Спас? А теперь - беги!

В Блэк-хаусе царила гулкая тишина. Дом будто бы замер в предчувствии неизбежного и страшного конца Гарри. Кричер, в который раз услышав от Снейпа ответ, что тот не голоден, горестно покачал головой и отправился в свою каморку – оплакивать своего несчастного хозяина, чьи дни, вне всякого сомнения, были сочтены. Гарри полулежал на целой горе подушек. Его осунувшееся лицо казалось прозрачным. Под запавшими глазами залегли глубокие тени. Он выглядел одновременно и хрупким подростком, и столетним, измученным болезнью стариком. Сидя в кресле, Снейп просматривал очередной фолиант по темной магии. За последние дни он проделал поистине титаническую работу. Если и в оставшихся двух книгах ничего не обнаружится, Гарри уже никто и ничто не поможет. – Северус, ты можешь сделать для меня кое-что? – Гарри говорил медленно. Каждый вздох причинял ему страдания, а каждое слово давалось с огромным трудом. Снейп молча кивнул. Наверное, попроси Поттер сейчас луну с неба, он бросился бы ее снимать. – Обними меня, – это было первым проявлением слабости со стороны Поттера за почти три недели кромешного кошмара, и сердце Северуса зашлось болью. Гарри умирал, и, похоже, он и сам понимал это. – Ляг рядом со мной... пожалуйста... – Нарушаете правила, Поттер? – попытка скрыть свой ужас за язвительным тоном явно провалилась. – Главный целитель Сметвик строго предупредил – никаких серьезных потрясений! – Я и правила... – Гарри попробовал усмехнуться, но зашелся в приступе жуткого кашля, – нонсенс, – сказал он, отдышавшись и вытерев выступившую на губах кровь тыльной стороной ладони. – Хотя... я ведь не прошу тебя заняться со мной любовью... Просто полежи со мной. Снейп поднялся с кресла, снял домашнюю мантию, залез под одеяло и прижал Поттера к себе. Его тело было до невозможности худым и горячим, за исключением ледяных ступней и кистей рук. Северус чувствовал невыносимую боль, точно это его самого приложило проклятием Медленной смерти. Он поклялся Поттеру (а еще больше – самому себе) найти контрзаклинание, однако не справился с задачей. Удивительно, но на протяжении всех этих страшных дней он и не задумывался – кто же настолько ненавидел Гарри, чтобы сотворить с ним подобное? Люциус, разумеется, пообещал провести расследование, и этим делом уже вовсю занимался Аврорат, но какое это теперь имело значение?! Пожалуй, еще никогда прежде Северус не чувствовал такого вселенского отчаяния и одиночества. Он понимал, что это лишь его субъективное ощущение, далекое от действительности. Люциус, несмотря на загруженность в Министерстве, поддерживал его во всем, регулярно поставлял бесценные фолианты по темной магии и даже передал в распоряжение Кричера нескольких вышколенных эльфов. Гермиона, которая должна была вот-вот родить второго ребенка, просиживала дни и ночи в министерской библиотеке, остервенело пытаясь отыскать контрзаклинание против страшного проклятия Медленной смерти. Рон чуть ли не ежедневно являлся в Блэк-хаус, нагруженный вкуснейшей едой, присланной сердобольной Молли. Близкие Северусу люди старались облегчить ему жизнь, но все их старания ничем не могли помочь Гарри. На Снейпа внезапно накатила злость на самого себя. Гарри умирал в невообразимых мучениях, а он, вместо того чтобы искать контрзаклинание, лежал и предавался унынию. – Гарри, прости. Мне почему-то кажется, что решение найдется именно в этой книге, – прошептал он на ухо Поттеру. – Я просто уверен в этом. – За мою жизнь так боролся только один человек, – Гарри нашарил под одеялом его руку и поднес ее к сухим, обметанным лихорадкой губам. – Спасибо тебе, Северус. *** Интуиция не подвела Снейпа. Он судорожно перелистывал страницу за страницей, а в голове словно звучал голос, нашептывавший: «Дальше, дальше, дальше...» Наконец, примерно на середине толстенного тома, взгляд вдруг зацепился за ненавистное название. На миг перед глазами все смазалось. Невероятным усилием воли Снейп заставил себя успокоиться и сосредоточиться на чтении. Текст контрзаклинания был написан на латыни, и Северус возблагодарил Мерлина и, как ни странно, Волдеморта за то, что много лет назад тот обязал своего ручного зельевара выучить этот древний язык. «Страшную цену заплатит тот, кто решится снять проклятие Медленной смерти, – дважды перечитывая каждое слово, переводил Северус. – Тьмой окутает он душу спасенного. Злобу и ярость, отвращение и гнев поселит он в ней. И станет исцеленный хуже дикого зверя, потому что лишь одним желанием переполнится сердце его: убить своего спасителя. Жаждой кровавой мести станет жить он, а уши и душа его будут запечатаны для доводов разума. И только когда найдет и убьет он своего спасителя, развеется морок, и горько пожалеет спасенный о содеянном». Дальше шло подробное описание кровавого темного ритуала, в результате которого Северус смог бы вызволить Гарри из цепких лап смерти, расплатившись за это собственной жизнью. Северус на несколько минут закрыл глаза. Значит, единственный шанс спасти Поттера – это заставить его возненавидеть себя, а потом и убить. Проклятая темная магия! А чего он, в сущности, хотел? Какую цену согласен был заплатить за прекращение страданий Гарри? Ответ пришел сам собой: любую. И все же это было так страшно и так... – Немыслимо, – вырвалось у Снейпа. Он еще раз взглянул на Гарри, а затем взял с прикроватного столика Бузинную палочку и заложил ею требуемое место в книге. Следовало начинать готовиться к ритуалу. – Гарри, – пальцы Снейпа коснулись свесившейся из-под одеяла холодной как лед руки Поттера, – кажется, я нашел то, что нам требуется. Пожалуйста, сделай так, как я скажу, и все будет хорошо. Теперь ты обязательно поправишься. Он поднял Гарри на руки и понес сперва вдоль длинного коридора, потом все ниже и ниже по лестницам – в самое сердце Блэк-хауса. В ритуальный зал. – Ты же... не веришь во все эти глупости, – Гарри попытался улыбнуться, но Снейпу было явно не до смеха. Он опасался, что его попросту не пропустят в святая святых этого дома, но, против всякого ожидания, двери ритуального зала распахнулись перед ним, а на стенах сами собой зажглись факелы. Снейп бережно опустил Гарри на алтарь. – Я сейчас вернусь, – ужас от того, что ему предстояло совершить, сжимал Снейпу горло, и фраза прозвучала гораздо суше, чем хотелось бы. – Я буду ждать тебя здесь, – последовал ответ. Хотя они оба прекрасно знали – самостоятельно Гарри уже несколько дней не способен был ступить и шагу. – Да уж, постарайся, сделай такое одолжение, – попробовал немного разрядить обстановку Снейп. Он, не оглядываясь, вышел из ритуального зала и быстро поднялся в спальню за книгой. Гарри лежал, ощущая под спиной холодный камень. Жар съедал его изнутри, и прохладный мрамор дарил пусть и слабое, но все же облегчение. Казалось, миновала целая вечность, прежде чем вдалеке послышались шаги. Ласковые руки принялись осторожно раздевать Гарри. Только сейчас он впервые задумался о цели их пребывания здесь, но не мог связно сформулировать ни единой мысли, и от этого ему стало страшно. – Не бойся, – Снейп точно почувствовал его состояние, – скоро все будет хорошо. Гарри неотрывно смотрел на его лицо, которое лишилось последних красок. Северус в этот момент смахивал на живого мертвеца. – Я люблю тебя, – прошептал Гарри, пытаясь запомнить родные черты, чтобы унести их с собой за грань. – И я тебя. Больше собственной жизни... Снейп на минуту исчез из поля зрения Гарри, а затем вернулся с кубком, до краев наполненным какой-то красной жидкостью со странноватым запахом. – Выпей, пожалуйста, – Северус бережно приподнял голову Гарри и поднес кубок к его губам. Гарри послушно сделал глоток, и его едва не стошнило. Он с недоумением и ужасом уставился на Снейпа. – Это же... кровь... – Да. И ты должен выпить все до капли. – Но чья?.. – Неважно... моя... – нехотя признался Снейп. – Теперь мы станем с тобой одним целым. Когда чаша наконец опустела, Снейп рассек запястье и, обмакнув палец в рану, нарисовал у Гарри на груди пентакль. – Закрой глаза... – Я боюсь, – еле ворочая языком, произнес Гарри. – Я знаю. Все будет хорошо. Я люблю тебя. Снейп поцеловал его испачканные кровью губы, а затем принялся читать заклинания на незнакомом Гарри наречии. Гарри скорее почувствовал, чем увидел, как вокруг них с Северусом сгущалась тьма. Она обволакивала Гарри, проникая в его сердце и в его душу. Жуткий холод – предвестник приближавшейся смерти – сковывал руки и ноги. Голову разрывала невыносимая боль. Лицо склонившегося над ним Северуса расплывалось и теряло свои очертания. Последнее, что запомнил Гарри, прежде чем его поглотила непроглядная мгла, – полные отчаяния глаза Северуса. *** Снейп стоял возле алтаря, вцепившись в него обеими руками, и смотрел, как в глубине мраморной плиты постепенно затухали алые отблески. Дело сделано! Он провел мордредов ритуал и теперь, по-хорошему, следовало тотчас же уходить отсюда. Северус сам видел, какие страшные силы пробудились от его заклинания, как тьма, окутавшая Гарри, словно всосалась в его тело там, где находилось сердце. Инстинкт самосохранения кричал Северусу: «Беги! Спасайся, пока он не очнулся и не прикончил тебя!» Но любовь – глупое, иррациональное чувство! – пригвоздила его к месту и заставляла дождаться хоть малейшего признака улучшения. Примерно через полчаса дыхание Гарри выровнялось, а на лбу выступили капли пота – жар понемногу отступал. Северус осторожно взял Поттера за запястье, которое уже не было ледяным, и нащупал пульс. Его сумасшедший ритм потихоньку замедлялся и выравнивался. «Кажется, получилось! – с ликованием подумал Снейп. – Теперь осталось только позвать Кричера и препоручить Гарри его заботам». Но Северус все еще мешкал. Необходимость расстаться с Гарри навсегда давила на него, словно тяжелая каменная глыба. Существовал, конечно, самый простой выход из положения: дождаться, пока Поттер очнется и убьет его. В контрзаклинании было написано, что рано или поздно это непременно случится. И все же Северус не мог представить себе Гарри в роли жестокого, хладнокровного убийцы. Ведь, как ему рассказал покойный Кингсли, Поттер не использовал Аваду даже против Волдеморта. Понимая, что время на исходе, Северус захлопнул книгу, поцеловал Гарри в губы, все еще хранившие вкус его собственной крови, и прошептал: – Прощай. Живи. И постарайся не потерять себя.