***
Буквально грохнувшись на стул, Энтрапта удивленно вздохнула. Волосы от постоянного использования безжизненно стелились по полу, как и ее ноги. Она потерла глаза, проверяя список дел на компьютере. Она остановилась на последней строке, которую прочла уже несколько раз. Позвонить Боу. Она прикусила нижнюю губу. По позвоночнику пробежала волна мурашек, так боялась Энтрапта этого звонка. Боялась узнать возможный приговор Катры. Предать Хордака вновь. Она итак долго испытывала удачу, до этого момента все шло хорошо… Пока Кайла не схватила Октавия. Заместительница Хордака пытала его всю ночь напролет… Очевидно, он ее не выдал, раз Энтрапта все еще сидела в лаборатории. Правда, вряд ли он протянет долго. Все может пойти прахом. Нужно действовать быстро. Она набрала на компьютере номер, отсчитывая вдохи и выдохи, чтобы подготовиться к разговору. Несколько раз гудки отражались от стен напряженным эхо. — Давай же, Боу… ответь…***
— Вы узнаете эту маску, принцесса? — Да, это маска Катры. — Когда Вы увидели ее в первый раз? — Не помню, честно говоря. Она всегда была у Катры, если не считать тех лет, когда ее конфисковала Шедоу Вивер. — Зачем она это сделала? — Катра постоянно прятала ее под подушкой, но, когда ей было десять, Шедоу Вивер узнала об этом и жутко разозлилась. Сказала, что нахлебницам вроде нее личные вещи не положены. — Что произошло дальше? — Катра попыталась вернуть ее и Шедоу Вивер… бросила ее в яму. Это камера пыток в Орде. Там ее оставили на два дня. На это собравшиеся стали испуганно вздыхать. В их розовом заоблачном мирке это было неприемлемо, нереально… Как можно так жестоко обращаться с детьми? Покраснев от стыда, Адора бросила взгляд на Катру. Старалась сжаться, чтобы не навлечь на себя гнев. Катра ответила болью, яростью, вызванной воспоминанием о кошмарном дне. Частично она злилась и на Адору за то, что поделилась секретами с незнакомцами. Даже ради нее самой… Она не имела права. И прекрасно это понимала. Катра отвернулась, прижала ноги к полу, стараясь одолеть, скрыть, подавить память о прошлом, но шипение ведьмы по-прежнему вторгалось в разум удушающей дымкой. Дерзкое, бесполезное дитя. Благодари Хордака, что позволил жить такому ничтожеству… Ты научишься уважать старших… Я выпущу тебя завтра, если не забуду… Все ее тело сотрясало, словно током. Катра резко вонзила когти в запястье, отвлекаясь на боль и выступившие капельки крови, и поерзала на стуле. Под кожей трепетал нитевидный пульс. Но это помогло успокоиться. Жуткий голос покидал разум, оставив после себя дрожащее от макушки до пят тело. Открыв глаза, она сразу поняла, что привлекла к себе много лишнего внимания. На нее странно косились, казалось, собравшихся раздирало между искренними переживаниями и подозрениями. Анджелла тоже заволновалась. А Адора… — Можете описать Ваши с Катрой взаимоотношения, принцесса? В глубине этих глазах таились глубокие, неизведанные эмоции, которые внимательно взирали на Катру. На этот раз она не отвернулась, воздух застыл в легких, Катра разве что не задыхалась от нахлынувших чувств. От улыбки Адоры на душе стало теплее. — Она была всем для меня. Катра не отвернулась, смотрела на Адору, не моргая. Та отреагировала также. Она была отличным оратором. Она трогала словами людские души столь незаметно, но глубоко, как Катра бы ни в жизнь не сумела бы. Слова Катры оставляли раны и ожоги горящим дикой первобытной яростью кнутом. Катра мастерски обвиняла, манипулировала, вызывала в людях гнев, доводила их до слез. Адора… Умела успокоить, утешить. Взывать к совести. Она изобразила Катру на холсте, яркими красками, обрисовала облик мученицы, способный растопить холоднейшее из сердец. Повествовала о нежности, дружбе, взаимной поддержке… Не обошла стороной и прорехи в их отношениях, нанесенные Шедоу Вивер раны… Изумленные вздохи и шепотки. Где она такому научилась? — Когда Вы узнали о том, что Шедоу Вивер ранее носила имя Лайт Спиннер? — Возражаю, моя королева, я по-прежнему не вижу смысла в этом вопросе. — Протест отклонен. Продолжайте. — Она сама рассказала мне год назад во время первого посещения Мистакора. Она воспользовалась магией теней, чтобы обмануть меня, запугать. Из-за нее я случайно разнесла часть Священных Писаний… По толпе пронесся неодобрительный рокот. Возможно, это происшествие раскрывать не стоило. — То есть, по Вашим словам, — Вассилис вышагивал по комнате, вопросы становились все напористее, — Лайт Спиннер, проклятие нашего королевства. Ведьма, изгнанная за использование темной магии против последней королевы Магокошек, Катришки, которая к тому же имела к ней личные счеты… Именно эта женщина растила новую королеву, наследницу ненавистной ей королевы. — Верно. — И все эти годы пыток и снисхождения вы, принцесса Адора, любимая воспитанница Лайт Спиннер, были светом в жизни Катры? Ухо Катры дрогнуло. — Да. — Когда вы покинули Орду, наконец узрев ее в истинном свете, для нее ваш уход воспринялся в том числе и как отвержение ее опыта, травмы. Ваша дружба, продолжавшаяся столько лет, внезапно стала похожа на фальшь. Адора кивнула, потупившись. Катра не знала, насколько та искренна, но Вассилис однозначно оказался в своей стихии. Зачем Адора… Принимать все на себя? Вмешиваться во все? Умный ли это ход? — Внезапно перед ней не осталось иного выбора, кроме как выживать, отомстить принцессе Адоре и тем, кто забрал ее. Доказать, в конце-концов, собственную значимость, перестать быть слабым ребенком, которого из нее лепила Лайт Спиннер. Катра, как и все мы, жертва этой войны. Пережившая много лет пыток и мучений, избиений, бесконечных сравнений с подругой и снисхождения… и предательство самой близкой и любимой. Изменить лишь одно событие — и Катра пошла бы по иной тропе. Также принцесса Адора собственными словами подтвердила, что изначально Катра не злая. Катра, новая королева, носительница маски Катришки и бывшая командующая Орды. Ей известно все о предавшей ее Орде. Катра готова стать идеальной союзницей, способной помочь нам одержать победу. Ее ошибки велики, мы о них не забудем, однако игнорировать ее прошлое, отбросить возможность обрести такого солдата нельзя. К тому же Первые послали ее в помощь Ши-Ре. Вассилис поклонился и занял место рядом с Катрой. В зале царило ощутимое напряжение. Она чувствовала, что эта речь оказала влияние на присяжных и аудиторию. Гермес встал. Наступила его очередь. — Принцесса Адора, когда Вы впервые встретили командира после того, как оставили Орду, Вы просили ее сменить сторону, так? Метко. — Д-да. — Сколько раз Вы ее об этом просили? — Около дюжины. — Вы извинялись перед ней, объясняли причины Вашего поступка? — Да. — Вы показывали ей бесчинства, творимые Ордой? Адора снова ответила утвердительно. От каждого «да» она постепенно мрачнела. С каждым кивком резкая речь Вассилиса все больше стиралась из памяти собравшихся. Гермес вновь склонил чашу весов на свою сторону. Он даже допрос не стал продолжать, ответы говорили сами за себя. Адора бросила ее, но намеревалась спасти. Это Катра осознанно решила игнорировать извинения. Какие бы пытки Катра не пережила, она же не закрывала глаза на боль, что причиняла другим. Катра сделала осознанный выбор. Время, выделенное для свидетельских показаний Адоры, подошло к концу. Она присоединилась к ней и Вассилису за столом, пребывала она при этом в настолько глубоком отчаянии, что Катре совесть не позволила бросить ей в лицо, уже рвавшееся с губ «я же говорила». — Обвинение вызывает своего главного свидетеля, — объявил Гермес, — принцессу Глиммер! Адору сковало льдом. Она проследила за вышедшей принцессой изумленным взглядом, совсем не моргая, пока та не оказалась на месте свидетельницы. Глиммер с сожалением взглянула на Адору, но быстро отвернулась. Теперь она смотрела на обвинителя. Катра попыталась встретиться взглядом с Адорой, но она, с шоком, гневом, болью не отрывалась от Глиммер, обессиленно сжимая в кулаки ладони, спрятанных на коленях рук. Предана… — Принцесса, — голос Гермеса был до того приторно сладок, что у Катры аж зубы заскрипели, — расскажите нам о Вашем похищении.***
Боу громко фыркнул в бессмысленной попытке заткнуть своих болтливых соседок: он так-то на суд пришел, а не светские беседы вести! Старая женщина, сидящая рядом с ним, с легкостью слышала все происходящее (кроличьи уши хорошо ей служили), поэтому не упускала возможности комментировать каждое слово. Зачем повторять по сто раз? Удрученно вздыхая, Боу изо всех сил сосредоточился на Глиммер. Глиммер — свидетельница обвинения. Это здорово усложняет дело. В голове раздавались жалобы и протесты Адоры. Она, казалось, была совершенно сломлена. Слава Первым, ей запрещено превращаться в Ши-Ру. Боу огляделся, прислушиваясь к раздающимся то тут, то там шепоткам. Таких оживленных дебатов этот зал давно не видывал. Побег Лайт Спиннер, ее раскрытие как воспитательницы Адоры и Катры, стали событиями дня. Поскольку Боу всегда был внимателен к чужим чувствам, он точно понимал: люди неосознанно, невольно, нехотя, но испытывают к узнице сочувствие. Они и сами видели в ее присоединении большой потенциал… Особенно, учитывая тот факт, что Катра стала врагом Хордака. Фразы о Магокошках тоже согрели их сердца: народ Катры был уважаем даже на фоне вечных разногласий с Мистакором. Вассилис справился с задачей. А вот невнимание Катры к их страданиям вызывало неприязнь, мягко говоря, как и ее участие в разрушительных нападениях Орды. Ее страдания… не оправдывали этих действий. К тому же после рассказа об ее упрямом противостоянии с Ши-Рой в них только крепла мысль, что без любовной ссоры всего можно было избежать… С его стороны смотрелось примерно так. Обстановка накалялась. — Господин Лучник, у Вас что-то в сумке жужжит. Боу сначала слов не понял, пару раз моргнул. Старушка указала на брошенную под скамейку сумку. Оттуда виднелись его лук и стрелы, от которых звук и исходил. Кто-то звонит.***
— Итак командир Катра, оставшаяся в Орде, пыталась доказать свою полезность и отомстить принцессе Адоре… Она похитила Вас и Мастера Боу? — Верно. — Там она передала Вас в руки Лайт Спиннер, прекрасно зная, какими методами она могла извлечь из Вас информацию? — Да, — уже тише сказала Глиммер. — Только подумайте, уважаемые присяжные. После стольких лет мучений, должно же было проявиться хоть малейшее сочувствие к страданиям невинной от рук собственно мучительницы. Если мы не говорим о людях бессердечных, разумеется. Адора на своем месте потихоньку закипала. Катра понимала, что та хочет сказать, Адору уже, наверное, миллион протестов продумала, но была вынуждена прикусить язык и помалкивать. — Эволюция командира Катра в наибольшей мере приходится на то время, когда она осталась без принцессы Адоры, сама по себе в Зоне Страха, где она познавала себя… И, согласно показаниям принцессы Глиммер, картина вырисовывается достаточно ясно. Мстительная, безжалостная, алчущая силы… Ей нет и не было дела до судеб и чувств других. Как, как мы можем довериться такой, как она? Разве могла командир Катра столь радикально измениться за эти пару недель? Нужно ли нам брать на себя риск? Вопросов больше нет. Вассилис нахмурился, высчитывая свой следующий ход. Наконец он поднялся со скамьи. — Принцесса Глиммер, каким образом Вам удалось сбежать из Орды в тот день? Адора мгновенно воспрянула духом, Катра закатила глаза. — Мы с Адорой застряли в мусоросжигательном отсеке. Из-за магии Шедоу Вивер я не могла телепортироваться. Тогда-то и появилась Катра. Она отдала нам меч Ши-ры. Толпа ахнула. Гермес бросил озлобленный взгляд на Глиммер, та, очевидно, рассказала не все… Принцесса краем глаза прошлась по ней, и Катра… Решила, что пришла пора сделать нечто настоящее. Значимое. Уголки ее рта изогнулись в слабой улыбке. В жизни она не смотрела на Блестяшку вот так: без неприязни. Глиммер вспыхнула и в спешке перевела взгляд. — Итак Катра позволила вам сбежать в самый важный период своей, как ее назвал мой достопочтимый коллега, эволюции… — Да. — Вопросов больше нет. Вассилис во всю ухмылялся. Он слишком уж наслаждался происходящим, однако к делу подошел ответственно и профессионально. Катра определенно оказалась под впечатлением. Что касается Адоры, то та бы с радостью посмеялась над Гермесом, его попытка обернуть ее слова против нее же вышла боком. Хотя она просто улыбнулась вместо громких монологов, Катра могла поклясться, что Адора незаметно показала обвинителю язык. Хороший поворот событий. Не гарантирующий победы, по мнению Катры, но… что-то изменилось. Пусть это и был не самый важный момент в эволюции Катры. Вот же бред. — Принцесса Глиммер, можете проследовать к своему столу, — сказала Кастаспелла. Принцесса присоединилась к Гермесу, который уже вовсю шептался с какой-то женщиной. Та передала ему упакованный файл. — Господа присяжные, — начала Кастаспелла, — если вы… — Я желаю продолжить допрос принцессы Адоры, моя королева, — прервал ее Гермес. Улыбка разом сошла с лица Вассилиса. Адора задержала дыхание, широко распахнув глаза, — на свет всплыли новые факты, которые нельзя оставить без внимания, однако моя ученица обнаружила их в недрах наших архивов. — Возражаю, моя королева, — в гневе вскочил Вассилис, — вчера обвинитель заявил, что все данные были им просмотрены, а значит, что бы ни было написано в этом файле оно должно было быть известно чародею Гермесу до начала суда. — Видимо, поиск информации был выполнен с огрехами, мой достопочтимый коллега… — Гермесу едва удалось скрыть зловещий блеск в глазах. — Это не по регламенту, моя королева! Ни господин обвинитель, ни Вы, даже не просмотрели документы! — Что я сейчас же исправлю, чародей Вассилис. Гермес быстро подошел к столу Кастаспеллы и передал ей бумаги под пылающим взглядом Вассилиса. Королева с минуту читала, затем слегка задумалась, но… — Разрешаю. Катра фыркнула. Что за бред тут творится? Не суд, а настоящая показуха, не более. Вассилис кивком указал Адоре, что можно подниматься, разочарованное выражение с его лица не сходило. — Эй Вассилис, — зашептала ему на ухо Катра, — я не понимаю, что за новые факты, которые нельзя упоминать на суде.? — Я же объяснял вчера, — вздохнул Вассилис: Катра как-будто слушала, — перед началом заседания нам необходимо предоставить королеве, чтобы она проверила их на подлинность, естественно, не раскрывая при этом стратегию. В приветственной речи можно использовать только известные и подтвержденные факты, а те, которые необходимо доказать можно сообщать через допросы свидетелей. Факты, которые доказать невозможно, использовать не полагается. — Оу… То есть соврал насчет того, о чем собирается спрашивать Адору? — Не думал, что он до такого опустится… Катра подняла бровь, но о случайной оговорке Вассилиса про Шедоу Вивер и её прошлое имя в приветственной речи не заговорила. — И в чем сейчас дело? — спросила Катра. Вассилис попытался уйти от ответа. А вот это уже нехорошо. — Принцесса Адора, — Катра разом перевела внимание на Адору, ушки вскочили, в сердце завелся мотор… Откуда взялось это ужасное предчувствие? — продемонстрируйте нам Вашу спину. Уже в третий раз за день Адора не находила слов, но в этот раз ее лицо совсем посерело, как у мертвой. Некоторые принцессы и королева насупились. Что это творится? Адора тяжело вздохнула. После этого она отвернулась, подхватила края рубашки и медленно их подняла, пока на показались лопатки. Последовали новые оклики. Катра их уже не слышала. Она оказалась в звуконепроницаемом пузыре, укрывшем ее от мира, осталась лишь пульсирующая боль в голове, угрожающая разорвать Катру пополам. Желудок болезненно сжался, едва ли не выталкивая из себя скудный завтрак. Перед глазами стояла только спина Адоры, которую та скрывала долгие месяцы. Четыре длинных белых шрама на одной стороне спины, три на другой, изуродовали нежную кожу. От вида царапин задрожали пальцы Катры, что судорожно вспоминала с каким опьяняющим удовольствием погрузила их в плоть… — Принцесса Адора, кто нанес Вам эти увечья? Адора скрыла спину и развернулась, печально взглянув на Катру. Будто вот-вот расплачется, ведь шрамы могут стать финальным аргументом, что уж точно убедит суд в необходимости самого жестокого приговора, что Катра не заслуживает снисхождения. Ох, Адора… — Катра. Она ощутила соленую влагу во рту, только сейчас осознав, что по щеке скатилась непрошеная слеза. — Когда? — В прошлом году во время сражения за Яркую Луну. Но… Почему Адора на рассказала об этом? Почему Катра узнала только сейчас?! — Вы были в форме Ши-Ры? — Верно. — У Вас обычно остаются шрамы после перевоплощения? — Нет. Вассилис тяжело вздохнул. Катра понятие не имела, к чему дело идет, но сейчас ей и дела не было. Она продолжала смотреть на Адоры, кружась в водовороте гнева, вины и боли. Тринадцать дней. Столько она просидела в подвале дворца Яркой Луны. Адора приходила к ней дважды в день, залечивала ее, Катры, ранения… — Как невероятно, что шрамы, оставшиеся у Ши-Ры — дело рук командира Катры… — Гермес задумчиво провел по подбородку, играя на публику, — это возбудило мой интерес, так что я провел исследование, а моя ученица обыскала архивы, где и обнаружила объяснение. Принцесса Адора, не прочтете нам вслух? Адора взяла файл. Повисла гробовая тишина. — В теле Ши-Ры протекает больше энергии, чем у других принцесс, — зачитала Адора, — что дает ей невероятную силу и способность к ускоренной регенерации. Таким образом физические раны исчезают с ее тела в течение дня. Однако нам также известно, что… Адора икнула, она недоуменно посмотрела на Гермеса, тот кивком велел ей продолжить. — Известно, что тяжелые эмоциональные травмы могут оставить на Ши-Ре шрамы, которые переносятся и на ее человеческую форму… как метка истинного врага Ши-Ры. Врага сердца. Враг сердца… Их взгляды встретились. Голубые небеса Адориных глаза наполнились отчаянием. Она думала об их последней встрече, как и Катра? О том поцелуе, что преследовал ее призраком, не мог оставить в покое? Или же… Она внезапно усомнилась в своей борьбе из-за глупого архива, где сказано, что Катра навеки остается ей врагом? Катра нахмурилась, испытывая жгучее желание разорвать цепи, схватить Адору за руку и увести ее от пронзительных взглядов, с этого шоу. Обхватить ее лицо, запечатлеть в памяти свет глаза и сказать… О том, как сожалеет об этих шрамах, как сломила ее печать ненависти, навек отметившая Адору. Что она права: Катра может измениться. Как Катра хотела вновь запечатлеть на ее губах поцелуй. — Из текста Священного Писания можно сделать вывод, — мрачно заключил Гермес, — может, совместное детство принцессы Адоры и будущей королевы Магокошек не было совпадением. Все могло быть иначе, это правда. Тем не менее, через эти шрамы Первые оставили нам важное предупреждение. Напоминание, кем является командир Катра. Для драматичного эффекта он в полной тишине посмотрел на Катру. — Врагом.***
Боу правда хотел остаться в зале. Вот только его планшет надрывался уже несколько минут кряду. Раз их союзники из Орды так настаивают, то должно быть оно действительно важно. Присяжные все равно скоро удалятся для принятия решения. Пока можно подождать.***
— Чародей Вассилис, если желаете расспросить принцессу Адору в свете открывшихся нам фактов, то начинайте. — Благодарю, моя королева. Принцесса, прочтите нам дату публикации документа. — Сто девяносто восьмой год после Великого хаоса. — Господа присяжные, — практически воскликнул Вассилис, — как мы можем доверять записям, сделанным через много лет после исчезновения последней Ши-Ры? Как можно принимать решение, основываясь на источнике, которому более восьмиста лет? — Пытаетесь отрицать Священные Писания, чародей Вассилиc? — рявкнул Гермес. — По-вашему Катра не способна измениться из-за белых отметин на коже Ши-Ры? — Такова воля Первых… — Господа! — крикнула Кастаспелла, — довольно споров. Чародей Вассилис, у Вас остались вопросы? — Да, — голос смягчился, — принцесса, это самый последний вопрос. Какое значение эти шрамы имеют для Вас самой? Ах, милый наивный Вассилис. Будто любовь Адоры ее спасет… — Для меня… — изможденное лицо разгладилось от нежной улыбки. Так улыбаются те, кто исцеляются от тяжелых ран, но еще не полностью, — эти шрамы служат напоминанием о совершенных ошибках… и обещание залечить реальные раны в наших сердцах. Она приложила ладонь к груди, улыбаясь Катре. Глупая, смешная Адора. Катра тихонько всхлипнула, яростно пытаясь сморгнуть так и рвущиеся с глаз слезы. Вассилис пристально посмотрел на нее, призывая к действию. Его брови так высоко поднялись, что пропали под густой челкой. Она понимала значение его взгляда. Присяжные должны увидеть слезы. Хватит с них ее слабости, нагляделись.***
— Господа присяжные, — Кастаспелла радостно захлопнула дверь. Всего присяжных собралось двадцать один. Они расположились в задней комнате за круглым столом. Перед каждым лежало по пустому листу, — время голосовать. Кому-нибудь нужно дополнительно ознакомиться уликами и протоколами допросов? Кто-то попросил информацию о шрамах Ши-Ры, чародейка запросила протокол допроса Адоры. Кастаспелла оставила документы и ушла в соседнюю комнату, чтобы не мешать обсуждению. — Можем мы уже приступить, — спустя пятнадцать минут завелся Исидор, то и дело зыркая на тех, кто еще не дочитал. — Исидор, они имеют право решать, сколько им потребуется, — отчитала его Мортелла. — Зачем так долго маяться? Исход ведь очевиден. Вассилис и сам сказал, что она виновна. — Ты имеешь право на мнение, но не подталкивай остальных, — сказала Анджелла, внимательно читая один из документов. — При всем уважении, чародей Исидор, — произнесла одна из гражданских, — этот выбор выходит куда сложнее, чем мне казалось изначально. — Неужели думаешь о прощении… — резко высказался другой гражданский. — Нет, конечно, но отправить ее на смерть после того, что мы сегодня узнали? Это перебор. — То есть раз принцесса Адора от нее без ума, то нужно забыть все ее преступления?! — Господа, спокойно! — Анджелла встала, — голоса должны быть анонимны, а дебаты проходить без оскорблений. Если намереваетесь спорить, то прекращайте. — Да, ваши точки зрения важны, — кивнула Мортелла, — цель суда — торжество справедливости. Чужое влияние не допускается, — с последними словами она бросила косой взгляд на Исидора. Тот фыркнул, но замолк. Почти час присяжные провели в тишине, пока они не определились с вариантами. — Хорошо, если все готовы, голосуем по первому предложению, — начала ответственная за сбор голосов Перфюма, — смертный приговор командиру Катре. Пишите да или нет.***
Боу тщательно осмотрел поверхность земли под парящим островом. Из-за плывущих в небесном океане облаков разглядеть каждую деталь было непросто. Он отошел от точки наблюдения и поспешил к следующей. Рядом с ним семенила командующая армии Мистакора, сложив на груди руки. — Вы уверены в этом, господин лучник? — Весьма, — Боу прикрыл глаза рукой, чтобы их не обожгло солнечным светом, — Орда сегодня нападет, я знаю это. Капитан не ответила, лицо ее выдавало сомнение. — Послушайте, Союз получает информацию о планах Орды из проверенного источника. И я вам говорю, что сегодня нужно проявить бдительность. Нам нужно распределить войска и укрепить щит. — Щит в норме. Заклятие было наложено королевой несколько месяцев назад. Если Орда и посмеет напасть, через щит им не пробраться. Боу ободряюще улыбнулся, но пост не оставил, только больше раздражая капитана. — Итак королева Анджелла послала Вас для проверки системы безопасности? — с подозрением спросила она. — Эм… Да. Боу надеялся, что она поверит этой маленькой лжи. А что ему было говорить? Что об этом ему рассказала безумная ученая из Орды, попросившая информацию о Катре? Что она же очень тонко намекнула на то, что именно сегодня Мистакор может подвергнуться нападению Орды, а потому он как угорелый помчался к точкам наблюдения? Она бы прогнала его взашей. Стоит ли ему вмешаться в процесс, чтобы всех предупредить? Да, однозначно стоит. Вот только как Орда доберется до Мистакора? Они только что проиграли сражение, потеряли кучу роботов. Разве у них остались боеприпасы и солдаты? К тому же, капитан права. Щит несокрушим. Боу несколько расслабился. Теперь он хотя бы проверил, что никого снаружи нет, убедился в готовности войнов… Как ему предупредить королеву Анджеллу и чародеев? Процессы такой важности никто прежде не пытался прервать. Поскольку он доверял Энтрапте, то выбора не оставалось. Если Хордак и впрямь сумеет добраться до Мистакора… Нужно начать срочную эвакуацию. — Пожалуйста, будьте начеку… — настоял он перед уходом.***
Напряжение правило бал в просторной зале. Пока столы присяжных, удалившихся для принятия решения, опустели, остальные почувствовали срочную нужду в выражении своих мыслей. Они бросались словами безо всякого снисхождения. Катра мысленно пресекла их все. Что язвительные уколы в адрес Вассилиса и его работы, что сомнения по поводу ее вступления в Восстание. Даже те робкие голоса в ее защиту… Она была абсолютно истощена. Краем глаза она разглядывала Адору. Сел бы Вассилис где-нибудь еще… Но как защитник он занял место в центре стола, а Катре оставалось только пытаться поймать Адору взглядом. Зачем она так внезапно ее избегает? Вылив все, что лежало на сердце тяжким грузом, незнакомцам… Может, она запуталась или же так волновалась, что не могла обратить внимание на Катру. Катра вздохнула. Слишком долго. Уже час прошел. Технически, дебаты могли затянуться до конца дня… Правда, Катра успеет окончательно потерять рассудок, если они сейчас же не выйдут. Она слишком долго согнувшись сидела на стуле, спина затекла. Она снова зыркнула за спину Вассилиса. Та упрямо склонила голову вправо, закрывшись от Катры. Та только фыркнула. Она только хотела позвать Адору, как вдруг острый слух уловил едва различимый звук где-то слева. Кто-то спорил за одним из пустых столов… Тихо, но Катра смогла распознать знакомый голос. — Вы не понимаете! Мы можем оказаться в смертельной опасности, я обязан поговорить с королевой Кастаспеллой! — Вы не станете вмешиваться в процесс голосования, господин Лучник, иначе нам придется Вас выставить. — Что именно вам непонятно в словах «Орда готовит атаку»?! Уши Катры вздернулись вверх. В сердце вспыхнула искра надежды. На секунду она почти поверила, что ордынцы явились спасти ее. Только помотав головой, она вернулась в суровую реальность. Ту реальность, где атака Орды приведет к гибели всех присутствующих. — Чепуха какая, щит Мистакора невозможно пробить. Уходите, или нам придется применить силу! — Я приведу Глиммер, племянницу Кастаспеллы вы не остановите… — Говорить со свидетелями пока запрещено. — Что? Эй! Что вы… Его голос затонул в гуле. Что за идиот. Как и все они в общем-то. Парень скорее всего прав, а они его арестовали. Ну разве высокомерны эти чародеи, верящие лишь в свое могущество, будто их щит и впрямь выдержит любую атаку?! Не то чтобы Катра была против… Ей оно только на пользу. Она вмиг стала сверхвнимательна. Громкие бормотания и шепотки заменились в мозгу на трепетания лапок насекомых, ползающих по окнам… Перед ней открылся каждый выход, каждое страж и оружие, даже видеть не понадобилось… лишь ощущать. — Катра? Ты в порядке? Катра вздрогнула и распахнула глаза. Адора обеспокоенно (и с подозрением) смотрела на нее. Катре нужно ее успокоить. Придется контролировать свое тело, с языком которого Адора была знакома как никто другой… — Вымоталась совсем. Не переживай… — пробормотала она. Не сказать, что Адора поверила. Кажется, она хотела что-то сказать, но едва ей удалось разобраться с мыслями, как распахнулась дверь. Зал мгновенно погрузился в тишину. Присяжные заняли свои места один за другим. Затем из другой комнаты вышла Кастаспелла и взошла к своему столу. — Дамы и господа, присяжные приняли окончательное решение. Как быстро билось сердце. Адора была не менее напряжена, даже Вассилис царапал ногтями рог. Кастаспелла забрала у Перфюмы бумаги. — Следуя букве закона Священных Писаний Эфирии, суд объявляет Катру, заместительницу Хордака, виновной. Катра пожала плечами. Ничего удивительного. — Выслушав аргументы защиты и обвинения, а также показания свидетелей, — Катра задержала дыхание, — большинство проголосовало… против смертного приговора. Тихий всхлип Адоры прорезался сквозь тишину, за ним сразу же последовал шквал протестов. Крики, посвистывания и другие выражения неодобрения (кое-где грубоватые). — ТИШИНА! — Кастаспелла несколько раз стукнула по гладкой поверхности стола, — однако, — всеобщее внимание вновь оказалось приковано к ней, — учитывая тяжесть ее преступлений, она не подлежит оправданию, следовательно, присяжные проголосовали за другой, наиболее справедливый на их взгляд вариант. Адора поникла, Катра нахмурилась, лицо Вассилиса встретилось с ладонью. — Пока она не раскается в содеянном, пока не прекратят демоны ее грехов терзать ей душу и не освободят ее, командир Катра будет изгнана в Запретную Зону. БУМ!