две полоски

— Степ, ты извини, конечно, но сегодня в кино мы не сможем пойти, — Власова отвела взгляд — странная привычка во время тяжёлых для неё разговоров. — Хорошо, а завтра?.. Рита посмотрела на сына который дремал в машине, слушая музыку в наушниках, и вернула взгляд на Данилова. — Я думаю, нам вообще не стоит что-то делать, а точнее куда-либо ходить, — раздраженно проговорила она. — А мне… — он хитро улыбнулся, хоть в глазах все еще была боль после всех событий, — мне вчера совсем по-другому казалось. — Именно, — с досадой проговорила она, прожигая его гневным взглядом, — показалось тут ключевое слово. Знаешь, я думала, что я тогда тебя простила, а теперь понимаю, что я просто все держала в себе, чтобы не сойти с ума… Это мне казалось, что у нас была любовь, взаимопонимание, а на деле… ну ты сам знаешь, чего мне тогда все стоило… Ты не представляешь. Они подъехали к дому, сын еще спал. Степан бросил обиженный взгляд на Власову, недовольно прорычав: — Ты, конечно, нашла время… Зачем ты тогда вообще приехала? Раз не простила, не любишь? У меня за эти два дня такой был поток мыслей, я хотел тебя вернуть, принять твоего сына, чтобы у нас были дети. И не смотри на меня ошарашенным взглядом! Да, я хочу именно от тебя детей, как и тогда, это время настало. Я люблю тебя, Власова, и я даже жалею, что послал тебя на аборт… мне год снилось, что ты умираешь во время этой процедуры. И вчера ты явно дала мне во время поцелуя надежду… Что это тогда было, раз сегодня не хочешь? — Минутное помутнее и слабость, — стояла на своём Рита, наплевав на стоящий в горле ком и катящиеся по щекам солёные капли. Я с тобой в первую очередь из-за твоей мамы, потому что… — женщина резко замолчала. — Потому что что? — зацепился за паузу Данилов. — Да потому что она бабушка нашего сына, Власова перешла на крик, — я не делала никакого аборта… Никита твой сын, и ему не 12, а 14, — сказала Рита, пулей выскочив из машины и с громким стуком захлопнув дверь.