Между строк гримуара

      Музей Истории Магии встретил студентов летнего курса Верховной Магической Академии отнюдь не бормотанием туристов и четкой речью экскурсоводов. Под сводами старого замка разносились раскаты грома, от которого, казалось, содрогался каждый экспонат.       - Барузда Суморокович, - сотрудник музея суетливо подскакивает к возглавляющему группу колдуну, - мы приносим свои извинения за неудобства. У Леди Гвендолин произошел конфликт с первой группой. Дайте нам пару минут, и мы найдем достойную замену.       Мила не вслушивается в это все. Ей безумно хочется попасть в зал Риккарды Ла Спады и увидеть наконец ее статую из красного аметиста, о которой ей наперебой рассказывали неожиданно сошедшиеся во мнении Слава и Костик.       - Иди с Константином, - неожиданно шепчет почти в самое ухо Мстислав. – Мы с отцом и остальными подойдем с экскурсоводом.       Вампир и юный колдун, видимо, уже все продумали, и Томила, лишь виновато улыбнувшись Роме, семенит за другом.       Костя уверенно ведет девушку в сторону раскатов грома, посмеиваясь над тем, что эту самую Гвендолин наверняка довели или демоны, или вампиры. Скорее всего, конечно, первые, но вторые тоже далеко не лапочки.       Вот перед ними уже искомый зал и, одновременно с этим, центр музейной непогоды.       – Вы еще кто такие?! – тонкий силуэт, такой же тонкий, как и голос, вздрагивает в водяной стене. – Вон! Пошли вон!       По мановению изящной руки в студентов летит искрящаяся лента молнии. Ее свет завораживающе отражается от капель, и увлеченная красотой этого зрелища Мила не успевает заметить, как Костик закрывает ее от удара. Морщится, конечно, от боли, но ни звука не издает. Не хватало еще из-за такой ерунды напугать вверенную ему юную фею. Следующую молнию он останавливает уже заклинанием щита, шутливым тоном сетуя, что из-за заброшенного обучения и длительного пребывания в маломагическом измерении из него вышел такой себе рыцарь. Не под стать наставнице.       - Думаете, тоже имеете право на меч королевы фэйри?! – за спиной взбешенного экскурсовода водяная стена странно подрагивает, и девушка не сразу понимает, что это.       Ее спина наливается тяжестью, словно она тащит на себе гитары три, не меньше. Нутром Томила чувствует незримую связь с беснующейся Гвендолин. Ее необходимо успокоить, и ей незачем станет швырять в вампира молниями. Но на слова женщина не реагирует. Лишь на вампирские подначивания, еще яростнее бросаясь в атаку.       Взгляд сам падает на меч из черного металла. Он словно зовет голосом красавицы из снов, просится в руки. И под взглядом еще не замеченной ею аметистовой королевы Мила перелезает через ограждение.       Движущийся на Костика силуэт резко меняет направление и мчится к посягнувшей на святыню фей. Но Барузда быстрее. Даже не затормозив, он валит Гвендолин на пол, прижимая к мраморной плитке, и кажется, что он – рослый, широкоплечий – просто раздавит хрупкую женщину.       Спасенная этими действиями юная фея, правда, не замечает того, что происходит за ее спиной. Она завороженно – как еще несколько минут назад на серебрящуюся вспышку молнии – смотрит на темно-алое сияние, перешедшее с рукояти меча на ее руку. И лишь когда оно исчезает, растворившись под кожей, поднимает взгляд на подоспевшего за отцом Мстислава. Тот, стоит ему только заметить, что внимание его фамильяра наконец обращено к нему, прижимает палец к губам, призывая к молчанию.