Чувство долга

      Несколько дней я старательно избегала Аккермана, что, к слову, удавалось очень даже хорошо. На тренировках держалась подальше от него, во время приёмов пищи рядом всегда находилась Ханджи. У Зое вошло в привычку есть вместе со мной, не обращая внимания на косые взгляды сослуживцев.       А после, услышав разговор отряда, узнала, что капитан выехал в город, чтобы обсудить важные дела с Эрвином, разрабатывающим новый план к грядущей вылазке.       Эти три дня были полны спокойствия. Пару раз даже удалось пропустить тренировку, ведь всем остальным, кажется, было плевать на моё отсутствие. Со временем солдаты перестали так яро обсуждать мои грехи, что несказано обрадовало меня, уставшую от чужих разговоров и сплетен.       Конечно, никто не высказывал свою позицию прямо, но в каждом чёртовом движении проскальзывало отторжение меня, как части целого отряда. Может, это паранойя, но солдаты держались своими группами: кадеты сто четвёртого с Эреном, отряды со своими товарищами.       А я не стремилась к ним, находя покой в себе, чем вызывала волну негодования. Любому нужен социум, но что делать, когда этот чёртов социум судит тебя за выживание в месте, где никто не хотел рождаться?       В свободное время я бродила по замку, часто засиживалась в своей комнате на широком подоконнике. Ко мне не стали подселять кого-то из кадетов, оставив личный уголок нетронутым. Тем лучше. Лицемерные пожелания доброго утра и хорошего дня моя тонкая натура точно не выдержала бы и блеванула где-нибудь.       Я боялась ночи, как огня.       Бессонница настигала меня, затаскивала в пучину тьмы, заставляла пялиться в потолок часами напролёт. В такие моменты я даже не чувствовала себя живой. Это были тёмные времена, легко открывающие наглухо запертую дверь памяти и освобождающие всех внутренних демонов.       Мне больше нравилось встречать рассветы. Покинув тёплую постель и пройдя босыми ногами по холодному полу, я забиралась на подоконник и восхищалась открывающимся видом.       Может быть, для людей, живущих на земле, а не под ней, все рассветы и закаты казались одинаково скучными или однообразными. Но мою чёрную душу брало за живое при виде прорезающихся ярких полос красного, жёлтого, оранжевого, сиреневого, голубого и многих других цветов, красоту которых невозможно описать словами.       Зачастую, я всегда просыпалась раньше восхода солнца. Глубокой ночью, когда все ещё спали, мой организм отказывался вновь засыпать. Я отдала бы всё, что имела, ради долгого и беспрерывного сна без кошмаров и пробуждения в липком поту.       Но, очевидно, Дьявол знает, что душу давным-давно продала, а больше ничего не осталось.       Так случилось и сегодня. Когда глаза привыкли к темноте, я свесила ноги и нащупала тряпки. Сменив мокрую одежду на сухие рубашку и штаны, я покинула комнату. К моей радости, в этом крыле никто из кадетов не жил, находилась лишь пара кабинетов и лаборатория Ханджи, где мы нередко пропадали допоздна.       Долгое провождение внутри четырёх стен давало плоды, а наша работа приносила успех.       Кухня встретила меня привычной тишиной и холодом. Пройдя к запасам, я взяла кувшин с молоком. Из-за наркотика мой желудок часто отказывался принимать тяжёлую пищу, меня стало тошнить и приходилось питаться каким-то овощами и изредка фруктами. Но молоко и воду организм принимал даже с удовольствием, они заменили практически весь старый рацион питания.       Стоит ли говорить о том, как отвратительно это сказалось на моей активности и былой скорости?       Наполнив стакан до краёв, убрала кувшин и села на деревянный стул, спиной ко входу в столовую. Пальцы обхватили холодную кружку, и я решила немного подождать, прежде чем пить. По ночам была слишком низкая температура, не хотелось ещё больше мёрзнуть и подвергать горло неприятному охлаждению.       Здорвье надо беречь. Усмехнулась. Вовремя, конечно, поняла это.       Спустя время сзади раздался шорох и звуки шагов. Я напряглась, слыша, как человек приближается, входит в помещение. Человек вздохнул. Послышался до чёртиков знакомый голос.       — Ты чего здесь забыла?       Вернулся. Вот и закончились мои блаженные дни. Честно говоря, я даже не знала, как побороть странное чувство внутри и сделать вид, что того нелепого поцелуя не было. А ещё очень хотелось, чтобы мужчина не вспомнил, почему, собственно, случилась та ситуация.       — Не спится, капитан. А ты что, уже вернулся?       Аккерман прошёл к столешнице и положил на деревянную поверхность маленький мешочек. Поставив чайник закипать, он развернулся ко мне лицом и сложил руки на груди.       Серые глаза без капли смущения смотрели прямо на меня. При освещении догорающей свечи мне показалось, что капитан смотрит прямо в мою душу и знает все секреты и тяжёлые тайны, лежащие на сердце.       Но он делал это несколько иначе, не как солдаты или Марсель. Если тот старался внушить страх и боль, вкладывал всю ненависть и даже опасения, что ученик может превзойти учителя, то Аккерман смотрел со спокойствием.       — Очкастая оценила твою подготовку и похвалила перед Эрвином. Было решено оставить тебя в отряде.       О как! Решалась моя судьба, а я даже не в курсе...       — Не смотря на то, что наши планы изменились, ты точно есть в составе экспедиции и выйдешь за стены, пусть даже не для изначальной цели. Скорее всего, тебя определят в мою группу.       Эти слова несли в себе подтекст, и я невольно нахмурилась, отставив кружку в сторону.       — Что ты имеешь в виду?       — Как бы того не хотелось мне и моему отряду, приказы Эрвина не обсуждаются. Он попросил, — на этих словах капитан слегка поморщился, — начать доверять тебе.       Мои брови взлетели вверх. Какого чёрта? Доверие? Этого слова априори нет в моей жизни с момента первого убийства.       — Как ты себе это представляешь? — живо поинтересовалась я. — Твои солдатики ненавидят меня, и это, знаешь ли, совсем не похоже на доверительные отношения.       — Хотим или нет, мы обязаны постараться.       Я усмехнулась и ничего не сказала, беря в руки молоко и отпивая чуть-чуть. Чайник засвистел, и Аккерман начал делать какие-то махинации с кипятком. За его спиной не было видно, что именно, но вскоре по кухне разнесся вкусный аромат с приятными нотками.       В памяти всплыл момент, когда мы убирали библиотеку. Так пах Аккерман, когда я упала на него. Это был совсем незнакомый запах, и проклятое любопытство взяло надо мной верх.       — Что это? Пахнет необычно.       — Чай. Купил по дороге сюда. Со вкусом бергамота и мяты.       Я часто слышала про этот напиток в Подземном Городе. Но он стоил дорого, а в моем кармане не было ни копейки денег. За заказы и воровство Марсель давал нам крышу над головой и прикрывал перед Военной Полицией, но о пропитании и собственной безопасности приходилось заботиться самим.       Капитан, заметив мой очарованный взгляд, достал ещё одну кружку и налил кипяток, а после аккуратно, чтобы даже капелька не разлилась на стол, пододвинул ко мне.       Сделав себе ещё порцию изумительно пахнущего напитка, Аккерман вместе с ним направился к выходу. Очевидно, в свою комнату.       — Ривай, — в полной тишине хрипло прозвучал мой голос, — ты говорил про доверие. Так научи меня доверять.       Не знаю, показалось мне, или же всё таки мужчина кивнул, не оборачиваясь, продолжая свой путь и оставляя меня одну.       Рука потянулась к горячей чашке. Холодной мне просто необходимо чувствовать тепло, чтобы ощутить себя живой.

***

      Рано утром всех потрясла ужасная новость.       Титанов Ханджи убили, и безутешная учёная громко кричала. Так, что закладывало уши. Но горькие слезы не могли вернуть испаряющиеся останки двух тел в прежнее состояние.       Солдаты Гарнизона и Легиона шептались, все понимали, что подопытные были убиты. Охранники видели две фигуры, скрывшихся с помощью УПМ, но поймать так и не смогли. Дело расследовала Военная Полиция, и я успела заметить несколько знакомых лиц.       Чёрт. Только этого не хватало.       Но больше меня беспокоили взгляды военных. Они будто подозревали меня в преступлении, и я, стремясь спрятаться от всеобщего внимания, накинула на голову капюшон зелёного плаща.       Мы вернулись в замок в подавленном состоянии, однако тренировку никто не отменял. Дав задание новичкам, Аккерман повёл свой отряд, Эрена и, что несказанно удивило, меня за собой на специальную площадку. Здесь тренировали навыки рукопашного боя, матрасы могли смягчить удар при падении.       Я плелась в конце строя, понимая, что с возвращением Ривая закончились дни безделья.       — Пока новенькие занимаются на приводах, у вас будет тренировка боя. Потом поменяетесь, чтобы не создавать толпу. Разминайтесь.       И капитан ушел в сторону леса, где практиковались бывшие кадеты, чтобы проверить их. Я, как и остальные, молча опустилась на мягкую поверхность и принялась растягиваться. Спина болела после долгих часов в лаборатории и требовала особой внимательности.       — Я не сказал ребятам о твоём... — Эрен приземлился рядом, разминая шею. — Ну, ты понимаешь...       — О том, что я подрывник и преступница из низов общества? — засмеялась я, видя, как парень смутился после моих слов. — Брось, они всё равно когда-нибудь узнают и будут говорить. Собственно, как и все остальные. — махнула рукой в сторону отряда.       Это движение заметил Бозард, поднявшийся с места под оклики Петры. Не спеша подойдя к нам, он взъерошил Йегерю волосы и ухмыльнулся.       — Что, Эрен, возишься с девчонкой? Понравилась?       — Да нет... — Эрен снова смутился.       Мне не особо хотелось слушать Оруо, учитывая его болтливость и сильное желание походить на начальника. Не знаю, было это из-за сильного уважения к капитану, или же от того, как Рал смотрела на Аккермана.       Не глядя на солдата, покрутила в руках кольцо. Обычное, серебрянное колечко с гравировкой внутри. Знакомый дед подлатал его и подвёл под мой размер за несколько буханок хлеба. Последнее, что осталось от прошлой жизни.       Его приходилось старательно прятать, ведь за вещи подобного рода Марсель наказывал с особой изощренностью. Он вбивал в наши головы правила, перечеркивающие всё, что было до него. От погружения в воспоминания меня отвлек вопрос Бозарда, никак не желавшего заткнуться.       — Интересно, почему капитан ещё не отдал тебя в руки лейб-гвардии? Кто знает, вдруг это ты убила титанов майора.       Он нарочно решил поиздеваться надо мной, но я, подняв взгляд и смотря снизу вверх, решила вступить в перепалку, используя его же методы.       — Интересно, почему ты так дружен с Эреном? Совсем недавно ты и твои друзья были готовы вспороть ему глотку.       — Ты и Йегер разные люди.       Вот как. Пареньку нравится указывать другим, но не любит, когда его мордой тыкают в собственное дерьмо. Усмешка исказила губы. Петра, Гюнтер и Эрд поглядывали на нас, но пока не вмешивались.       — Боишься меня больше, чем титана-человека? Это похвала для меня, малыш Оруо!       Бозард, услышав, как я его назвала, окончательно вышел из себя и сделал шаг ко мне, очевидно, намереваясь пересчитать кости и доказать, кто тут главный.       Жаль, не успел. Появление Ривая заставило отряд придти в себя.       — Что тут происходит? — с присущей ему сталью в голосе спросил Аккерман.       — Ничего необычного, капитан. Просто беседую с Уоллес.       — Да ну? — мужчина нахмурил брови, мол, кого ты за идиота держишь. — Кажется, ты только что был готов убить её одним взглядом.       — Я...       — Отставить, — приказ прозвучал громко и чётко. — Если уж вы до сих пор не поняли, я объясню. В вылазке мы должны быть одной командой. Единое целое, механизм с отточенными и слаженными действиями. Мы должны научиться доверять друг другу независимо от того, кем были раньше.       Кажется, у него тоже есть тёмное прошлое. Эти слова, они многое значат для такого человека, которого мучают кошмары былых поступков и преступлений. Для таких, как я.       Не знаю, показалось ли мне это, но именно в этот момент я разглядела в Ривае Аккермане не просто бездушного солдата, а реального человека, совершившего отвратительные поступки и, возможно, корящего себя за них до сих пор.       — Капитан, — неуверенно начала Петра, — неужели Вы готовы довериться ей?       Я неосознанно впилась взглядом в фигуру мужчины, понимая, насколько важен его ответ. Говорить о доверии и действительно доверять – абсолютно разные вещи.       — Готов.       Его решение озвучено. Что насчёт меня? А я готова?       Следующий час прошёл в тишине, мы разбились по парам и оттачивали приёмы. Эрен несколько раз повалил меня на землю, но и я не осталась в долгу.       После ещё одного часа на УПМ тренировка была окончена. По крайней мере, так казалось. Я уже было направилась в замок, пропустив вперёд остальных, как Аккерман окликнул меня.       — Уоллес, для тебя дополнительный час рукопашного боя.       По взгляду я поняла, что он знает о моих прогулах. Неужели кто-то донёс?       Капитан снял с себя привод и прошёл в середину площадки. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Стало легче, едва довольно тяжёлый груз металла с глухим стуком оказался на земле.       Мы оба встали в стойку, готовясь к бою. Тело ныло, не хотело двигаться, но показывать свои слабости я была не намерена. В последнее время слишком расклеилась и потеряла бдительность.       Ривай не спешил нападать, и я, желая, чтобы всё поскорее закончилось, первая сделала выпад. Но промахнулась и едва не упала. На лице капитана появилась ухмылка, и тогда злость завладела мной.       Попытки не прекращались, как и то, что Ривай с лёгкостью пресекал каждую. Хотя бы вымотать его мне удалось.       Мы оба тяжело дышали, когда я попыталась опрокинуть Аккермана. Правда, сама не заметила, как оказалась на спине.       А капитан, соответственно, поверх меня. Стерпеть такое не позволила моя гордость. Перекатившись, уже я оказалась сверху в непозволительной и скорее даже неправильной близости от его лица.       Каждый человек, живущий под землёй, имеет отпечаток. Неважно, умирает он, не увидев солнечного света, или же выбирается на волю, победив грёбанную систему, этот отпечаток остаётся с ним.       Озарение пришло в одну секунду. Каждая клеточка моего тела напряглась, мне было необходимо задать такой простой и в то же время важный вопрос.       — Ты из Подземного Города?       Не ответив, Ривай снова перевернул нас, ставя свою коленку между моих ног, а руки по обе стороны от моей головы. Его чёрные, словно смоль, волосы свисали и, нагнись Аккерман ещё чуть-чуть, могли бы дотронуться до моего лица.       Странно, но ни его, ни меня не волновало, как это смотрелось со стороны, насколько необычной и пикантной казалась поза.       — Да, я оттуда, — хрипый голос раздался возле уха.       Лишь я и он. Наше тяжёлое дыхание. Серые глаза против зелёных.       Грозовые тучи против зелёной травы. Вечное противостояние.

***

      Весь оставшийся день я провела в раздумьях. Наша тренировка прервалась с приходом солдата, который отрапортовал о внезапном появлении Смита в замке. Ривай ушёл к главнокомандующему, а я поспешила в душ.       До вечера убивала время тем, что без дела слонялась по коридорам. Мысли раздирали голову. Зачем приехал Смит? Должна ли я с ним поговорить? Или в этом нет никакого толка? Как Аккерман выбрался из трущоб и появился в разведке? А что ждёт меня? Вопросов было больше, чем ответов, и это раздражало.       В итоге ноги понесли в лабораторию Ханджи, где, к моему счастью, находилась учёная. Впустив меня, она захлопнула дверь и достала бутылку с янтарной жидкостью из-под кушетки.       На мой удивлённый взгляд Зое пояснила:       — Один из моих подопечных был в городе. Тайно привёз по моей просьбе.       Разлив виски, а по вкусу это был именно он, Ханджи залпом опустошила граненый стакан и снова наполнила его.       — Знаешь, — учёную потянуло на откровенные разговоры, едва бутылка опустела наполовину, — я раньше ненавидела титанов. То есть, как все другие солдаты. Но потом, когда одна тварь сожрала моего любимого человека, всё изменилось... — янтарные, подобно алкоголю, что мы пили, глаза уставились на меня пустым взглядом. Мою собутыльницу унесло сразу же, пока я чувствовала головокружение и лёгкую тошноту.       — Убив того титана, я пнула его испаряющуюся голову ногой. И она оказалась такой лёгкой. Словно шарик! Убийство не вернуло его, не уменьшило горе потери, и спустя время я смирилась, переключилась на изучение врага и нашла новую цель.       За время, ушедшее на историю Зое, я выпила ещё несколько стаканов и ощутила, как опьянение бьёт в голову, а перед глазами начинает мутнеть.       — Мой папа служил у самого Короля, был химиком и довольно умным человеком. Его подставили. Ложный донос, — сухо констатировала на заинтересованный взгляд Ханджи. Язык, под действием градуса, развязался, отчаянно хотелось выговориться. — Но Король был милосерден, — ядовитая усмешка, скрывающая безграничную боль, появилась на моих губах,— и выслал отца и беременную мной мать под землю. Папа стал помогать преступникам, пользовался популярностью. Хочешь жить – умей вертеться. Подумать только, любимец власти вчера – торговец оружием сегодня.       — Его убили?       Углублённая в отравленные детские воспоминания, я не услышала, как скрипнула и приоткрылась дверь.       — Нет. Эксперимент нового препарата вышел из под контроля. Папа надышался газом, который за сутки съел его лёгкие, оставив лишь чёрную жижу вместо крови. А я попала в руки Марселя, наемного убийцы и выросла под его контролем.       Учёная положила голову на руки, лежащие на столе, и уснула, о чём говорило ровное дыхание и сопение. Я, не желая оставаться тут и не обращая внимания на сильное головокружение, поднялась с табуретки .       Пройти, опираясь рукой на стену, удалось всего пять шагов, до порога. А после моё тело, разбитое количеством алкоголя и реакцией на него наркотика, свалилось в чьи-то сильные руки.       Я вдохнула запах мяты. Ривай.       — Напились две идиотки.       Часть пути он молчал. В сознание я приходила урывками, сквозь приоткрытые глаза наблюдая опустевшие коридоры.       — А что случилось с наёмником? Он тоже умер? — голос донёсся сквозь вакуум.       — Нет, он испортил мою жизнь. И даже сейчас...       Моя голова упала на его грудь, а глаза предательски закрылись.