Спас? А теперь - беги!

Глава 24 В отличие от Снейпа, по возвращении из отпуска нашедшего все три экспериментальных зелья на вполне удовлетворительной стадии и даже подумывавшего о премии для своих сотрудников в качестве поощрения за высокий профессионализм вкупе с немалой долей самостоятельности, Гарри ждали кипы непрочитанных протоколов и следствие, которое надо было начинать практически с нуля. Именно тогда Снейп отметил еще одну общую для них с Гарри черту: фанатичную преданность работе. Поттер уходил в Аврорат с первыми лучами солнца, а возвращался лишь поздним вечером. Правда, к радости Северуса, при этом его сексуальные аппетиты ничуть не уменьшились. Сам Гарри объяснял это тем, что таким приятным для них обоих образом снимает накопившееся за день напряжение. Снейп не возражал. Его всецело устраивал предложенный Гарри способ расслабиться после тяжелого трудового дня. *** В кабинете, принадлежавшем ранее Шеклболту, уже воцарился новый жилец, устроив в нем все по своему вкусу. Люциус Малфой предоставил в распоряжение Гарри две картонные коробки, доверху набитые личными вещами покойного Кингсли. К сожалению, тщательный осмотр их содержимого не дал Поттеру ни единой зацепки. Тогда он обратился к своему непосредственному начальнику за разрешением на проведение обыска в доме Шеклболта, запечатанном мощнейшими заклинаниями по требованию Главного аврора после смерти Министра. Роскошная двухэтажная квартира, которую Кингсли занимал с тех пор, как его назначили Министром магии, все еще выглядела так, точно тот всего на пару часов отлучился по неотложным делам (за исключением, пожалуй, того, что на мебели уже лежал слой пыли – домовой эльф Шеклболта после преждевременной кончины хозяина попросил послать его к собратьям в хогвартскую общину, и за домом вот уже несколько недель никто не ухаживал). Гарри, решивший сузить круг поисков, сразу же поднялся на второй этаж и дюйм за дюймом начал обыскивать кабинет. Из-за смерти Кингсли охранные чары, поставленные им на ящики секретера и потайной сейф, больше не действовали. Поттер аккуратно разложил на столе найденные письма и документы и принялся внимательно изучать их. К его огромному разочарованию, нигде не нашлось даже намека на то, каким образом Кингсли был связан с Магоро. Завершив осмотр кабинета, Гарри переместился в спальню. И тут ему наконец-то улыбнулась удача. В тайнике за кроватью он нашел связку рождественских открыток, подписанных некоей Вивьен. Открыток было довольно много, но все они не содержали абсолютно никакой информации, кроме: «С Рождеством, Кингсли, будь счастлив! Твоя Вивьен!» Впрочем, в самом низу объемной пачки открыток обнаружилась записка, которая заинтересовала Поттера. «Я вышла замуж. У меня все хорошо. Пожалуйста, не ищи меня. Вивьен», – гласила она. Письмо было датировано концом марта тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. *** – И что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовался Снейп, когда Гарри показал ему свою находку. Они сидели на маленькой кухне и в который раз пересматривали открытки без обратного адреса. – А что тут думать? – вопросом на вопрос ответил Гарри. – Все и так совершенно ясно. Примерно в начале восьмидесятых у Шеклболта, вероятнее всего, был роман с этой таинственной Вивьен. Потом она вышла замуж, при этом продолжая ежегодно посылать ему рождественские открытки. Как настоящий джентльмен, Кингсли спрятал их подальше, но все же не уничтожил. Значит, Вивьен была слишком дорога ему... Кажется, это все. – Если так, то у тебя не сходятся концы с концами, – хмыкнул Северус. – Именно, – раздраженно подтвердил Гарри. – Я чувствую, что у Вивьен – чуть ли не ключевая роль во всей этой истории. Накануне нашего первого «дружественного визита» в Африку Кингсли показал мне записку от этой особы. В ней сообщалось, что Адис Магоро – бывший муж Вивьен – похитил ее и принуждает к сожительству. Также в записке были указаны точные координаты, но, прибыв на место, никакой Вивьен мы не обнаружили. Магоро, который вел себя весьма дружелюбно, заявил, что уже давно не видел Вивьен, предложил нам обыскать деревню и даже пригласил остаться на обед. Перед самым нашим отбытием он пожал Шеклболту руку, вероятно, как раз тогда и считав его личную ауру. А теперь, возвращаясь к «несчастной пленнице», получается, что либо ее почерком просто воспользовались для письма, на которое как на живца поймали Кингсли, либо она полноценная соучастница убийства и сама составила ту записку. Вот только для чего ей таким изощренным способом убирать человека, расставшегося с ней много лет назад... – Гарри сжал голову руками и на миг закрыл глаза. – Нет, – разочарованно произнес он, – ничего на ум не приходит. Вот если бы ты... – он искоса посмотрел на Снейпа. – Что? – невинно спросил тот, прекрасно понимая значение этого взгляда. – ...занялся со мной любовью, – как ни в чем не бывало договорил Гарри, – уверен, завтра утром я бы нашел ключ к этой загадке... Ну или хотя бы сообразил, где мне искать подсказки. *** Северус еще ни разу не слышал, чтобы секс положительно влиял на умственную деятельность. Впрочем, возможно, его познания именно в этой области человеческих отношений были не слишком обширными. А возможно, его просто привлекала перспектива заняться с Поттером любовью под любым благовидным предлогом. Так или иначе, они провели весьма бурную ночь и заснули, лишь когда вызванный Северусом Темпус показал почти половину четвертого утра. Гарри, очень серьезно относившийся к своей теории, был не против еще одного захода, но Снейп категорично отрезал: – До подъема осталось три часа! Заместитель Главного аврора Поттер, вы собираетесь завтра – точнее, уже сегодня – заниматься расследованием или клевать носом на рабочем месте? Столь официальное обращение из уст человека, который всего полчаса назад довел его до сумасшедшего оргазма, заставило Гарри сразу же прекратить домогательства. – Ты совершенно прав, – пробормотал он, устраивая голову на плече Снейпа. – Я, кажется, немного увлекся. – Я буду только «за», если ты продолжишь начатое завтра, – примирительным тоном сказал Северус, – а сейчас – спи. Мне не терпится проверить правильность твоей теории. *** – Ну и как? Появились новые идеи? – посмеиваясь про себя, спросил Северус за чашкой утреннего кофе помятого и беспрестанно зевавшего Гарри. – Конечно! – Поттер почесал небритый подбородок. – Мне необходимо просмотреть личное дело аврора Шеклболта. И уделить особенное внимание первым десяти годам его службы. – Интересно, – хмыкнул Снейп, – думаешь обнаружить там подсказки относительно личности этой таинственной Вивьен? – Не думаю, а уверен, что обнаружу, – улыбнулся Гарри. – Сев, – увлекшись, он не заметил, как назвал Снейпа, а тот и не собирался исправлять его, слишком теплым и домашним показалось ему подобное сокращение, – сам посуди, она писала Кингсли около шестнадцати лет! Наверняка это не простое знакомство, а настоящее сильное чувство. – Да, но почему ты рассчитываешь найти следы этого романа в личном деле Шеклболта? – осведомился Снейп, признавая, что Гарри, вероятнее всего, совершенно прав: письмо с горьким «не ищи меня» и последующие открытки вряд ли указывали на банальную интрижку. – А вот этого я тебе не могу объяснить, – пожал плечами Гарри, отставляя свою чашку, – но я убежден – искать нужно именно там. – А как же выявление «крота» в ближайшем окружении Шеклболта? – Снейп внезапно вспомнил разговор с Малфоем и подозрения, которые Гарри высказал в его присутствии. – Мне кажется, «крот» здесь ни при чем, – с сомнением в голосе произнес Поттер. – К тому же ты и сам понимаешь: никто не позволит мне допрашивать с Веритасерумом всех сотрудников Министерства, хотя, возможно, это было бы самым правильным. *** На то, чтобы получить доступ к личному делу аврора Шеклболта, у Гарри ушло больше двух часов. Роббинс, привыкший полагаться лишь на голые факты и не доверять интуиции, требовал объяснить, на чем еще, кроме профессионального чутья, основано стремление Гарри совершить экскурс в историю двадцатилетней давности. – Вы поручили мне расследование этого преступления, а теперь сами же ставите палки в колеса! – возмутился в конце концов Поттер. – Поймите, Роббинс, есть вероятность, что куфи Кингсли передал Магоро кто-то из своих. Прежде чем подозревать сотрудников Министерства, я хотел бы проверить еще одну версию. Впрочем, вы можете отказать мне в доступе к личному делу и просто позволить допросить под Веритасерумом всех до единого. Включая самого Министра Малфоя. – Вы с ума сошли! – Роббинс почувствовал, как от подобной перспективы его бросило в холодный пот. – Это абсолютно невозможно! Мы не имеем права так дискредитировать министерских чиновников и своих собственных соратников. – Тогда санкционируйте мою работу в архиве Аврората, – неумолимо стоял на своем Поттер. – Ладно! – сдался наконец Роббинс. – Я до сих пор не понимаю, что вы собираетесь там найти, но если это поможет избежать скандала... Работайте, Поттер, – он махнул палочкой, и на его письменном столе материализовались чернильница с пером и лист пергамента, на котором Роббинс написал официальный запрос в архив, – и помните, что на кону – честь наших сотрудников. *** Первые страницы личного дела Кингсли были весьма познавательными с исторической точки зрения, ведь начало его службы в Аврорате пришлось как раз на восхождение, а затем и исчезновение Темного Лорда. Еще курсантом Шеклболт успел поучаствовать в ряде серьезных стычек с Пожирателями смерти, был ранен и даже отмечен «Грозным Глазом» Грюмом как «подающий надежды и очень толковый будущий аврор». До тысяча девятьсот семьдесят шестого года Шеклболт удостоился нескольких благодарностей от начальства, а в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году получил повышение, став руководителем группы. В тысяча девятьсот семьдесят восьмом году он собственноручно изловил опасную контрабандистку, промышлявшую ввозом в Англию темных артефактов, а позже был назначен следователем по ее делу. Контрабандистку, приговоренную Визенгамотом к пяти годам заключения в Азкабане, звали... Вивьен Магоро. – Привет, незнакомка! – Гарри вгляделся в колдофото молодой, коротко остриженной, похожей на хрупкого подростка женщины, а потом встал и решительно направился к заведующему архивом. – Мне необходимо дело заключенной Вивьен Магоро, осужденной в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. – Главный аврор Роббинс дал вам разрешение на изучение дела? – проскрежетал сухонький старичок заведующий, всегда и во всем неукоснительно соблюдавший инструкции. – Да. Он санкционировал мою работу в архиве и подписал разрешение на изучение любых документов, – Гарри сунул старику под нос лист пергамента и незаметно пробормотал «Конфундус». – Все в порядке, – архивариус слегка расфокусированно посмотрел на Поттера. – Дела осужденных в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году находятся на стеллаже под номером десять. *** Всю следующую неделю Гарри посвятил изучению документов по делу Вивьен Магоро, урожденной Роше. Он скрупулезно проштудировал досье тогда совсем еще юной преступницы, протоколы из зала суда, но особое внимание уделил допросам, которые проводил аврор Шеклболт. Впрочем, в отчетах следователя не содержалось и намека на какие-либо недозволенные отношения с заключенной. Ничего, что могло бы пролить свет на разыгравшуюся несколько месяцев назад трагедию. – Я совершенно запутался, – признался Северусу вконец расстроенный Гарри. – Как я тебе уже и говорил, незадолго до смерти Кингсли получил от Вивьен записку с просьбой о помощи. Прости, если я повторяюсь, просто мне так легче думается, – виновато улыбнулся он, становясь похожим на застенчивого подростка. – Итак, отправившись по указанным в записке координатам, мы не обнаружили в поселении туземцев и следов белой женщины. Магоро вел себя абсолютно спокойно, можно сказать – дружелюбно. Оказывал нам содействие, сам водил по деревне, запретив своим людям нападать на нас. Даже пригласил на обед, от которого мы наотрез отказались. Голову даю на отсечение, что куфи к тому моменту уже находилась у него. Оставалось только смастерить фигурку и с ее помощью медленно сводить Шеклболта в могилу. – До сих пор все звучит весьма логично, – вставил Снейп, чтобы слегка подбодрить Гарри. – Так что тебя тревожит? – Куфи, – вздохнул Поттер, – меня тревожит эта мордредова шапчонка! В день нашего визита в Африку Кингсли был в другом головном уборе. Следовательно, кто-то – не исключено, даже сама Вивьен – уже передал куфи Магоро. Правда, я действительно не понимаю, зачем Вивьен так поступила. С Шеклболтом она порвала много лет назад. С Магоро – тоже. Жила спокойно где-то во Франции. Вышла замуж. Возможно, я зря ее подозреваю, и она просто пала жертвой чьих-то интриг, а Магоро и какое-то таинственное третье лицо элементарно сыграли на чувствах Шеклболта к ней и заманили его в ловушку. При таком раскладе получается, что письмо Вивьен – чистой воды фальшивка, и к делу она никак не причастна, – снова сник Гарри. – Не думаю, что кто-то знал об их романе, – покачал головой Снейп. – Кингсли был очень скрытным и вел довольно уединенный образ жизни. – Но ведь он так и не женился! – воскликнул Гарри. – И что из того? – фыркнул Снейп. – Если человек – старый холостяк, это еще не значит, что в прошлом у него – бурный роман и разбитое сердце. – Как бы там ни было, завтра я иду с докладом о предварительных выводах следствия к Роббинсу. И порадовать его мне абсолютно нечем, – тяжело вздохнул Гарри. – О том, что Шеклболта убил Магоро, нам и так уже известно. На всякий случай я еще раз направил во французский Аврорат запрос о Вивьен Магоро или Роше – не представляю, какую фамилию она носит сейчас. В общем, мы опять пришли к тому, что, скорее всего, необходимо искать «крота» в самом Министерстве... Роббинс будет просто «счастлив» от подобной перспективы! – он снова вздохнул. – У меня, кажется, есть способ немного повысить тебе настроение, может, заодно и свежие идеи появятся, – лукаво усмехнулся Снейп. – Искуситель! – Гарри притворно строго погрозил ему пальцем. – Впрочем, мое настроение определенно требует, чтобы его немного повысили.