Маль4ики

После того, как Трэвис и Филлип провели достаточно времени вместе, они пошли на вечеринку. Туда приглашали одного Колдера, но тот выбил разрешение ещё и на своего парня. Правда, о том, что он встречается с Фелпсом, пришлось рассказать, но это были доверенные лица. Вписка проводилась на дому у одной девушки, которая собралась уезжать из Нокфелла и позвала как можно больше людей, чтобы побить свой рекорд. Филлип с кислой улыбкой отметил, что Фишер и Джонсон тоже здесь, но сразу же перевёл тему. Людей действительно было так много, что раствориться в этом потоке было делом пары секунд. Трэв шёл рука об руку с Филом, чтобы не потерять друг друга, и постоянно оглядывался. Но пока в разноцветной, подсвеченной прожекторами толпе не встречалось знакомых лиц. — Эй, расслабься! — прокричал ему Колдер. — Мы здесь, чтобы веселиться! К тому же, нас никто не знает. «Никто. Кроме этих двух». Но, в конце концов, Трэвис заставил себя забыть о той паре и наслаждаться вечером. Филлип заставил его выпить что-то средней крепкости и развёл на танец. Блондин заулыбался и задвигался в такт музыке. — Ну чего ты такой зажатый? — прокричал старшеклассник ему в ухо. — Смотри и повторяй! Сам он качал бёдрами в такт, подняв руки, и вытворял что-то кистями. Ресницы опущены, и тень от них перечёркивает щёки, разноцветные пятна пляшут по всему телу, или это его, Трэва, уже развезло по полной… Фил заставил его повторить. Блондин неловко изгибался в такт гремящей музыке, и его партнёр со смехом повторял его движения. Неумело, нелепо, все ведь смотрят… Во всяком случае, этот танец был чем-то, что способно приблизить парней к той точке, к которой рано или поздно приходят отношения. Вечер перетекал в ночь, алкоголь из бокалов — в желудок, оставляя приятное тепло и веселье. Трэва не заботило, что скажет отец, да и он не удивился бы, если б встретил его среди этой толпы. Грэй тоже умеет отдыхать, но скрывать это от сына — не совсем. Филлип усадил Фелпса на диванчик и прокричал, что сходит отлить. Блондин кивнул и упёрся взгдядом в толпу двигающихся тел. Только в одиночестве он понял, как давила гремучая музыка, как нагнетали вспышки света, как не хватало воздуха. Окон парень не нашёл, поэтому решил выйти на улицу. Холодный воздух словно отрезвил. Трэвис оттянул ворот майки и вздохнул с облегчением. Приглушённая музыка волнами дотекала до его ушей, но Фелпс не слышал её, думая о чём-то отстранённом. Очнулся он через довольно-таки долгое время. Достав телефон, Трэвис увидел, что прошло больше сорока минут. Зажав рот ладонью, он промычал про Филлипа, но в тот же момент его позвали. — Ну, солнце, вот ты где! — к нему шёл синеволосый старшеклассник. — Я тебя везде ищу. — Прости! Мне… просто нужен был воздух. Колдер снисходительно улыбнулся. — Не привык. Всё в порядке? Блондин кивнул и взял его тёплую ладонь. — Пойдём. Продолжим развлекаться. — Вот это я понимаю! Фелпс улыбнулся. Он видел, что это его стихия, что его парню хорошо в таком месте и таком окружении. Фил снова потянул его к алкоголю. Трэвис уже не отказывался. Буйный подросток в нём открыл глаза, широко зевнул и прокричал: «Ну, а хуле нет?! Потом со всем разберёмся, сейчас я хочу, мать его, тусить!». И мир снова плавный и тягучий, как этот осадок на дне. И вишнёвые глаза напротив снова сияют. И смотрят как-то странно… — Иди ко мне. Руки тянутся к его талии. Трэв пытается сказать, что вокруг люди, но ему плевать. И блондин сдаётся. Эти самые руки шарят по всему телу, проводят по рёбрам, поглаживают бока, слегка щекотят. Сладкие губы сливаются с его устами, проворный язык ласкает рот, проводит по гладким зубкам и ребристому нёбу. Трэвис стонет, не сдерживаясь, потеряв себя и отдав в одно целое, ровно как и Фил. Его стоны он тоже слышит — у самого уха. И понимает, что останавливаться тот не намерен. Фелпс чувствует, как его берут на руки, но не отрывается от мягких губ. Суматоха обрывается, когда за ними закрывается дверь. Они остаются одни.