Рокировка по длинному пути

Гермиона и Гарри быстро переглянулись.       — Я вернулся в гостиную, а тебя нет, — начал Гарри, — и решил посмотреть на карте.       «Блин. Карта!» — мысленно дал себе подзатыльник я. Совсем про нее забыл. Вот так, из-за мелочей, и рушатся грандиозные планы. Ладно, хоть успел…       — И на карте Блэка обнаружил, около Дракучей ивы. А ты тогда возле ворот был, и с тобой Питер Петтигрю, про которого министр рассказывал. А Блэк, вроде, его убил, еще давно. И тогда я понял, что ты был прав, что Блэк не предатель, и тех людей, получается, тоже Петтигрю убил. Иначе зачем ему свою смерть изображать? И мы к директору побежали, чтобы он тебя спас, и Блэка тоже. Мало ли, что этому убийце в голову придет — еще прикончит вас обоих.       — Но Страж нас к директору не пропустил — мы пароля не знали, — нервно частила Гермиона, — а шум мы поднять побоялись, ведь Блэка считают преступником. И тогда Гарри предложил к профессору Люпину обратиться.       — А когда мы ему по-быстрому все объяснили, и карту показали, он аж побелел весь, и сразу с места сорвался, даже слова нам не сказал, — добавил Гарри, — побежал вас спасать. Вы тогда, с Блэком и Петтигрю, все трое уже на карте отображались — Блэк возле дерева был, правда потом пропал, а вы быстро через поле к нему приближались. И ты так близко к Петтигрю был, словно он тебя тащил.       — Только, когда мы профессора Люпина догнали, Пивз его задержал немного — испарил лестничный пролет. Ну, не на самом деле… Это такие хитрые чары… Я читала о них в За…       — Гермиона!..       — Ах, да. В общем, мы успели проскочить, и к тебе рванули, а он потом нас догнал. Вот и все, — закончила Гермиона. Но тут, из лаза послышался шум, мы встрепенулись и замерли.       — Думаю, нам стоит пойти посмотреть, — решительно кивнул Гарри и не раздумывая рванул в лаз. Ну, а мы за ним. По мере того, как мы тихо крались и приближался тусклый свет, голоса становились громче и отчетливей.       — Бродяга, ты свихнулся? — воскликнул Люпин. Никогда я не слышал в его голосе таких стальных интонаций. — Как ты мог его сожрать? Хвост единственный мог доказать твою невиновность! Как ты собираешься сейчас оправдываться? Кто тебе поверит?       — Оправдываться? — лающим смехом ответил Блэк. — Лунатик, не тупи. Кто будет меня слушать? Кому сдались мои оправдания? Они стянули сюда с сотню дементоров, и только и ждут, чтобы я подал голос, чтобы накинуться на меня с «поцелуями».       — Но ты сожрал человека, Блэк, — простонал Люпин.       — Человека?! — почти взвизгнул Блэк, словно собаке отдавили лапу. — Где ты в этой куче навоза углядел человека? Я прикончил и сожрал крысу! Тухлый, насквозь прогнивший кусок мяса. Трусливую, грязную крысу! И теперь он точно стал тем, кем и был всегда — куском вонючего дерьма.       — Прекрати, Сириус! Это отвратительно… Ты пожалеешь, что не сохранил ему жизнь, чтобы доказать свою невиновность.       — Прекратить? — холодно и страшно почти прорычал Блэк и сорвался. — Да что ты знаешь, Лунатик? Я грезил об этом столько лет, сидя в камере. Только мысль, что найду предателя, вцеплюсь в глотку, разорву на куски, и спасла меня от сумасшествия… Лили и Джеймс… они все эти годы всегда были со мной… молча стояли и смотрели… обвиняли… Ты не чувствовал их пристальные холодные взгляды, не ощущал мою боль и бессилие, когда я выл и кидался на стены, чтобы не видеть и не чувствовать больше… Джеймс… Лили… Гарри… — они взывали к отмщению. И будь это последним, что я сделал в жизни, но я отомстил!.. Я отомстил! И теперь, хоть смерть, но я умру спокойным.        Блэк шумно втянул воздух и расхохотался — отрывистым, сумасшедшим смехом, быстро оборвавшимся на высокой ноте.       Мы, в темноте, переглянулись, и Гарри кивком показал нам на дверь.       — Ты помешался, Сириус, — устало констатировал Люпин, как раз, когда наша троица появилась в комнате. Мужчины на миг замерли, глядя на нас во все глаза, а потом Блэк встрепенулся и сделал резкий шаг навстречу.       — Гарри… Гарри, — дернулся было Блэк в сторону Поттера, но тот, от неожиданности, отшатнулся, стискивая палочку. Блэк отпрянул и вскинул руки, словно принимая поражение и сдаваясь в плен.       — Я не подойду ближе, Гарри, не бойся, — улыбнулся он безумной улыбкой, обнажая беззубые десны и несколько черных обломанных зубов.       — Я не боюсь, — тут же вскинулся Поттер, громко сглотнул и дернулся, силой воли удерживая себя на месте. А я немного сдвинулся в сторону, чуть больше прикрывая Гермиону, судя по виду, близкую к истерике.       — Святые небеса — как ты похож на Джеймса! — пожирая его взглядом и ничего не слыша вокруг, бормотал Блэк, покачиваясь, как в трансе. — Смотри… смотри, Лунатик, Сохатый снова к нам вернулся… Жизнь продолжается…       — Эмм… Гарри, — отмер Люпин, — ты наверняка уже догадался, что твоих родителей предал Питер Петтигрю? Сириус оказался невиновен.       — Вы разговариваете, как друзья. Профессор, вы не говорили, что так хорошо знали мистера Блэка раньше. И при чем тут крыса и собака? — торопливо спросил Гарри, поеживаясь под неподвижным и пустым взглядом Блэка.       — Мы дружили, Гарри, — мягко улыбнулся Люпин. — Та карта, что вы принесли… мы создали ее вчетвером. Джеймс, Сириус, я, и Питер. А собака…       — Мы анимаги, Гарри, — встрепенулся и оживился Блэк. — Джеймс — олень, я — собака, а Хвост…       — Питер был крысой, как ты уже догадался, — поторопился пояснить Люпин, пока мы и о нем не вспомнили.       — А вы, профессор — оборотень? — отмерла Гермиона, разбив его надежду.       Люпин пораженно отпрянул, но быстро пришел в себя. Правда, ответить ему не дали. Блэк снова засмеялся, словно залаял, и возбужденно забегал по комнате:       — О, да… это были веселые времена… Мы выбирались по тайному ходу из замка. А потом отпирали Лунатика, превращались и всю ночь носились по окрестностям. Это была наша тайна, — захлебываясь словами, торопился Блэк, не замечая ничего вокруг, словно полностью отдался воспоминаниям.       — Достаточно, Сириус, — окрикнул его Люпин, — мы говорили о Питере…       — Да, та мразь, что нас предала, — прорычал Блэк, приходя в себя и нервно потирая руки. — Но ничего, Гарри, я отомстил за твоего отца — за нас всех…       — Позвольте уточнить, мистер Люпин? — вмешался я. — Значит, вы тоже до сего дня думали, что мистер Блэк предатель?       — Да, — покаянно склонился Люпин, радуясь перемене темы. — Но когда увидел на карте Питера, то понял, что Блэк невиновен. Карта никогда не врет.       — Зашибись! — хохотнул я. — Тогда все еще интересней. Правильно ли я вас понял, сэр? — не скрывая издевки в голосе, спросил я. — Значит, вы, зная, что Блэк преступник, так и не рассказали директору, что Блэк анимаг, и какими именно путями он мог попасть в школу?       — Рон, но теперь это уже не важно, — робко вмешалась Гермиона, прежде чем Люпин смог ответить, и ободряюще пожала мне ладонь. — Мистер Блэк ведь невиновен…       — Да что ты? — ухмыльнулся и раздраженно стряхнул ее руку, гадая — неужели она и правда такая наивная, или просто дурочка? — Значит, твой любимый профессор весь год спокойно наблюдал, как учителя раз за разом прочесывают замок, поил Гарри чаем, трындел, как тот похож на родителей, и спокойно спал по ночам, зная, что Блэк мечтает убить Гарри и не оставит этих попыток, пока до него не доберется.       — Мистер Уизли, — попытался сказать Люпин, — я бы попросил…       — Вот, Гермиона, — резко перебил я, — темная тварь — как образ жизни, а не только в полнолуние.       — Это правда, сэр? — спросил Гарри, пока Блэк непонимающе переводил взгляд с одного на другого и что-то бормотал себе под нос. — Но почему?       — Гарри… — с мукой ответил Люпин и опустил взгляд, но я снова его перебил:       — Конечно, правда, Гарри, — протянул я. — Директор Дамблдор оказал мистеру Люпину доверие, когда пригласил оборотня учиться в Хогвартс, и потом, когда принял его учителем. Как мы выяснили, в годы учебы он, в компании анимагов, носился по окрестностям, пугая селян, вместо того чтобы сидеть в защищенном месте. Разве он мог теперь признаться, что доверия он не заслужил. Ему оставалось только ждать, когда прикончат Блэка, и тот унесет тайну в могилу. Между угрозой разоблачения своего позора и опасностью для Гарри, он выбрал себя. Как мило, да, Гарри?       — Да… Гарри! Я же твой крестный отец, — заставив нас обернуться, вскинулся Блэк, и его взгляд принял осмысленное выражение. — Джеймс… он умер… я виноват… Но я отомстил, — бормотал он.       — Зачем ты так, Рон? — тем временем укорила меня Гермиона, бросив на Люпина взгляд, полный жалости.       — Кстати, Гермиона, — пошутил я, пока Люпин собирался с мыслями. — Надеюсь, сегодня не полнолуние? Хотелось унизить этого гада — втоптав в грязь, чтобы он и рта не мог открыть для своих лживых оправданий. Он ничем не лучше Хвоста — трусливая эгоистичная сволочь, спасающая свою шкуру.       — Мистер Уизли, — решился возразить Люпин и вскинул на меня прямой холодный взгляд, — вы…       — Рон! — истерично взвизгнула Гермиона за моей спиной и вцепилась в предплечье. — Рон, сегодня полнолуние…       — Профессор, — тут же вник в тему Гарри, — вы сегодня пили зелье?       Люпин не ответил. Сначала застыл, как неживой, сильно побледнел и пошел некрасивыми красными пятнами, схватив себя за шею. Честно сказать, я струхнул — думал, что он сейчас обратится. И тогда нам всем конец.       — Гарри, — кивнул ему, — Гермиона!       Заклинания в Люпина полетели одновременно. Все те, что обучил нас на уроках Снейп.       — Акцио, палочка Люпина, — выкрикнул Гарри. Это заклинание ему всегда удавалось.       — Инкарцеро, — крикнул я, и растерянного, не ожидающего от нас нападения, Люпина, опутали веревки.       — Петрификус Тоталус! — завершила дело Гермиона, и полностью парализованный мужчина упал лицом вниз на грязный пол. — И что теперь? С ума сойти — мы напали на профессора!       — Пока он не напал на нас, Гермиона, — ответил я. — Гарри…       — Гарри? — отмер Блэк, подходя ближе, — что происходит? Почему Лунатик на полу?       Гарри сообразил все очень быстро.       — Мистер Блэк, — торопливо частил он, пока добрая Гермиона, отыгрывая милосердие, магией переворачивала Люпина лицом наверх — боясь к нему прикоснуться. Вот всегда у идеалистов и правдолюбов — бьют себя в грудь, защищая до хрипоты, а как опасность в затылок дышит, так и страхи откуда-то всплывают. — Нужно бежать — если профессор обратится, то наши путы его не удержат. Быстрее.       — А зачем бежать? Давайте просто закроем лаз, и все, — необычайно здраво предложил Блэк, семеня за нами по темному коридору к выходу.       — Гарри, а карта с вами? — спросил я, вспомнив книгу.       — Нет, — пораженно застыл пацан, и я вписался ему в спину. — Профессор быстро выскочил, а мы за ним, и о карте не подумали.       — Если Снейп принесет Люпину зелье, то увидит на карте нас, и Блэка, как только мы выйдем к подножию дерева.       — Мистер Блэк, — развернулся к мужчине Гарри, — возьмите палочку профессора Люпина и бегите.       — А как же?.. — попытался возразить Блэк.       — Пришлете ее потом совой, — отмахнулся Гарри, — Люпину она все равно, пока он в таком состоянии, не понадобится.       — Ладно, — согласился Блэк, с восторгом принимая из рук Гарри деревяшку. — Давайте поторопимся…       Когда мы вышли, на улице стояла темень, а сквозь облака виднелась луна.       Блэк развернулся и накинул на вход в лаз связки чар. Действовал он уверенно, словно не раз это делал.       Потом, когда мы отошли подальше, Блэк заклинанием активировал Дракучую Иву, и она снова опасно зашевелила ветвями, словно хищными щупальцами, прощупывая территорию в поиске жертвы.       Снейпа на горизонте не наблюдалось, а Блэк отвел Гарри в сторонку и, присев на корточки, втирал пацану что-то мелодраматичное. Гарри кивал и смущенно улыбался, щуря глаза. Хотя может, они у него слезились от вони.        Мы с Гермионой деликатно стояли в сторонке, не желая мешать единению семьи. Вот только жуткий холод и пережитое напряжение не давали насладиться моментом. Рука Гермионы, которой она намертво в меня вцепилась, дрожала и была холодна, как лед. А ее взгляд был устремлен в себя, словно мысленно она далеко отсюда. Я наколдовал ей согревающее, но она вряд ли почувствовала.       — Гарри, если мистера Блэка учуют дементоры, то сейчас их тут будет полным-полно. Мне, признаться, не хотелось бы с ними встречаться, — разрушил я эту идиллию, — думаю, мистер Блэк тоже будет не особо рад их присутствию.       — И правда, Сириус, — с жаром поддержал меня Гарри, — превращайся в собаку и беги до границы Хогвартса. А потом аппарируешь. Давай, поторопись, мы еще увидимся…       — Ладно, Гарри, — послушно кивнул Блэк, но так и не выпустил плечо Гарри, видимо, не в силах расстаться. И я его понимал — столько лет в одиночке провести.       — Как тебя там? Рон, кажется? Рон… Гермиона… — спасибо вам. Я бы хотел, чтобы ты погостил у меня летом, Гарри, — на прощание обмолвился Блэк и, немного помедлив, перекинулся. Радостно взвизгнул, завилял хвостом и облизал Гарри руки. А потом подхватил зубами с земли палочку и скрылся в темноте, пару раз оглянувшись.       — Здорово, что все так хорошо закончилось, — легко болтал Гарри, торопясь с нами к замку, — теперь у меня есть крестный. И, может, летом я у него поживу и мне не придется возвращаться к Дурслям…       — Давайте ускоримся, — раздраженно ответила Гермиона, не обращая внимания на его болтовню, — скоро отбой.       — Ну ты чего, Гермиона? Все же получилось, — подскочил и легко приобнял он ее, но она на ходу дернула плечом и высвободилась.       — Просто я не представляю, что теперь будет, — вздохнула она. — Мы напали на профессора. Помогли Блэку, и неважно, что он не виновен, — вскинулась она, — теперь этого не доказать. И даже не представляю, как нас накажут — могут отчислить.       — Мы все расскажем директору, — не сдавался Гарри. — Нас не отчислят, Гермиона, не переживай.       — Давайте поговорим завтра, — отмахнулась девчонка, — я не могу сегодня здраво соображать. И с ног валюсь.       — Ты сегодня была неподражаема, — польстил Гарри.       — Это точно. Да и мы снова сработали на диво слаженно. Снейп бы оценил, — поддакнул я и хохотнул, — это тянет на «превосходно».       Оказалось, до отбоя еще время было. Гарри даже успел подняться в спальню за мантией и сгонять в кабинет Люпина за картой. Но ее там не оказалось. А я, первым делом, посетил душевую — после знакомства с Блэком, чувствовал себя так, словно валялся в мусорном бачке пару дней, а по телу словно блохи прыгали — еле отмылся. А на выходе меня перехватил Перси.       — Рон, — обеспокоенно заглядывал в глаза он, — тебя вызывают к директору.       — Что, прямо сейчас? — удивился я, — через десять минут отбой.       — Сейчас. Поттер и Грейнджер уже там, — ответил он, пока я надевал мантию и обувь, чертыхаясь себе под нос. — Рон, ты же ничего не натворил?       — Что ты, Перси, — усмехнулся я, направляясь к двери, — ты же знаешь — я пай-мальчик.       — Тебя проводить? — донеслось мне в спину.       — Найду дорогу сам, не переживай.       — Тогда, удачи. Пароль — фруктовые тянучки.       — Тянучки, так тянучки, — бормотал я, торопясь по лестницам к кабинету Дамблдора. И что нас там ждет? Как бы и правда из школы не поперли.