***
Кастаспелла устало закрыла книгу. Жалобы и просьбы жителей деревень и королевств, находящихся под защитой Мистакора, окончательно ее извели. Она оглядела свой офис еще разок и погрузилась в мысли более злободневные, волнующие умы всех и каждого. Суд все близился. Вскоре все представители Союза принцесс соберутся в Мистакоре. Что чародеи, что ученики магов — все работали без остановки, обустраивая помещения летучего замка для столь огромного количества гостей. Верховному судье к тому же было дано слишком мало времени для поиска судьи, обвинителя и защитника для Катры. Может, спешить не стоило… Однако Анджелла настояла на ускоренном судопроизводстве, желая, как можно скорее решить судьбу Катры на случай нового нападения Орды. В том, что оно случится сомнений не было — Хордаку была необходима маска, как и бывшая командующая. Маска… Радость и недоумение вспыхивало в душе королевы от простого слова. Столько вопросов — и как мало на них ответов. Последняя Магокошка, да еще и с маской. Потрясающее оружие, упустить которое Хордак не мог. Вот только откуда взялся голубой камень? У Хордака точно был только золотой, иначе он не преминул бы воспользоваться и вторым. Откуда он взялся, почему появился в самый подходящий момент? За этим стоял кто-то неизвестный, из-за чего Кастаспелла попросила своих советников провести несколько опытов, проанализировать энергию маски, а также выяснить, не наложено ли на нее проклятие какое или темное заклинание. На данный момент исследования не принесли никаких результатов. Пред ними предстал чистый, незамутненный, сияющий камень. Ничем не отличающийся от остальных рунных камней. И принцесс, что стали куда могущественнее благодаря внезапному энергетическому взрыву, даже их раны пропали бесследно. У всех, кроме одной. Катры. От Анджеллы Кастаспелла узнала о серьезном ранении Катры, полученном в сражении. Ее племянница тоже получила повреждения, но все ее раны закрылись за сутки, если не раньше. Почему же Катра не исцелилась? Кастаспелла перерыла архивы книг и свитков, выуживая любую крупицу информации, связанной с Магокошками, но никаких значимых особенностей их ран так и не нашла. От стука в дверь она аж вздрогнула, но быстро собралась и пригласила стучащего войти. Мортелла и Исидор поклонились своей королеве и сели перед ее столом. — Чем обязана столь позднему визиту? — удивленно спросила она. — До нас дошли слухи о том, что королева Анджелла решила оказать милость бывшей командующей и принять ее в качестве союзницы, — начала Мортелла. Вопроса за этим не последовало, да и смысла в нем не было. — Верно, я собиралась вам об этом сообщить, — вздохнула Кастаспелла, — я тоже этого не одобряю, однако она высказала несколько интересных идей… — Она совсем из ума выжила? Магокошке нужно только подчиниться, таким образом избежав приговора. И вуаля! Получив свободу, она предаст нас при первой же возможности, — разгневанно процедил Исидор. — Могу только сказать, что Анджелла и Ши-Ра верят в ее раскаяние, — пожала плечами Кастаспелла, — не забывайте, что вы также будете присяжными. Вы можете отдать свой голос за любой возможный вариант. Судьба Магокошки в ваших руках. Так будет справедливо. — В Орде Магокошке делать нечего, она изгнана… Тем не менее, эта сделка чересчур рискованна, — Мортелла покачала головой, — по-прежнему не понимаю, как Анджелла так просто изменила решение. — Ей было совсем нелегко, поверь Мортелла. По ее словам, давно ей не приходилось принимать столь тяжелых, неоднозначных решений, но она предложила Катре шанс. Восстание не останется в стороне, заполучив в свои ряды сильную воительницу. — Которая только и делала, что атаковала повстанцев весь предыдущий год… — хмыкнул Исидор. — И мы никак не помогли выстоять против нее и Орды, — резко высказалась Кастаспелла, — мы не имеем права навязывать Анджелле или повстанцам свое видение, учитывая тот факт, что мы даже пальцем не повели, чтобы им помочь. — Моя королева, совместно с нами и Советом вы постановили, что вмешательство во внешние конфликты приведет к еще большим повреждениям энергетических потоков! — возразил Исидор, — наша магия только истощила бы планету! Вы с этим утверждением согласились. — Спокойно, Исидор, — помрачнела Мортелла, — мы совершили ошибку, теперь она в прошлом. Нам предстоит многое исправить. — Да, ведь я также сожалею о принятых нами решениях, — признала Кастаспелла, — теперь рунные камни восстановлены, следовательно, мы можем использовать магию без ограничений, а значит нам предстоит загладить свою вину перед повстанцами за бездействие. — Загладить вину… — протянула Мортелла, задумчиво почесывая подбородок, — с нашей стороны было бы лицемерно лишать другую потерянную душу подобной возможности… — Ты права, Мортелла, — кивнула королева, — присяжные решат, достойна ли Катра милосердия. Как и написано в Священных Писаниях, которым мы следовали в течение тысячелетия, мы отнесемся к решению присяжных с должным уважением. — Итак, если суд не казнит ее, то вы готовы работать совместно с Магокошкой? — поднял бровь Исидор. — Если придется, то я соглашусь. — Что насчет Ши-Ры? — спросила Мортелла, — она, насколько мне известно, очень привязана к Магокошке. Трое магов обменялись многозначительными взглядами. Им придется подготовиться даже к самому внезапному из исходов.***
Она наконец-то справилась. Сердце билось в груди как заведенное. И пусть большой палец почти отваливался от постоянной работы. Плевать. Оно того стоит. Она сможет протиснуть голову сквозь дыру в решетке, сбежать. Катра вновь посмотрела на двери и услышала громкий зевок стражника. Как они ни разу не засекли Катру за коварными делишками, было выше ее понимания. Эта работа однозначно не для них. Есть ли у них хоть кто-то подходящий? Она спрыгнула на пол, собрала в руку остатки мази на простыне и заныкала их в карман: рана почти полностью зажила, но все нужно просчитать. Вдруг поранится снова, а лекарства под рукой не будет. Она облокотилась на стену. Время пришло. Время покинуть Яркую Луну. Время покинуть Адору. Катра зашипела про себя. И думать забудь. Остаться не получится, иначе повстанцы прикончат ее. Может, и есть вероятность оправдания, пощады… Риск не оправдан. Ей выдался единственный шанс сбежать. Катра осторожно протиснула голову в дыру, прижав к голове чувствительные уши. Поначалу было с напрягом, но голова прошла довольно легко. Затем она повернула тело вертикально, чтобы протиснуться торсом в щель. Дуновение ветра -защекотало растрепанные волосы. Катра улыбнулась шелесту листьев и запахами ночи. Так вот он каков. Запах свободы. Она склонилась к краю, продвинулась дальше и… — Нет. Она оглянулась. Застряла. Ее… задница застряла. Невозможно. Катра крутилась как белка в колесе, извивалась змеей, но все было тщетно. Тянулась так резко, что мочевой пузырь чуть не опорожнился самопроизвольно из-за мощного давления на таз. — Нет, нет, нет… Как же так-то? Голова пролезла, значит и остальным телом не должно было возникнуть проблем. Раньше же срабатывало. Узкие, по сравнению с остальными кадетами, бедра уже не раз выручали Катру на тренировках особенно тогда, когда требовалось пролезть в узкую щель или сбежать от угроз или наказаний Шедоу Вивер через вентиляцию. Почему тело так внезапно предало ее?! Именно сегодня в Яркой Луне, в день ее побега? — Чертова еда… — простонала она, стукнув себе по лицу ладонью. Невероятно вкусная еда повстанцев. Две недели она ее ела. Или дело в зелье? Кто знает. — Блин, блин, блин! Она рванулась еще разок, врезаясь ногами в стену, нижние когти оставили в стене глубокие борозды. Бесполезно. Ухо дернулось, уловив шум за дверью. Стражник с кем-то переговаривался. Еще и и ключ в замке повернул. — Ах ты ж! — Катра дернулась назад в надежде грохнуться на койку как ни в чем не бывало, но, к сожалению, у тюремной камеры, решившей свершить кармическое возмездие за злодеяния Катры, были другие планы. Уши. — Ай, ай, ай. Уши не дали ей пролезть обратно, даже прижать их к голове не вышло. Она… застряла. С обеих сторон. — Хорошо, ладно, ладно… Знакомый голос — хвост Катры вытянулся. Она зарычала. Не так все должно быть, абсолютно не так… С резким режущим шумом распахнулась дверь где-то слева от нее. Внезапно Катра ощутила ее тяжкое присутствие. — Для бывшей правой руки Хордака планы у тебя так себе… — Захлопнись, Адора. — То есть я поняла, конечно, что у тебя что-то опасное на уме, ты вроде проговорилась вчера, но застать тебя в такой ситуации. Повезло, так повезло. — Решила тебя развлечь, — ухмыльнулась Катра, — как тебе видок? Нравится? — Пытаешься их согнуть? Я помогу, — фыркнула она, потянувшись к ушкам Катры. Разумеется, Катра глаза закатила, однако спорить не стала. Принцесса прижала уши к голове Катры, а та подалась назад. — Черт, не проходят. — Без шуток. — Наверное, стоит тянуть сильнее. — Или можешь вытолкнуть меня на ту сторону, так тоже неплохо… — Отличная попытка, но нет. Ты отправишься в Мистакор, и точка. Спорить бесполезно, так что Катра просто фыркнула, выразив неодобрение. Будь перед ней матрас, то оно без всякого сомнения разодрала бы его на кусочки, так зла она была на себя. Адора подвинулась. Она вонзила меч в стену и вскарабкалась на него. Ей довольно скоро удалось найти неплохую точку опоры справа от Катры в виде уступа на стене. Поэтому она сумела расположить ноги по бокам от спины Катры, что должно было помочь вытащить ее поскорее из затруднительного положения. — Что ты там делаешь?! Пусти! — Если есть идеи получше — предлагай, — она обхватила Катру за плечи, приготовившись тянуть, — на счет три? Катра пробурчала что-то непонятное, Адора истолковала это как согласие. Они обе тащили изо всех сил, перенапряглись, вот только секунд через десять уши Катры невыносимо заныли. Продолжать ей было слишком больно. — Принцесса! — позвал стражник. — Если нужно, я могу позвать кого-нибудь! — Нет! Нет, нет, точно не надо! — слишком судорожно ответила Адора, — оставайтесь снаружи, я справлюсь! — Ха, ты просто не хочешь, чтобы другие узнали, да? — удивленно спросила Катра. — С тобой невозможно нормально общаться, — Адора мгновенно прижалась к спине Катры, — если люди узнают о попытке побега… — На суде придется несладко, знаю, — уже беззлобно, скорее устало, ответила она, — страж же может сообщить королеве. — Я вроде как подкупила стражника, чтобы обо всех твоих подозрительных действиях он сообщал лично мне. — Стоило догадаться. Что ты ему пообещала? — рассмеялась Катра. — Автограф его дочери. А если он забудет о твоей заднице, застрявшей в окне, то я этому ребенку лично руку пожму. — Очень смешно. Теперь уйди, пожалуйста. Мне больно! — Прости. Попробуем еще разок. — Эй, мазь! Возьми мазь, она в моем заднем кармане. Адора порылась у нее в кармане, быстро обнаружив там склянку Перфюмы. Мази осталось с гулькин нос, но должно хватить. Адора вымазала пальцы в маслянистой субстанции и потянулась к ушам Катры. После чего она смазала заднюю часть ушей, чтобы они проскользнули обратно. Странный звук вырвался из горла Катры, хвост совершал невероятные кульбиты, отчего Адора только пуще улыбнулась. Катра, очевидно, сдерживала рвущееся изнутри приятное мурлыканье. — Как же унизительно, — пробормотала она. — Это так, хотя ты сама виновата, — усмешкой ответила Адора. Удовлетворенно осмотрев результат, Адора убрала мазь обратно и вновь сомкнула руки на плечах Катры. — Готова? Давай! Еще сильнее. На глаза Катры уже навернулись слезы, Адора утешала ее нежными словами. Голова проходила, уши тоже, а после выбраться из затруднительного положения оказалось проще простого. Чего Адора не предвидела так это отдачи, от которой она потеряла равновесие. Они обе упали на пол: Адора на спину, а Катра справа от нее. Катра рассмеялась (над самой собой вероятно), пытаясь унять дрожь в ногах и подняться. Впрочем, у нее не вышло. Адора вскочила на ноги, схватила Катру за плечи и прижала их к полу, не дав Катре придти в себя. Ногами она прижала коленки Катры к земле, а руками надежно зафиксировала запястья. — Какого хрена?! — рявкнула Катра. — Это мой вопрос. Зачем, Катра?! — в свете тусклой, принесенной принцессой, свечи голубые глаза приобрели некую жуткую впивающуюся под кожу притягательность. Сильно же она разозлилась. Разве что искры не метала. — Ответила же уже… — Катра отвела взгляд, — я не позволю им затянуть петлю у себя на шее. — Этого не произойдет! Анджелла, Перфюма, а теперь даже Мермиста, которой стало легче только благодаря тебе, согласились проявить снисходительность. Кроме того, со стратегией, которую мы с Вассилисом старательно разработали, и остальные присяжные, вероятно… — А если нет, Адора? — перебила Катра. — Что если меня все равно ждет смертный приговор? Что ты тогда будешь делать? — Я… — моргнула, — подобного не допущу. Обе понимали, какой за этими словами кроется смысл. Сердце Катры расцвело цветочным бутоном. Адора не позволит им убить ее, защитит. Жаль только, что этого мало. — Не считаешь, что в Мистакоре ко всему готовы? Твоя забота обо мне — ни для кого не секрет. Сомневаюсь, что они решат рискнуть… — Я — Ши-Ра, — с толикой гордости отметила Адора, — они не могут допустить моего ухода. Без меня им не справиться. — Ну, не знаю, Адора, — зловеще прошептала Катра, что у Адоры аж мурашки по коже пробежали, — не забывай, они тысячу лет спокойно справлялись без тебя. Выпустив Катру из железной хватки, Адора разгневанно фыркнула, потом отвернулась и прижала колени к груди. Как же бесят эти вечные коварные намеки. — Я не предам Восстание, даже не надейся. — Пока они не решат убить меня через два дня. Между ними повисла тишина. — И что тогда? — настаивала Катра, — что ты будешь делать, став предательницей? Ты не шибко-то все распланировала… — Ах, кто бы говорила! — взорвалась Адора, она развернулась и внимательно осмотрела Катру, — что бы ты сделала, оказавшись в Шепчущем лесу? Ты хотела вернуться туда? В Орду? Как бы ты нашла дорогу в Зону Страха — деревья сильно разрослись. Ты бы просто заблудилась. Катра метнула в нее злобный взгляд. — Я более чем способна отыскать дорогу. — Я бы поспорила, — отозвалась Адора, — и как насчет маски? Удивлена, что ты решила оставить маску на попечении магов Мистакора. — Маска сейчас не главное, — пожала она плечами. Впрочем, слегка слукавила. Тот факт, что рунный камень придется оставить, раздражал не по-детски, а с учетом того, что даже крохотная царапинка на камне могла вызвать вспышку безудержной боли, все еще хуже. Более того, ее звериная форма значительно помогла бы в битве с Хордаком. — Тьфу, а я-то успела подумать, что ты меняешься, — печально произнесла Адора, — я чуть ли с ума не схожу, в могилу себя загоняю, из-за тебя, из-за суда. Я только и твержу о том, какой замечательной союзницей ты можешь, сколько доброты в тебе таится, а ты… — Сама виновата, принцесса, я ничего не обещала, — зашипела Катра. — Так вчерашний день ничего не значил для тебя?! — воскликнула Адора, — наш разговор… объятия… О нет. С этой уязвимостью она смириться не могла. Пару недель назад даже насладилась бы: дрожащим голосом, гневом, болью, слабостью… Больше нет. Она легла на койку и совсем сжалась: от ушей до кончика хвоста. Затем затем закрыла глаза — лишь бы не видеть страдания Адоры. Матрас чуть прогнулся под Адорой, которая подвинулась к ней, но Катра глаз не раскрыла. — Они собираются убить меня. — Я не позволю. В ее волосы зарылись пальцы Адоры, нежно поглаживая и убрав за ухо несколько непослушных прядей. — Будь тебе до меня дело, то ты бы отпустила меня. Позволила бы справиться самой. — У меня мелькала эта эгоистичная мысль, признаюсь. У меня нет никаких гарантий. А вдруг ты погибнешь от рук Хордака, стоит мне тебя выпустить? Катру затрясло от ярости, пробежавшейся по телу, подобно электрическому разряду. Она нахмурилась, сжала кулаки, словно намереваясь ударить, — и резко открыла глаза, чтобы посмотреть в эти голубые небеса, имевшие наглость оказаться столь любящими. — Ты просто… бесишь. — Взаимно, — улыбнулась Адора. — Понимаешь же, что заставить меня к вам присоединиться — плохая идея? Адора хмыкнула и перекатилась на спину, Катра, облокотившись на локоть, внимательно смотрела на нее. — Разве ты сама не согласилась на это? А как же твой разговор с Анджеллой? Твое прошлое? Неужели ты не хочешь узнать о Магокошках поподробнее? У повстанцев есть ответы, Катра… Катра уже чуть ли не взвыла. Мысль соблазнительная. Она смогла бы извлечь пользу из повстанцев. Отдохнуть в кои-то веке от метания меж двух огней, перестать быть врагом хоть для одной из сторон. Больше не придется сражаться с Адорой не на жизнь, а на смерть, даже о прошлом можно разузнать. О семье. Доверия к Мистакору она не испытывала, но почему бы не взглянуть на их столь известные архивы — предмет огромной гордости? Хотя ее не будут принимать за равную, долго будут не доверять, не договаривать. Тем более она вновь окажется в тени «великой» Адоры. К тому же, в Зоне Страха ее ждут Скорпия и Энтрапта. — Все сложно… — И вообще, что ты намереваешься делать с Ордой? Надрать Хордаку задницу, это понятно, а что потом? — Захватить ее, верно… Потом… Я не желаю вновь нападать на вас, если ты об этом. Коллекция рунных камней Хордака меня абсолютно не прельщает, но все же я планирую править Ордой. Я им знакома. Мне они доверятся, куда больше, чем тебе или… — Мы бы избежали дальнейшего кровопролития… — Адора отвела взгляд, задумчиво нахмурившись. Что за идея бы не пришла в ее голову, Катре нравился ход ее мыслей. — Послушай, — Адора склонилась к Катре, — позволь мне выступить на суде, добиться для тебя прощения в их глазах. Тогда ты сможешь заключить сделку с Анджеллой и стать правительницей Орды в обмен на голову Хордака. — Будто меня вообще выслушают… — иначе кроме как закатить глаза на такую наивность отреагировать не удалось. Адора обхватила ее лицо, глаза сияли решительным огнем. — Послушают. Мы убедим их, вместе, и добьемся лучшего исхода для всех. Если же не выйдет, то… — она сглотнула, собирая волю в кулак: сами слова давались ей нелегко, — я сама освобожу тебя, а ты отправишься в Орду. Дыхание сперло, Катра потеряла дар речи, но в глубине души понимала: Адора серьезна, как никогда. Зачем, во имя Эфирии? — Почему… ты настолько мне доверяешь? — испуганно спросила Катра, на ребрах уже возникали ощутимые трещины от ударов сердца: хлестких, неугомонных, — и как я могу тебе верить? Я… я… Это слишком. Перебор. Не могут люди быть такими — самоотверженными и бескорыстными — во всем должен быть умысел. Однако в сильном взгляде Адоры сквозила непоколебимая решительность. Так она смотрела на тренировках, получая новое задание, которое затем с блеском выполняла. Катра все не могла отдышаться, щеки вспыхнули от нахлынувшего жара, по лицу заструился холодный пот. Бурный поток мыслей завертел ее, подобно водовороту. Во что верить? Что делать? — Катра… Адора взволнованно посмотрела в глаза Катры, после чего обхватила ее лицо руками и стала выводить круги на румяных щеках. — Обещаю… Не, не, не, нет. Только не это. Больше никаких обещаний. Никаких просьб поверить. В последний раз… Нет, вообще никак. Пока Катра думала, как бы отвернуться, Адора поступила неожиданно. Она поцеловала Катру в лоб. Странно, но ее паника начала сходить на нет. Адора какое-то время была неподвижна, так и прижимаясь губами ко лбу Катры, пока та не окончательно не перестала дрожать. Затем она отстранилась и взглянула Катре прямо в глаза. Та выглядела дерьмово. Крайне. Отчаянный вздох. Как болезненно трепетало ее сердце, видевшее боль и страдания Катра, принимающее их как свои собственные. Адора желала все исправить, избавить Катру ото всех сомнений, вновь обрести ее доверие, но… чудес не бывает: для такого нужно время и немало, что Адора понимала, как никто другой. Она склонилась еще разок, целясь в нос Катры — у той, однако, оказались другие планы. В последний момент она подняла голову и быстрым движением поцеловала Адору в губы, которая на это только глаза от удивления раскрыла, и не поняв сразу, что именно произошло. И закрыла их секундой позже, отвечая на поцелуй. Нежность и трепет. Легкие прикосновения губ, впервые пробующих друг друга, от них в животе Адоры зародилось странное, неясное чувство. Впрочем, вскоре нежность сменилась пылающим внутри Катры пламенем. Она схватила Адору за плечи и прижала ее к земле, обхватив ее тело ногами. Поцелуй стал более страстным, свирепым даже, обнажая душу Катры, полностью отдавшейся во власть чувств. В прикосновениях Катры, ее поцелуях скрывалось отчаяние и недавние разочарования… Переплетая языки, они все сильнее заполняли чашу наслаждения. От новых ощущений кружилась голова. Все исчезло — остались только они вдвоем. Адора обвила руками шею Катры, прижимая ее к себе поближе. Грудь к груди — и новый всплеск желания. Держать бы Катру вот так целую вечность, не отпускать, а то пропадет ведь, стоит Адоре руки разомкнуть. Никогда подобная близость тел не казалась Адоре важной. Пусть Боу вечно ее подкалывал, пусть сексуальное напряжение не было ей уж совсем чуждо… И жажда, желание… оно являлось, куда чаще, чем Адора готова была признать, но ни разу она не задумывалась о том, чтобы пересечь черту. Теперь понятно одно. Стоило губам Катры коснуться ее собственных — все вопросы и сомнения покинули Адору надолго. Лишь бы Катра была здесь, с ней рядом, слившись с ней воедино, как можно дольше. Катра со стоном потерлась об нее и наконец выпустила истерзанные губы Адоры из своего плена — чтобы спуститься по подбородку дорожкой легких, почти невесомых, поцелуев к такой манящей шее. Впитав запах Адоры (восхитительный до дрожи и умопомрачения), она впилась в светлую кожу, подобно изголодавшейся хищнице, и присосалась ровно настолько, чтобы оставить яркую отметину. — Катра… — раздался над ухом стон. Она замерла и отстранилась, глядя в лицо Адоры. Ужас, испуг на столь любимом лице вселил в душу Адоры неясность. Гетерохромные глаза, что сверкали желанием, сомнением, страхом. Слегка приоткрытые, подрагивающие губы. Длинные, спутанные пряди, закрывшие их от внешнего мира, пропускали лишь тусклые отблески свечи. Адора потянулась к ее лицу, провела ладонью по щеке. — Катра?.. Поздно: Катра окончательно вышла из транса, очнулась от прекраснейшего из снов. Она отскочила от Адоры как ошпаренная и свернулась в уголке. — Ты должна идти. Адора точно слышала, как треснуло сердце в ее груди. Она попыталась вновь выйти с Катрой на контакт, но та быстро возвела вокруг себя невидимую стену. В ожидании стражника, Адора едва сдерживала слезы. Он открыл дверь и выпустил ее. Адора вынула из стены совсем уж позабытый меч и бросила последний взгляд на худощавую фигурку, скрытую во тьме. Когда же все станет просто? Никогда, ведь так? — С утра мы отправляемся в Мистакор, — сказала она, загоняя чувства как можно глубже, дальше, туда, где им и место. Катра не ответила. Адора вышла за дверь.