Вслушиваясь в темноту

Лицо Снейпа оживает. Он замирает на месте и стоит, не шевелясь, не сделав ни жеста мне навстречу, кажется, даже дыхание затаил, только в глазах у него, медленно, словно в забытом под пеплом угольке, на который подул ветер, разгорается огонь. Я тоже не двигаюсь, а мантия-невидимка все струится вниз с моей ладони. — Это… то, о чем я думаю, Поттер? — одними губами выговаривает Снейп, и мне кажется, что он тянется ко мне всем собой, хотя и стоит все так же неподвижно. Не ко мне — к мантии, которая не раз скрывала меня и от него тоже. — Это именно то, о чем вы думаете. Средство вывести вас отсюда незаметно. На худой шее дергается кадык, когда Снейп громко сглатывает. Если он сейчас скажет что-нибудь, что заставит меня передумать — я ведь с радостью и скрытым облегчением ухвачусь за эту возможность, запихаю мантию обратно, развернусь на каблуках и выйду из этой обшарпанной кухни, из этого пропахшего зельями и одиночеством дома, захлопну за собой дверь и забуду обо всем сказанном. Постараюсь забыть. Вряд ли получится, конечно, но я очень, очень постараюсь. Наконец Снейп поднимает руку, как будто нехотя, как будто его заставляет какая-то неведомая сила помимо его собственной воли. Черные глаза на бледном лице горят все ярче. Последний шанс отступить, Поттер — воспользуешься? — Обещайте мне, — говорю я, чуть отводя руку с мантией в сторону. — Обещайте мне одну вещь, прежде чем я отдам… одолжу вам ее. Вы не станете пытаться… — Бежать? — Снейп усмехается и на мгновение становится похож на себя прежнего. — Без денег, документов, с палочкой ограниченного действия и аврорами на хвосте? Вы считаете меня идиотом, Поттер? — Нет. Просто обещайте, что не попытаетесь. — Не попытаюсь. Даю вам слово. Прозрачная ткань перетекает с моих пальцев на его. Он легко проводит по ней ладонью второй руки, гладит так нежно, что в этом мелькает нечто смутно непристойное. Потом делает шаг, оказавшись ко мне почти вплотную, разворачивает мантию и накидывает себе на плечи. Оказывается, я и забыл, как это странно и немного безумно выглядит со стороны — парящая в воздухе голова без тела. Кажется, Снейпу тоже некомфортно, он оглядывает себя, наверное, даже ощупывает, как я когда-то давно, пытаясь свыкнуться с необычным ощущением. — Странно, — говорит он тихо и как будто не мне, — я и не думал… Не договаривает, замирает на полуслове и смотрит на меня. Губы его слегка вздрагивают — не улыбка, нет, и даже не намек на нее, тень намека, отголосок обещания. — Спасибо. — Поблагодарите позже, если… Куда вам надо? — Это на самой границе с Косым переулком, недалеко от лавки Горбина. Не ваш профиль — владелец не занимается ничем противозаконным, просто торгует кое-какими ингредиентами, которые обычно не так легко достать. — Только ингредиентами? — Еще информацией. Которую тоже достать нелегко. Я слегка усмехаюсь, осторожно, чтобы не спугнуть внезапную откровенность Снейпа. Почему-то кажется вдруг ужасно важным, чтобы он не считал меня своим врагом, хочется, чтобы он доверял мне, что ли, хотя какое это на самом деле имеет значение? Никакого, абсолютно, без меня ему ничего не сделать, даже из дома толком не выйти, не говоря уже о том, чтобы попасть куда-нибудь незамеченным, так что он просто вынужден мне доверять, выхода у него другого нет сейчас. — Хорошо. Значит, выходим на крыльцо и аппарируем вместе в Лютный к лавке Горбина. И постарайтесь все сделать побыстрее. К выходу он идет сразу следом за мной — ну, то есть не он, а голова его, бесшумно плывущая в воздухе за моим плечом. Забавное зрелище, наверное, если со стороны посмотреть, только мне не до смеха сейчас. Снейпу тоже. У двери я останавливаюсь и оборачиваюсь к нему. — Нам придется воспользоваться парной аппарацией… — Тщательно всматриваюсь в парящее лицо, ища следы отвращения и неприязни, но он только молча кивает. — Тогда выходим и аппарируем. Готовы? Еще кивок, потом Снейп натягивает капюшон мантии и исчезает. Мне кажется, я различаю едва-едва заметное колебание воздуха на том месте, где он только что стоял — самообман, понятное дело, человека под мантией-невидимкой, последним из Даров Смерти, видеть нельзя. Я просто знаю, что он стоит рядом со мной и напряженно дышит, так же напряженно, как и я сам. Дверь, чуть слышно скрипнув, отворяется, выпуская нас в солнечный вечер, я спотыкаюсь о дырку в крыльце, удерживаюсь на ногах — еще не хватало, чтобы Снейп меня ловил! — и спускаюсь по ступенькам. Как натянутая струна. Это выражение всегда казалось мне пустым и пафосным, но именно так я себя сейчас и чувствую: как будто каждый нерв в моем теле натянулся до предела, превратившись в тонкую и тугую нить, и звенит тихонечко, комариным писком над ухом. Тронь — лопнет с тихим дзыньком. Пытаясь делать это как можно незаметнее, я оглядываюсь по сторонам, подсознательно ожидая, что сейчас из кустов поднимутся фигуры в красных мантиях и в воздухе замелькают разноцветные вспышки заклятий. Нет, тишина, только откуда-то издалека доносятся детские голоса, такие неуместные здесь и сейчас. Я протягиваю руку чуть в сторону, не говоря ни слова. Несколько ударов сердца ничего не происходит, и я успеваю похолодеть с головы до ног, решив, что Снейп все-таки сбежал и теперь Джексон с полным основанием спустит с меня шкуру, а потом моей ладони касаются холодные пальцы. Сжать как следует я почему-то так и не решаюсь, осторожно обхватываю запястье и достаю свободной рукой палочку. Лавка Горбина, значит? — Аппарейт! Совместная аппарация со Снейпом в принципе ничем не должна отличаться от аппарации с кем бы то ни было другим. Она и не отличается, а сбившееся дыхание и звенящие нервы — ну так не каждый день приходится помогать человеку, за домашним арестом которого ты должен присматривать, из-под этого самого ареста на время ускользнуть. Едва нас вышвыривает напротив лавки Горбина, Снейп тут же мягко, но решительно высвобождает руку. Мне хочется его удержать: вдруг здесь, в Лютном, где ему наверняка знаком едва ли не каждый камень, искушение окажется слишком велико, и Снейп все-таки решит сбежать. Без денег, документов, нормальной палочки и с аврорами на хвосте, так он сказал. Потом мое ухо щекочет его торопливый шепот: — Это вон там, видите зеленый дом с ломаной крышей? Вторая дверь от лавки Горбина, вывески нет — владелец не работает с посторонними клиентами, а свои и так знают. — Сколько времени вам понадобится? — так же шепотом отвечаю я, рассматривая выставленные в запыленной витрине артефакты. Совершенно невинные, разумеется, ничего противозаконного Горбин на виду не держит. — Трудно сказать… Дадите мне полчаса, Поттер? — Полчаса. Потом я войду, если понадобится — с помощью Бомбарды Максима. И мантию оставьте мне, на всякий случай. Он усмехается мне в ухо, по шее пробегают щекотные мурашки, потом меня словно обдувает легким ветерком — видимо, полой мантии задело, когда Снейп ее снимал. Он протягивает мне невесомую ткань, в несколько шагов оказывается возле двери, проскальзывает внутрь... А я остаюсь торчать перед лавкой Горбина. Ждать Снейпа. Забавно, да? Почему-то вспомнилось, как меня, двенадцатилетнего и мало что знающего о магическом мире, случайно закинуло сюда каминной сетью… Я так перепугался тогда! Лютный переулок показался мне кусочком кошмара, неуместным в чудесной сказке. Кто ж мог тогда знать, что в сказке этих кошмаров потом будет хоть отбавляй, и Лютный среди них далеко не на первом месте. И что потом я буду тут работать и совершать аврорские рейды, заведу информаторов среди здешней публики, изучу лавки и притоны — не все, понятное дело, дверь, которая только что неслышно закрылась за тощей спиной Снейпа, мне не знакома, например. В Лютном сегодня пустовато. Немногочисленные прохожие торопливо проходят мимо, спеша по своим делам. Не слишком законным, наверное, но меня это сейчас не касается… Странная мысль, да? Я аврор, я должен без сна и отдыха стоять на страже порядка и законопослушных граждан, охранять их душевное спокойствие, а вместо этого торчу как дурак тут, в Лютном переулке, разглядываю какую-то древнюю поцарапанную шкатулку в витрине и надеюсь изо всех сил, что Снейп не исчезнет бесследно, а скоро снова появится рядом со мной. Черт возьми, Поттер, чем ты думал, когда соглашался? В какой заднице была твоя голова? Идиот, что тут еще сказать. Но Снейп же… обещал — а он может быть сто раз мудаком, гадом и последней сволочью, но слово свое держит. Стоять на месте не получается, ноги как будто иголками колет, я делаю несколько шагов влево, потом вправо, а потом постепенно перемещаюсь в сторону невысокого тускло-зеленого дома с ломаной крышей. Полчаса никак не могут пройти, тянутся и тянутся — каждый раз, когда я смотрю на часы, стрелки почему-то оказываются почти на том же месте. Может, имеет смысл продумать какой-то план действия на случай, если Снейп все-таки воспользуется моим неизлечимым идиотизмом? Как я буду его искать, если он не появится через пол… уже через семнадцать с половиной минут? — Гарри? Я едва удерживаюсь, чтобы не подскочить на месте и не швырнуть в подошедшего Петрификусом. Но все-таки удерживаюсь — молодец, Поттер, прямо герой. — Привет, Невилл. Невилл улыбается, немного неловко, как будто уже жалеет, что окликнул меня. Потом подходит еще ближе, останавливается рядом. Мне приходится повернуться к нему — теперь к зеленому дому я стою боком и могу только краем глаза следить за той самой дверью. Принесло же Невилла… Что он вообще здесь делает? — Что ты здесь делаешь? — он успевает первым. — По работе, да? — Нет. Это скорее… личное. А ты? Он чуть краснеет, но не отводит глаз, улыбается мне уголком рта. — Ну раз ты не на работе… Мы с мадам Спраут хотим одну идею проверить, и для нее нужно кое-что… не то чтобы незаконное, но по новым правилам такого в обычной лавке не достать. Помнишь же, как все ужесточили? — Помню, конечно. Помню, идея была моего непосредственного начальника, кажется, но представлял ее всем министр Шеклболт — введение строгого контроля за продажей ингредиентов и артефактов, которые могут быть использованы для причинения вреда… или еще какой-то бред в подобном роде. Тогда, почти сразу после победы, когда все еще только выдыхали и раны перевязывали да за сбежавшими Пожирателями гонялись, ограничения приняли на ура. Потом многие взвыли, только оказалось уже поздно. Если я спрошу у Невилла, что именно ему нужно, он, конечно ответит, но — зачем мне это знать? Забавно, когда я первый раз оказался здесь, на меня наткнулся искавший что-то не очень законное Хагрид, теперь вот Невилл. Как бы ему так намекнуть, чтобы он шел по своим делам, а? Может, соврать, что у меня свидание? Должен поверить. — Слушай, я ужасно рад тебя видеть, но у меня тут… Соврать до конца я не успеваю — обшарпанная дверь открывается и на пороге зеленого дома показывается Снейп. Ну твою ж мать, Снейп, никак не мог другого времени выбрать? Хотя бы на пару минут позже, я от Невилла бы успел отделаться. Надо было мантию ему оставить все-таки! Я невольно сдвигаюсь в сторону, пытаясь то ли отвлечь Невилла, то ли прикрыть Снейпа собой, но ничего, понятное дело, не выходит. Невилл, не отрываясь, смотрит на худую черную фигуру, которая так ярко выделяется на фоне бледно-зеленой стены. Снейп замирает на секунду, оглядывается по сторонам и идет к нам. Ну и как мы теперь будем выпутываться, блядь? Несколько секунд Невилл и Снейп просто молчат, глядя друг другу в глаза. Их ведь тоже связывала когда-то взаимная ненависть — не такая, как у нас со Снейпом, другая совсем, но по-своему не менее жгучая, наверное. Моя ненависть ушла, переродившись в нечто иное, чему я пока не придумал названия, а у Невилла? Что вспыхнуло в его глазах, чтобы тут же моментально исчезнуть? — Не ожидал увидеть вас здесь, Лонгботтом, — слишком спокойно, на мой взгляд, говорит Снейп. — Я вас тоже, — так же спокойно отзывается Невилл. Потом оба смотрят на меня, как будто ожидая, что придумает Поттер. Я открываю рот, сам пока не зная, что собираюсь сказать, но тут же затыкаюсь и прислушиваюсь: в конце переулка раздаются громкие, уверенные голоса. Так говорят люди, убежденные в своем праве находиться там, где находятся, и делать то, что делают — авроры, например. Голосов, кажется, три, и один из них мне знаком. Быстро кидаю взгляд через плечо: из-за поворота выходят три высокие фигуры в красном и с палочками в руках. На наше счастье, авроры поглощены каким-то разговором, больше смахивающим на перепалку, и пока нас не замечают. Пока… У меня есть несколько секунд, чтобы передать мантию Снейпу! Но мы здесь не одни, рядом стоит Невилл, который всегда Снейпа ненавидел — будем откровенны, причин на это у него едва ли не больше, чем у меня. Стоит Невиллу открыть рот и позвать авроров, которые всего в паре кварталов от нас и, кажется, вот-вот закончат разговор… Невил опускает руку в карман мантии, я быстро делаю то же самое. Если он что-нибудь попробует, я успею быстрее — аврорские рефлексы и все такое. — Я так понимаю, видеть Снейпа тут никто не должен? Киваю в ответ. Не сговариваясь, мы шагаем друг к другу, встаем бок о бок, загораживая спинами Снейпа. Я мысленно возношу неведомо кому молитву: хорошо, что Невилл у нас высок и широкоплеч, за ним двух Снейпов можно спрятать! Авроры разворачиваются к нам, но я успеваю молниеносным движением вытащить из-за пазухи мантию и сунуть руку за спину. Гладкую ткань тут же осторожно вытягивают из моих пальцев, и я наконец выдыхаю. Может, еще и пронесет! Пожалуйста, я стану хорошим мальчиком и больше не буду… потом решу, что именно не буду, пожалуйста! — Поттер! Ты не на дежурстве сегодня? О, а я их знаю — Петерс, Миллер и Салливан; с Салливаном мы как-то даже ходили после работу выпить по кружечке. Сердце так громко колотится в ушах, что я почти не слышу, о чем меня спрашивают, но кажется, мой голос звучит как ни в чем не бывало, когда я обмениваюсь с ребятами несколькими быстрыми репликами. Даже удивительно. Выясняется, что на дежурстве как раз они — в Лютном опять нашли кучу контрабанды, вот и приходится обходить все лавки подряд. А что мы здесь делаем? Ну… Судя по взглядам, которыми обмениваются Миллер и Салливан, причину они уже придумали, так что объяснять не приходится. Черт. Ладно, с Невиллом потом разберемся. Все время, пока мы разговариваем, я чувствую Снейпа. Спиной. Буквально. Такая странная холодная щекотка, как будто ледяные пальцы скользят вдоль позвоночника вниз, очень-очень медленно. И то ли от этого, то ли от волнения, несколько минут разговора кажутся вечностью. Нет, несколькими вечностями. К счастью, времени на долгую болтовню у них нет, и вскоре красные мантии уже исчезают за той же дверью, из которой вышел Снейп. Совсем недавно вышел, и появись авроры тут на четверть часа раньше… Невилл отступает на шаг и поворачивается ко мне. Я должен ему объяснение, но именно сейчас в голове гулко от пустоты. — Давай поговорим потом, Невилл? — быстро говорю я, пока он не успел открыть рот. — Сейчас я… мы… Сейчас не время. Давайте руку, Снейп. Невилл кивает и отходит в сторону. Невидимый Снейп берет меня за руку — я почему-то вздрагиваю от неожиданности, хотя черт, я же знал, что он рядом. Но задумываться просто некогда, Снейпа надо как можно скорее вернуть домой, пока мы еще во что-нибудь не вляпались. Аппарация бьет по нервам, и, когда мы выпадаем из нее, я еле удерживаюсь на ногах. Стоит нам оказаться внутри, Снейп выныривает из-под мантии и протягивает ее мне. — Кажется, я должен… Спасибо, Поттер. Я не ожидал от вас… — Я сам от себя не ожидал. Вы сделали то, что собирались? Получили что хотели? Снейп задумчиво кивает. И все? И он не собирается мне ничего объяснять? Я рисковал карьерой — в лучшем случае, о худшем даже думать не хочется. А он собирается отделаться простым "спасибо"? Ну и ладно. Что я вообще ожидал от… от Снейпа? Мне остается только развернуться и уйти, что я и делаю. — Поттер! Снейп останавливает меня, едва я успеваю положить ладонь на ручку. Я быстро оборачиваюсь — он как-то внезапно оказывается совсем рядом, хотя шагов я не слышал. — Я смогу сварить антидот к Cубмитариус Оптима за два дня. — Значит, вы уверены? — Почти. Но если это оно — времени терять нельзя. Два дня должно хватить. Потом, наверное, придется как-то доставить антидот Патрику… Но это действительно потом, не сейчас. — Хорошо. Два дня, значит? Вместо ответа Снейп поднимает руку и делает то, чего я мог ждать меньше чего-либо на свете, представить себе не мог — он осторожно и легко, самыми кончиками пальцев проводит по моей щеке. Прикосновение настолько невесомо, что я его почти не ощущаю, только по позвоночнику пробегает холодок. Снейп смотрит мне прямо в глаза, и его пальцы замирают в полудюйме от моего лица, так что я почти чувствую их тепло. — Спасибо, — повторяет он очень тихо, практически шепотом, и у меня пересыхает в горле. Поэтому я просто киваю в ответ, нащупываю дверную ручку и выхожу на улицу.