Притворись моим

Ангелы и демоны владеют чудесами в одинаковой мере и на Земле могут устроить свою жизнь так, как им вздумается. Они почти всесильны — по факту; демонам повезло больше. Кроули не был ограничен никакими рамками и правилами, и даже если бы ему сказали, что готовы принять его обратно на Небеса, он вряд ли бы согласился. Его пьянило это чувство свободы. Казалось бы, скучать падшим демонам совершенно некогда: весь мир может лечь к ногам, совершенно нетерпимым к церковной земле, особенно если ты — альфа, причём довольно сильный. Несмотря на это, сейчас Кроули испытывал самое отвратительное из человеческих страданий: скуку. Иногда даже его пытливый демонический ум засыпал, качая своего хозяина на сонных волнах. Обычно вечный, как Рим, ручеёк энергии Энтони порой иссякал, оставляя невыносимую тоску. Ей предшествовало глухое раздражение, заменявшееся затем мысленным оцепенением. Растения были политы и отменно запуганы, и медово-золотой змеиный взгляд лениво обводил комнату. В квартире стояла такая тишина, что скуку можно было буквально увидеть, как если бы густой лондонский туман прокрался в его обитель. Отчаянно засыпающий мозг подкидывал редкие идеи, вспыхивающие слабыми искорками угасающего костра, но всякий раз занятия казались слишком избитыми и однообразными. Кроули почти возмущённо цыкал. Этот отрывистый звук эхом отдавался в холодной холостяцкой квартире, а развалившийся на кожаном диване демон лишь скрещивал руки на груди и сползал ещё ниже, закидывая длинные худые ноги на его поблескивающую спинку. Невыносимой была не столько смертельная скука. Самым кошмарным — достаточно даже для демона — было знать, что у него было всё, кроме того, чего он хотел больше всего. Кого он хотел больше всего. Вырвавшись из железных оков Рая и душных кандалов Ада на Землю, Кроули стремился жить. Действительно забывая о своей природе, за исключением прекрасной способности, называемой "лимитом чудес". Для удовлетворения своих желаний достаточно было щёлкнуть пальцами — кто бы не воспользовался? Так что жизнь падшего не омрачало ничто, кроме звонков начальства время от времени и гона. Второе неудобство, как и у всех оккультных и эфирных существ, происходило не так часто, как у смертных, что значительно упрощало... Всё. Партнёра на такие случаи альфа не искал из принципа, хотя и сам не знал, чем этот самый принцип объяснить. Пока однажды не учуял к чертям сбивающий дыхание (какая ирония!) течный запах из книжного магазинчика в Сохо. Прикрыв хищные светло-янтарные глаза, демон вспомнил тот самый аромат и жадно сделал глубокий вдох. Его грудная клетка чуть вздрогнула, стоило Энтони в деталях воспроизвести в памяти прекрасный сладкий запах, в который хотелось зарыться лицом и остаться так до ближайшего конца времён. В их якобы дружеских отношениях с Азирафаэлем всегда существовала некая неопределённость. Необычный ангел поразил его в самый первый день ещё тем, что заговорил с демоном и признался ему, что отдал людям пылающий меч; он не скрывал своей омежьей сущности, и изредка Кроули мог задуматься о том, что между ними возможны более тесные отношения. Хотя бы чисто теоретически. Тем более что до рождения Христа они практически не встречались, и альфа был занят другими, более тёмными и неприятными делами, чем остроумные и захватывающие беседы с непокорным воле ангельской Азирафаэлем. А потом всё как-то... Закрутилось. Демонам любить не положено: эта истина известна любому идиоту, кто хоть как-то знаком с Небесами и Преисподней. Даже по части физической близости падшие ангелы чаще всего поддерживали контакты только друг с другом. Большая часть их выглядела настолько... Падшей, что, грубо говоря, реальные шансы были у одного лишь Энтони Дж. Кроули, который за своим внешним видом тщательно следил и очень этим гордился. Для смертных он был не более чем крайне привлекательным, мужественным — несмотря на привычку носить джинсы в обтяжку — и сексуальным альфой. Ну, уже неплохо. За все годы жизни на Земле Кроули имел контакты со смертными омегами лишь дважды и то по крайне острой нужде — во время слишком ошеломительного гона. А уж о романтических чувствах не задумывался и вовсе. Вселенная не обращала на это внимания, отмахиваясь от необычного демона метафорической ладонью, и Энтони не мог не заметить нежное тепло, расцветающее в груди при каждой встрече с одним невыносимым букинистом из Сохо. Он находил его сквозь сотни веков и тысячи миль, даже не столько по запаху, сколько интуитивно; словно он был энергично бьющей крылышками молью, летевшей на свет ангела. А свет у небесного посланника был на редкость приятный, ласковый, и Кроули всегда хотелось задержаться в его лучах подольше. Он прятал нежные искры в глазах под солнцезащитными очками, наблюдая за тем, как омега расплывается в очередной яркой улыбке, от чего его пухлые щёчки приобретают ямочки. Разрешено ли ангелам быть такими очаровательными? Казалось бы, всё здесь было ясно, как божий день (Кроули моментально скривился, высунув кончик змеиного языка, но мысль не вернёшь), однако что-то удерживало его на месте. Поэтому их дружеские встречи всё ещё держались в строгих рамках, хоть Змий давно хотел не просто дружбы. И это диктовала даже не совсем его сущность как альфы... Хотя и она тоже, да. Невозможно было не проследить пышные ангельские формы голодным взглядом. Расцепив руки, Кроули сладко потянулся, вытягиваясь на диване худощавой лентой. Его тонкие губы вдруг изогнулись в слабой ухмылке: демон принялся с особенной бережностью перебирать все их встречи на Земле в памяти, освежая разные детали. И ведь действительно: сколько раз он уже вытаскивал херувимскую задницу из неприятностей? И ведь шёл по собственной воле, всякий раз, ругаясь и шипя, но шёл. Задница, конечно, просто заглядение, но именно безумное волнение за Азирафаэля заставляло Кроули бросать все дела и мчаться — во Францию, в церковь во времена Второй Мировой... Каждый раз он чувствовал глухие удары жаркого и вполне живого сердца, словно они отсчитывали секунды до развоплощения глупого ангела, подгоняя Змия стремиться к нему на помощь ещё больше. Интересно, что вообще сейчас делает Азирафаэль? Скорее всего, сидит в своём уютном магазинчике, в котором так великолепно пахнет его омежьим запахом выпечки, и солнечно улыбается покупателям, тщательно скрывая своё нежелание продавать дорогие сердцу книги. Глупый, глупый ангел. Но хотя бы занят делом, а Кроули лежит тут совсем один и страдает от скуки. Маяться бездельем было совсем не круто, и Энтони с громким стоном сполз ещё ниже, упираясь макушкой в жёсткий подлокотник. — Позвонить ему, что ли... — пробормотал демон себе под нос. И стоило только об этом подумать, как сердцебиение участилось, приятно согревая тело изнутри. Вполне себе человеческая кровь бежала по венам, понукая хозяина к решительным действиям, и Вселенная закружилась быстрее в такт мерцанию золотых искр в глазах Кроули. Судьба приближала его к переломному моменту всё больше и больше. Чем дальше шёл ход безжалостного времени, тем больше сомневались люди, ангелы и демоны: а точно ли Бог не играет со Вселенной? В следующую же секунду телефон Энтони громогласно зазвонил, разрезая тишину квартиры и заставляя её владельца резко обернуться. От неожиданности Кроули чуть не сполз по-змеиному на пол, но заставил себя подняться и упруго подскочить к столу. Внутренне он радовался, как мальчишка, но внешне поднял трубку и холодно обронил: — Слушаю. — Кроули, привет! — взволнованно прощебетал родной голос, заставляя Змия невольно улыбнуться. — Прости за беспокойство, но... Нам бы с тобой встретиться. А это уже интересно. Напрягшись, как львёнок перед своей первой охотой, Энтони вскинул рыжую бровь: — В чём дело, ангел? В трубке сконфуженно помолчали, едва слышно мыча себе под аккуратный носик, тем самым подогревая интерес падшего ещё больше. — Эм, понимаешь... Это лучше объяснить при личной встрече. Тебя не затруднит? — Сент-Джеймский парк? — кивнул Кроули. — Да, прекрасно! — с облегчением выдохнул ангел. — Я уже выхожу, до встречи! В трубке раздались гудки. Непривычная торопливость и резкость Азирафаэля заставили демона напрячься, встревоженно сдвинуть брови к переносице; он водрузил трубку обратно на рычаг и почти подорвался собираться. От былой тоски не осталось и следа: сердце жадно дышало предстоящей встречей, вызывая лёгкое волнительное головокружение, и совсем скоро альфа уже направлялся к своей чернобокой любимице, припаркованной у тротуара. Погода в этот день была замечательная. Редкое, в общем-то, для Лондона почти безоблачное небо висело над головой хрустальным куполом, и тёплые солнечные лучи заставляли испаряться вчерашние лужи с сухо-коричневого асфальта. Дышалось легко и свободно, и хоть уже не было так тепло, как бывает летом, ветерок приятно овевал лицо и игрался с волосами, беззаботный, как резвящиеся на улице дети. Благодаря отточенным навыкам сверхскоростной езды, Кроули подъехал к месту встречи первым. Не теряя ни секунды, он двинулся к их любимой скамейке, с которой открывался чудесный вид на пруд с утками, и привычно развалился на ней, широко расставив ноги и закинув руку на деревянную, потёртую временем спинку. Сейчас народу в парке практически не было, и воздух не переполнялся различными ароматами вторичных полов смертных, поэтому дышалось действительно легко и свободно. Демон не отказал себе в удовольствии глубоко потянуть носом, чуть высунув даже кончик раздвоенного языка, чтобы лучше ощутить лондонскую свежесть после дождя. И всё же расслабиться не получалось. Что случилось с Азирафаэлем? Почему он звучал так встревоженно и был так скуп на слова? Обычно ведь любил поболтать. Если не появится в течение десяти минут, Кроули сам поедет в букинистический магазинчик, волнуясь не на шутку. Альфа внутри обеспокоенно порыкивал, сверкая острыми когтями наготове. В напряжённых размышлениях Змий провёл, к счастью, не так уж и много времени, и через несколько минут увидел на другом конце аллеи чуть запыхавшегося Азирафаэля. От явного волнения его сладкий сливочный запах усилился, и Кроули с силой прикусил нижнюю губу, борясь с обильным слюноотделением. Сейчас главным было выяснить, в чём же дело. По мере того, как херувим приближался к их скамейке, чёткий и терпкий запах альфы становился всё более сильным, обволакивая уставшего от небольшой пробежки ангела. Азирафаэль, позволяя себе поглубже вдыхать приятный аромат, незаметно для себя расслабился, и на лице его снова появилась широкая светлая улыбка. Кроули выглядел, как и всегда, потрясающе, и он был таким надёжным, что страхи омеги потихоньку рассеивались, словно последние дождевые капли тонко мазали по стеклу. В рыжих уложенных волосах поблёскивало солнце, делая их ещё больше похожими на пламенные завитки, и Азирафаэль подавил судорожный вздох, едва борясь с желанием запустить в них пальцы. — Привет, — выдавил ангел и моментально залился краской. — Ещё раз. Кроули издал смешок, и этот звук был настолько родным, что нельзя было не хмыкнуть в ответ. Ангел аккуратно опустился на другой конец скамьи, педантично поправляя кремовый пиджак, и изо всех сил пытался контролировать свой запах. — Да-да, — откликнулся падший, и омега не мог не почувствовать его заинтересованного взгляда. — В какие неприятности ты влип на этот раз? Надеюсь, что-то серьёзное, а не твои любимые блинчики убрали из меню. Азирафаэль покосился на него почти обиженно, чуть хмурясь. Он ведь по важному делу позвонил! Стал бы выдёргивать Энтони из дома просто так, ну конечно! А демону всё шуточки... Впрочем, на то он и демон, мрачновато заключил про себя херувим. В тот же момент Кроули был далёк от подобных размышлений. Он только ласково усмехался, пытаясь подавить приступ невероятного умиления и радуясь, что его глаза скрыты тёмными очками. — Это не смешно, Кроули, — покачал головой ангел, машинально поправляя клетчатую бабочку на шее и делая вид, что не заметил недовольного вздоха альфы. — Я к тебе, на самом деле, по личному делу... Потому что мне больше не к кому обратиться. Краснея и бледнея, Азирафаэль на пару мгновений прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Здесь ведь нет ничего постыдного, так? И Кроули всегда ему помогал, ни в чём не отказывал. И всё равно словно холодная большая длань архангела закрывала ему рот, не давая ни сказать ни слова. Глядя на то, как меняют цвет потрясающе мягкие щёчки ангела, Змий раздражённо шипел и хмурился. Он и так уже весь извёлся, подкидывая сам себе разные варианты происходящего, так Ази ещё и собирается молчать?! — К сожалению, в телепаты меня пока не повысили, — фыркнул Кроули, чуть ёрзая на скамейке. — Что случилось, ангел? — Ох, — выдавил Азирафаэль, смущённо отводя взгляд и сцепляя пальцы в замок. — Видишь ли... Не знаю, насколько это на самом деле серьёзно, а то ужасно неловко получится, что я... Из груди альфы вырвался нетерпеливый рык, и страж Восточных Врат, чуть подпрыгнув от удивления, предпринял ещё одну попытку собраться. — Извини, дорогой. В общем... Сказать, как есть? Да, иного способа нет. — Гавриил хочет пойти со мной на свидание, — скрепя сердце, объяснил Азирафаэль, краем глаза видя, как сильно вытягивается лицо Кроули. Его шок было видно, даже несмотря на тёмные очки на пол-лица. — Чтобы вернуть наши прежние отношения, как я понял. А я этого не хочу, отнюдь! Но это Гавриил, тем более он мой начальник, и он вряд ли когда-нибудь послушает меня... Позабыв о том, что они находятся на улице, альфа приспустил очки пониже на нос, показывая, как широко распахнулись его змеиные глаза. — "Прежние отношения"? Азирафаэль совершенно влюблённо затаил дыхание, тщетно пытаясь унять участившееся сердцебиение. Он полюбил глаза Кроули с самой их первой встречи на стене Эдема и очень жалел, что большую часть времени Энтони их скрывал. Это было настоящим преступлением, и букинист каждый раз скрывал довольную улыбку, когда в его магазинчике солнцезащитные очки отправлялись на журнальный столик. Сейчас в демонических глазах закипало золотое обжигающе пламя. — Да, — неловко улыбнулся ангел, едва не заламывая пальцы. Непривычное волнение охватило его. — Видишь ли, это было очень давно. Уже практически кануло в Лету, и я даже не вспомнил бы об этом, если бы Гавриилу вдруг не взбрело в голову напомнить и... Попытаться возобновить. Кроули молчал. Он снова вернул очки на место, но цепкий взгляд от "друга" не отводил, что заставляло херувима ещё больше нервничать. Между ними никогда не было секретов и тайн, и Азирафаэль очень надеялся, что альфа не обидится на то, что не знал об их с Гавриилом связи. В самом-то деле, он и сам давным-давно выкинул это из памяти! Запах Энтони потяжелел, буквально касаясь нежной ангельской кожи, и посланник Небес быстро облизнул пересохшие губы. — Хотел бы услышать твой совет, — ещё тише продолжил Азирафаэль. — Сам понимаешь, против начальства идти нежелательно, и он сильнее меня. Я ума не приложу, как мне ему противиться... "Ну скажи же что-нибудь!" — едва не взмолился про себя омега. Да, за эти шесть тысяч лет они ссорились, и не раз, и иногда обижались друг на друга, но таким он видел Кроули впервые. И это беспокоило ещё больше, заставляя неловко ёрзать на скамейке и скрывать дрожь в пальцах, сцепляя их в замок. Наконец демон странно причмокнул губами, отводя взгляд в сторону пруда. Азирафаэль почти затаил дыхание, скользя небесным взором по его хищному профилю. — Он тебя... — альфа умолк, подбирая нужное слово. На самом деле, он много бы сейчас чего сказать, но изо всех сил сдерживал себя в речи и запахе, чтобы не напугать несчастного херувима. Ярость клокотала внутри, шипя и глухо порыкивая. — Принуждал? К чему-либо. — Нет, что ты, — почти с облегчением пробормотал Азирафаэль, тоже поворачиваясь в сторону пруда. Дышать стало немного легче, и он расправил напряжённые плечи. — Но не исключено, что придёт к этому, если я не соглашусь. — А ты не хочешь, — полувопросительно сказал Кроули. Ангел с лёгкой улыбкой всплеснул руками: — Боже, конечно, нет! Я был очень глуп тогда. Нами управляло смертное любопытство, и не больше. Гавриил был совсем... Другим. Да и остальные тоже. Последние слова он договорил очень тихо, но Змий услышал. И омега не заметил, каким внимательным и долгим взглядом одарил его Энтони, чуть повернув голову. Голова Азирафаэля была затуманена невыносимо приятным и успокаивающим запахом кожи и виски. — Слова он вряд ли поймёт, — отметил ангел. — Ну ещё бы, — фыркнул Кроули. Особенно откормленная утка на пруду захлопала крыльями, тревожа спокойную водяную гладь. Херувим ломал голову над реакцией возлюбленного. Слабая надежда теплилась в груди, твердила, что его просто-напросто ревнуют, но Азирафаэль изо всех сил пытался включать голову. Но недаром он был единственным из всех ангелов, и чувства его почти всегда преобладали над разумом. Иначе бы он не влюбился в демона, правда? В этот раз ангельское сердце не ошибалось. Змий даже скрипнул зубами, надеясь, что его собеседник не услышит этого звука. Разъярённый зверь ревности сжирал его изнутри, чавкая дьявольской плотью, и извергал пламя, что горячило кожу. Ненависть к архангелу возросла в несколько тысяч раз, и если бы не Азирафаэль, который всегда был против излишнего насилия, Кроули уже помчался бы к Гавриилу и выбил из него всю дурь. Как вообще так вышло, что этот придурок первым касался его ангела?! В своих мыслях Энтони ожесточённо избивал архангела, заставляя его захлёбываться собственной кровью, и жестоко упивался хрустом сломанных костей его смертной оболочки, после экзекуции поджигая шипящее кровавое месиво с помощью адского пламени. Такая же участь ждала и его несчастную богатую фантазию, в которой Гавриил властно прижимал к себе обнажённого Азирафаэля. На несколько секунд Кроули даже перестал контролировать феромоны, тяжело дыша от едва сдерживаемого гнева, и заставил себя длинно выдохнуть только после встревоженного взгляда омеги. Несмотря на это, Кроули всё ещё хотел особенно безжалостно расправиться с пернатым альфой, посмевшим снова посягнуть на ЕГО ангела. — Просто я даже не знаю, чем его припугнуть, — виновато сказал Азирафаэль. — Может, адским огнём? Я почти в отчаянии. — Отставить панику, — железно произнёс демон, до хруста разминая шею. Бушующий огонь заставлял обуглиться белоснежные крылья архангела, и Энтони встряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на взволнованном возлюбленном. — Такие идиоты, как Гавриил, понимают только слова других альф. Так что я... Попробую с ним поговорить. Омега нерешительно прикусил нижнюю губу. Кроули определённо хотел бы посмотреть на это в более горизонтальном положении. — Думаешь, он прислушается к демону? — осторожно спросил он. — Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, просто... — Демон я или ангел, вообще никакой разницы, — фыркнул Змий. — Я альфа. Меня он так не запугает в любом случае. Если нужно будет, воспользуюсь огнём. Этот придурок вряд ли додумается принести с собой святую воду. — Но что ты ему скажешь? Это был отличный вопрос. Они оба на какое-то время замолчали, чувствуя себя очень глупо. — Чтобы нашёл себе другую омегу, — дёрнул плечом Кроули. Звучал он крайне неуверенно: альфа и сам понятия не имел, что нужно говорить в такой ситуации, ещё и архангелу, но, конечно же, оставить Азирафаэля в беде не мог. В любом случае. Ангел не был бы ангелом, если бы не научился за всё это время замечать в демоне малейшие изменения. Несмотря на маску равнодушного спокойствия, которую натянул Энтони, он сразу заметил его нерешительность. Что ж, его не просто так игнорировали другие ангелы. Несмотря на небесную наивность, в нём с самого момента Созидания присутствовала искра хитрости, которая в нужный момент умела разжечь сильное пламя. Как и сейчас, например. Сгорая от нетерпения и пытаясь унять зуд во всём теле, Азирафаэль чуть поёрзал и немного оттянул бабочку на шее. Исподтишка он взглянул на Кроули, полностью погрузившегося в свои раздумья, и Боже правый, как же он был красив. Демон был грешно прекрасен, заботлив и верен, и херувим знал, что лучшего альфы не найти ни где, ни в Раю, ни в Аду, ни на Земле, ни в какой бы то ни было Вселенной. Сейчас был его шанс: ещё одного могло уже не представиться. Или коротать ему вечность с Гавриилом, или решиться сейчас и быть самым счастливым божьим созданием во всём мире. Выбор был очевиден, но Азирафаэлю отчаянно не хватало смелости, и он набирался её сейчас. Грудь ангела тяжело вздымалась, пока он изо всех пытался контролировать своё волнение. Наверняка и омежьи феромоны сейчас усилились, а в глазах заплясали хитрые огоньки, и он мог лишь надеяться, что погружённый в себя Энтони всего этого не заметит. Кроули был буквально в полуметре, родной и настолько великолепный, что захватывало дух: омеге очень хотелось бы плюнуть на всё это и выдать всё прямо, но он не мог. Это было бы слишком грубо для его нежных чувств, теплящих грудь уже шесть тысяч лет. — Кроули, у меня, кажется, появилась одна идея, — улыбнулся Азирафаэль. Уголки его нежных губ мелко подрагивали, и альфа с готовностью повернулся. Опьяняюще нежный, бархатный запах выпечки и книг, исходивший от херувима, усилился, и демон быстро сглотнул накопившуюся во рту слюну. Даже его безумная ревность в муках ярости немного утихла — настолько он был поглощён сейчас сияющим ангелом, который почему-то прятал светлые блестящие глаза. — Что за идея? Азирафаэль чуть опустил голову, продолжая улыбаться, и его пухлые щёчки очертились ещё больше, заставив альфу внутри Энтони издать тихий стон. — Раз ты тоже альфа, к тому же демон, может, имеет смысл нам... Притвориться парой? В таком случае Гавриилу будет намного труднее возражать. Едва не подавившись воздухом, Кроули почти побагровел. Нахлынувший, как цунами, прилив душевного и физического возбуждения буквально вырвал его грешную душу из не менее порочного тела, и демон прочистил горло, стараясь привести себя в порядок. Тщетно. Проклятый ангел невозмутимо поглядывал на него, смущённо улыбаясь и розовея своим пухлым красивым личиком, а Змий мысленно кричал на свою голову, чтобы она перестала кружиться. Мозг, впрочем, тоже отключился, но воображение всё ещё работало и начало подкидывать такие картинки, что во рту пересыхало. Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт- — Должно сработать, — медленно протянул Кроули, пытаясь выглядеть как можно более невозмутимо. Азирафаэль точно так же степенно кивнул, и они умолкли. Какое-то время ангел и демон наблюдали за купающимися утками, которых кормили дети, гулявшие в парке с родителями. Только зрелище хлопающих крыльев и мелькающих птичьих клювов отвлекало их от бешеного жаркого сердцебиения и волнения, сильнейшего за все шесть тысяч лет; с этими чувствами не могло сравниться ничто, и оба ощущали себя живым воплощением разрывающихся фейерверков. Ярко, шипяще, красочно и совершенно захватывающе. — Как давно вы... — начал Кроули. Почти успокоившемуся, но всё ещё ревнующему альфе было тяжело произносить те самые слова, и он понадеялся, что ангел его поймёт. И, конечно же, он понял. Его замечательный и очень умный ангел. — Ох, очень давно, — отмахнулся Азирафаэль, улыбаясь всё так же нервно, но абсолютно радостно. — Пять тысяч лет назад, не меньше. Мы и встречались-то всего... Триста восемь лет, если не ошибаюсь. Очень уж это было давно. — Вот почему от тебя никем больше не пахло на Голгофе, — заявил Кроули. Сливочно-кремовый запах его ангела нельзя было спутать с кем-то другим, и тогда он был потрясающе чистым, как и сейчас. И как же хотелось смешать его со своим, на этот раз — уже навсегда, чтобы никакие грёбаные архангелы не посмели больше к нему приближаться и настолько пугать. — Д-да, пожалуй, — тихо пробормотал Азирафаэль, смущённый этим фактом. Демон скользнул по нему хищным взглядом, думая, что же сейчас происходило в умной голове букиниста, но тут же оставил попытки догадаться. Всё это не имело значения: теперь омеге никуда от него не деться. От мысли об этом альфа хищно улыбнулся. И гибко подскочил со скамейки, привычно убирая руки в карманы узких джинсов, с наслаждением наблюдая за тем, как удивлённо распахнулись небесные глаза. — Прогуляемся, ангел? — хмыкнул Кроули.