Рокировка по длинному пути

Люпин появился через три дня, чтобы через пять уволиться и покинуть замок — Снейп растрепал своим, что Люпин оборотень, и директора завалили гневными письмами от возмущенных родителей. Ученики, конечно, огорчились — Люпин всем нравился, да и, признаться, был самым адекватным учителем из всех, бывших до него. А Гарри довольно сильно переживал, хоть и старался скрыть. Как я думаю, он рассчитывал поговорить с Люпином об отце, крестном и их общем мародерском прошлом.       Гермиона тоже досадливо посетовала разок на то, что преподавателя сменили в конце года, и быстро переключилась на другое — подготовка к экзаменам шла полным ходом, и кроме этого ее ничего не интересовало. Но она не забыла мне попенять, когда я сказал, что не Снейп, так я сам сдал бы Люпина.       — Он не выпил зелье, Гермиона, — парировал я ее ярые нападки и увещевания. — Вне школы он может быть кем хочет — хоть оборотнем, хоть кентавром, но он учитель. И, как оказалось, безответственный и опасный. Туда ему и дорога. И я не собираюсь скрывать свои чувства и мысли, даже если они кому-то не нравятся.        Больше мы о нем не вспоминали, тем более, что Люпина заменил Снейп и устроил нам проверку пройденного, гоняя по материалу, не давая продохнуть.       На удивление, как учитель ЗоТИ он оказался неплох, и много времени уделял как раз практике, что всем нравилось. Хоть, как всегда, манера его преподавания отличалась грубостью и дотошностью. Зато, благодаря ему, у Лонгботтома, наконец, появилась новая волшебная палочка. Снейп просто побился с пацаном с неделю и отстранил от занятий.       На следующий день прибежала Августа. Для старушки она оказалась чересчур шустрой и громогласной, прямо как моя тетка Мюриэль.       Она заявилась прямо в разгар урока и потребовала объяснений. Снейп выгнал всех из класса, выслушал ее обвинения и оскорбления (мы подслушивали под дверью). После чего открыл рот и зарыл бабку по пояс в аргументах.       — Я не обязан обучать тех, кто не тянет учебный процесс. Ваш внук все равно не сдаст экзамен, или вы надеялись, что вашему бездарному отпрыску выставят оценки из жалости, как делали это прежде? Палочка мальчика не слушает самых простых его команд. Каким местом вы ее выбирали при покупке, мне непонятно.       — Да как ты смеешь? Это палочка отца Невилла, — задыхаясь от гнева, возмутилась Августа. — Его отец был героем, ты, мерзкий полукровка.       — Мне плевать. Ваш внук может донашивать подштанники за вашим героическим сыном, а на палочку героя вы можете молиться. Но я не допущу до уроков Лонгботтома, пока вы не приобретете ему подходящий инструмент. А коли вы нуждаетесь в деньгах, обратитесь к директору — он выделит вам средства на покупку палочки из фонда для малоимущих. Если вы планировали вырастить из внука травника, не стоило и вовсе отдавать его в Хогвартс на мучение всем преподавателям. Лично я не собираюсь тратить свое время на заведомо провальную попытку сделать из вашего внука сильного боевого мага. По крайней мере, пока вы не позаботитесь о покупке новой палочки.       — Да я тебя… — охнула женщина и выскочила из кабинета, хлопнув дверью, чуть не сбив нас с ног и громогласно возмущаясь, — сегодня же тебя, недоносок, уволят! Уволят с позором…       Но на ужине Снейп появился за столом преподавателей, как всегда, с невозмутимой рожей. И назавтра пришел на занятия — видимо, универсальный солдат и учитель оказался директору ближе какой-то боевой старушки, и ему удалось замять дело. А Невилл к субботе хвастался новой волшебной палочкой.       Наши костерили Снейпа на все лады и радовались за Невилла. Сам Невилл был счастлив — новая палочка слушалась его замечательно, хотя он не особо продвинулся в учебе. Но у него уже выходил замечательный щит-защитник, и парень с радостью отрабатывал заклинания, что когда-то успел выучить. И как-то, когда мы были одни, признался, что благодарен Снейпу, хоть и считает его гадом и сволочью.       — Бабушка всегда сравнивала меня с отцом, даже его палочку мне дала — хотела, чтобы я был на него похож во всем, когда вырасту. А я… И сам я никогда бы не посмел попросить у нее новую палочку. Так что я рад, что так случилось, хотя было неловко и стыдно… Когда я вырасту и выучусь, то обязательно вызову Снейпа на дуэль, — серьезно кивнул он в ответ своим мыслям.       А, точно, мне же достался подарок от Блэка…       Сидим мы как-то после экзамена под нашим деревом, и вдруг Гарри в лицо спикировал верещащий комок серых перьев со здоровенным письмом на лапе. Оказалось — письмецо от Сириуса.       У него было, как он писал, все хорошо. Он показался пару раз магглам в отдаленных от Хогвартса графствах, а теперь греет кости во Франции, но где, сказать не может из соображений безопасности.        «Не хочу говорить, где я — на случай, если письмо попадет не в те руки, — писал он. — Эта сова — не самый лучший почтальон. Но я не смог здесь найти ничего более стоящего, и вдобавок она, похоже, искала работу. Я кое-что не успел тебе рассказать во время нашей короткой встречи. Это я прислал тебе «Молнию»… Живоглот отнес мой заказ на почту от твоего имени. Но золото я распорядился взять в «Гринготтсе» из моего личного сейфа номер семьсот одиннадцать. Считай это подарком от крестного отца за все тринадцать дней рождения. Знаю, у тебя и своя метла неплоха, но у моего крестника должно быть самое лучшее, а я так и не смог придумать, что еще тебе можно подарить. Если я вдруг понадоблюсь, не стесняйся, пиши. Твоя сова доставит мне письмо. Вскоре напишу снова, как только немного подлечусь и оклемаюсь. Сириус».       Но меня лично добил «P.S»:       «Думаю, твой друг Рон пожелает взять эту сову, ведь по моей вине у него больше нет крысы»…        Занавес! А то как же, сова — «не самый лучший почтальон, что не может найти работу» — это ко мне. Неимущий Рон все примет. Сука Блэк… Хотя… — старая калечная крыса-питомец против никчемного комка перьев — достойный обмен.       — Здорово, Рон, — не замечая моего настроения, щебетала Гермиона, — теперь у тебя тоже есть сова.       — А на кой она мне, Гермиона? — отмахнулся я. — Письма родне я с Перси отправляю, Чарли — с его совой, с Гарри по блокнотам общаюсь, с тобой по телефону, а больше мне писать некому.       — Но отказываться от подарка неудобно, — неуверенно возразил Гарри, пока сыч, вереща, как укушенный, наматывал круги над нашими головами.       — Ладно, тогда я ее Джинни подарю, пусть с друзьями общается. А мне некогда с ней возиться — крысы с лихвой хватило.       — Кстати, Рон… — робко начала Гермиона, но я ее перебил:       — Я не хочу говорить о крысе, Гермиона. Я уже объяснил директору, что не догадывался, что Хвост анимаг. Да я с ним и не играл никогда и не гладил, а единственный раз, что на прогулку его сводил, окончился печально.       — Но почему он прятался у вас? — не выдержал Гарри, переглянувшись с Гермионой, и я понял, что они уже обсуждали эту тему. Стало погано.       — Я не знаю! Ясно вам?.. Может, потому, что ему нужно было где-то перекантоваться до возвращения своего Хозяина. А у нас дом хоть и магический, но защиты от анимагов, как на других родовых особняках, на «Норе» нет. Да и мои родители были близки к Дамблдору еще с первой магической. А если Хвост был предателем и слугой Волдеморта, то, живя в нашей семье, он мог подслушивать разговоры и попытаться найти Лорда, если бы услышал, где его видели. Откуда мне знать его помыслы? Он для меня всегда крысой был. Ее Чарли в Хогвартсе подобрал и вылечил, а потом она Перси перешла, а как ему сову купили, мне досталась. И особо я рад не был. Но не бросать же ее… Или вы меня в чем-то подозреваете? — горько усмехнулся я и нервно потер ладонями лицо.       — Что ты, Рон, — встрепенулась Гермиона. — Конечно, нет. Как ты мог такое подумать?       — А че тогда переглядываетесь? Думаете, я не замечаю? — напирал я. Но выяснить все и поставить все точки над «i» было необходимо сейчас.       — Просто… странно, почему за столько лет никто не догадался, что Хвост анимаг? — отмер Поттер. — Крысы же недолго живут, а никто из взрослых не заметил… Вот мы и…       — А почему вас не удивляет, что Блэк мог легко из Азкабана сбежать? Он что, единственный анимаг нашелся среди преступников за все годы? И вас не удивляет, что Дамблдор не знал, где и с кем его ручной оборотень полнолуния проводит? Что на территории, где, по его словам, ему все известно, трое анимагов безнаказанно столько лет носились? И не факт, что они одни — может, и другие тайные анимаги среди учеников были? Что на самой защищенной школе в Британии нет защиты от анимагов, древних монстров, одержимых, оборотней? Может, эту защиту еще при Люпине сняли, чтобы он мог тут учиться — не удивлюсь… И сам Люпин что-то друга своего в поезде не опознал, хотя всю дорогу с ним в купе ехал, и крыса в клетке сидела прямо напротив него — тоже мне, оборотень. Мой отец почти дома не бывает — деньги зарабатывает для семьи. А у матери нас много, чтобы еще и за крысой следить… Короче, если есть что сказать — говорите прямо, а не шушукайтесь по углам. Не думаю, что заслужил такие подозрения, — высказался, поднялся и, прихватив совенка, пошел в сторону замка.       — Ты куда, Рон? — крикнула Гермиона.       — Пойду сову Джинни подарю, — буркнул я, — а то Блэк обидится, не дай Бог. Бывайте…       Не знаю, в чем меня подозревали друзья, а может, и не подозревали вовсе, а просто муссировали эту тему, но мне не понравилось, что они это делали за моей спиной. Хотя я тоже виноват — не соглашался с ними насчет Люпина, не считал Снейпа упырем, а Директора — светочем добра. Поди разберись, за кого я и против… Но только не считаю, что дружба — это обязательно прогибаться и соглашаться. Я принимал как должное всезнайство Гермионы, и даже ее не одергивал. И гонор Гарри считал за черту его характера. Но для этих «настоящих гриффиндорцев» не существовало полутонов — только черное и белое, помноженное на юношеский максимализм. Да пошли они… Лишь бы были живы…       Джинни мой подарок понравился — она завизжала от восторга, оглушив своего нового питомца и всех в радиусе трех метров. Сычика нарекли Шастиком и устроили, по слухам, на спинке кровати. Все девчонки были в восторге от такого шустрого, шумного и обаятельного птица. Вот ведь, что ни хуже, то им лучше. Но искренние благодарности сестры и ее светящиеся счастьем глаза немного повысили мне настроение. К черту все — семья важнее, и у меня еще есть Луна…       С друзьями помирился. Они сами меня нашли.       — Рон, ты все не так понял, — торопливо и взволнованно тараторила Гермиона, — мы ничего такого не думали… Но ты прав, мы обсуждали этот случай.       — Просто ты выглядел подавленным и дал понять, что эта тема тебе неприятна, вот мы… И какого черта ты надумал себе всякого? Мы же друзья! — не выдержал Гарри, а у меня на душе полегчало. Вот правду говорят — на воре шапка горит. Надумал себе, и сам же завелся.       — Ах, мальчики, — прослезилась Гермиона и столкнула нас лбами в попытке обнять обоих разом, — какие же вы оба идиоты…       Мы засмеялись, потерли лбы, получили по легкому поцелую в щеку и больше к этой теме не возвращались.       Домой ехали весело и без приключений. В купе нас набилось много. Все наши парни, Гермиона, Келла и Лаванда, правда, последние две зашли ненадолго — принесли нам пирожков и морса и зависли на пару часов.       Гарри столкнулся в коридоре с Чжоу, когда покупал кексы, засмотрелся на ее загадочную улыбку и надолго выпал из беседы, зависнув с мечтательным выражением.       А мы, перебивая друг друга, вспоминали экзамены, делились планами на лето, показывали чары, что успели выучить. Лаванда строила мне глазки и кокетничала, а я ее в этом поощрял, Келла довольно напористо атаковала Дина, Гермиона сердилась на шум и не могла сосредоточиться на книге, Гарри витал в облаках, впервые открыв для себя прелесть девичьего лица. Даже жаль, что вскоре все разошлись по своим купе.       Зато мы успели поболтать и договориться о планах на лето.       — Не кисни, Гарри, — подбодрил я его. — В августе будет Чемпионат мира по квиддичу — Бэгмен уже достал нам билеты. Отец написал, чтобы я пригласил вас с Гермионой отправиться туда с нами и провести остаток каникул в «Норе».       — Здорово… Просто я не представляю, как буду торчать у Дурслей целый месяц до августа, — посетовал Гарри. — Я писал Сириусу и просил его пригласить меня к себе — у меня ведь есть деньги, и я мог бы заплатить за гостиницу, или где он там живет. Но он отказал. Сказал — это ради моей безопасности. А Дамблдор тоже взял с меня слово, что я месяц пробуду на Тисовой.       — Ты стал таким законопослушным мальчиком, Гарри, — ухмыльнулся я. — Волшебный автобус еще никто не отменял — приезжай хоть каждый день. Еще можно попросить подключить камин в вашем доме к сети, думаю, твой дядя не откажет, если хорошо попросить. Или попросить моего отца заказать тебе порт-ключ до нашего дома — дороговато, зато надежно. И будешь возвращаться на Тисовую только переночевать. Шевели мозгами, парень, они тебе не просто так даны…       — Рон, ты гений, — обрадовался Гарри и заметно повеселел. Да и Гермиона была довольна — ее семья этим летом решила посетить Рим, и она очень переживала, что Гарри останется один. Ну, что ей будет неловко потом хвастаться тем, что она видела.       — Подожди еще, сначала с отцом поговорю, — довольно улыбнулся я.       По обыкновению, вышел проводить друзей на маггловскую сторону.       Дурсль с нашей последней встречи почти не изменился, но выглядел приветливо, если можно принять его нервный оскал за улыбку. А его новая машина радовала глаз.        Вернон при виде меня досадливо крякнул, но бросил быстрый заинтересованный взгляд, удостоил легкого кивка и молча сел в автомобиль, даже не поорав на племянника, а я отошел к Грейнджерам — они как раз собирались садиться в свою машину. Перекинулся парой фраз, официально пригласил Гермиону к нам в «Нору» и помахал на прощание.       Дома нас ждал большой пир. Вечером, после пары стопок сливовой настойки, отец пришел в благодушное настроение, и я посоветовался с ним насчет Гарри.       Преподнес все так, что Поттер весь на нервах после летних событий, и планирует сбежать и найти Блэка. Артур, конечно, разволновался.       Автобус отец сразу отмел — опасно привлекать внимание к дому Дурслей, да и автобус, бывало, делал остановки, пусть и редкие — мало ли что…       Камин отпадал по этой же причине. А идея порт-ключа понравилась, но все планы поменял Дамблдор. Видимо, отец ему сообщил, и тот сам приперся на Тисовую, пока Гарри не дал деру. Я еле успел Гарри предупредить о том, что про него нагородил. Но он парень умный и все сразу смекнул.       Отыграл истерику, уперся, как баран, и даже дерзил и угрожал. Теперь хогвартский домовик переносит его аккурат к нам в «Нору» к девяти утра и отправляет обратно в девять вечера. И все довольны.       Правда, устроив другу хорошие каникулы, я неожиданно уехал с Луной и ее отцом на три недели в Бразилию, разыскивать Бундящую шицу. А Гарри развлекали близнецы и другие члены нашего семейства. Но пацан был не в обиде — сыт, одет, мотается со всеми на пляж, играет в Квиддич и весело проводит время, а не тухнет у родственников. Наши ему скучать не давали. В общем, всех все устроило.       Перси усиленно готовился к новой работе. Он сдал ЖАБА на все «превосходно», а в Зале наград у него теперь именная табличка, как лучшему Префекту школы и отличнику. Мать просто лучилась счастьем, а Дамблдор взял его помощником Бинса вести Историю Магии. Правда, первые два года обещали платить только пятьдесят золотых, а не восемьдесят, а тридцать удерживать в счет зачета на квалификацию в министерство, потому и оформили как помощника, а не учителя. Но это была большая удача на самом деле — не пришлось занимать у гоблинов под большой процент. И парень просто молился на Дамблдора, был несказанно рад, что все так хорошо устроилось, и усиленно чиркал что-то в блокнотах — составлял план, шерстил учебники и сочинял лекции, а его сова беспрестанно моталась в Хогвартс и в министерство в отдел образования. Боюсь, что близнецы, да и остальные, меня пристукнут, когда узнают, что стать учителем была моя идея.       Но пока мне было не до чужих проблем и радостей — я покорял с Луной джунгли в составе небольшой исследовательской экспедиции…