Вслушиваясь в темноту

Задание, порученное мне Снейпом, не требует ни особого мастерства, ни какой-то исключительной сосредоточенности, и механическая работа ножом дает возможность исподтишка разглядывать его самого. Странно. Я вдруг понимаю, что никогда не видел по-настоящему, как он работает — то есть видел, конечно, на занятиях, но, во-первых, никогда толком не присматривался, раз и навсегда определив для себя слизеринского декана во враги и уроды и возненавидев зельеварение с первого урока, а во-вторых, ну что он там в школе с нами варил в основном? Зелье от фурункулов? Оказывается, работа Снейпа может завораживать. Его руки словно обладают собственным разумом: скупыми, точными и поразительно изящными движениями они берут с полок именно тот ингредиент, который сейчас нужен, режут, растирают, перемешивают, кидают в котел, замирают на мгновение, как будто раздумывая, что дальше, и снова принимаются за работу. Снейп сосредоточен и поглощен процессом настолько, что, кажется, даже не помнит о моем присутствии. Это похоже на танец, танго для одного под слышную только ему музыку, на волшебство — не то, которое с заклинаниями и размахиванием палочкой, но более древнее, более глубокое, запретное. Ни одного лишнего шага, ни одного случайного жеста. А еще… Да смейтесь, смейтесь сколько хотите, это и в самом деле смешно, но я никак не могу перестать смотреть на его лицо, которое в клубах поднимающегося от котла пара кажется сейчас почти красивым. Снейп и красота всегда были для меня несовместимыми понятиями, но теперь никак не получается оторвать от него глаз. У него сейчас на удивление выразительное лицо. Запавшие черные глаза то и дело сверкают, озаренные новой мыслью, брови время от времени недовольно хмурятся, губы что-то беззвучно шепчут, а кончик длинного носа слегка подергивается, когда Снейп втягивает в себя запах варящегося зелья и на несколько секунд замирает, прислушиваясь и принюхиваясь, а потом едва заметно кивает сам себе или качает головой. Может, именно такой он настоящий, а то, что было в Хогвартсе — прилипшая к лицу маска? Или во мне что-то изменилось, и я вижу его другими глазами? Я уже покончил и с коварными стручками, и с сухожилиями грифона, и с лирным корнем, и теперь просто молча смотрю, как работает Снейп, и в груди поселяется странный холодок. Понятия не имею, что это за чувство, у меня нет для него названия, но оно отчего-то кажется очень важным, и хочется сохранить его, не дать уйти, раствориться без следа. Из транса меня выводит внезапный посторонний звук, и только спустя несколько секунд я понимаю, что это урчит у меня в животе. Ну да, я же ничего толком не ел сегодня, не считая бутерброда и трех чашек кофе вместе с Невиллом. Но я-то хоть бутерброд перехватил, а вот Снейп, интересно, сегодня ел? Что-то мне подсказывает, что вряд ли. — Снейп! — зову я, сначала тихо, потом чуть громче, и наконец почти ору в полный голос. — Снейп! — Ну что вам? — он поднимает голову и бросает на меня сердитый взгляд. — Если вы собрались меня отвлекать… — Вы ели? — Что? — Еда, Снейп. Такая штука, которую кладут в рот, а потом жуют и глотают. Выражение лица Снейпа в этот момент бесценно, если бы у меня был думосбор, я бы, наверное, пересматривал это воспоминание снова и снова. — Что за чушь вы несете, Поттер? Я терпеливо вздыхаю, чувствуя себя идиотом. — Вы что-нибудь ели, Снейп? — Он замирает с черпаком в руке, словно пытаясь вспомнить, а я уточняю на всякий случай: — Сегодня. — Я не помню. Кажется, ел… Но это сейчас совершенно неважно, Поттер! — Угу. Вот только если вы через пару минут свалитесь от усталости и голода прямо в котел, кто будет доваривать зелье? В общем, вы пока продолжайте, а я что-нибудь придумаю. Тщательно оттерев руки от едкого сока, я стаскиваю фартук, осторожно прикрываю за спиной тяжелую дверь и поднимаюсь на кухню. Здесь я… стоп, неужели всего лишь вчера? ну да, вчера… пил чай, жевал бутерброд и слушал, как Снейп рассказывает мне про Субмитариус Оптима, и расхаживал по кухне, пытаясь переварить услышанное, и смотрел, как Снейп стискивает тонкими пальцами край стола. А кажется, не меньше недели прошло! Ладно, посторонние мысли оставим на потом, сейчас надо чем-то перекусить и накормить Снейпа, пока тот и правда не свалился в свой котел. После коротких переговоров с внутренним голосом, который пытается убедить меня, что лазать по чужим полкам без красной аврорской мантии как минимум невежливо, а рыться в шкафах Снейпа может быть еще и опасно, я распахиваю скрипнувшие дверцы. М-да. Однако негусто у бывшего профессора с едой, у меня и того лучше. На полках — несколько упаковок чая, три пакета с кофе плюс одна банка растворимого, банка каких-то невнятных консервов и початая пачка галет. В холодильнике тоже пустовато: упаковка сыра, в которой осталось всего ломтика три, масло, одинокое яйцо и пакет с молоком. В корзинке на столе подсыхает вчерашний хлеб, которым он меня кормил. Черт, он что, вообще не ест, питается воздухом и воспоминаниями? Со Снейпа станется. Повертев в руках упаковку с кусочками сыра, я кладу ее обратно и захлопываю холодильник. Может, Снейп пользуется доставкой еды? Удобная штука, жаль, магический мир до такого пока не додумался! Надо будет Ханне идею подкинуть, пусть с совами рассылает заказчикам… Так, не отвлекайся, Поттер, перед тобой стоит вполне определенная и не особо сложная задача: накормить Снейпа. Вот только чем? Джинни, когда мы еще думали, что у нас может все получиться, здорово умела приготовить поесть практически из воздуха. “Особая магия женщин рода Уизли, — смеялась она, — не забивай себе голову пустяками”. Вот сейчас мне эта особая магия и пригодилась бы! Можно попробовать поджарить омлет, но одного яйца на двоих маловато. Я бегом, перепрыгивая через две ступеньки, спускаюсь в подвал и приоткрываю дверь в лабораторию: Снейп сосредоточенно кромсает что-то узким серебристым лезвием, больше всего напоминающим хирургический скальпель. — У вас на кухне мышь не только повесилась, ее уже давно похоронить успели, — сообщаю я ему и получаю в ответ равнодушное пожатие плеч, ему сейчас явно не до моих шуточек. — Я пошел за едой. Открою входную дверь алохоморой, чтобы вас не отвлекать. Он резко поднимает голову, смотрит на меня сквозь пряди упавших на лоб волос и, кажется, хочет что-то сказать, но лишь молча кивает и снова склоняется над столом. Нож-скальпель серебряной искрой быстро-быстро мелькает в его руках. Я выхожу на крыльцо и полной грудью вдыхаю теплый, совсем уже летний воздух. День уже каким-то образом давно перевалил за середину и клонится к вечеру. Небо затянуто облаками, ветер поднимает вдоль улицы пылевые буранчики, пригибает ветки деревьев, отдает бензином и скорым дождем, и после пропахшего травами и зельями жаркого подвала у меня кружится голова, так что несколько минут я стою на месте, бездумно глядя по сторонам, и только потом вспоминаю, зачем вышел. Накормить Снейпа — ну и себя заодно, желудок снова недовольным ворчанием дает понять, что пора бы что-нибудь в него засунуть. Так. Можно аппарировать в Косой переулок и забежать к Ханне в “Котел” или к “Сестричкам”... Но эта мысль мне не очень нравится: с ними придется разговаривать, а я пока не готов к лишним контактам. Представляю себе наш диалог: “Мне чего-нибудь на двоих с собой, можно?” — “О, Гарри, да у тебя никак свидание! И кому так повезло?” К тому же магический мир тесен, я наверняка нарвусь на кого-нибудь из знакомых или коллег, в общем, лучше туда сейчас не соваться. Хорошо, что я сегодня по привычке в маггловском, можно обойтись без трансформации. И в кармане куртки, тоже по старой привычке, находится кошелек. Достаю, пересчитываю маггловские купюры — вроде должно хватить. Черт, и почему я не сообразил захватить с собой сегодня мантию-невидимку? Ладно, будем надеяться, что пронесет. Снова осматриваюсь, на этот раз уже осмысленно. Наверняка поблизости должно что-то быть: магазин, кафе, может, закусочная или ресторан, заправка, на худой конец, Снейп же покупает где-то еду. Нет, я все-таки идиот, почему я не спросил у Снейпа, прежде чем отправиться на поиски? А он тоже хорош, мог бы подсказать! Ладно, сам найду, или я не аврор? На улице слева появляется стайка детей, двое мальчишек и девочка, почти одинаково одетые — джинсы, футболки, кепки козырьками назад, только у девочки на футболке какая-то вроде принцесса и из-под кепки выбиваются светлые кудряшки. Они громко переговариваются, обсуждая маггловское кино про супергероев с забавными именами, о которых я никогда не слышал. Я быстро иду к ним, и все трое тут же настороженно останавливаются. Мальчишки одновременно делают полшага вперед, прикрывая собой подругу. Мамы научили вас не заговаривать с незнакомцами, да, ребята? Улыбаюсь — не слишком широко, чтобы не вызвать лишних подозрений, останавливаюсь в нескольких шагах от ребятишек и после краткого обмена репликами девочка машет рукой вправо: — Туда идите, тут недалеко. Квартала четыре… — Пять, — солидным басом поправляет ее мальчишка, и она независимо передергивает плечиками: — Ну пять. Да вы увидите, там вывеска. Когда они отправляются своей дорогой дальше, я почему-то смотрю им вслед с улыбкой. Чем-то они похожи на нас с Роном и Гермионой… много, много лет назад, так много, что как будто это были не мы. На улице почти пусто. То ли приближающийся дождь виноват, то ли здесь всегда так по вечерам… Я быстро иду вдоль домов с давно нуждающимися в покраске заборами, мимо припаркованных у тротуара потрепанных машин, чувствуя себя так, словно попал в какой-то низкобюджетный фильм ужасов — Дадли любил смотреть такие, когда родителей не было дома. Сейчас из-за угла ка-а-ак повалит толпа плохо загримированных зомби… Я невольно нащупываю в кармане палочку, и знакомое ощущение гладкого твердого дерева в пальцах придает уверенности. Совсем у вас, мистер Поттер, нервишки расшалились, да. Навстречу попадается женщина с ребенком лет четырех. Мальчишка смотрит на меня со странным любопытством и, кажется, собирается что-то сказать, но мать дергает его за руку и торопливо уводит за собой. Через пять кварталов замечаю наконец ярко освещенную витрину, с облегченным вздохом толкаю стеклянную дверь и оказываюсь в эдакой типичной для маленьких городков забегаловке, которая служит одновременно магазином, закусочной, заправкой и местом для встреч тех, кому не сидится дома. Пахнет кофе, жареной картошкой и выпечкой. Народу внутри не очень много: трое мужчин, похожих телосложением на дядю Вернона, сидят у окна с кружками пива и о чем-то беседуют приглушенными голосами, семейная пара средних лет поглощает порции рыбы с жареной картошкой, да еще дальний столик оккупировала компания хихикающих подростков, на которых остальные то и дело поглядывают с неодобрением. На меня вроде бы никто не обращает особого внимания — вот и славно. Продавщица за стойкой, молодая, очень симпатичная коротко стриженая блондинка с ярко-розовой прядью волос надо лбом и тремя сережками в левом ухе, замечает нового посетителя и так широко улыбается, что губы сами собой растягиваются в ответ. “Джейн” — так написано на белом бейджике, и мои глаза невольно соскальзывают с надписи на обтянутую черной футболкой грудь. В голове вспышкой молнии проносится: хорошо бы сейчас взять что-нибудь, ну например кофе и сэндвич, сесть на высокий табурет у стойки, поболтать с этой доброжелательной красоткой, забыть обо всем хоть ненадолго. Сделать вид, что я просто обычный, нормальный человек, которому надо как-то убить свободный вечер. Но меня ждет Снейп… — Вечер добрый, — говорит она чуть хрипловато, с едва уловимым северным акцентом. — Что для вас? — Мне… А ведь я понятия не имею, что любит Снейп. Совершенно не помню, что именно он ел в Хогвартсе, мне тогда, ясное дело, и в голову не приходило присматриваться к тарелке ненавистного слизеринского декана, разве что краем глаза поглядывал с надеждой — не подавится ли. Вдруг у него, например, аллергия на что-нибудь? Ни разу не слышал про магов с аллергией, но Снейп и тут может стать исключением… Подумав, выбираю две порции рыбы с картошкой, сэндвичи — с тунцом, индейкой и пикулями, что-нибудь да подойдет, пачку чипсов, упаковку печенья, два больших маффина с шоколадом и два кофе с собой. Упаковывая мой заказ, Джейн пытается завести разговор о погоде, то и дело кидая на меня быстрые взгляды из-под густо накрашенных ресниц, но я отвечаю односложно. В другой день я бы с удовольствием поддержал непринужденную беседу, но сейчас меня уже необъяснимо тянет назад, в темный дом на пустынной улице, в душный подвал, к Снейпу. Я говорю себе: это все из-за зелья для Маклаггена, ведь чем быстрее Снейп его сварит, тем больше времени останется у Невилла и родителей Патрика, чтобы помочь бедняге. Говорю и почти верю, только внутри, глубоко-глубоко, хихикает вредный тоненький голосок, но его удается заткнуть усилием воли. Поблагодарив Джейн и пообещав обязательно заходить еще, как только окажусь в здешних краях, я сгребаю бумажные пакеты и тяну дверь на себя. Улица встречает меня ветром и дождем — пока не проливным, но явно намеренным показать все, на что способен. По выщербленному асфальту уже бегут наперегонки ручейки грязной воды. Я быстро прячу пакеты под куртку, оглядываюсь по сторонам, никого не замечаю сквозь струи дождя и, наплевав на все правила безопасности, аппарирую прямо от выхода из маггловской забегаловки на крыльцо дома Снейпа. Будем надеяться, что никто меня не заметил, а если кто-то и увидел, как я исчез в никуда, то решил, что ему или ей показалось. Оглядываюсь по сторонам: нет, вроде никого, за домом, кажется, не следят, по крайней мере, я не вижу и не чувствую никакого постороннего присутствия. Наставив спрятанную в рукаве палочку на дверь, шепчу одними губами: — Алохомора! Дом Снейпа встречает меня глубокой тишиной. Пока несусь по коридору и перемахиваю через три ступеньки вниз по лестнице, успеваю придумать себе самое худшее: Снейпу все-таки стало худо и он свалился в обморок. Или за ним явился кто-нибудь из моих коллег, а то и кто похуже, чтобы уволочь в Аврорат — или еще куда. Или он фатально ошибся в расчетах, зелье взорвалось, так что от бедняги остались только мелкие кусочки да клочки мантии. Или… Снейп же говорил, что я идиот? Оказался прав, как ни странно. В подвале стало еще жарче, в воздухе разлита смесь запахов, из которых я опознаю только лаванду, розовое масло и желчь броненосца, свечи чуть притушены и уже не слепят глаза, котел на трехногой подставке едва слышно булькает, пар над ним из серебристого стал светло-розовым, а Снейп, скрестив руки, стоит рядом с жаровней и пристально смотрит на котел, как будто пытается загипнотизировать его содержимое или сварить зелье силой мысли. Лоб его блестит от пота, губы сжаты в плотную тонкую линию, кончик носа, устремленный в сторону котла, словно подрагивает от напряжения. Его вообще можно отвлекать сейчас, или все полетит к чертям, стоит Снейпу отвести на секунду глаза? Не решаясь отойти от двери, я тихо кашляю, потом еще раз, чуть погромче, потом, не дождавшись ответа, зову: — Снейп! Он резко разворачивается и несколько мгновений смотрит на меня, будто не узнавая, а потом в его лице что-то меняется — оно словно становится мягче, что ли, спокойнее, с него стекает напряжение, разглаживается складка на лбу, даже на бледных впалых щеках, кажется, выступает едва заметный румянец. Неужели это Снейп так рад меня видеть? Да не может быть! — Ну? — пытаюсь заглянуть за его плечо, хотя и понимаю, что все равно мало что пойму в происходящем. — Как? — Почти готово. Теперь должно настояться, а потом еще совсем чуть-чуть — и все. Губы сами собой растягиваются в улыбке, и только сейчас я осознаю, что промасленный бумажный пакет все еще у меня в руке. Я поднимаю его повыше, показывая Снейпу. — Я еды принес… Пойдемте? Оглянувшись на котел, Снейп медленно кивает, и мы поднимаемся на кухню. Там он устало опускается на стул, а я, окончательно обнаглев от безнаказанности, распахиваю дверцы шкафа. Он молча смотрит на меня — я чувствую его взгляд даже не спиной, а всем телом, как странную легкую щекотку или тепло, которое постепенно расползается по коже. На самом деле в шкафу нам ничего не надо, магглы с их одноразовой посудой очень удобно устроились… хотя Гермиона как-то, когда мы с ней выбрались для разнообразия в лондонскую кафешку, оставив Рона с его ненаглядной дочуркой, прочитала мне — и всем окружающим — весьма убедительную лекцию насчет экологии и количества пластика в мире. И все равно удобно! Я сажусь наконец напротив Снейпа и выгружаю на стол свою добычу. Он протягивает руку, берет, даже не посмотрев, один из сэндвичей, разворачивает и придвигает к себе кофе. Черт. Вы никогда не думали, что есть с кем-то вдвоем, даже несчастные сэндвичи с заправки, в которых явно слишком много майонеза — довольно-таки интимная штука? Вот и я не думал. Снейп ест… красиво. Не знаю, то ли у меня с восприятием реальности что-то не то, то ли я чем-то у него в лаборатории надышался, то ли просто не выспался, но я ловлю себя на том, что то и дело кошусь исподтишка на его руки, которые небрежно и равнодушно держат картонный стаканчик с кофе, на губы, на дергающийся при каждом глотке кадык. Мы сидим в полном молчании: я понятия не имею, что сказать, а он, наверное, не хочет. Маффин с шоколадом, вроде бы, вызывает у него больше эмоций, чем сэндвич с тунцом — хм, кто бы мог подумать, что наш грозный и желчный профессор неравнодушен к сладкому, оказывается? Покончив с маффином, Снейп смахивает с губ микроскопические крошки и поднимается. Выглядит он при этом куда бодрее, чем еще полчаса назад. — Полагаю, я должен… поблагодарить вас, Поттер. Сколько я вам… — Денег я с вас не возьму, даже не думайте. Чуть помедлив, Снейп кивает, и мне почему-то очень нравится, что он не начинает спорить и настаивать, а просто принимает мою помощь. — И что теперь? — Теперь… Идите домой, Поттер, мне больше не нужна помощь, а вас могут начать искать. Антидот к Субмитариус Оптима будет готов завтра около двух часов дня, выспитесь как следует. — Но… — Поттер! — он на мгновение превращается в того самого Снейпа из Хогвартса. — Идите домой. Открываю рот — и тут же снова закрываю. Потому что… ну, потому что это все-таки его дом, я и так мозолю ему глаза почти целый день, он вполне имеет право не хотеть меня видеть больше необходимого и неизбежного. К тому же я вдруг замечаю, насколько устал. Снейп прав, мне и правда не помешает выспаться, а еще подумать как следует, разобраться с тем, что происходит и вокруг, и в собственных мыслях, а еще ведь надо связаться с Невиллом, сообщить, что зелье будет готово завтра днем, и договориться о встрече. Так что я тоже встаю, чувствуя тяжесть в ногах и в голове, молча киваю и иду к выходу. — Поттер… — доносится до меня, когда я уже почти дохожу до конца темной прихожей. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. — Спокойной ночи, Поттер. — Спокойной ночи, Снейп.