*******
Ярпенский шёл по холодной, но такой же яркой и чистой Аклане. Голые деревья, покрытые белым снегом, от малейшего ветерка сбрасывали свои морозные шапочки на случайных прохожих, в том числе и на графа. Люди, эльфы, гномы, расхаживающие по улице, любопытно поглядывали на известного мужчину. Плащ беспокойно развевался на ветру, зализанные волосы непослушно шевелились, а Викар равнодушно продолжал шаг. Холодный ветер неумолимо грыз скулы, морозил уши, но граф, будучи в своих тайных раздумьях, топал в неизвестном направлении. Освещённые изящными фонарями улицы медленно редели, занося Викариаса в бедный район. Сам того не замечая, Викар продолжал задумчивый, но твёрдый шаг. Теперь на него смотрели не любопытно, а словно пренебрежительно. Бедняки, попрошайки, обездоленные — все они считали своим долгом плюнуть Вику под ноги или грязно про него выругаться. — Разгулялся здесь, фуфел царский, — доносилось до задумчивого Викара, — шагай себе дальше! Иди-иди, пока тебя не кокнули здесь… Граф привык к такому отношению со стороны бедняков. Полные зависти, они говорили это из-за своей неблагосклонной судьбы. Оставив их, она вынудила этот сброд на озлобленное отношение к такому богатому и «справедливому» миру. Неужели нет ни надежды, ни возможности? А ведь если бы когда-то давно принцесса Сатирия не помогла молодому мужчине, что бы с ним сталось? Вероятно, он бы сидел здесь, среди кучи мусора и нечистот и попрошайничал. Или нет… Даже полувампир может похвастаться долгой жизнью, нежели обычный человек, так отчего бы не воспользоваться этим и не открыть лавку или что ещё? В любом случае времени предостаточно. — А я тебя помню, дядь, — снова донеслось до Ярпенского, — это же из-за тебя меня попёрли с моего ремесла. За что, скажи? Эта «речь» словно разбудила Викара, и он, остановившись, развернулся. Теперь перед ним стоял старик с добродушными глазами, но обвиняющим взглядом. — Мы знакомы? — сухо ответил Вик. — Конечно, таперича ты меня не узнаёшь, да? — голос был знакомым, но всё так же неизвестным графу, — чем же я тебе поднасрал, а, Викар? Вика смутило то, что старик знал его имя. Да, это имя знали многие, но по личной просьбе графа вся информация о нём не распространялась дальше «элиты» и других важных шишек. Быть может, дедушка услышал это от какого-нибудь рыцаря или барона… Насторожившись, мужчина быстро подошёл к деду и презрительно, изучающе посмотрел в его глаза. — Откуда ты меня знаешь? Кто ты? Отвечай, — зашипел Ярпенский на деда, отчего тот трусливо сглотнул и прищурил глаза. — Ты… Викар… — начал старец. — Это я уже слышал, — граф быстро перебил его, — где ты меня видел? С какого ремесла тебя попёрли? — Ты вломился в мою корчму, расхаживая, как важный петух. Изрыл мой двор своим поиском какого-то убийцы, а потом ушёл… Это я наливал тебе водку за две золотых. Ты назвал мой двор дырой… Викара пробрал холодок, но он, собравшись с мыслями, ответил: — При чём тут я, если я не приказывал «попереть» тебя с ремесла? — Не твоего ума дело… — обиженно продолжал бывший корчмарь, — меня попёрли после тебя! — Святые боги! Если это не моего ума дела, отцепись от меня со своими жалобами! Иди к королеве, а не бубни мне какую-то чушь, — ни сочувствия, ни понимания в голосе графа не было слышно. — Мамочки… — шептал старик, а на его глазах выступили слёзы. Закончив своеобразную беседу, граф двинулся дальше, однако последние события в его жизни заставили что-то изменить в своём решении. Остановившись, он достал из глубокого кармана тяжёленький мешочек и высвободил увесистую пригоршню золотых монет, на каждой из которых мерцал георгин. Пренебрежительно высыпав их в ладонь деду, Викар проговорил: — На маленький второй шанс, не более. С этими словами Ярпенский двинулся вглубь переулков. В душе почему-то было пусто. Он не думал про старика — он размышлял в общем. Уличная темнота передавала свой мрак Викару, а тот, не в силах расслабиться и отпустить различные тяжёлые, но мимолётные мысли, поддавался печали. В ту ночь Викар не вернулся в замок.*******
А на рассвете замок был особенно красив. Отражаясь на восходящем солнце, массивные светлые камни будто сияли. День предстоял серьёзный, но все в замке спали. Стражники тихо сопели, находясь на посту, слуги, убравшие каждый уголок после праздника, храпели в своих койках. Не спал только Ферис и пара стражников, которые должны были встретить королеву, которая вот-вот приедет. — Ваша милость, едет! — обратился один из высматривающих королеву стражников к Ферису, стоя чуть поодаль других, — едет! — Слава богам, я уже начал было переживать, — Ферис потёр платком лоб и принялся дожидаться. Через несколько минут дорогая карета остановилась у главного входа в замок. Кучер любезно приоткрыл дверь, и, протянув руку своей госпоже, помог выйти. Все стоящие вокруг люди учтиво поклонились, и женщина привычно заулыбалась. Она выглядела уставшей, но довольной. Дорожное, но богатое изумрудное платье слегка запылилось, причёска была не столь роскошна, но королева выглядела отлично. — Ферис, дорогой мой, нам надо обсудить парочку важных дел, — сказав это, Сатирия жестом приказала карету удалиться, — нам в зал переговоров, но сперва горячая ванна и кружка молока. Моментально кивнув, Ферис взял под руку королеву и зашагал с ней внутрь. Кучер удалился, а стражники разошлись по своим постам. Зайдя в зал, советник принялся ждать королеву. Задремав на диванчике, он не заметил, как прошло около часа. В комнату зашла свежая женщина в простеньком платье и бодром виде. Вскочив, мужичок поклонился и начал слушать королеву. — Итак, начнём с малого, — Сата спокойно расположилась в кресле, — Сирд фон Тёлль помог в вопросе с крестьянами, у которых подох скот? — Кхе-кхе, в Золеницы прибыли новые коровы, свиньи, курицы, но овец выделить было сложно, поэтому там их пока всего две, — Ферис бойко отвечал на вопрос королевы, ожидая её похвалы. — Прекрасно, прекрасно… Но скажи, этим всё-таки занялся ты, а не Тёлль? — вопрос королевы был твёрд и строг. — Ваше Величество, Тёлль…снова забыл. Я не смог это так оставить, а потому занялся этим сам, простите. — Нет-нет, всё хорошо… — задумалась королева, — но такая безответственность маркиза меня раздражает. Так, а что с дочерью нашего дражайшего графа? — Здорова, жива. Вчера даже на праздник явилась с отцом. — Ха, а где сам отец сейчас? — усмехнулась Сатирия, — он, надеюсь, не перебрал вчера? — Нет, что Вы, Ваше Величество, — поспешил обнадёжить свою госпожу советник, — после появления в его жизни дочери он крайне умело контролирует себя. А если говорить о его местонахождении…я не видел его ночью в замке. Он куда-то изволил уйти. — Я надеюсь, никаких бед он сейчас не чудит? — Не думаю. Будьте спокойны, Ваше Величество, — заулыбался Ферис. — Ну, тогда приступим к главному, — озадаченно вздохнула королева. — Ферис, король Лукас болезненно перенёс потерю сына, но конфликта, к счастью, удалось избежать. Также, он сообщил, что сын покойного Стонхирта собирается получить власть над Массером, восстановить все эти чумные руины. Сколько же от этих детей бед… — в глазах королевы читалась какая-то грусть, — в общем, он собрался восстановить Массер после всех этих язв и болезней, которые принёс своему королевству его отец Стонхирт… — Ваше Величество, извините, что прерываю, но…д-давайте не будем упоминать это имя, а просто величать по титулу. Мне нехорошо, когда я слышу одно только им-мя, — Ферис нервно начал заикаться от одного только упоминания покойного короля Массера. — Хе, ты весьма забавен с утра, — посмеялась королева, но тут же продолжила, — ну да ладно. Так вот, сын покойного короля решается восстановить этот оплот холеры и чумы. Массер уже долгое время находится в запустении, но теперь, если туда вернутся сыночек короля и его маленькая армейка… Боюсь, гниющие трупы, превращённые давным-давно в скелеты, в сочетании с заброшенными домами и дохлым скотом могут разнести чуму или ещё что-то и в Аклану. Надо как-то помешать этому юнцу. Не убивая, мы должны поменять его планы. — Я предложил бы Вам вызвать его на переговоры сюда, однако так-к… — Он уже приглашён, — Сата оборвала Фериса на полуслове, — ответа не последовало, но это ведь не всегда означает отказ, верно? Если он согласился, он прибудет сюда завтра в вечером. Нужно предложить ему что-то…более ценное. Титул, земли… Что думаешь? — Ваше Величество, я считаю, что он в первую очередь незнакомец, а потом уже сын какого-либо короля. И потом, даже если Вы наградите его хоть самым высшим титулом, на его верность рассчитывать мы не можем. Это может быть плачевным итогом для всех. — Тоже верно. Тогда ждём до завтра, а там уж и решим, — расслабилась королева, — пока я занималась туалетом, не приходил Викариас? — Нет, Ваше Величество. Но он же всегда возвращается, так что повода беспокоиться нет, — советник говорил это, но сам переживал за своего приятеля, — а ещё…почему этого…сына нельзя убивать? — Ох, Ферис, будто совсем не знаешь меня. Во-первых, это не мой метод. Я предпочитаю что-то более великодушное и доброе. А во-вторых, — королева нахмурилась, — у него могут быть сторонники. Куча людей и нелюдей желают вернуться в свой старый дом, но в силу своей необразованности не понимают риска. Не понимают, что там полно зараз и болезней. — Понял, весомо. — Так, скоро завтрак, но я лучше посплю. Тебе я тоже советую отдохнуть, вечером будет приятная новость для тебя, Сэльтер и Ярпенского, — встав с кресла, королева простилась с Ферисом коротким кивком. — Приятного отдыха, Ваше Величество, — крикнул ей вслед мужичок и поплёлся к себе. По пути в свои покои Ферис прошёл мимо дверей графа и услышал за ними какой-то шорох. Дверь оказалась приоткрыта, хотя Викар так никогда не делал. Заглянув в щель, советник обнаружил фон Тёлля, рывшегося в дорогих вещах Ярпенского. На лбу у Фериса выступил пот, и он, нервно сглотнув, звучно открыл двери и закашлял. Гадкий парнишка подскочил на месте и обернулся на Фериса. — Какого чёрта ты тут роешься?! — крикнул советник, собрав всю храбрость в кулак, — я…я доложу! Я всё доложу! Я всё видел! Испуганный парень быстро дёрнулся вперёд на Фериса и тяжело толкнул того. Ферис был крупным мужчиной, но всё же потерял равновесие. Упав на пол, советник успел ухватиться за худую ногу маркиза и с силой дёрнуть его, что тот лёг рядом с мужчиной. — Да отцепись ты! — взвыл Сирд, дрыгая ногами. — Что ты делал в чужих покоях, приблуда?! — кричал Ферис, прячась от замахов парня. Ответ на последовало. Но маркиз, высвободившись из рук советника, подорвался к дверям, в которых лежал запыхавшийся мужчина. Вцепившись в дверь, Сирд с бешеной силой двинул ею прямо по голове Фериса. Затем на советника посыпался град оглушающих ударов, которые уже прижали его к стене, но фон Тёлль продолжал истязать слабеющего мужчину. Из носа хлынула кровь, а голова, зажимающаяся каждую секунду между дверью и стеной, начала подводить сознание Фериса. Маркиз бешено, словно крыса, прижимал дверь к мужчине, и перестал это делать лишь тогда, когда советник перестал сопротивляться и просто обмяк. По полу растекалась кровавая лужа, крайне быстро увеличивающаяся в размерах. И только тогда Сирд фон Тёлль рванул в неизвестном направлении…