачерпывая ведром воду из озера.       Маккриди смотрит на часы — прошло всего-то двадцать минут — и снова закуривает. Делать всё равно больше нечего. В мутной воде перед ним бултыхаются скорлупки яиц болотника, чуть дальше прибило к берегу ещё несколько. Сказать, что ли, Стурджесу, чтобы пожёг заросли тростника на дальней стороне озера, пока эти гады не выросли и не натворили дел? Хотя сам догадается, не маленький уже.       Маккриди щелчком отправляет в воду бычок. Конец сентября, мать его! Болотники вот полезли… В прошлом году он к этому времени уже вернулся со Столичной пустоши. Как-то старался всегда ездить туда хотя бы пару раз в год. Хотя смешно, конечно: почти две недели пути туда-обратно, чтобы в итоге провести несколько неловких дней вместе с Дунканом.       Рядом с сыном он всегда терялся… По-глупому суетился, говорил слишком много и слишком громко, проявлял слишком много энтузиазма, пугая тихого и настороженного мальчика, пытался подарками загладить грызущее чувство вины. Однако за три-четыре дня преодолеть разделяющее их расстояние не получалось, и он уезжал ещё более смущенный и растерянный, чем вначале… Было стыдно. Перед Люси в основном.       А в этом году он вообще не поехал: из-за их с Норой дел, из-за того, что в последнее время просел по деньгам, и нужно было крутиться… Хотя, наверное, просто потому, что страшно. Дункан выздоравливал, а это значит, что скоро нужно будет забирать его из больницы, и… Что-то делать дальше. Где-то оседать. Как-то устраиваться. Искать работу. Кем? Он же ни хера не умеет! А то, что умеет… Ребёнка туда не возьмешь, короче. Да и какой вообще из него, блядь, отец!       А Нора? Поедет ли она с ним? Да и на хрена ей вообще сдался чужой ребёнок? Со своим бы разобраться…       Как-то слишком дохера вопросов… И чем отвечать на них, было гораздо проще оставаться тут, пытаясь убедить себя самого, что поедет, обязательно поедет, как только разбёрется с делами, так сразу… Маккриди тягуче сплёвывает под ноги и в очередной раз ставит себе новый срок: в этот раз до середины октября.       Вскрыв упаковку, он бросает на язык несколько жестких пластинок «Бананового наслаждения» и пытается разжевать. Смотрит на часы. Почти восемь. Можно возвращаться к Стурджесу.       Подойдя к дому, он видит, как какой-то мужик аккуратно усаживает на кресло-качалку, установленную у дороги, стрёмного вида старуху и заботливо укрывает ей ноги пледом. Та провожает его долгим любопытным взглядом серых выцветших глаз.       Когда Маккриди входит, техник сидит за столом и что-то заносит в терминал. При виде гостя он прекращает своё занятие и, резко крутанувшись на стуле, с видом фокусника снимает полотенце со стоящего на столе подноса. На нём несколько кукурузных хлебцев, даже с виду горячих, с тонкой, хрусткой корочкой и ярко-жёлтым ноздреватым мякишем, тёмно-бордовая печёная тошка, маринованные мутафрукты в щербатой миске и…       — Масло, — усмехается Стурджес, поймав его недоуменный взгляд. — Настоящее сливочное масло. Думаешь, зачем я столько времени вожусь с этой маслобойкой?       Маккриди чувствует, как рот его наполняется слюной. Признаться, «Банановое наслаждение» не идёт ни в какое сравнение с тем, что сейчас доступно его глазам.       — Сколько? — говорит он, стараясь не казаться очень уж заинтересованным. Торговаться ему нравится.       — Нисколько.       — Ого! Если вы решили раздавать еду даром, то мы, наверное, у вас задержимся!       Стурджес хмыкает.       — На самом деле у меня к вам есть… Небольшая просьба.       Теперь хмыкает Маккриди. Чего-то такого он и ожидал.       — Насколько небольшая? — спрашивает он. Подобного рода маленькие одолжения оборачиваются обычно большими неприятностями.       — Да ничего такого, на самом деле… Просто… — техник тяжело вздыхает и трёт ладонью усталые глаза. — Престона уже третий день нет. Надо бы сходить посмотреть, что там.       — Ну и отправил бы кого-нибудь из своих. Бесплатно.       — Из каких таких «своих»? — морщится Стурджес. — Всех приличных стрелков увёл Престон. Тут в основном все на хозяйстве остались, и я не хочу никого отнимать от дела. Да и волновать так сразу никого не хочу. А то сейчас начнётся… «Минитмены опять всё просрали! За что мы вас кормим!»       — Если придётся стрелять, то плати крышки. Столько тошки мне не утащить.       — Дойти до фермы Эбернети. Посмотреть, что там произошло. Выяснить, там ли Престон. Разузнать, почему задержался. Вернуться. Рассказать мне. Стрелять ни в кого не нужно.       — Далеко ферма-то?       — Миль пять на юго-запад от Конкорда.       — А взамен?..       — А взамен вы получаете бесплатную еду сегодня.       — И припасы завтра…       Следует небольшой торг, и в итоге он всё-таки добивается от Стурджеса обещания предоставить им продукты и чистую воду. Работа кажется ему не слишком пыльной, а сделка — неплохой.       — О, да с тобой не пропадёшь, — улыбается Нора, когда Маккриди показывается на пороге с едой. — Практически завтрак в постель.       Она, оказывается, уже проснулась. Выглядит гораздо бодрее, чем вчера.       — За завтрак придётся потопать, — говорит он, ставя поднос на стойку. — Стурджес просил поискать Престона. Разнюхать, что к чему. Заплатит припасами и чистой водой.       Нора неприятно дёргает ртом, беря в руки хлеб.       — Почему меня не спросил?       — А должен был?       — Мне казалось, что такие вещи нужно обсуждать.       — А мне казалось, что я не должен согласовывать с тобой каждый свой шаг.       — Это касается нас обоих.       — А чем тебе не нравится сделка? Нам так и так нужна жратва и припасы на обратную дорогу, а крышек осталось — по пальцам пересчитать. Что не так?       — Это вопрос доверия.       Они молча смотрят друг на друга какое-то время, а затем Маккриди, который терпеть не может всякие такие многозначительный паузы и игры в "кто кого переглядит", говорит:       — Хорошо. Я схожу один.       — Нет, — качает головой Нора. На столе перед ней уже гора крошек, но её пальцы продолжают беспокойно мять хлеб. — Нет. Пойдём вместе. Только сначала в Убежище. Оно недалеко, и всё про всё займет пару-тройку часов. Сначала дело, ок?       — Дело? — раздраженно переспрашивает Маккриди. — То есть, все остальные дела, кроме твоих, за такие не считаются? Так, хрень на палочке?       Нора было зло вскидывается, а затем вдруг вздыхает и опускает голову на руки.       — Не усложняй, — просит она. — Я меньше всего сейчас хочу ссориться. И без того паршиво… Просто мы же ведь сюда всё-таки пришли ради электросхемы, верно?       — Ага, — отвечает Маккриди, намазывая масло на хлеб. — Типа того...       Завтрак проходит в тишине, затем они так же молча собираются… Раздражение постепенно уходит, оставляя после себя мутный и неприятный осадок.       Уже перед самым выходом Маккриди подходит к Норе и целует её, обняв за плечи, притягивая к себе и чувствуя, как та смыкает руки у него за спиной, прижимаясь в ответ. Чёрт, было бы просто прекрасно, если бы все их противоречия можно было решить таким способом! Он слегка прикусывает ей нижнюю губу, чуть отстраняется и заглядывает в глаза, она улыбается ему и…       …в комнату влетает Кодсворт, и ощущение близости лопается, словно мыльный пузырь.       — Так куда всё-таки идём, Эр Джей? — спрашивает Нора уже на улице.       — Давай и в самом деле сначала в Убежище это твоё, — говорит он, поправляя кепку. — Пара-тройка часов для Престона уже, похоже, ничего не решит, а мы себе руки развяжем.       — Отлично, — Нора коротко пожимает его пальцы. — Только к Стурджесу зайдём. Хочу попросить его сходить с нами.       — Зачем это?       — Ну… Волт-Тек, конечно, тоже военная корпорация, но всё же оборудование там отличается от того, что в бункере. Если будет кто-то, кто разбирается во всей этой электронщине получше нас с тобой, сэкономим себе кучу времени.       — Сдаётся мне, что лучше нас с тобой в этой фигне разбирается практически кто угодно.       — Ну… Зато мы классно стреляем.       Минитменовский техник, однако, с ними идти отказывается категорически. Даже по-быстрому. Даже вот просто туда-обратно и одним глазком посмотреть. Даже учитывая то, что возможность побывать в неразграбленном Убежище сильно его интересует. Престон оставил его на хозяйстве, и покидать пост он не собирается.       Нора раздраженно постукивает пальцами по столу.       — Стурджес! Хорош уже! Давай!       Просто, блин, мастер уговоров.       — Слушай, даже если ты десять раз повторишь «давай!», мой ответ останется прежним. Я уже сказал: не могу. Почему бы вам сначала не поискать Престона, а?       «Потому что если его с отрядом уже раскатали, то ты, приятель, с нами точно никуда не пойдёшь, — думает Маккриди. — А раз его нет уже третий день, то его скорее всего уже раскатали».       Однако в итоге им с Норой в очередной раз приходится менять планы.       — Ладно, — говорит он, выходя из мастерской. — Черт с ним. Давай смотаемся к этим Эбернети. Без пальбы и игр в Грогнака Варвара. Чисто посмотреть. А если и потом Стурдж будет выделываться, просто запихнём его в мешок и…       — Нора, деточка! — давешняя бабка машет им рукой, подзывая к себе. — Я знала, что ты вернёшься! Я видела… И вот ты здесь!       — Здравствуйте, матушка, — Нора улыбается и подходит к креслу. — Опять видения?       — Видения не врут, нет! О, старая матушка всё видит! — морщинистая рука неожиданно ловко ловит Маккриди за запястье. — И тебя я видела!       Взгляд выцветших серых глаз внимательный и цепкий.       — Неужели? — Маккриди смотрит на Нору, но та только коротко усмехается и пожимает плечами. Дескать, справляйся сам.       — Да, да, не врут! — продолжает бабка. А затем неожиданно меняет тему. — У тебя ментатов нет?       — Я что, похож на парня, который носит с собой ментаты?       — Нет, ты похож на парня, которому нужен совет старой матушки, — неожиданно зубасто улыбается ему старуха. — Жаль… Я бы не отказалась сейчас от ягодных. Ммммм… А что у тебя есть?       Маккриди думает, что у него в рюкзаке пара доз винта, но ими он ни с кем делиться не собирается. Вообще идти на поводу у старой наркоманки кажется ему дурной идеей. Он достаёт из кармана вскрытую пачку жевательных пастилок и с усмешкой протягивает их бабке в надежде, что та наконец отстанет.       — Могу предложить это.       Старуха хихикает:       — О, разве можно отказаться от «Бананового наслаждения», когда тебе его предлагает такой интересный мужчина!       Нора закусывает губу, давя смех, а Маккриди недоуменно поднимает брови. Ему искренне кажется, что старым людям вообще нужно запретить шутить про секс.       Сухие пальцы в старческих пятнах ловко расправляются с упаковкой и, отправив в рот сразу несколько пластинок, старуха начинает их разжёвывать, неприятно причмокивая.       — Вижу… Вижу! — вдруг говорит она, закатывая глаза и хватая руками что-то невидимое в воздухе перед собой. — Ждёт тебя, голубчик, разлука, пустые хлопоты… Дальняя дорога и дом казённый. А дальше всё темно, всё как в тумане.       — Прям в точку, — отвечает Маккриди. — Всё как я думал. Это было самое не бесполезно потраченное «Банановое наслаждение» в моей жизни.       Бабка снова хихикает:       — Ну, каков дружок, таков и пирожок. Или ты действительно думаешь, что с жевательных пастилок можно словить приход?       — А про Престона вы ничего не знаете, миссис Мёрфи? — спрашивает Нора, и Маккриди удивленно таращится на неё: не думал, что та будет просить совета у полоумной старухи, клянчившей наркоту.       Бабка сокрушенно качает головой.       — Я говорила ему не ходить. Но он совсем меня не слушает в последнее время… — она вздыхает и продолжает с неожиданной серьезностью. — Верните сюда этого засранца. Без него тут всё развалится к чертям.       Они повторяют свой вчерашний путь, поднимаясь на холм к Рэд Рокет, а затем направляясь к Конкорду. Идут быстро, стараясь держаться в куцей полуденной тени стоящих по бокам шоссе деревьев. Один раз из кустов им навстречу поднимается парочка жалокрылов, но Маккриди успевает подстрелить одного из них, и второй решает свалить от греха подальше. Умная насекомка.       Впереди уже отчетливо вырисовываются окраины Конкорда. Когда до них остаётся около двух миль, ветер начинает доносить звуки выстрелов. Перестрелка довольно вялая. Нора напряжённо вслушивается.       — Вон в тех домах, похоже, — говорит она спустя какое-то время, указывая рукой на небольшую группу строений, стоящих чуть вдали от основной застройки. — Пять стволов. Мелкашка в основном. Ни одного автоматического.       — Шесть, — поправляет Маккриди. Он почти гордится ею в этот момент. — Думаешь, это Престон? Не помнишь, сколько у него людей?       Нора пожимает плечами.       — Из Сэнкчуари, вроде, уводил четверых… У него лазерный мушкет, кстати, — вспоминает она. — Глянь, может, увидишь всполохи.       Маккриди фыркает: сложно представить себе более тупое оружие. Урон, конечно, большой, но перезаряжать будешь вечность… Если тебе, конечно, перед этим отдачей плечо не вышибет.       В бинокль и в самом деле видны всполохи. Престон — если это действительно Престон — засел в небольшом двухэтажном здании, кирпичном и единственном более-менее хорошо сохранившемся. Рейдеры — этих ни с кем не спутаешь — заняли позиции в паре домов напротив. Ну, как домов… Стены и остатки перекрытий. Удачно.       Минитмены, похоже, пытались контролировать отсюда дорогу на запад, к ферме Эбернети. Возможно, даже положили парочку противников, прежде чем их самих обложили. А рейдеры, конечно, не могли оставить за спиной такой отряд. Так что теперь они сидят друг напротив друга и занимаются тем, что глупо тратят патроны. Пыщ-пыщ.       Первые этажи пусты, все наверняка наверху. И раз минитмены тут уже третьи сутки, наверняка устали, есть и раненые, и убитые… Так что у них с Норой неплохой шанс, учитывая неожиданность.       — Ну что? — спрашивает она. — Опять на колокольню полезешь, мистер Удиви-меня-ещё-раз?       Маккриди кривится. Видит бог, как он не любит эти колокольни! Первое место, по которому все начинают палить, когда засекают снайперский огонь, а у тебя ни одного пути отхода, кроме как вниз по сраной лестнице… Но сейчас большого выбора и в самом деле нет.       Он скидывает Норе все свои гранаты; затем оба они проверяют оружие, магазины, чтобы у каждого был с собой как минимум один стимулятор, обговаривают кое-какие детали. Она вкалывает себе в бедро «психо», скалится, прикрывает глаза — укол довольно болезненный. Маккриди кладёт в карман ингалятор с «винтом», но пока решает не пользоваться. Ждут некоторое время, чтобы препарат успел как следует подействовать. Сидят молча, говорить не о чем, всё уже обсудили. В голове пусто, привычный лёгкий мандраж…       Наконец Нора встаёт, резким, нетерпеливым движением берёт в руки дробовик.       — Погнали, что ли? — голос у неё низкий, хрипловатый, излишне громкий, зрачки почти во всю радужку.       — Погнали, — отвечает Маккриди.       Она коротко кивает, не оглядываясь ныряет под прикрытие стены и вскоре исчезает из виду. Он несколько секунд смотрит ей вслед, а затем проходит через двор на параллельную улицу и, перебегая от дома к дому, добирается до входа в церковь. Двери выворочены, внутри полный разгром. На одной из стен кто-то шибко остроумный нарисовал здоровенный член.       Сжимая в руках пистолет, Маккриди проходит сквозь общую часть для прихожан, поднимается к месту проповедника. В подсобных помещениях тоже всё вверх дном. Пройдя их, он оказывается на хорах. Доски перекрытий скрипят и прогибаются под его ногами. Вот будет прикол, если лестница обрушилась… А, нет, всё на месте. Повезло.       По шатким ступеням Маккриди медленно поднимается на колокольню. Это действительно самая высокая точка здесь, видно прекрасно… И крышу минитменовского дома, и рейдеров напротив, и Нору, осторожно пробирающуюся к ним сбоку.       Аккуратно подложив под ствол шарф, Маккриди пристраивает винтовку на каменном парапете. Определяется с целью, прикидывает расстояние, делает небольшую поправку и чуть смещает прицел…       Нора уже у угла соседнего здания.       Маккриди плотнее прижимает приклад к плечу. Сейчас, ещё совсем немного и…       Взрыв.       Одновременно с ним он жмёт спуск, и человек по ту сторону прицела падает. Автоматика досылает патрон в ствол.       Ещё один взрыв.       Все попрятались. Он ждёт. Краем уха ловит звуки выстрелов. В основном какая-то мелочь, несколько раз бухает дробовик…       Какой-то идиот высовывается из-за стены. Выстрел. Уже двое. Сколько на счету у Норы?       Маккриди ждёт.       Опять бухает дробовик. Мелкашки больше не слышно. Взрыв.       Затем в переулок выбегают трое. И ещё один — прижимает к груди руку, но ногами перебирает шустро. Маккриди быстро стреляет ему в спину и мажет. Ещё раз мажет. Ч-ч-чёрт! Выстрел. Есть!       Всё?       Тихо уже достаточно долго. Движения не видно. Кажется, действительно, всё…       Он сдвигает кепку на затылок, проводит рукой по лицу — пальцы пахнут порохом — и ставит винтовку на предохранитель. Наконец распрямляется, поводит плечами, тянет шею. От напряжения мышцы затекли.       Что там Нора? Надо идти.       Маккриди осторожно спускается вниз, закидывает винтовку за спину и снова достаёт пистолет. Улицы кажутся пустыми, вымершими. Но он знает, как обманчиво может быть это впечатление. Тишина, пустые провалы окон, ветер играет с каким-то мелким мусором. Кирпичная крошка хрустит под подошвами ботинок.       Быстро перебежав через улицу, Маккриди ныряет в здание через проем в стене, и почти сразу же натыкается на труп довольно молодой женщины в потрёпанной кожаной куртке и таких же штанах. Карманы выворочены — Нора точно уже побывала здесь. Маккриди хмыкает: а ещё его называет мелочным.       Он находит Нору на втором этаже за осмотром ещё одного тела.       — Есть что интересное? — спрашивает Маккриди.       — Не-а, — она с досадой морщит нос. — Хрень одна. Хотя…       Затем достает что-то из подсумка, кидает, и в руках у него оказывается новая упаковка «Бананового наслаждения». Маккриди усмехается и прячет её в карман.       — Сегодня просто банановый день.       — Ага, — говорит Нора, переходя к лежащему у стены рюкзаку кого-то из погибших. — День наслаждения.       — Надеюсь, что это намёк, детка.       — Прости, сладенький, но с бананами — к Матушке.       Маккриди ухмыляется и качает головой.       В рюкзаках у рейдеров действительно не оказывается ничего интересного: один стимулятор, пара доз психо, десяток ржавых крышек. Бутылки с грязной водой и отбивные из собачатины за добычу не считаются. Набирается и несколько горстей патронов. Использовать вряд ли получится, а вот загнать - вполне.       Маккриди с неудовольствием смотрит на стандартный мелкий калибр. Ему нужен «триста восьмой» — не то чтобы прям совсем редкость, но… Видимо придётся опять искать где-то у торговцев. Постоянный дефицит боеприпаса — не самое комфортное состояние, но менять свою хорошо пристрелянную, лёгкую и удобную «Кэйт»[1] на какую-нибудь бессмысленную «мелкашку» или тяжеленную «пятидесятку» он не хочет.       Закончив потрошить карманы и рюкзаки, Нора встаёт у стены рядом с окном и, сложив руки рупором, кричит:       — Престон! Эй, Престон! Ты жив там ещё, а, Шляпа?       — Кто говорит? — раздаётся в ответ.       — Нора Смит!       — Покажись!       Нора подходит к окну, и почти одновременно с этим в окне здания напротив показывается темнокожий человек в дурацкой широкополой шляпе.       — Приветствую последнего из минитменов! — кричит она, стаскивая с головы шапку. — Похоже, спасать твою задницу входит у меня в привычку!       — Увы, без силовой брони и минигана это выглядит уже не так эффектно, — устало улыбается ей мужчина напротив.       — А, так ты ещё пытаешься шутить, Шляпа! Значит, дела у вас лучше, чем я думала! Кстати, не смешно. Я всегда отлично выгляжу! — Нора зубасто улыбается ему. — Мы с приятелем заглянем к вам на огонёк, ага?       Перейдя улицу, они заходят в дом напротив, поднимаются на второй этаж. В тёмном помещении пять человек, и все так или иначе ранены. Лица усталые, осунувшиеся. Несколько людей поднимаются с пола, чтобы поприветствовать их, в том числе тот самый темнокожий мужчина в шляпе — Престон Гарви.       — Это ты, что ли, палил с колокольни? — спрашивает он, цепляясь взглядом за винтовку.       При этих словах Маккриди кривится: говорил же — херовая позиция.       — Не было времени искать место получше.       — Хорошая работа, — отвечает Престон и крепко пожимает ему руку.