Шанс Викара

— Ну? — Сатирия нетерпеливо играла пальцами по коленке. — Мне известно, что вампиры и полувампиры не могут ничем заболеть, — Цаэдор смотрел на королеву, но на мгновение окинул взглядом Вика, — если вы прикажете этому…существу помочь нам с нашей проблемой, то клянусь вам, что в будущем можете заручиться нашей поддержкой, ведь больше вам полагаться не на кого… Граф стоял молча, ожидая ответа королевы, которая смотрела на Цидика с явным подозрением. Затем она задумчиво склонила голову к своим туфлям, рассматривая их с «огромным» любопытством. Наконец она подняла голову и спокойно сказала: — Я не буду приказывать лорду Ярпенскому, что ему делать. Он вправе сам решать, как ему поступать, — королева слегка подняла подбородок и довольно посмотрела на мужчину, который благодарно склонил ей голову. — А я с радостью отказал бы принцу тысячи раз, — Вик всё ещё смотрел на королеву, не обращая никакого внимания на Вунхиста, словно того там и не было. — Вы ступаете по едва замёрзшему льду, — процедил оскорблённый Цидик, — у меня есть могущественный союзник… Вы все падёте под одним его взглядом, лишь завидев, — слова принца всё больше превращались в околесицу сумасшедшего, — о да-а-а, падёте! Все! Граф едва сдерживался, чтобы не засмеяться, но всё-таки понимал, что какой-то козырь у Вунхиста всё же есть. Поэтому, обождав пару секунду, Викар выдал: — Что за козырь такой? — Это уже моё дело, — хмыкнул он, — а теперь…что ж, не хочу вас больше видеть. Ганна, будь добра, отправь, пожалуйста, наших гостей обратно в Аклану. Графу не совсем понравилась формулировка просьбы. «Отправь гостей»… Вик хотел было попрощаться и пойти с Эмином и Сатой к карете, но, бросив взгляд на Ганну, приподнял брови: в правой руке девушки будто мигала и светилась голубая сфера. Играя пальцами по ней, Ганна крикнула что-то на кастиллском языке и выпустила сферу в землю, глухо ударив ладонью по доскам. Вик, Сатирия и Эмин тут же растворились в воздухе. Открыв глаза, Викар задумчиво осмотрелся: замёрзшая грязь, кривые избушки, больной скот. Да это же Золеницы! «А сказали в Аклану…» — подумал Викариас и начал выискивать королеву и капитана, но, похоже, он был тут совершенно один, не считая крестьян. Что поделать? Придётся идти до замка, поэтому граф, нервно вздохнув, медленно двинулся в путь. Размеренными шагами Вик пошёл прочь от деревни, но вдруг отчётливо услышал, как его кто-то позвал: — Преприятнейший г-господин Ярпенский! Мо…молю, подождите! — тот, кто его окрикнул, явно тяжело запыхался и сбивался. Викариас развернулся, выискивая человека, что кричал ему, однако никого не увидел. Всматриваясь единственным глазом в каждое неумытое лицо крестьян, он щурился и хмурил брови. — Господин! Пожалуйста, не…не ищите меня, вы не увидите меня! Я…я, ч-честно признаться, не думал, что вы услышите меня, но…молю, помогите несчастному в беде! — раздавался голос прямо перед лицом Вика, — только вы меня слышите из всех этих людей! Викар правда пытался сохранять самообладание, ведь ему казалось, что кто-то его разыгрывает. Граф уже начал разворачиваться, чтобы продолжить свой едва начатый путь, как вдруг голос раздался вновь: — Ваше сиятельство, не уходите, ради богов! Вам не кажется, я правда невидим! Зайдите в мою избу, она за той, которая справа от вас! Граф повернул голову вправо и увидел старую избушку, позади которой была другая, ещё менее привлекательная. — Только дай мне повод, — процедил граф, идя к нужной избе и касаясь эфеса меча. Внутри было даже холоднее, чем на улице. Ни пола, ни нормального освещения — ничего. Вик всем телом ощутил сырость и еле как вдыхал горький воздух, полный спор плесени. Ему стало так гадко на душе, что он немедленно возжелал покинуть это место. — Я знаю, что ты хочешь уйти, но не надо, — заговорил уже женский и мягкий голос, — видишь, в углу кучка сена? Развороши её. И поскорее. Ярпенский почему-то не ослушался и начал брезгливо двигать сено своим сапогом. — Это люк? Мне спускаться? — спросил граф, гадливо кривя губы. В ответ ничего не последовало, но Вику ничего и не надо было объяснять. Он дёрнул ржавую ручку на себя и ясно почувствовал тёплую влагу, доносящуюся из проёма. Проём было до неприличия узок, из-за чего Вик озлобленно хмыкнул. Спустив ногу на первую ступеньку, а затем на вторую, Викар вдруг понял, что его плечи немногим шире, чем проём, в который он по какой-то причине начал спускаться. — Чёрт бы подрал этих умников и их детско-дурацкий проём, — злился Вик, стараясь пролезть ниже и ниже. Подняв руки кверху, он освободил себе немного места, но его плащ начал предательски тереться о кирпичные стены. — Только не плащ, — яростно шипел Викар, продолжая спускаться. Коснувшись ногами твёрдой земли, мужчина осмотрел свои плечи: плащ был потёрт с двух сторон, на левом плече и вовсе зияла дыра. «Твою ж, » — еле-еле сдерживался Вик, чтобы не ударить по лесенке. Мужчина развернулся и осмотрел довольно просторный подвал: он состоял всего из одной комнаты, весьма пустой и полузаброшенной. Стены, потолок и пол были полностью каменными, однако по углам подвала прорастал тёмно-зелёный мох, как бы намекая на сырость, гуляющую туда-сюда. На каждой стене по две штуки светили мелкие факелы. Ровно посередине комнаты граф увидел что-то наподобие фонтана или бассейна, от которого густо исходили клубы пара. По форме этот бассейн был круглым настолько, насколько это позволял грубый труд каменотёсов. Вода была какого-то голубого или бирюзового оттенка, она бурлила и дрожала, но точно не была кипящей. — Я здесь! — как бы в никуда крикнул граф, — что вам надо? Из воды поднялся новый, более густой клуб пара, и в графа полетели крупные капли. Видно, Вик ошибался насчёт температуры воды, ведь в ту же секунду с головы до ног его защипали шипучие укусы капель. — Терпи, Викариас, как терпела твоя мать во время родов, как терпела твои выходки твоя возлюбленная и как терпит твои пьянки королева, — похоже, с Виком говорил тот клуб пара, причём тем же женских голосом, — ты оказался здесь, потому что ищешь моей мудрости, моего совета. И не надо этого отрицать. Граф молчал, переваривая слова «незнакомки». В его взгляде читалось сомнение, недоумение и любопытство. Вик устремлял его в этот клуб пара, словно выискивая за ним девушку. Или женщину. — Не смотри на меня так. Да, моя сущность представляет собой нечто большее, чем материальная оболочка. Но! Успокойся и слушай, — милый голос стал недовольным и серьёзным, — от тебя пытаются скрыть самое страшное. Ты существуешь в этом мире более чем достаточно, но до сих пор не понял, что происходит вокруг тебя. И всё это происходит по твоей вине. Оглянись, дорогой, мир вот-вот завершит своё существование из-за твоей слепоты. Не в буквальном смысле, разумеется, — до Вика донеслась усмешка. — Ты о чём? — Ярпенский будто игнорировал все её предыдущие слова, — и как мне тебя называть? — Ха, всем смертным так важно клеймить друг друга именами… — засмеялось облачко, — что ж, хорошо. Зови меня Дэгруной, если тебе это так важно. — Дэгруна, — задумчиво повторил Вик, — хорошо… А что там с моей слепотой? — Хм, что ж, — Дэгруна стала говорить медленнее, — ты не так давно нашёл свою дочь, почти выследил убийцу Акланы, отказал в помощи принцу массерскому, осчастливил своей любовью прекрасную девушку, но…потерял нить, по которой шёл всё это время. Ты забыл об осторожности. Я про… Ядовитого Отца, если ты ещё не забыл, кто это. В горле графа встал ком, а губы, и без того тонкие, поджались так сильно, что превратились в струнку. В душе сразу стало так неспокойно, что он начал едва заметно похлопывать носком сапога по каменному полу. Вик не знал, что ответить на её слова, поэтому просто задумчиво потупил взгляд. Это был не страх, не гнев, а какой-то неприятный осадок. Клуб пара увеличился в размере и слегка загустел: — Я вижу в тебе сомнения, Викариас. Но я никогда не ошибаюсь, поэтому прислушайся к моим словам. Скоро Ядовитый Отец будет совсем близко, но ближе всех — к тебе. Тот союзник, о котором говорил юный принц — Грозворг. Да, да, Ярпенский, — голос Дэгруны стал суровым, словно она была его грозной матерью, — Ядовитый Отец использует Цаэдора в своих целях. Подумай об этом, когда встретишься с этим… Грозворгом. — А ты хоть знаешь, кто это? — равнодушно спросил Викар, но в его душе просто бушевала буря. — Я всё знаю. Иначе бы я не звала тебя. Я хочу тебе помочь, чтобы…ты однажды помог мне. — Что ты от меня хочешь? — граф начал ходить взад-вперёд, чтобы отвлечься от её слов, но у него, естественно, это не получалось. — Пока ничего. Но вскоре… — она сделала загадочную паузу, — но пока о другом, Викариас. Ты должен знать, что акланским убийцей был Грозворг. — Но ведь Грозворг не похож на того, кого видели свидетели и каковым он был на объявлении, — Вик будто возмутился. — Подставное лицо, Ярпенский, подставное, — будто разочарованно сказала Дэгруна, — почему я должна объяснять тебе такие элементарные вещи? Ты довольно взрослый мальчик, так что подумай хорошенько головой. Тебе это скоро поможет. И не забывай, что Ядовитый Отец хочет подобраться к тебе как можно ближе, ведь у вас с ним…давние счёты, если можно так выразиться, да? А теперь иди, Викариас. Можешь мне не верить, но хуже будет только тебе, поэтому…будь хотя бы начеку, тебе это очень скоро поможет… — Подожди. — Вик вдруг остановил свой шаг и устремил взгляд в клуб пара, — это ты помешала телепортации? Я должен был оказаться в замке…или хотя бы в Аклане. Как ты это сделала? — Ярпенский задумался. — Да, я помешала. А вот как — это слишком сложно и недоступно для тебя, — равнодушно ответила Дэгруна, — смертным очень тяжело постичь и понять такие вещи. — Я не смертный, — пожал плечами Вик. — Тебя можно убить. Ты смертный. Иногда вампиров убить гораздо проще, чем людей… — облачко начало рассеиваться, пока…не пропало полностью.

***

Когда Викар вернулся во дворец, его встретила Тамила. Девушка стояла у одной из колонн в красивом, но простом сиреневом платье и рассматривала свои руки. Случайно подняв взгляд, она увидела уставшего мужчину с протёртым плащом и грязными, лохматыми волосами, с грязным лицом и пыльной глазной повязкой. — Вик! — крикнула девушка и бросилась к графу, — где ты был? Что случилось? Ярпенский не ответил, потому что девушка уже влетела в его раскрытые для объятий руки. Её даже не смутило, что она может испачкать свой наряд об его пыльно-грязные вещи. Он вдохнул аромат её духов и моментально растаял, при этом продолжая держать Сэльтер в своих сильных руках. У неё же моментально отпало желание задавать вопросы, ей лишь хотелось чувствовать своего графа рядом. А когда Вик коснулся своим носом её щеки, она улыбнулась и не выдержала: — Я волнуюсь за тебя, — нежилась баронесса, касаясь своей щекой его лица. — Поэтому ждала меня прямо здесь? — улыбался Викар, оголяя клыки, — я польщён твоим терпением, Тома. А королева сказала тебе, как она тут оказалась? — Да, — Сэльтер всё ещё не отпускала Вика, — она с капитаном Эмином оказалась прямо здесь, где мы сейчас и стоим. Так кричала, что ей не дали забрать её карету эти олухи, у-у-ух. Страшновато было. И я думала, что ты появишься с ними или хотя бы на капельку позже…но прошло…довольно много времени. Я уже начала переживать, что с тобой опять что-то случилось. — Я очутился в Золеницах, представляешь? Не скажу, что рад этому, но кое-какую пользу я всё-таки из этого вывел. И Вик рассказал, что с ним произошло, не утаив ни одной детали. Тамила слушала Викара, не перебив ни разу, она лишь периодически охала и поднимала свои бровки. — А знаешь, что самое интересное? — граф вдруг помрачнел и наконец взглянул в глаза девушки. — Что? — Тома пыталась понять его эмоции и поглаживала ладонь любимого. — Грозворг — мой отец.