Неловкость.
Повисла в воздухе плотным туманом. В зале совещаний Союза Принцесс такое произошло впервые.
Адора мрачно осматривала комнату, Глиммер время от времени переводила взгляд на нее, но начать разговор не решалась. Мермиста стучала пальцами по столу, ее терпение было на исходе. Фроста оставалась невозмутима, Перфюма и Спинерелла беспокойно играли с волосами друг друга. Только Нетосса и Боу пытались натянуть на лица улыбки, что им, впрочем, плохо удавалось.
Восседавшая на королевском троне, рядом с которым стоял другой, некогда принадлежавший ее покойному мужу, Анджелла руководила встречей. По другую сторону от трона стояло еще несколько стульев, предназначавшихся для чародеев.
Королева откашлялась. Пора покончить с тишиной.
— Пока мы ожидаем Кастаспеллу и ее советников, я бы хотела обсудить результаты сражения и текущую ситуацию.
Все продолжили заниматься своими делами.
— Ладно, — продолжила она, — с одной стороны, наша магическая мощь существенно возросла, о чем нас просветила Кастаспелла. С другой же стороны…
— Мое королевство потеряно.
— Замок лежит в руинах.
— Погибло куча солдат и мирных жителей…
— Пожалуйста, успокойтесь! — Анджелла резко расправила крылья, — силы Орды нанесли нам сильный удар, но давайте не будем забывать, что мы одержали победу.
— Потому что нам помогли, королева Анджелла, — с кислой миной заметила Фроста, — и мы даже не знаем, из-за чего произошла вторая волна.
— Да и Хордак не проиграл, он просто сбежал, — вставил Боу.
— Но не просто так. Он понял, что в ином случае мы сокрушим его армию. Эта волна, усилившая нас, — вздох, — просто вернула нам нашу природную мощь.
— О чем ты говоришь, мама? — нахмурилась Глиммер, остальные недоуменно обменивались взглядами.
— Я…
— Она говорит, — собравшиеся чуть не подпрыгнули от неожиданного появления Кастаспеллы, ворвавшейся в зал в сопровождении двух советников: чародейки и чародея. Они оба уселись на стоявшие у трона Анджеллы стулья, а тетушка Глиммер встала у трона, полностью завладев вниманием собравшихся, словно театральная прима.
— Она говорит, что около пятнадцати лет назад, когда вы все были детьми, по рунным камням Эфирии был нанесен сильнейший удар, изменивший магический фон планеты и ослабивший принцесс. Это произошло, когда погибла королева Магокошек, а ее маска была уничтожена Хордаком. По крайней мере…
Она вытащила из робы маску Катры и подняла повыше, чтобы всем было видно. Солнечные лучи заплясали на двух драгоценных камнях, вставленных в отверстия маски.
— …мы так думали.
Ее слова достигли цели. Принцессы от удивления лишились дара речи.
— Маска Катры… принадлежала королеве Магокошек? — недоверчиво спросила Адора. В Орде истории не придавали особого значения, так что об этой расе она ничего не знала. Происхождение маски для нее всегда было неясно.
— Точно. И будь ее люди живы — Катра была бы их королевой.
— Что?! — чуть ли не хором воскликнули собравшиеся.
— Кастаспелла, — потянула ее за рукав Анджелла, — не стоит их так ошарашивать. Им нужны объяснения, позволь мне рассказать.
— Да, мама. Было бы неплохо.
— Раз уж так, — Анджелла заняла место своей золовки, — начну с начала… двадцать, а точнее восемнадцать лет назад, из ниоткуда появилась Орда.
Глаза Адоры скрылся за пеленой воспоминаний, тогда она прибыла на Эфирию. Восемнадцать лет…
— Это было, мягко говоря, беспрецедентное событие. Дед принцессы Скорпии, король Кансерий, сразу же предложил Хордаку союз, позволил ему поселиться в своем королевстве, ныне известном как Зона Страха. Кансериус не уведомил другие королевства о своем решении. Учитывая, насколько мало нам было известно о Хордаке, подобный поступок снискал много критики с нашей стороны. Немногим позже Хордак попросил всех принцесс, королев и правителей Мистакора об аудиенции.
При воспоминании о первой встрече с Хордаком по ее телу пробежала дрожь. Знала бы она тогда, сколько несчастий и бед принесет планете этот чужеземец…
— Согласно его рассказу, он был космическим путешественником, исследователем галактик и звездных систем. Он планировал остаться здесь на несколько лет, если мы проявим гостеприимство.
— Ни капельки не подозрительно… — фыркнул Боу.
— Верно, но разве мы могли отказать страннику в приюте, не дать ему остаться на какое-то время перед отлетом? К тому же Кансерий поручился за него, указав на небывалую щедрость и мудрость, ведь Хордак с помощью своих технологий смог исцелить его дочь и маленькую внучку Скорпию от тяжелой хвори. Тем более… нам было любопытно. Если верить священным писаниям Мистакора, то Хордак стал первым космическим путешественником, прибывшим на планету за последнюю тысячу лет.
— Любопытство и стало нашей погибелью, — заговорила советница Кастаспеллы, прекрасная женщина с острыми, утонченными чертами. Адора запомнила ее с предыдущего визита в Мистакор. Как ее звали… Мортиша? Нет, Мортелла.
— Лучше бы мы исполнили волю Первых и отослали его прочь, — добавила она.
— Или просто выслушали бы Катришку, — резко произнесла Анджелла.
— А это еще кто? — подавив зевок, спросила Мермиста.
— Катришка была последней королевой Магокошек. Она предупреждала нас насчет Хордака и желала первой напасть на него, пока не стало слишком поздно. Она жаждала войны.
— Поэтому-то мы ей и отказали, Анджелла. Подобно своим предшественницам, Катришка была самим воплощением ярости: порывистая, упрямая и вспыльчивая. Она была из тех, кто всегда готовы броситься в бой, не задумываясь о последствиях, — с некой неприязнью пояснила Кастаспелла.
— Ты слишком зациклена на ваших с ней разногласиях. Магокошки никогда не разделяли мнение Мистакора по поводу контроля планеты.
— В чем ты меня обвиняешь? Ты и сама согласна с нашей политикой, эти убеждения мы унаследовали от Первых, они…
— Извините! — вмешалась Глиммер, — но вы не туда клоните! Мы ничего не знаем о ваших… ссорах. И что? Как это связано с происходящим? — она посмотрела на Адору, прежде чем добавить, — и причем тут Катра?
— Мы уже приближаемся к сути, Глиммер, правда. Однако вы должны понять, как устроен мир, в котором мы живем.
Мой мир, верно… подумала Адора. Она еще не рассказала остальным то, о чем поведал Хордак.
— Разъяренные из-за отказа совета Магокошки отступили в свое королевство, Полумесяц. Следующие пару лет, хотите верьте, хотите нет, но нам удавалось… поддерживать мирные отношения с Хордаком.
Подростки с ужасом посмотрели на них. Обе правительницы виновато переминались с ноги на ногу.
— Он умел очаровать, когда хотел, — беспокойно сказала Кастаспелла, — к тому же мы были так молоды! Ни одной из нас не было и двадцати.
— Хордак поведал нам о многом, о разных мирах, где он побывал, включая Этернию, его родную планету, откуда прибыли Первые, наши далекие предки. К сожалению, он застрял в системе Деспандоса и не мог вернуться на родину, но пообещал себе и нам, найти способ вернуться на Этернию и доставить нас туда… Каков лжец, — погрустнев, рассказала Анджелла.
— Тогда же он переманил одну из нас на свою сторону? — выпалил Исидор, второй советник Кастаспеллы.
— Да. Лайт Спиннер. Теперь же она известна под именем Шэдоу Вивер.
— Чего?! — ахнула Кастаспелла, — Шэдоу Вивер, заместительница Хордака это… Лайт Спиннер?! Когда ты намеревалась рассказать мне об этом, Анджелла?!
— Неудивительно, Кастаспелла… — Мортелла потерла переносицу, — должно быть, она каким-то образом сбежала из Запретной Зоны.
— Адора узнала в прошлом году, но с тех пор между нами начались конфликты, так что я… забыла упомянуть об этом, — ответила Анджелла. Краем глаза она заметила, как Глиммер закатила глаза. Нужно сосредоточиться…
— Как бы то ни было, вскоре правители собрались на празднество, напоминающее Бал Принцесс с той лишь разницей, что данное событие больше затрагивало политику. Тогда Лайт Спиннер что-то подмешала в напиток Катришки и, воспользовавшись ее слабостью, украла ее маску. Мы не знаем, что именно она пыталась сделать, но королева чуть не погибла. По объяснениям Лайт Спиннер мы поняли, что она совершила преступление во имя Хордака и верила, что совершает благо. Если говорить коротко, то Лайт Спиннер была изгнана по требованию Катришки.
— И она присоединилась к Хордаку.
— Верно. Катришка вновь предупредила нас насчет Хордака, и мы наконец увидели в нем реальную угрозу. Все королевства приготовились к атаке, когда…
Анджелла тяжело вздохнула. Воспоминания о произошедшем отдавались болью в груди.
— Хордак напал на Магокошек. В то время самым близким к Зоне Страха королевством был Полумесяц. Несмотря на военную мощь Магокошек, с помощью Черного Граната Хордак получил достаточно сил, чтобы совладать с ними. Королевство было стерто с лица Эфирии, все жители убиты, а… рунный камень уничтожен.
— Рунный камень?
Кастаспелла вновь выставила маску на всеобщее обозрение.
— Эти два камня и составляют рунный камень Магошек. Это единственный из камней, разделенный на две части.
— Золотой символизирует силу… — в глазах Адоры сверкнуло восхищение, будто пред нею предстал призрак мертвой королевы.
— А голубой — мудрость, — закончила Кастаспелла.
Принцессы обменялись взволнованными взглядами, но вмешаться не рискнули.
— Мы решили, что в той ужасной резне была уничтожена и маска, ведь внезапно мы стали невероятно слабы, и не смогли ничего противопоставить войскам Орды. В конце концов, мы создали союз.
— Но… как? Почему уничтожение маски возымело такой эффект на наши силы? — задала Перфюма волнующий принцесс вопрос.
— Так как энергетический поток — это сердце Эфирии. Ваши рунные камни — точки на поверхности планеты, передающие вам энергию. Магия чародеев работает несколько иначе, — с некоторым снисхождением объяснил Исидор.
— В отличие от нас, вам эти камни необходимы для призыва магической силы, — продолжил он, — Мы же, благодаря особым заклинаниям, способны контролировать магическую энергию с помощью любого предмета. По такому же принципу работает посох Глиммер. Тем не менее, потеря одного из камней пагубно отразилась и на нас. Немалая часть накопленной нами силы растворилась в никуда.
Теперь произошедшее обрело смысл… Энергетические волны, словно облегченные вздохи исцелившейся планеты, прошедшие через все их естество в тот момент, когда была восстановлена маска… Невероятная сила, опьянявшая мысли и сердца. Словно второе рождение…
Это объясняло и неожиданное вмешательство Мистакора в сражение: чародеи ощутили изменения энергетического потока в момент возвращения камней.
— Что насчет Катры? — спросила Адора.
— Ах да. Катра — последняя из Магокошек. Странно, что я ничего не знала о ней. Анджелла, повторяю… можно было и сообщить. О ее глазах ты, полагаю, тоже умолчала? — несмотря на ситуацию чародейка не упустила возможности по-доброму подколоть невестку.
— Мне и самой не все было известно. Честно говоря, я не была полностью уверена. Маска была, но без камней…
— Что за безответственность! Впредь сообщай мне о подобном.
— Я пыталась с тобой связаться, но ты меня игнорировала!
— Эфирия вызывает, мам, — взорвалась Глиммер, — вы нам пояснить не хотите?
— Извини, Глиммер, мы увлеклись. Глаза Катры символизируют дух королевы Магокошек. После смерти королевы ее дух переносится в котенка, и цвет его глаз меняется. Даже если этот котенок не является ребенком умершей, Магокошки все равно признают новую королеву по глазам.
Голубой и золотой.
— Эй, Катра, какие уродские глаза! Жуть просто!
— Не слушай их, Катра. Таких глаз ни у кого нет.
— Цвета рунного камня.
— Ты особенная, Катра. И глаза твои тоже.
— Правда? Шедоу Вивер говорит иначе. Для нее я — обуза.
— Зато ты особенная для меня.
Все собравшиеся уже в который раз за день замолкли.
— И что теперь? — спросила Фроста, как всегда сосредоточенная.
— Теперь все идеально! — с восторгом воскликнула Кастаспелла, — Эфирия вновь стала единым целым. Мы одолеем Хордака и спасем планету от гибели. Все вернется на круги своя!
— От гибели? Разве планета умирает? — недоверчиво покачала головой Мермиста.
— Рано радуешься, Кастаспелла. До победы еще далеко.
— Многое нужно сделать…
— Плюмерия и Солиния по-прежнему в руках Хордака. Как мы сможем…
Терпение Адоры лопнуло. Она резко встала, уронив стул. Все взгляды обратились к ней.
— Что будет с Катрой? Нынешней королевой Магокошек?
— Ну… — Кастаспелла недоуменно обернулась к советникам в поисках поддержки, — мне жаль, милая, но, даже принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, мы не можем считать Катру полноправной королевой. У нее нет ни королевства, ни подданных, более того, она — наш враг, правая рука Хордака.
— Катра причинила нам немало вреда, — куда мягче произнесла Анджелла, будто стараясь утешить ее, — Она — военная преступница, которую ожидает справедливый суд.
Адора кивнула, сжав губы. За этим она быстро ушла из комнаты, не желая выдать переполнявшие ее сердце чувства.
***
— Вот так номер, — только и смог выдавить из себя Сихоук, услышав от Мермисты последние новости.
— И не говори, — тяжело вздохнула Мермиста, — подумать только, сколько от нас скрыли…
Как в такое поверить?
Принцесса с детства пыталась узнать у отца о начале войны с Хордаком, но тот оставался непреклонен: рано ей еще знать о таком. Из-за его скоропостижной кончины Мермиста так ничего и не узнала, она и представить не могла, что все окажется настолько запутанно. Почему он не рассказал ей раньше? О потере сил? О смертельно больной планете?
Кастаспелла обмолвилась об этом, но быстро перевела тему, не предоставив дальнейших объяснений, но Мермиста так просто не забудет.
— Сихоук, ты много путешествовал.
— Конечно, принцесса! Я же самый известный пират Эфирии! — он потянул усы и игриво подмигнул Мермисте.
— Угу, как знаешь. Во время странствий тебе никогда не казалось, что наша планета, как бы сказать… умирает?
— Это не совсем правильное слово, но… океан на самом деле не так велик, как раньше, да и пустыня в последние годы сильно разрослась.
Мермиста задумалась. Неужели потеря одной реликвии так сильно повлияла на природу целой планеты? Если верить словам Кастаспеллы, то теперь-то все наладится. Адора вон до начала совещания тоже упомянула, что Шепчущий Лес вновь начал расти. Значит, остается только подождать, верно?
Поглощенная мыслями принцесса продолжила оказывать помощь солдатам, восстанавливающим замок. Те раскапывали руины, искали уцелевшую утварь. Жители королевства также протянули руку помощи.
Для укрепления дворцовых стен Мермиста призывала потоки воды, которые замораживала Фроста. Временная мера, но таким образом восстановить ущерб удастся быстрее.
— Отец почти не говорил о Магокошках. Мне было известно только о том, что Хордак истребил их, — рассказала Сихоуку Мермиста, — и, судя по всему, я не одна. Почему? Почему они не рассказали нам? Почему не обучили нас использовать силу рунных камней? Из-за поражения первого Союза? Из-за стыда? Они потеряли надежду?
Если в этом дело, то они поступили глупо.
Она подняла руки, чтобы призвать новую струю, но внезапно ощутила невероятную слабость, распространившуюся по телу. Руки дрогнули, вода пролилась на землю. Она упала на колени, тяжело дыша.
— Принцесса, вы в порядке? — Сихоук положил руку ей на плечо. С другой стороны подошла нахмурившаяся Фроста.
— Я… в порядке, не… переживайте, — только и смогла выдавить она, — устала чуток.
***
— Эй, Адора.
Адору так удивило обращение Катры, что споткнулась на входе в темницу и чудом удержалась на ногах.
— Я и забыла, как это приятно звучит.
Катра не ответила. Она лежала на койке, отвернувшись к стене.
Всего за несколько дней мир перевернулся с ног на голову. Три дня назад это Адора лежала по ту сторону решетки и игнорировала Катру.
— Перфюма приготовила лечебную мазь для твоей спины, а также лечебное зелье. Его нужно пить два раза в день, я буду тебе его приносить.
Только по движениям ушей и хвоста было ясно, что Катра ее услышала. Черты Магокошки… Никогда не казались Адоре выходящими из ряда вон. Она разительно отличалась от других кадетов, однако Адоре никогда не приходилось над этим размышлять.
Она оглянулась. Краем глаза за ними наблюдала стоявшая на посту стражница. Адора жестом попросила ее подойти, та кивнула в ответ: поняла, что от нее просят.
Стражница извлекла из кармана ключ, открыла дверь и втолкнула Адору в камеру. Женщина закрыла за ней дверь и вернулась на свой пост.
— Вы серьезно подумали, что попытаюсь сбежать?
— Прости, нужно принять меры предосторожности, не хочу, чтобы ты снова пострадала.
Катра фыркнула. Она села и повернулась к присевшей на корточки Адоре. Даже в темноте камеры яркие огоньки ее глаз не потускнели. Волосы слегка растрепались, может, из-за отсутствия всегда украшавшей ее голову маски. Свисавшие по бокам пряди придавали Катре слегка диковатый, почти первобытный вид.
— Сама справлюсь, Адора, — резко бросила Катра, указав на пузырек с мазью. Ее голос теперь звучал иначе: более хриплый, отстраненный. Дело не только в тошноте.
— Выпей все.
Адора протянула ей горлянку, Катра нахмурилась, но приняла ее. Пока та пила, время от времени сморщиваясь из-за соленого вкуса настойки, Адора бросила на стражницу обеспокоенный взгляд. Интересно, она слышит их? Что если так? Ну и пусть, Катра имеет право знать.
— Можно рассказать тебе кое-что?
— Отрицательный ответ не принимается?
Катра отложила горлянку, развернулась и сняла рубашку, показав Адоре израненную спину. Кожа покраснела, на спине не осталось живого места от многочисленных синяков и нарывов. Адора подавила всхлип. Она убрала волосы Катры, чтобы те не задевали чувствительную кожу, отчего Катра ощутимо напряглась. От пронзительной ли боли или от прикосновений Адоры — лучше не думать.
— Это информация о маске и о тебе.
— Ясно. И тебе разрешили это передать?
Адора выдавила из пузырька немного мази и нанесла ее на лопатку Катры. Она зашипела от боли, обхватила колени и сильно прикусила губу. По подбородку стекла капелька крови.
— Мне все равно.
— Решила показать коготки? На тебя непохоже, Адора, — усмехнулась Катра, смахнув с глаза слезинку. На смену обжигающей, словно пламя, боли быстро пришел легкий холодок.
Какая ирония. Адора, залечивающая ее раны, — будто символ их непростых отношений. Отношений, где так крепко сплелись воедино страдание и исцеление, что не разорвешь, не распутаешь, а остается от них лишь горчинка да легкое раздражение, проходящие сами по себе.
Последовал тяжелый вздох Адоры.
— Если откажешься, то я не стану настаивать, но я считаю, что это важная информация. О твоем прошлом.
Катра задумчиво разглядывала голую стену. Стоит ли соглашаться? Любопытство снедало изнутри, но здравый смысл не отставал. Какой в этом собственно смысл? Что это изменит? Как правда повлияет на ее мысли… на поступки?
А стоит ли что-то менять? Сама мысль о том, что все ее мировоззрение может перевернуться от новой информации, отдавалась глухим раздражением. В последние дни она и так полностью лишилась контроля над своей жизнью. Адора небось тоже надеялась, что Катра задумается над правдой. Наивная…
— Мне жаль за то, что произошло вчера вечером, — как бы между прочим заговорила Адора, — тебя сильно избили…
— Им от меня хуже досталось, — жестко перебила ее Катра.
— Это их не оправдывает. Мы не соревнуемся в жестокости.
— Ну ты паинька.
Руки Адоры, втиравшие в раны Катры мазь, надавили сильнее, движения стали более резкими, практически рваными: Катре удалось ее задеть, отчего губы сами собой расплылись в ухмылке.
— Плевать. Как можно сражаться против сил зла, если мы сами не лучше?
— Ха-ха, я сейчас умру от смеха, Адора, — Катра повернула к подруге голову и закатила глаза, — это тебя шокирует? Я не могу.
— Просвети же меня, умница-разумница.
— Мы на войне, Адора. Есть, конечно, пара человек со злобными намерениями. Тем не менее, это война. В ней участвуют все, на какой стороне бы ни были, в каком отряде бы не служили. И все они так или иначе, в той или иной степени, совершают дурные поступки. Нравится тебе это или нет. Таков порядок вещей.
— Который я не обязана молча принимать.
— Значит, в будущем тебя ждет немало неприятных сюрпризов.
Адора провела рукой до середины бедра, где тоже виднелся ожог, поменьше, чем на спине, но по-прежнему причиняющий дискомфорт. С этим Катра справилась бы и сама, но вмешиваться не стала. Просто так. Пусть не останавливается.
— Уж лучше скрытая в людях доброта станет для меня сюрпризом.
— А сейчас ты ее во мне найти пытаешься?
— Нет. Сейчас я помогаю бывшей лучшей подруге. Ей нужно лечение, — нежно ответила Адора.
— В этом теперь вся ты… Ши-Ра, защитница бедных и угнетенных…
— Если тебе не нравится, я могу прекратить.
Она убрала руки. Хвост Катры невольно выгнулся, выдав недовольство хозяйки.
— Знаешь, а я научилась его контролировать. Зверя.
— Правда?
— Ага. Вчера, когда я попыталась сбежать, я была в сознании, в отличие от первого раза.
— Хорошо… Я расскажу им, если ты не против.
— Зачем? Станешь просить за меня? — усмехнулась Катра. Последовавшая за этим ответом тишина ее беспокойство только усилила.
— Катра… Пощады не будет.
— Понимаю. На их месте я поступила бы также.
Удовлетворенная проделанной работой Адора опустила руки. Кожа под рубашкой еще долго будет чесаться, но боль стихнет.
— Итак, ты хочешь знать правду?
— Ладно. Но позволь спросить… Зачем тебе это?.. После всего, что я натворила? — голос Катры внезапно дрогнул, приоткрыв ее уязвимую суть.
— Однажды я бросила тебя, — Адора передала ей рубашку.
От соприкосновения ткани с кожей Катра вновь напряглась.
— Больше этого не повторится.
— Я ни о чем тебя не прошу. Сколько раз я повторяла, что твой уход пошел мне на пользу? — фыркнула Катра.
— И куда это тебя привело?
— Это тут не при чем. Все пошло прахом, когда… — она замолкла. В словах не было смысла.
Когда я попыталась спасти тебя от Хордака.
Адора расцвела и потрепала Катру по волосам. Та слишком устала, чтобы сопротивляться.
— Во всем виноват Хордак, Катра. Я тебе объясню.
