Рокировка по длинному пути

К директору не особо торопился, надеясь, что пока дойду, Дамблдор уже выпытает подробности у Гермионы и Гарри, а мне нужно было время подумать и решить, как все правильно преподнести. А то меня слишком много в мутных историях, как бы умные люди не заинтересовались — привлекать внимание к себе сильных мира сего не хотелось совершенно.       — Входите, мистер Уизли, — послышался ровный голос Снейпа, как только я вежливо постучал в дверь. Только его здесь и не хватало. Впрочем, я подозревал, что он непременно тут окажется.       Друзья, молча переглядываясь, напряженно замерли с чашками в руках возле накрытого к чаю стола. Дамблдор смешно согнулся над большой каменной чашей со светящимся рунным узором по ободку. А Снейп коршуном возвышался рядом с ним — караулил своего драгоценного патрона и приглядывал за детишками. Но вид у мужчины был относительно спокойным — по крайней мере, он держал себя в руках. Я бы сказал, больше раздраженный, чем злобный, хотя я опасался, что его реакция на нашу вечернюю прогулку с Блэком будет, как в книге — психоз и буйная истерика. Но я не обольщался — в его глазах плескалось холодное и неприкрытое подозрение.       — Вижу, вы не торопились, Уизли, — холодно бросил он, небрежно махнув рукой в сторону стола, — сядьте к остальным и помолчите. Директор скоро освободится.       Молча скользнул на ближайший стул, устроившись рядом с Гермионой. Пустая чашка сама прыгнула в мою сторону и наполнилась чаем из чайника. Вздохнул и потянулся к сливочнику. Очень хотелось расспросить друзей, но при Снейпе это не представлялось возможным. Так что мы бросали друг другу робкие неуверенные взгляды. Но Гермиона и Гарри не выглядели особо встревоженными, а вот я похолодел от ужаса и напрягся, представив, что именно вытянули из памяти друзей — надеюсь, не нашу операцию в Министерстве. Тогда от вопросов не отвертеться. В книге Блэк сам все рассказал Дамблдору, и воспоминания у нас не брали. В такой неопределенности время тянулось, как резиновое.       Впрочем, ожидание долго не продлилось — из каменной чаши появилась голова директора. Он с наслаждением разогнулся и деловито разгладил мантию.       — Тебя ждет довольно занимательное зрелище, Северус, — весело кивнул он, махнув рукой в сторону чаши. — Будет любопытно узнать твое мнение. Но поторопись. А я, пожалуй, вспомню о гостеприимстве и выпью чая с нашими отважными героями.       Мужчина явственно хмыкнул, демонстрируя свой скепсис, и без долгих раздумий сунул голову в чашу. А Дамблдор с добродушной улыбкой направился в нашу сторону.       При виде него Гермиона и Гарри повеселели и приободрились, а без тяжелого пристального взгляда Снейпа, расслабились. Обстановка заметно оживилась. Особенно, когда Дамблдор подкинул нашему факультету тридцать баллов — за правильные действия при обезвреживании оборотня. После этого все дружно зазвенели приборами и потянулись к угощению.       Директор выпытывал подробности и уточнял детали непринужденно, в неспешной беседе и под благодушную улыбку. Нахваливал и беззлобно журил одновременно, подливая чай и подкладывая конфеты и печенье. Сохраняя интригу в отношении наказаний, и при этом ясно давая понять, что оно не будет слишком суровым. Меня отдельно он пока не выспрашивал: видимо, ждал, когда из чаши вернется «злой полицейский» и обнажит «карающий меч», против которого нас всех нужно будет «защитить» — надо же оставить у нас о себе добрую память, после всего случившегося. Что же — «пряник» у нас уже был, теперь ждем «кнут». Удивительный человек — Дамблдор.       — Простите, сэр, — спросил Поттер, — а как вы узнали о Блэке, и вообще обо всем? И еще, а Сириуса можно как-то оправдать, теперь, когда Петтигрю нет в живых? Просто… Сириус сказал, что он мой опекун, и пригласил меня пожить у него летом…       — Твои ожидания и надежды обрести родственника и родной дом вполне понятны, Гарри, — охотно отозвался Дамблдор, — но боюсь, что не всем нашим чаяниям суждено сбыться. Видишь ли, я, как и все, тоже подозревал Блэка. Но ко мне попала прелюбопытнейшая вещь — карта Хогвартса. И надо сказать, что вы трое проявили недопустимую безответственность, подвергая всех опасности, когда не рассказали о ней профессорам сразу, как только она к вам попала. Доверься вы с самого начала одному из нас, и Питера можно было схватить, а Сириуса Блэка попытаться оправдать. Но, боюсь, теперь это не представляется возможным. Скорее всего, Сириус не сможет принять тебя этим летом, Гарри. Но не огорчайся, — ободряюще похлопал его по плечу директор, заметив, что мальчишка заметно сник, — как только я с ним свяжусь, то постараюсь уладить этот вопрос.        Ну, да, — с усмешкой подумал я, — как только Блэк даст согласие на размещение Ордена в стенах своего дома. Ну-ну… Хотя… кто доверит ребенка психу и оставит их наедине в пустом особняке? А там еще и домовик — полный неадекват, если верить книгам. Но директор хорош — обвиняй и оправдывай к своей пользе. Вот так тренируют героев и закаляют мечи добра…       — Спасибо, сэр, — просиял Гарри, снова обретя надежду, и с радостью взял протянутую ему директором печенюху.       — Сэр, а нас не исключат из школы? — решилась спросить Гермиона. Похоже, этот вопрос волновал ее больше всего, не давая расслабиться, в то время как Гарри вел себя свободно, словно в гостях у родственника.       — Не думаю, что ваша неосмотрительность требует таких крайних мер, — флегматично ответил директор, отхлебывая чай, но тут же лукаво улыбнулся и хитро прищурился. — Но, безусловно, вас ждет наказание за нарушение школьных правил. Еще мармеладку, мисс Грейнджер? Не стесняйтесь, они очень вкусные.       Гермиона мило порозовела, поблагодарила и взяла из вазочки конфету.       — Так вот, — продолжил Дамблдор, убедившись, что у всех есть угощение, — учитывая, что все присутствующие теперь в курсе болезни профессора Люпина… Профессор Снейп принес вечером мистеру Люпину его зелье, но не нашел его самого в комнате. Зато обнаружил любопытную карту. Полнолуние еще не наступило, но Римуса требовалось найти — зелье пьется только горячим, и пропускать часы приема нельзя. Карта, конечно, меня заинтересовала, но я решил, что изучу ее свойства позже, а пока требовалось активировать любопытный артефакт и обнаружить профессора Люпина. Вы же не думаете, что я отношусь к своим обязанностям директора халатно? — лукаво улыбнулся он, наслаждаясь нашими удивленными лицами.       — Значит, вы за ним следили? — наивно спросил Гарри.       — Присматривал, — с лукавой улыбкой охотно откликнулся директор, забавляясь откровенной реакцией мальчика, — и профессор отлично знал об этом. Тем более, что я не злоупотреблял его доверием. В артефакте не было особой нужды, он предназначался только для чрезвычайных случаев, как, например, этот. Все же это не карта Хогвартса, что показывает всех и вся в школе любому и по малейшему желанию. Ты должен понимать, Гарри, что на мне ответственность за всех в замке. Разве я мог оставить такое серьезное дело без присмотра?       Гарри смущенно опустил голову. До него дошло, после откровенного намека директора, что мы, по сути, следили за другими — подсматривали.       — Чары показали, что Римус в Визжащей хижине, я послал мистера Снейпа за зельем и стал рассматривать карту, а потом отвлекся, — продолжил директор, словно не замечая всеобщей неловкости. — И когда снова к ней вернулся, то неожиданно увидел всех вас, вместе с Блэком, возле Дракучей ивы.       — И не поспешили нас спасти? — удивился я.       — Думаю, в этом не было нужды, Рон, — помедлив, ответил он, внимательно и серьезно меня рассматривая. — Ваши точки и точка Сириуса Блэка были вместе совсем недолго, и уже отдалялись друг от друга. Значит, ничего плохого он вам не сделал и ушел с миром. И потом, я считаю, что слуга не может быть сильнее и опаснее хозяина. Гарри встречался с Волдемортом на первом курсе, и весьма успешно, надо признать. Думаю, Блэк, даже будучи престу…       Но тут мы отвлеклись на появившегося из омута Снейпа.       — Директор, вы позволите? — без предисловий спросил он, стремительно подойдя к столу, и, дождавшись кивка, перевел на меня испытующий взгляд. — Уизли, мне нужны ваши воспоминания, те, что с крысой.       — Хорошо, сэр, — охотно согласился я, поднялся и подошел к чаше.       — Сосредоточьтесь на нужном воспоминании, — приказал Снейп, замысловато помахивая палочкой.       Ясно представил себе, как не торопясь иду возле замка с крысой в руке. Потом момент, когда Блэк поедает крысу. И оборвал воспоминание, вообразив, как возле Ивы увидел наших и Люпина. Надо быть очень осторожным, чтобы оборвать воспоминание в нужном месте. Ведь, если верить книгам, что читал, в Омуте воспоминания можно рассматривать со всех сторон. Правда, не совсем понимаю, как это может быть, если ты не видишь, что у тебя за спиной. Но было написано, что воображение придает объем увиденному и словно достраивает реальность. Потому в воспоминаниях хватает лжи, когда ты сам, как бы по ощущениям, тембру голоса и другим признакам, достраиваешь выражения лиц у тех, кого не видишь. Поэтому верить можно только тому, на что смотрит объект, в чьих воспоминаниях ты находишься, — вещам реальным, без внутреннего анализа самого объекта. Короче, мозги — занятная штука.       Снейп опустил шевелящуюся, словно живую, светящуюся нить в думосбор, и, не отходя, в него занырнул, правда, быстро вынырнул обратно.       — Воспоминания слишком обрывочны, — констатировал он, кинув взгляд на директора, — вы недостаточно сосредоточились, Уизли.       — У меня выдался непростой вечерок, профессор, — парировал я. — Почти обернувшийся в полнолуние оборотень и сбежавший преступник, сожравший при мне, как оказалось, человека, пусть и в облике крысы.       Повисла напряженная пауза. Держу пари, что до Гермионы и Гарри только что окончательно дошло, что крыса, как ни крути, все же была человеком.       — Кхм… Думаю, мы прояснили все вопросы на сегодня, — отмер директор, разбавив паузу. — Северус, проводи моих гостей в их башню, будь любезен.       Дружно зашуршали отодвигаемые стулья, мы попрощались и проследовали за нашим суровым провожающим.       — Мистер Уизли, завтра после ужина я жду вас у себя на отработку, — коротко приказал Снейп и ехидно скривился, когда нас отконвоировали до места. — А вы двое, узнаете о взыскании от своего декана, а пока — по десять баллов с каждого за нарушение школьного устава.       — Что? Но мы вернулись в замок до отбоя, сэр, — возмутился Поттер, хотя Гермиона и дергала его за руку, призывая к молчанию.       — В школе чрезвычайное положение, Поттер, — зло выплюнул Снейп, — покидать замок после ужина запрещено всем учащимся, без исключения. А прогулки с оборотнем в полнолуние, и уж тем более с беглым преступником, не разрешены, как вы могли бы догадаться сами, будь у вас зачатки мозга. Нужно было внимательней слушать приветственную речь директора. А за вашу наглость и пререкания с учителем я снимаю с вас еще пять баллов и назначаю отработку у мистера Филча, вечером в среду. Свободны.       Поттер хотел возразить, но, наконец, заметил умоляющий взгляд Гермионы.       Заскочив в пустую гостиную, Гарри все еще был на взводе и горел желанием пропесочить Снейпа и обсудить все произошедшее. Но Гермиона была морально измотана, да и я хотел быстрее остаться один. И мы разошлись по спальням.        Утром наше приключение показалось Гарри весьма захватывающим, и даже полезным, ведь теперь у Гарри появился крестный — а это перевешивало и отработки, и сволочизм Снейпа, и снятые баллы.       Гермиона тоже осталась довольна, хоть и считала, что это было несколько безрассудное и опасное предприятие. Но снятые баллы мало значили в деле спасения человека, а отчислять нас не собирались… Так что она живо вторила Гарри, разделяя его радость. Я же предпочел кивать и не спорить, а сам волновался о встрече со Снейпом. Похоже, мужик что-то заподозрил, или увидел в воспоминаниях, и меня ждет допрос.       А так, день прошел как всегда. Началась учебная неделя. Гермиона раздала нам ежедневники для подготовки к экзаменам, беготня по кабинетам, уроки. А вечером, перед тем, как пойти на отработку, я застукал друзей в уголке гостиной в окружении наших парней. Судя по тому, что они кидали на меня заинтересованные взгляды, шушукались и быстро разошлись при моем появлении, речь шла о моем дне рождения — через неделю, в воскресенье. Короче — для большинства жизнь продолжалась. Хорошего тебе посмертия, Питер Петтигрю…       Неожиданно, но к моему появлению Снейп накрыл к чаю небольшой столик — видимо, разговор предполагал доверительную атмосферу. В принципе, понимал и так, что котлы мыть мне вряд ли придется.       — Садитесь, Уизли, — коротко бросил он, хлопоча над заварником и подвигая мне чашку.       За его спиной я заметил Омут памяти. Судя по серебристому свечению, там еще были воспоминания. Видимо, Снейп взял работу на дом, — ухмыльнулся и решил рискнуть.       — Сэр, это ведь наши воспоминания? Вы позволите мне заглянуть? — попросил, кивнув на чашу, — просто я только слышал об этом, но сам никогда не видел.       — Извольте, только не задерживайтесь там, — смерив меня долгим взглядом, ответил он и невозмутимо вернулся к заварнику.       Я помедлил и, невольно задержав дыхание, опустил в голубоватую субстанцию голову. Меня затянуло внутрь, и я оказался в гостиной, где Гарри искал меня на карте. Было здорово, но необычно и жутковато, словно внезапно стал привидением, и тебя никто не видит, а ты можешь преследовать любого.       Я прошел весь путь Гарри и Гермионы, встретил самого себя. Смотреть на себя со стороны было странно, словно на постороннего человека. И я себе не понравился — высокий, худой и нескладный. Надо бы подкачаться, а то быть мне дрыщом и лузером.       Наконец, убедившись, какие именно воспоминания вытащили из Поттера, немного просмотрел свои, там, где крыса, и вынырнул из омута совершенно спокойным — наши тайны остались при нас. Пока…       Нужно поскорее переманить Снейпа на свою сторону, пока он копать не начал. Я все равно один не потяну.       — Спасибо, сэр, — искренне поблагодарил, присаживаясь в предложенное кресло, — это было необычно, но познавательно. А когда вы вернете нам наши воспоминания? И почему я помню то, что отдал вам?       — Как только, так сразу, — огрызнулся Снейп, правда, не зло, а скорее с долей раздражения, но снизошел до ответа. — Воспоминания полностью можно извлечь или изменить только при Легилименции. Тем заклинанием, что я использовал, нельзя извлечь воспоминания целиком — только их слепок, как бы сделать с оригинала копию. Само воспоминание так и остается в мозгу, но становится статичным, как написанный в книге текст, не оживленный воображением — теряет возможность на нем зацикливаться. Вам знакомо, когда некое воспоминание все время навязчиво и живо прокручивается в голове, не давая сосредоточиться на других мыслях?       Я кивнул и пригубил чашку.       — Значит, вы уловили смысл…       — А копию с копии воспоминаний можно сделать? — спросил я.       — Можно, — кивнул он и тоже отхлебнул чаю, — но вторая копия, или копия чужого воспоминания из твоей памяти, будет не объемной, а линейной — ты будешь смотреть как бы глазами того, чьи воспоминания используешь. Потому воспоминания на хранение можно извлечь один раз.       — Тогда, если воспоминания можно просматривать и передавать другому на хранение, почему их нельзя использовать в суде и спасти Блэка? — спросил я.       — Их можно подделать, — ответил он и недовольно скривился. Видимо, мысль о спасении Блэка его не радовала совершенно, даже теперь, когда он знал правду. Враги — это навсегда. — И поверьте мне, Уизли, никто в Визенгамоте не будет слушать троих сопляков и оборотня.        Я понятливо кивнул и потянулся к печенюхе.        — Кстати, о Блэке… Я бы хотел уточнить некоторые моменты. Например — почему вы, Уизли, не доверяли Люпину? Вы относились к нему с неприязнью еще до того, как на моем уроке узнали, что он оборотень. Вы высказали мисс Грейнджер необычайно правильные выводы насчет одного конкретного оборотня, и я хочу знать, что вас навело на подобные мысли. Там, в ваших воспоминаниях, вы, в отличие от других, не были особо удивлены. И не врите мне, Уизли — я легко распознаю ложь.       — Ладно, сэр, — покладисто согласился я и безмятежно захрустел печенькой, заставив мужчину неприязненно поморщиться. — Мне скрывать нечего.       — Вот и посмотрим, — скептически фыркнул Снейп, отставляя чашку и готовясь слушать.       — Я знал с самого начала, сэр, что Блэк и Люпин дружили, — признался, под удивленный взгляд мужчины. — Когда попал в Хогвартс, то за два года прочитал все газеты  — все, что были в библиотеке, — и школьные листки, и «Пророк». В школьных попадались заметки об игроках в Квиддич, фото отличников и обзоры с других школьных межфакультетских турниров. Вот вы знали, что Петтигрю был капитаном команды в «Плюй-камни?» Его команда от Гриффиндора проиграла всего два раза и пять лет брала турнирный кубок школы. А Люпин был старостой, а потом Префектом школы — его табель, честно говоря, впечатляет. Потом, до Рождества, я словил отработку, ну, тогда, когда сцепился с Линсоном с Равенкло. Профессор Макгонагалл отправила меня к Филчу, а он засадил меня за разбор картотеки. Там фамилии Поттера, Блэка и Люпина с Петтигрю тоже часто встречались. Забавные были ученики, однако — раздували людям головы, отращивали им щупальца и лишние конечности, приделывали стрекозиные крылья и сбрасывали потом с верхушки лестницы в проем. Я, конечно, понимаю, что там чары, как и у подножия всех башен в замке — чтобы никто не разбился насмерть. Но, когда летишь, вряд ли над таким задумываешься, особенно, когда тебе всего двенадцать-тринадцать, и ты магглорожденный, и о магии только пару лет назад узнал. Короче, когда Люпин стал у нас учителем, я ему не доверял с самого начала — что ему мешало помочь старому другу? А Блэк, который раз за разом пробирался в замок, в нашу башню, только убедил меня в моих подозрениях. Потому я приглядывал за Гарри, как мы с вами и договаривались, чтобы Люпин не обманул Поттера и не выманил его из замка прямо в лапы Блэка.       — Однако, Уизли, — отмер Снейп, откинулся на спинку кресла и заинтересованно глянул. — Вы полны сюрпризов.       — Это еще не вся история, сэр, — добавил я и посмотрел прямо, приняв серьезный вид, — но остальное расскажу вам только после магической клятвы. Я не уверен, что могу вам доверять, сэр. При всем уважении…       — А вы наглец, Уизли, — подобрался Снейп и пристально и насмешливо посмотрел, словно оценивая мою вменяемость. Но я остался серьезен. — С чего вы взяли, мальчишка, что ваши детские никчемные фантазии стоят моей магической клятвы? Только потому, что я пару раз разглядел в вас толику здравого смысла?       — Поверьте, сэр, — с нажимом ответил я, — мои фантазии стоят намного больше. Мне не помешает умный и взрослый союзник, но я, правду сказать, не могу вам доверять, потому что не могу доверять Дамблдору, хотя искренне им восхищаюсь, как магом и человеком.       — Даже так? — протянул он и скептически вскинул бровь. — Какая ирония — сопливый мальчишка не доверяет великому магу…       — Не стоит недооценивать людей, сэр, — спокойно ответил я, — вы еще меня не слышали. А если я вам скажу, что уже давно знаю, что Блэк не предатель? И что я не просто прогуливался в сумерках около ивы вместе со своей крысой?       — Вы слишком поторопились, Уизли, — иронично усмехнулся Снейп и неуловимо напрягся, словно хищник перед броском, сохраняя при этом спокойный, почти равнодушный вид. — Вы не взяли с меня клятву сразу, и теперь я волен донести все ваши бредни до директора — пусть сам разбирается с зарвавшимся щенком, возомнившим себя великим магом и стратегом. Идиотизм, похоже, заразен — вы явно подхватили его от Поттера. А нам и одного «особого ребенка» вполне хватит.       — Похоже, я так же ошибся в вас, как и вы во мне, — пожал плечами и поднялся с места. — При всем уважении, вы меня разочаровали, сэр. Директор никак на меня не сможет повлиять и ничего не сможет сделать, кроме нудных речей. Легилименция для несовершеннолетних запрещена законом, а директор слишком правильный, чтобы нарушать его там, где это вредит и не несет особой выгоды, кроме сомнительных бредней подростка с буйной фантазией, пытающегося привлечь к себе внимание. Прощайте, и спасибо за чай.       Но не успел сделать и пары шагов в сторону двери, как меня остановил негромкий холодный голос, ровный и очень страшный, как холодный бесстрастный клинок у шеи, от которого волоски на загривке встали дыбом:       — Не помню, чтобы разрешал тебе покидать комнату, Уизли. Немедленно вернись на место, если не хочешь познать мою темную сторону. Я не директор и не страдаю излишним пристрастием к нравоучительным речам.       — Не знал, что у вас, сэр, есть еще и светлая сторона, — нервно хохотнул я и под его спокойным, но тяжелым взглядом, плюхнулся в свое кресло.