Атлас звёздного неба

В Лондоне стояла, на удивление, прекрасная погода. Лёгкий ветерок ворошил идеальную укладку Энтони и раздувал ворот кожаной куртки. Разгильдяйская походка и солнечные очки создавали эффект опасного человека, чья жизнь — сплошной блокбастер с участием Сильвестра Сталлоне. Энтони бы описал свою жизнь — комедия с элементами драмы, Азирафаэль описал бы жизнь Энтони как драму с элементами комедии. Они не виделись уже месяц. Энтони специально обходил район, в котором проживал его психотерапевт, а по совместительству и друг, но Кроули не был бы Кроули, если бы он не давал себе поблажек пройтись мимо, чтобы наткнуться на Азирафаэля и включить «королеву драмы». Он проигрывал в голове возможные сценарии развития событий. — Привет, Азирафаэль, — Энтони касается пальцем левого плеча Азирафаэля, а сам оказывается за правым. «Эффект внезапности» — назвал бы это Кроули. Только он не знал, что глаза Азирафаэля в этот момент, с вероятностью в семьдесят процентов, закатились бы на сто восемьдесят градусов. — Ох, Энтони, какая неожиданная встреча, мой дорогой, — ответил бы Фелл. В действительности он бы ответил: «Привет, Кроули». Энтони представлял и другой сценарий, его любимый. Они стоят в беседке в Сейнт-Джеймском парке, Азирафаэль признаётся в чувствах Энтони и они сливаются в полном нежности поцелуе. Первая проблема заключалась в том, что со стороны Фелла была полнейшая тишина, а вторая — Фелл был гетеросексуалом. Конечно, стоило бы сказать, что Азирафаэль был гетеросексуалом и поэтому с его стороны не было оказано и доли внимания к персоне Энтони. А следовательно проблема одна — ориентация доктора. Это было бы в разы логичнее, но Энтони не любил думать логично. Его мысли сбивались друг с другом в хаотичном порядке. Азирафаэль был очень занят весь прошедший месяц. Он разъезжал по разным конференциям, страдал от разницы в часовых поясах и делал вид будто ему интересно общаться на одни и те же темы с другими врачами. Иногда, когда собеседник оказывался слишком скучным, он вспоминал об Энтони. Часто в его голове проскальзывала мысль, что между ними осталась много недосказанных слов и им следовало бы поговорить друг с другом. Только Азирафаэль ещё не ясно понимал сложившуюся ситуацию. Он был отличным психиатром, он разбирался в межличностных отношениях как никто другой. Правда, не своих собственных. По возвращению домой, Азирафаэль первым делом упал на свою кровать и вытянулся, изгибаясь в позвоночнике, словно кот. Он впервые почувствовал настоящую усталость за прошедший месяц и отключился за считанные минуты. Его сон прервал телефонный звонок спустя пару часов. — Да? — сонно пробормотал доктор, потирая свободной рукой глаза. — Вы Азирафаэль? — раздался в трубке незнакомый голос. — К нам поступил рыжеволосый мужчина. Ваш номер был записан для экстренных случаев. Азирафаэль резко сел на кровати. — Адрес, — спросил он. — Больница Сейнт Томас, — ответили на другом конце провода. Азирафаэль бросил трубку и, вскочив с кровати, наспех обулся и выскочил из дома. По возвращению домой он даже не удосужился переодеться, поэтому сейчас его рубашка была полностью помята, местами торчала из-под ремня бежевых брюк. Азирафаэль поймал такси и вскоре прибыл в больницу. — К вам был доставлен Энтони Джей Кроули, в какой он палате?! — прокричал Азирафаэль вбегая в больницу прямиком к регистрационной стойке. — Простите, сэр, а кем вы ему приходитесь? — спросила женщина средних лет, держа в руках профайл Энтони. — Я его друг, Азирафаэль Закари Фелл, — сбившимся дыханием ответил доктор. — Пройдите в комнату ожидания, мистер Кроули сейчас в реанимации, — медсестра провела Азирафаэля в небольшую комнату, где уже сидели три человека. — А что случилось? — спросил Фелл. — Авария на Хампстед-Роуд. Двое погибли, четверо в тяжёлом состоянии, один отделался лёгкими ушибами, — ответила ему женщина с другого конца комнаты. У неё были чёрные волосы средней длины, светлые глаза и в целом недовольное выражение лица. Словно её оторвали от жизненно важного занятия и, теперь, она вынуждена сидеть здесь. — Мисс Кроули, это мистер Фелл, чьё имя было записано для экстренных случаев, — сообщила женщина, сопровождающая Азирафаэля. — Ах, так вы Вельзевул? — А вы новый партнёр моего братца? — Вельзевул задала встречный вопрос и покосилась на часы. — Нет, я его друг, — спокойно ответил Азирафаэль и сел возле сестры Кроули. — Как вы узнали о случившемся? Что известно о Кроули? Скажите, что он тот самый, кто отделался лёгкими ушибами. Азирафаэль умоляюще смотрел на Вельзевул, но та лишь вздохнула и покачала головой. — Он в реанимации и я не могу вас ничем обрадовать. Я узнала это совершенно случайно. Хирург оперирующий Энтони — мой хороший знакомый. Он позвонил и сообщил мне об этом, — монотонно сообщила женщина. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая тиканьем настенных часов. Азирафаэль не знал сколько прошло времени, когда в комнату наконец вошла одна из медсестёр и позвала их с Вельзевул в палату к Кроули. Тот лежал без сознания с перебинтованной головой и руками. Противно пикал кардиомонитор и пахло лекарствами. — У него сломаны три ребра, порез на руке мы зашили. Он получил сотрясение при ударе об окно на заднем сидении. Старайтесь не шуметь и не заставляйте его много говорить, когда очнётся. Августа, то есть Вельзевул, — доктор нахмурился. — Нам нужно поговорить наедине. — Хорошо, Гавриил, — Вельзевул прошла за доктором в его кабинет, оставляя Азирафаэля с Энтони. — Я знаю что ты сделаешь, — сказала Вельзевул, когда Гавриил закрыл за ними дверь. — И что же? — мужчина вопросительно поднял бровь. Ему было сорок шесть, почти ровесники с Вельзевул. Гавриил был одним из лучших хирургов во всей Великобритании. Как второй Азирафаэль в своей области. Красивый, вежливый, но ужасный нарцисс. А также, по совместительству, когда-то встречался с Вельзевул. Но, поняв, что ничего серьёзного между ними не получится, они решили остаться друзьями и вот уже двадцать семь лет в поисках второй половинки. Они знали друг друга со школьной скамьи, учились в одном классе. Просто Гавриилу пришлось пойти в школу на год позже, а причину он никому никогда не рассказывал. Впрочем, никому не было интересно. В старшей школе он был капитаном школьной футбольной команды, ему пророчили светлое будущее в спортивном мире. У Гавриила были другие планы на эту жизнь. — После таких слов следует что-то плохое, — ответила Вельзевул. — Коротко. — Коротко, — повторил мужчина, — твой брат парализован начиная от бёдер. — Это можно исправить? — спросила Вельзевул скрывая дрожь в голосе. — Да, всё зависит от твоего брата и его желания ходить. Вельзевул направилась к выходу. — Хей, окликнул её Гавриил. Вельзевул остановилась и оглянулась. — Мне жаль. Она кивнула и вышла из кабинета. Вернувшись в палату Энтони она застала Азирафаэля смотрящим в окно. — Мистер… — Фелл. Можно просто Азирафаэль, — Фелл натянуто улыбнулся женщине. — Энтони парализован, — тихо сказала Вельзевул. — Простите? — не веря переспросил Азирафаэль. — Как парализован? Полностью? — Нет, только ноги. Но если он захочет ходить, он пойдёт. Жить со мной он не захочет, да и в больнице оставаться тоже. Помощь от меня или родителей он не примет. Вы сможете его уговорить нанять сиделку? — Я бы мог присматривать за ним. Он всё равно приходит ко мне чуть ли не каждый день. Последний месяц мы не виделись, я был очень занят да и он, наверное, тоже. — Я не могу доверить своего брата вам, — отрезала Вельзевул. После её слов в груди Азирафаэля словно сжался комок непонятных чувств, а в следующую секунду его охватила ярость, которую он старался подавить. — Всяко лучше чем оставаться с теми, кто просто выгнал его из дома, — возмутился Азирафаэль. — Вы нихрена не знаете! — Поверьте мне, знаю многое, если не больше! — Отлично, раз вы такой умный, вот и сидите с ним! — Вельзевул вылетела из палаты, хлопнув дверью. Азирафаэль мысленно сосчитал до десяти, присел на край кровати, где лежал Энтони и слегка сжал ладонь друга в своей. — Я не брошу тебя, Энтони. Тебе больше не сделают больно.