Сказки осенних дней

Над полуразрушенным Хогвартсом занимался новый день. День победы над Темным Лордом, долгие годы повергавшим в ужас целую страну. Вот только вместо желанного ликования души людей наполняла лишь скорбь по погибшим да усталость. Со двора, заваленного обломками колонн, доносились голоса: кажется, там пытались собрать разнесенных на тысячи кусочков горгулий, защищавших замок. Сидевшая на подоконнике Больничного крыла девушка с растрепанной гривой каштановых волос не вслушивалась, пытаясь хоть немного вздремнуть до того момента, как начнут просыпаться погруженные в магический сон раненые. Яркое весеннее солнце припекало, погружая в сладостную дремоту, но перед внутренним взором Гермионы все еще стояли распахнутые глаза Фреда, Ремуса, Тонкс, и, что казалось ей самым страшным, Колина Криви. Все они погибли на ее глазах, пытаясь помочь, спасти… или прикрыть собой, что и сделала Тонкс, когда заметила их с Роном на пути к Тайной комнате. Девушка вздрогнула, вновь увидев рушащуюся стену, выбегающих из пролома Пожирателей и выскочившую из соседнего коридора авроршу, сразу же вступившую в схватку. Сонливость исчезла, словно ее и не было, и он поднялась, направляясь к стойке с едой, натащенной расторопными домовиками. Не глядя взяв себе пару печенек, Гермиона слабо улыбнулась, заметив завернутую в пушистое полотенце кружку. Осторожно развернув теплую ткань, она подняла подарок эльфов и блаженно вдохнула пар. Сладкий кофейный дурман, переплетающийся с нотками корицы и тыквы. Ее любимый запах. Девушка медленно поднесла кружку к губам, делая первый глоток – привычно вязкий и сладкий. Тыквенный латте всегда ассоциировался у Гермионы с домом – чистым, теплым, уютным. В памяти сразу же всплывали метель за окном, ярко светящая лампочка над застеленной клетчатым пледом кроватью, запах свежей выпечки и мамин голос. Как же давно это было, и какой же беззаботной она была тогда… - Грейнджер, - не голос, лишь хриплое, удушливое карканье. Она резко обернулась, едва не облившись кофе и инстинктивно выхватывая палочку, и замерла, постыдившись своего испуга. Звавшим оказался Блейз Забини, неловко приподнявшийся на локтях и пытающийся дотянуться до тумбочки, на которой стоял кувшин с водой. Слизеринец, найденный одной из поисковых групп, разосланных по замку, попал под какую-то темномагическую родовую дрянь, и мадам Помфри даже пришлось передать его специалисту Мунго. Впрочем, сейчас с его лица уже сошли фиолетовые пятна, вызывавшие жуткую боль, и он вновь выглядел живым, хоть и очень усталым. Гермиона отставила кружку и поспешно подошла к кровати, легким «Акцио» призывая еще одну подушку, и подсунула ее под спину мулату. Тот облегченно откинулся назад, а на его губах появилась усмешка. Девушка налила воды в один из стоящих на тумбочке стаканов и опустилась на стул, ожидая, когда Забини, наконец, сможет говорить. Вопросов к нему накопилось достаточно. Почему-то не покинувший Хогвартс вместе с другими слизеринцами, и не присоединившийся к Волан-де-морту, он, по словам Энтони Гольдштейна, неслабо помог оборонявшим северное крыло, примыкавшее к теплицам, откуда в замок и прорвались безумные оборотни Грейбэка. Перебирая сваленные в груду на передвижном столике пузырьки с лекарственными зельями, девушка внимательно изучала лицо слизеринца, оказавшееся неожиданно усталым и… человеческим. Тот почувствовал ее взгляд и поднял голову. - Думаешь, почему я не примкнул к Темному лорду? Никогда не задумывалась, что у нас тоже есть семьи? Он спас мою мать. Очень давно, я был еще ребенком… впрочем, не важно,- Блейз с трудом повернулся, отставляя стакан на столик. Гермиона вздрогнула от того, насколько точно он смог прочитать ее мысли, и лишь потом задумалась о смысле сказанного. На смену обреченной усталости, поселившейся в душе после сражения, тут же пришел стыд – медленной, но неутомимой волной скользя вверх по позвоночнику, затапливая сознание и заставляя покраснеть. За всеми межфакультетскими разборками она забыла, а точнее – перестала думать о том, что слизеринцы тоже были людьми, а серебряные змеи на одежде вовсе не предвещают уродливый оскал Метки на предплечье. Быстро поднявшись, она не глядя сунула Забини один из пузырьков и едва слышно прошептала: - Я… должна идти. Давай поговорим позже…. Блейз? – имя сорвалось с губ неожиданно легко, и Гермиона, покраснев еще больше, двинулась к двери. Парень подвинул к себе оставленную на краю стола кружку, вдохнул пьяняще-сладкий аромат и улыбнулся – когда-то давно леди Забини, широко известная в магическом мире отравительница, варила единственному сыну именно такой, горячий, приторный и полный какого-то неясного уюта кофе. - Грейнджер, - полетело ей в спину, - а знаешь, я ведь тоже люблю тыквенный латте.