Зажги мое платье, я буду гореть Сломай мою руку, ударь об косяк Я так извелся, что согласен и так*
Я уже не понимаю, где сон, а где реальность, лишь знаю только то, что Блейн просто пропитал мой разум насквозь, и я страстно желаю его. Я не понимаю в реальности ли я с ним или он мне только снится. Снится и ухмыляется. Снится и хитро щурит глаза. Снится и доводит до экстаза, заставляя проснуться мокрым в своей кровати, сильно изогнувшись от подступившего оргазма. Я кричу его имя в темноту. В темноту, в которой никого нет, и никто мне не отвечает… Еще я больше ничего не чувствую. Ни боли, ни прикосновений, совсем ничего… Если ко мне прикасается не Блейн, его прикосновения я чувствую всегда, всегда чувствую боль от него, но после того, как мистер Шустер поставил нас в пару для одного танца для открытия благотворительного мероприятия, я перестал чувствовать и боль, исходящую от его рук. Поскольку я танцевал только с ним, то и все остальное в студии я делал с ним… Но одно не давало покоя, что когда все же я шел разминаться с Рейчел или с Сантаной, а потом возвращался к нему, то и острая боль возвращалась вместе с его прикосновениями. Настолько острая, что в глазах все плыло и опять начинался в голове непонятно откуда взявшийся шепот: «Ты мой. Ты принадлежишь мне. Никто не смеет к тебе прикасаться». Я словно стал сходить от этого с ума, но покорно слушал его, впредь отказавшись насовсем от компании подруг.***
- Блейн, Курт, подойдите сюда, - позвал парней мистер Шустер. – Для вас есть совместный номер на открытие благотворительного вечера по борьбе с наркоманией и СПИДом. Это серьезное мероприятие, которое будет проходить Metropolitan Opera, и на котором будет очень много состоятельных людей. Организатор мой старый друг, и он попросил ему помочь с номером для открытия благотворительного концерта и вечера. Сердце Курта затрепыхалось, потому что Metropolitan Opera один из самых больших и значимых театров во всем Нью-Йорке, а это значит, что он будет сиять. Но потом эта сладостная мысль была прервана холодным потом и дрожью в руках. - Мистер Шустер, но почему именно мы? Именно два парня. Не подумайте ничего такого, просто интересно знать, почему вы предоставили нам такую честь, - поинтересовался юноша с дрожью в голосе. - Все очень просто, - сказал твердо преподаватель. – Во-первых, вы с Блейном самые лучшие в труппе. Во-вторых, вы отлично гармонируете друг с другом; вы слишком разнитесь, но это делает вас необычной парой. В-третьих, у меня созрел в голове блестящий номер, в котором сильный мужчина в роли Блейна, - на этой фразе Курт закатил глаза, - ломает слабого юношу, толкая его на путь искушений. Я удовлетворил вас ответом, Курт? - Да, конечно да, - пробормотал парень. - Отлично, тогда приступим к репетициям. У нас всего лишь две недели, чтобы мы смогли поставить танец. Все это время Блейн стоял с отстраненным видом, но что-то таинственное мелькало в его глазах. Он поглядывал на Курта, словно собирался сломить парня не только в танце. Но этого жадного и поглощающего взгляда не заметил никто.***
Бризе. Камбре. Шассе. И сильные руки прижимают меня к себе. Настолько сильно, что я ощущаю горячее дыхание на своем затылке, это единственное, что я вообще ощущаю. Эшаппе. Антраша. Эпольма. Он ведет весь танец, заставляя меня биться из угла в угол, загоняя как жертву. Теперь он кажется мне таким большим, словно стал выше головы на две. Он как тень настигает меня, а мне негде спрятаться. Сзади разрывается оркестр, рвет свои струны, вытягивает свои ноты, как Блейн вытягивает сейчас из меня жизнь на этой сцене перед тысячами зрителей. Резкий рывок за руку и боль снова настигает меня, глаза затуманены: «Ты же хотел блистать. Пусть они все видят твою неподдельную боль. Только так ты заставишь их сердца биться чаще. Только так ты взойдешь на пьедестал». Ан аррьер. Эффасе. Фуэте. Я чувствую, как жар из кожи Блейна перетекает по венам в мою, заставляя все тело биться в агонии. Мне невыносимо больно и хорошо одновременно. Больно от рук мужчины, но и хорошо в тоже время, потому что рядом именно Блейн, тот, от кого я просто без ума. Мы бежим по сцене, подпрыгиваем. Я порхаю у него в руках, как тростинка, которую он может переломить в любой момент. Он может. Он должен сломить меня к концу нашего выступления. Я пытаюсь спрятаться от него, но руки невольно тянутся к нему, к искушению. Сейчас на этой сцене это имеет двойной смысл. Я почти не слышу оркестра, а только быстрое биение сердца. Блейн вновь прижимает меня к своей груди своими сильными руками, и я с трепетом ожидаю услышать, как наши сердца сольются воедино и затмят всю музыку... Но я ничего не слышу с его стороны, ни единого удара. Я поднимаю голову и смотрю в его глаза, в его почерневшие глаза. На его лице появляется ухмылка. Меня снова пробирает холодный пот и дрожь. Я начинаю отступать назад, но это уже не по схеме танца, но я не могу ничего с этим поделать, все происходит инстинктивно. Инстинкт самосохранения. Но он такой высокий и темный настигает меня. Я делаю шаг назад. Он делает навстречу мне. Я делаю еще. И его тень просто закрывает меня, делая ничтожно малым. Он хватает меня за кисть, оставляя красный след, резко разворачивает. Пара выпадов в его руках, прыжок, затем он поднимает мое тело у себя над головой, мое почти бездыханное тело. Я словно умер. Умер для зрителей. Музыка стихла. Зал взорвался аплодисментами. - Курт, ты был великолепен, - шепчет холодный, но в то же время до безумия горячий голос мне на ухо.***
Блейн чуть ли не выбивает дверь квартиры спиной Курта. Затем прижимает парня плотно к стене. Их губы и языки не могут разорвать сладостный поцелуй, такой горячий. Курту вообще порой кажется, что температура Блейна порядком градусов на десять выше обычной нормы человека, но сейчас это абсолютно неважно. Руки мужчины небрежно срывают костюм юноши, да так, что пуговицы летят в разные стороны, Курта это совсем не волнует, он лишь нервно перебирает дрожащими пальцами по рубашке Блейна, чтобы потом ее снять более аккуратно, чем это сделал брюнет. Губы мужчины оставляют настойчивые поцелуи на теле, настолько настойчивые, что остаются заметные отметины. Шея, ключицы, плечи – усыпаны россыпью алых пятен. Курт покорно выгибается и стонет. Он знает, что это очередной сон, но ничего не может поделать, ему так хочется достичь пика удовольствия. Горячие и влажные поцелуи смещаются дорожкой сначала к твердым соскам юноши, отчего тот стонет еще громче. Громко настолько, что Блейн не может удержаться и прикусывает сначала один, а затем другой сосок. Затем поцелуи смещаются к животу, оставляя и там знаменательные отметины, и легкие следы от укусов. Звенят бляшки ремня, слышно шуршание одежды. Стоны, которые становятся то громче, то тише. И вот они уже лежат на кровати Курта в одних трусах. Блейн не останавливает свои поцелуи, словно стараясь покрыть каждый миллиметр кожи юноши. Щиколотки, стопы, голень. Оставляет отметины о себе на внутренней поверхности бедра. От всех этих прикосновений Курт просто растворяется в потоке нежности, ведь Блейн заставлял его чувствовать все это. Сплетенные движения руки и вот они уже голые и возбужденные лежат друг на друге, переплетая руки и ноги. Курт стонет Блейну в губы и просит о большем, но мужчина не собирается торопиться. Он снова опускается вниз и проводит языком по всей длине члена Курта, отчего тот выгибается и жалобно стонет. Он чувствует, как Блейн покрывает весь его пах поцелуями, а затем берет член Курта в рот и начинает медленно посасывать, отчего у юноши слегка начинают дрожать ноги. Темп с каждым разом ускоряется, и Курту кажется, что он вот-вот взорвется, но мужчине это не нужно, поэтому он резко останавливается, лишь напоследок пару раз обведя языком вокруг головки, отчего юноша вновь заскулил. - Блейн, я хочу тебя, пожалуйста, возьми меня, - стонет Курт. - Ты когда-нибудь был с кем-нибудь? – серьезно и глухо спрашивает брюнет. -Нет, - дрожащим голосом произносит Курт, словно этот факт может оттолкнуть мужчину. - Знаешь ли ты, что после этого ты станешь только моим? – не менее серьезно говорят губы Блейна. Курт сам не понимал, что происходит. Он больше не слушался своего разума, а разум его. Единственное, что он понимал за последнее время, так это то, что страстно желает Блейна и желает принадлежать ему, но откуда взялась эта необузданность, юноше так и не стало понятно, да и понимать ему особо не хотелось. - Все что скажешь, Блейн. Я только твой. Я хочу быть твоим, - жалобно шепчет Курт, после чего настойчивые губы брюнета вновь впиваются в губы юноши, слегка прикусывая нежную кожу на нижней губе, но этого укуса достаточно, чтобы выступила алая капелька крови, которою мужчина поспешил слизать. Курт лежит голый на белоснежных простынях, готовый принять Блейна в себя. Он ни капли не сомневается, ведь это же сон. Блейн резко входит в парня, отчего того снова пронзает острая боль, что он выгибается настолько, насколько позволяет его тело. Пронзительный крик срывается с его губ. Блейн впервые во сне делает ему больно. Наверное, эта боль была в сотни раз больше, нежели, когда Блейн прикасался к нему в студии. Но затем она резко пропала, как и пришла, сменившись волной наслаждения, отчего напряженные мышцы парня быстро обмякли, и снова начали податливо принимать мужчину. Блейн то ускорял, то замедлял ритм. Их руки и ноги сплетались. Их дыхание переходило из одного к другому. Их поцелуи становились неразборчивыми, но не менее страстными. Курт чувствует, как волна оргазма подступает к нему. Он не может сдержать резкий порыв чувств и эмоций, поэтому широко распахивает глаза и смотрит в черные, как бездна, глаза Блейна. Он смотрит в них и видит себя, парня, который словно упал с высоты и летит в эту самую бездну. И после этого оргазм накрывает его с головой, и он кричит имя Блейна. От этого пронзительно и сладкого крика мужчина сам не заставил себя долго ждать и излился в разгоряченное тело Курта.***
Курт подрывается с кровати. «Очередной изматывающий сон моих фантазий», - с обреченностью подумал парень. Но что-то было теперь не так. Или кто-то. Парень повернул голову и увидел спящего брюнета на своей постели. Отчего тепло разлилось у юноши по всему телу. - Значит, я не спятил, - прошептал Курт куда-то в темноту. После чего он лег обратно и прижался всем телом к Блейну, чтобы наверняка убедиться, что тот реальный. Но вот снова холодный пот пробежал по его спине, и парень поспешил поднести руку к сердцу Брюнета. - Бьется, произнес парень вслух, дабы убедиться в реальности его слов. Затем он позволил провалиться в глубокий сон, переплетая свои ноги с ногами брюнета. Наверное, юноша еще никогда так умиротворенно не спал. * - слова из песни группы Флер, слегка переделанные под стилистику фика, а именно замена женского рода на мужской.