Дождь лил уже несколько дней. Северус всё никак не мог успокоиться. Завтра у первого курса урок зельеварения, но профессор определенно не был готов. Он думал. Думал уже несколько дней. Первые сутки пытался сам себя обмануть: может, ему показалось? Нет, он точно был уверен, что ему понравился первокурсник. Страшнее было только то, что это был сын Поттера. Сердце предательски покалывало каждый раз, когда он вспоминал мальчишку.
— Да разве это нормально?! Что со мной стало? — не выдержал он, замахнувшись и ударив по столу кулаком.
Капли дождя всё сильнее начали поливать Замок снаружи, в Подземельях было тихо. Да и что уж — казалось — весь Замок молчал, только Северус шептал себе под нос слова сожаления и недоверия самому себе.
Он уже точно знал, что вся любовь к Лили давно прошла. Глупо было не отпустить. Мёртвых не вернёшь даже волшебством и он это прекрасно знал. Он уже давно не маленький мальчик, так что обманывать себя любовью к уже давно умершей женщине он не хотел.
Правда и к другим людям особой любви он не испытывал, всегда, при первой же симпатии, сравнивал всё с первым опытом и обрубал, понимая, что это того не стоит.
Завтра Северусу предстоит ввести первокурсников в курс дела, объяснить суть дисциплины.
— Очевидно, Поттер даже не понимает, куда попал! Он не знает основ и даже не пытается что-то выучить! — Северус опустил стопку первой проверочной работы на свой учительский стол.
— Думаю, ты просто немного предвзят, — Минерва Макгонагалл подняла взгляд от своего пергамента.
Действительно, возможно, он и правда предвзят?
Так проходили недели: Северус мучился в непонимании и всё чаще начинал думать:
— Но почему именно этот мальчишка?!
Он начал срываться именно на мальчика — кричал, снимал баллы, вспоминал отца — хотя этого никак не хотел. Стараясь сдерживать себя, он переходил на факультет Поттера и снимал баллы с него, даже не подозревая, что по мальчику это бьёт ещё больнее.
На постоянные вопросы в голове ответов не приходило, это усугубляло ситуацию.
Но каждый день, сидя в своих покоях, уставившись в изумрудно-зелёный балахон кровати,
цвет которого идеально совпадал с цветом глаз Поттера, он понимал: к Гарри он привыкал слишком быстро. Не так быстро он привыкал к своим чувствам, да и как сказать, вернее, к ним он не привыкал совсем.
***
Гарри Поттер же, в своё время, не был удивлён ничему. Все и так говорили, что Снейп не был «хорошим» учителем, да и что с того, что на него кричат? Он с детства слышал все эти слова о бездарности и бла-бла-бла, ничего нового он в свою сторону не услышал и здесь.
А в целом, Гарри здесь нравилось: здесь он нашёл друзей, и даже любимое занятие! Квиддич и вправду помогал отвлечься — будни наполнялись каким-то делом, Поттер был этому рад.
— Вы написали сочинение по зельеварению? — Гарри только вернулся с тренировки, — Я даже не представляю, что можно написать на тысячу слов!
— Я ничего не писал, времени не было, — пожимает плечами Рон.
— Рон, после обеда ты сразу лёг спать… — Гермиона поднимает брови, а мальчики лишь начинают смеяться.
— Держу пари! Снейп сожрёт меня заживо, если я не принесу это задание!
Нет, этого не случилось ни на завтрашний день, ни на следующем занятии. Снейп стал казаться каким-то странным: не назначал отработки, не кричал, да и вообще не особо подавал признаки Северуса Снейпа.
Гарри с друзьями не задумывались о причинах его поведения, впрочем, в замке были дела и поважнее.
— Хагрид забирал из этой камеры что-то! Мы были там вместе! — непонимающе моргает Гарри, смотря в газетный лист.
— Это всё слишком странно, думаю, мы лезем туда, куда не стоило бы… — Гермиона отрывается от своей книги и закрывает её, — И вообще-то, Гарри, у тебя завтра квиддич, или ты забыл?
— Да помню я! Помню…
***
Северус Снейп точно видел заколдованную метлу Гарри Поттера. А ещё он точно ощущал, как сердце сжималось, а по коже бежали мурашки от одной мысли о том, что с мальчиком может что-то случиться.
Действовать палочкой было, очевидно, слишком опасно, ведь недоброжелатель был точно где-то поблизости. Вокруг только преподавательский состав, Минерва, Флитвик, Квирелл… Минерва его декан, Флитвик вряд ли может разглядеть самого Поттера, а вот Квирелл…
«Я даже не уверен, что он умеет колдовать…» — пронеслось в голове у Северуса.
Мантия Снейпа загорается и он не может отвести взгляд от мальчишки, но всё-таки потакает здравому смыслу и тушит огонь, видя в щели трибуны длинные кудрявые волосы, убегающие прочь. Грейнджер… Однако поступок не такой уж и опрометчивый: отвлёкся не только Северус, но и тот, кто заколдовывал метлу Гарри.
Поттер поймал снитч, и Гриффиндор победил.
Его маленький мальчик большой молодец. Он бы, возможно, его даже поздравил, если бы тот его не ненавидел.
Ненависть Поттера была, прямо скажем, оправдана. Северус и сам понимал, за что именно его так не любит мальчик, но ничего поделать он с собой не мог: репутация не позволяла с кем-либо «сюсюкаться».
«Он ведь и не должен меня любить. Он даже не обязан благодарить меня за «спасение», это бы сделал любой на моём месте, здесь даже нет ничего особенного…»
— Я на полном серьёзе уверена, что это сделал он! — тычет Грейнджер пальцем в сторону Северуса, Дамблдор лишь вопросительно поднимает брови.
От осознания серьёзности обвинений становилось не по себе. Горячи добавляло и то, что мальчишка и сам в это искренне верит.
— Как бы сильно я не был доволен заколдованной метлой Поттера, — с неизменно холодным голосом, — но Ваше обвинение не совсем верно, мисс Грейнджер. Я действительно колдовал, но это не значит, что метлу заколдовывал я.
— Я не жду от Вас оправданий, профессор, ситуация мне предельно ясна. Мисс Грейнджер, прошу Вас, в следующий раз быть аккуратней в своих высказываниях, — Гермиона тихонько кивает, — Во всяком случае, сейчас нам необходимо найти человека, который пытался причинить Гарри вред, — Дамблдор поправил очки-половинки.
— Директор? — Северус недоумевает.
Чёртов Поттер умеет находить неприятности на свою пятую точку! Уж этим-то точно он весь в отца.
На Джеймса Северус уже давно не держал зла и припоминал его мальчишке лишь потому, что это первое, что приходило на ум: мальчик чертовски на него похож. От Лили у него только глаза, неповторимого изумрудного цвета. Тут-то и вставал главный вопрос: почему именно Поттер? Если уж быть откровенным, то в школе тьма других детей, но тянет его почему-то всё равно к Поттеру. У Северуса было очень много вопросов, ответов на них не было совсем.
Жить так порядком надоедало: корить себя днями за мысленную педофилию, а во снах видеть улыбающегося мальчика, просыпаться в холодном поту и даже пускать слезу: так он не мучился слишком давно.
Северус не совсем понимал, как он оказался на «запретном» этаже. И что было бы, если бы он не понял, что эти юнцы затевают, тоже не понимал. А понять хотелось! Чёртовы первогодки, мандрагора их раздери, полезли в самое опасное место в замке, усыпили трёхголового Пушка, прошли через Дьявольские Силки и даже выиграли в волшебные шахматы! Не без жертв, безусловно. Уизли пришлось спасать незамедлительно, хоть Поттер был в гораздо большей опасности. Каждая клеточка тела Северуса дребезжала и кричала о том, что спасти мальчика необходимо. И он понимал, что никто больше этого не сделает. Отнесся Уизли в больничное крыло, он со всех ног помчался обратно.
Поттер лежал на полу, вытянув руку, указывая на Философский камень. Северус знал, кому этот камень нужен, и был не слишком рад его появлению.
— Нет! Нет-нет-нет-нет… — прощупывает пульс — очень слабо, но надежда есть, — Мерлин, Гарри, прошу, только дотяни до больничного крыла! — Северус поднимает мальчика на руки, ощущая тепло детского тела.
Холодеет затылок, а тело прошибает дрожь, будто удар молнии в самое темечко.
«Я никогда такого не чувствовал»
Подсознательное влечение и желание прижать мальчика ближе к себе не дают покоя, и следующее, что Снейп чувствует — отвращение к самому себе.
Боже, он ведь совсем ещё ребёнок…
Быстрее он не бежал никогда. И в голове крутил лишь одну мысль о том, что потерять мальчика он не может. Просто не может!
— Мадам Помфри! — еле выговаривает он и кладёт Поттера на кушетку, — просто скажите, что с ним всё будет хорошо… — почти шепчет он, когда колдомедик приносит зелья и прощупывает пульс ученика.
— Мерлин упаси, Северус! Зная Поттера, он очнётся через два часа и побежит на тренировку по квиддичу!
— Если с ним что-то случится, я себе не прощу… — наверное, он сказал
немного лишнего…
А с Поттером точно что-нибудь да случиться! И Северус отлично это знал.
После касания к Гарри осталась дрожь в кончиках пальцев. С холодной каплей, скатывающейся по лбу, Снейп направился в библиотеку.
«Это всего лишь сказки»
Беря в руки книгу «Магическая связь и брак», он думал лишь о том, что такого никогда в жизни не встречал: не только сам не чувствовал, но и не слышал даже рассказов знакомых и друзей о таких ощущениях.
«Два волшебника, обладающие одинаково высоким магическим потенциалом, абсолютно точно будут притягиваться друг к другу. В какой-то момент времени они оба окажутся в одном месте, возможно, даже не понимающие, что их туда привело. Магическая связь действует не напрямую. Волшебники могут не знать друг друга, они могут не знать даже зачем они куда-либо идут. Но в конце концов они придут друг к другу. Здесь действует сама Магия, сводя самых сильных друг с другом, укрепляясь с их единением.
*Магия не сводит слабых волшебников.
*Для установления связи оба волшебника должны достичь сознательного возраста.»
Формулировки были
слегка ненаучными. Северус слишком уж в них сомневался, да и тем более, мальчик уж точно к нему не тянулся, скорее даже наоборот — хотел отдалиться. Поэтому книга была отставлена подальше в библиотеке и Северус предпочёл расслабиться хотя бы на летних каникулах.
***
— На каникулах я прочитала столько книг! — восхищённо говорила Гермиона.
— Знаешь, я не очень-то в этом сомневался, — Рон похлопал её по плечу, Гарри засмеялся и обнял друзей.
За летние каникулы он порядком вымотался, Дурсли заставляли делать слишком много домашней работы, после обеда — отправляли работать в саду. Не то чтобы Гарри раньше этого не делал, но в этом году ему отчаянно сильно хотелось вернуться в Хогвартс.
— Мне понравилась книга «Магические связь и брак». Довольно интересная, — улыбается девушка.
— А я считаю, что нам ещё рано думать о браке и вообще, — Рон надувает пузырь из жвачки.
— Это ведь не обычный брак, а целый ритуал, — подтверждает Гарри, — я тоже читал.
— Да вы издеваетесь! Лето для отдыха, а не для чтения!
— Особенно мне понравилась часть о прикосновениях волшебников. Их как будто прошибает током. Невероятно просто, — друзья садятся за обеденный стол в большом зале.
«Как будто прошибает током». У Гарри было навязчивое чувство, что он точно это уже ощущал, но где, когда и при каких обстоятельствах — не знал и даже не мог предположить.
— Вы заметили, как здесь пахнет? — принюхивается Гарри, друзья лишь вопросительно поднимают взгляд, — Елью и тыквенным соком как будто.
— Дык он повсюду здесь, если ты не заметил, — пожимает плечами Рон, — а ель, может, наколдовали по замку, чтобы сыростью не пахло.
Но Гарри точно знал, что в прошлом году так не пахло. Ни в большом зале, ни в его комнате, ни в кабинетах. А сейчас пахнет. И запах такой ненавязчивый, слабый, он не надоедает, а наоборот — всё больше хочется найти его источник.
***
Северус Снейп всё лето пытался забыть ощущение близости с мальчиком, с которым у него
абсолютно точно нет магической связи.
Пытался перестать думать о том, что, возможно, мальчик перестанет его ненавидеть и даже больше. Пытался запить все эти мысли огневиски. Пытался перестать вспоминать запах мальчишки. Но у него не получалось. Абсолютно ничего не получалось.
Чёртов мальчишка пах елью и тыквенным соком.
