Хрипят половицы под каждым невольным шагом, Можно просто плыть над ними, но они — звучны. И мигрирует солнце, на века отрекаясь от мрака. Здесь правит туман и отчаянный призрак зимы.
***
Утро Тэхена выдается менее счастливым, вчера он так и заснул рядом с мешками, не перебрав нормы. Проснулся парень не из-за капли, которая постоянно надоедает ему, капая из щели на потолке, а от пинка ногой. Ким почти сразу подскакивает и таращится на охранника и главного в их части. Испуганно озираясь по сторонам, омега понимает, что перебрал только два мешка из пяти. — Неужели, ты не в состоянии сделать даже это? — зло спрашивает альфа, подходя к Тэхёну. — За это, тебе следует преподать урок, как нужно работать, — охранник грубо берет парня за руку, ведя на выход. Ким только проснулся, а его уже тащат в подвал для пыток. Парень даже идти не в состоянии, потому что ноги становятся ватными от одной мысли, что с ним сейчас сделают. Пока Тэхена тащат через весь участок, некоторые омеги замечают его и провожают грустным взглядом. Каждому без исключения жалко любого, кого наказывают, все знают, что это такое. Парень еле перебирает ногами, когда того ведут по ступенькам вниз. Подвал — это комната, где есть стол, на котором лежат разные орудия пыток: плетки и ножи — это самое простое. Тэхена бросают на пол, охранник становится у входа, а главный подходит к столу, начиная внимательно и медленно изучать, чем он сегодня покалечит парня. Ким знает, что бежать бесполезно, он не сможет. Ему остается только молиться, чтобы он умер, потому что смерть — это единственный выход отсюда. Ни одному омеге не удавалось сбежать из этого ужасного места, а те, кто пытались, были пойманы и повешены за неповиновение. Омега отползает к стене, начиная что-то шептать, то ли молитву, то ли слова помощи. Когда же альфа выбирает нож и разворачивается к омеге, Ким зажмуривает глаза. Каждый шаг мужчины заставляет Тэхена почти не дышать и вжиматься в стену до невозможности. В помещении стоит едкий запах крови, который остается металлическим привкусом на языке. — Ты разочаровал меня… — альфа проводит по щеке Кима ножом, оставляя глубокий порез, продолжая: — Тебе не нравится то, что у тебя есть крыша над головой и работа? — парень закусывает губу, всхлипывая. — Я научу тебя ценить то, что имеешь. Альфа поднимает парня с пола, бьет по лицу, и Тэхен моментально падает на пол, ударяясь головой об стену, вскрикивая. Альфа бьет ногой по животу, омега сворачивается, закрывая это место руками. Поднимая парня за волосы и кидая: «Как ты смеешь мне перечить!», мужчина таскает младшего за волосы, бросая на пол, берет со стола плеть. И с омерзением смотря на Кима, бьет со всей силы, рассекая кожу. Бьет нещадно, а омега кричит, от каждого взмаха кровь стынет в жилах, а голос пропадает с каждым криком. Парень плачет, захлебываясь в собственных слезах, давится ими, кричит: «Не надо!». Но его никто не слышит. Когда альфе надоедает, он отходит от Тэхена, закуривая сигарету. Смотрит на то, как омега истекает кровью, надрывисто дыша, пытается вымолить прощение. Ему нравится чувствовать превосходство. Вещи, которые выглядят как половые тряпки, превращенные в лохмотья, начинают впитывать кровь и краснеть. Хотя, все вещи настолько грязные, что они просто становятся темнее, Тэхен даже не понимает, как он до сих пор не умер от инфекции в крови. Голова кружится, парня тошнит, последние мысли и рассудок, кажется, покидают голову. В глазах мутнеет, так еще и пелена слез не дает Киму что-либо увидеть. Запах крови усиливается, режет нос, заставляет Тэхена вырвать тем, что он съел вчера, хоть кашу из помоев и едой то не назовешь. — Я… — парень пытается сказать что-то, но у него не получается. — Что «Ты»? — Буду стараться… — То-то же, — альфа кивает охраннику. Тэхена поднимают с земли и тащат в сторону выхода. Ким отключается, как только его начинают тащить по лестнице.***
Чонгук собирается на работу, сегодня у него никак не получится найти новую горничную. С утра Чимин успел вынести мозг, по-поводу того, что нужно найти сегодня. Но Гук был не многословен и сказал, что послезавтра он найдет горничную. День не задался: сначала Чон застрял в пробке, хотя казалось бы, какие пробки утром; потом чуть не разбил свой телефон, а когда наконец добрался до офиса, то у него заболела голова. Сидя в кабинете и перебирая бумаги, Чонгук еле понимал, что в них написано. Голова разболелась настолько, что еле можно было соображать. Хосок, который помогал ему в этом, заметил, что друг какой-то рассеянный сегодня. — С тобой все в порядке? Выглядишь не очень, — говорит Чон, смотря на младшего. — Голова раскалывается… — Так выпей таблетку. — Я уже две съел. Предлагаешь третью «на счастье»? — Езжай домой, отдохни. — Ага, как же, отдохнешь. Чимин достал мозги выносить. «Найди горничную, найди горничную!». — А старая, чем не устраивает? — Да кто его знает. Заёб истерить… - «Не надо!». — Я что с ума сошел? — Хоуп удивленно смотрит на друга: — Голоса в голове слышу. — Может, тебе к врачу? — Выпью еще одну таблетку, и давай работать, — Чон взял ручку, но тут же выронил ее. Руку пронзила какая-то боль, и альфа зашипел. — Эй, ты в порядке? — Хосок оторвался от бумаг и подошел к другу. — Д-да, просто в руке больно стало, — парень пошевелил ей. — Как же больно… — Чон попросил секретаршу позвать врача. После осмотра ничего не обнаружилось, кости в порядке, и мышцы не воспалены. «Спазм» — единственное, что смог предположить врач. — Ну, ты как? — Вроде полегче, оно так резко схватило, что я даже растерялся. — Правда, езжай ты домой. — Нет, работаем, я диктую, ты пишешь. — Как знаешь… Оставшийся день прошел нормально — без неожиданностей. Врач рекомендовал побольше активности, спазм могут появляться при сидячем образе жизни, и чтобы такого не было, нужна физическая нагрузка. Гук решил, что будет гулять каждый вечер, чтобы такого не происходило. Даже подумал взять Чимина на прогулку, чтобы тот не выносил мозг, что они нигде не бывают вместе. Вернувшись домой и сев на диван, Чон прикрыл глаза, сразу же почувствовав поцелуй. — Я скучал… — тянет Пак. — Я тоже, малыш. — А еще я замерз, — Чимин лукаво улыбается. — Согреешь меня? Чонгук поднимается с дивана, подходя к омеге, наклоняется, медленно целуя пухлые губы. Чимин обвивает руками шею, немного привставая на мысочки. Чон опускает руки на талию, немного поглаживая спускается дальше, оставляя руки на ягодицах, немного сжимая их. Подхватывает парня, прижимая к стене, углубляет поцелуй. Омега стонет в поцелуй, прося больше. Чонгук спускается к шее, проводя языком, вырисовывая непонятные узоры, покусывает и посасывает. Добирается до ключиц… «Ай!». Альфа резко отпускает Пака, а тот чуть ли не валится на пол. Гук хватается за руку. — Что с тобой? — спрашивает Чимин, который все-таки успел встать на ноги. — Я не знаю, сегодня уже было такое. Опять спазм. — Что-то серьезное? — Не знаю, но сегодня, видимо, не получится, прости… — Пак ничего не отвечает. Он идет в сторону лестницы, которая ведет на второй этаж особняка.