Отпусти, не живи больше прошлым, Тебе право дано выбирать. Разве лучше быть памятью вросшим В то, что было, чтоб дальше страдать?
***
Чонгук с Тэхёном едут к родителям, Ким не может себя успокоить, он все еще продолжает себя накручивать. Парень немного устал, поэтому не замечает, как засыпает. Чон смотрит на дорогу, иногда посматривая на омегу. Гук видит, что Тэхен посапывает, поэтому делает музыку немного тише. Дом родителей находится чуть ли не на другом конце Сеула, но так как альфа знает короткий путь, они приезжают раньше. Чонгук гладит Тэхена по щеке и шепчет: «Просыпайся…». Омега открывает глаза, немного потягиваясь. — Мы приехали, — говорит Чон. — Я готов. Двое выходят из машины, направляясь в дом. Их встречает прислуга-бета, помогает раздеться и провожает в гостиную. В гостиной сидят родители Чонгука — Чон Сынге и Чон Джинсу. Тэхен снова начинает нервничать, но тихо выдыхает и улыбается. — Кгхм, — невзначай делает Чон. Родители переводят взгляд на Чонгука и улыбаются. — Привет, дорогой, — Джинсу переводит взгляд на Тэхена. Сынге кивает в знак приветствия. — Здравствуйте… — Какой очаровательный. Как тебя зовут? — Чонгук невольно начинает улыбаться и отвечает за Кима. — Пап, это же Тэхен… — мужчина снова смотрит на омегу. А альфа смотрит на сына с вопросом в глазах. — Тэхен? Божечки, ты так похорошел! Стал еще прекрасней… — Спасибо, вы тоже красивый, — смущенно отвечает парень. Четверо присаживаются на диван, и Сынге начинает разговор. — Значит, Чонгук, ты отказываешься от свадьбы с Чимином. — Категорично. Я ведь доходчиво объяснил, что он вытворял. — Ты ведь понимаешь, что не можешь обручиться с Тэхеном, — омега напрягается. — Я просто не позволю тебе это сделать. Тэхен действительно хороший, но ты ведь понимаешь меня, верно? — «Я же говорил» — думает Ким, поглядывая на Гука. — То есть, ты не можешь наступить на свои принципы? — спрашивает альфа. — В этом случае, да. — То есть, ты смиришься с тем, что я никогда не буду счастлив с Чимином? — Как говорят, «слюбится — стерпится». — Сынге, тебе не кажется, что тебе пора пойти на уступки. Чонгук не так часто у тебя что-то просит. — Я не хочу, чтобы мой сын был с человеком, — альфа смотрит на в край испуганного и расстроенного Тэхена, — который рожден, чтобы быть псом, — Тэхен сидит, опустив голову, и плачет. — Не смей так говорить про него, я ударю тебя и не пожалею, — Чон начинает злиться. Он слышит тихое «Чонгук» от папы, но не сдается. — Чонгук, пойми, у тебя будут проблемы потом. — Кто узнает, что он вот такой? Или ты будешь на каждом углу кричать? А… Наверное, в говоре сумма удвоилась, поэтому ты не можешь пойти на уступки. Я хочу быть с Тэхеном, и я буду с ним, ты меня знаешь, я упертый. — Чонгук. — В суд подашь? — Руку пожму, — парень смотрит на отца. — Ты за Чимина в жизнь так не заступался, когда я тебе про него что-то говорил, — Джинсу смотрит на мужа. — Я вижу, что ты любишь его, поэтому я не против, а насчет Чимина… будь осторожен, его родители сказали, что он собирается подавать в суд, — альфа смотрит на поникшего Тэхена, и кивком указывает Гуку на него. — Прости, Тэхен, я не хотел тебя доводить. — Ты меня чуть до трясучки не довел, — говорит супруг и удаляется на кухню за водой. Чонгук обнимает Тэхена, вытирая с глаз слезы. Сынге решает удалиться и не мешать молодым. Альфа обнимает Кима, шепча, что все в порядке и все будет хорошо. Тэхен понемногу успокаивается, в то время как Джинсу на кухне ругает мужа, за то, что так испугал и расстроил Тэхена. — Прости, я испугался. — Ничего… Я тебя не напугал? — Нет, немного… — Прости, — Чонгук слышит, как папа вычитывает отца. — Пап! Все в порядке, можно не проедать плеш отцу, — Джинсу возвращается из кухни. — Да у меня на твоего отца уже сил нет, — Тэхен улыбается. Он понимает, что такое настоящая семья, жалко, что у него такого нет, но пора научиться отпускать то, что было. Да, у него такого нет, но это не значит, что он не сможет создать такого. Пора переставать себя жалеть, холить и лелеять. Жизнь сурова, он это знает, но Тэхен счастлив, как никогда сейчас. У него есть дом, еда, тепло и тот, кто его любит, есть друг, который вполне счастлив. Тэхен отпускает прошлое, сейчас все по-другому. Но отпуская прошлое, надо помнить уроки, которые нам преподносила жизнь. Он с Чонгуком прощаются с родителями, Сынге еще раз извиняется перед Тэхеном, и двое возвращаются домой.***
Хосок почти вышвыривает Сонлина из дома вместе с вещами. Юнги провожает Чхве презрительным и довольным взглядом. Он наконец может спокойно выдохнуть, больше не боясь, что его кто-то тронет. Хосок возвращается в дом, громко хлопая входной дверью. Юнги стоит посреди гостиной, смотря на альфу. Чон подходит к омеге, смотря на него. — Почему ты не сказал мне? — Ты бы не поверил. — С чего взял? — Потому что это твой лучший друг, и для него свойственно такое поведение, — альфа тяжело вздыхает. — Бил? — Нет. — Пытался изнасиловать? — Нет. — Домагался, значит. Ты когда-нибудь запомнишь, что нужно рассказывать мне хоть что-нибудь? — Нет. Вот, я такой. Я привык не рассказывать никому о себе и своих проблемах. Конечно, спасибо, что выгнал его, но… Что ты докопался вообще? — Я не докапываюсь до тебя, я спрашиваю. — Ой-ой-ой, заботу решил проявить, — Юнги чувствовал, что с каждой секундой его расшатывает. — Как будто раньше ты не замечал, что я его боюсь. — Как я мог это увидеть, если я на работе постоянно? — Мин уже хочет сказать, что тот мог бы присмотреться или что-то вроде «Ты кроме своей работы ничего не видишь». Но кто он такой? — Ты даже не поинтересовался. Я всегда спрашиваю, как прошел твой день. А ты… Хоть раз бы спросил, — в каком-то плане Хосок почувствовал себя виноватым, что не интересовался Юнги. — Будто, тебе правда интересно, как прошел мой день. Ты просто боишься, что я выгоню тебя обратно. — А если мне, правда, интересно, как прошел твой день? Как ты себя чувствуешь! Или не кричал ли на тебя сегодня начальник? Вдруг, я хочу узнать, как живут «большие» люди. Чонгук столько всего Тэхёну показал, а ты… Я может тоже хочу поесть сладкой ваты, хоть и не знаю, что это. Хотя бы просто попробовать привез, да просто спросил бы. Я… я хочу заботы. А в итоге, сейчас я веду себя как капризная сучка, — Юнги смотрит на Хосока, думая, что он сделает.— Я дурак, прости… Нужно было тебе сказать раньше.