Оставив на столе бокал с вином, К тебе я обращаюсь за ответом Моя свобода там, за треснувшим стеклом. Но как преодолеть барьер мне этот?
Катце будто сквозь плотный туман смотрел, как ушел Вентра. В квартире стало совсем тихо. Он лег на кровать и уставился в потолок. В какой-то момент Рыжий провалился в сон. А потом за ним пришли. Служба Безопасности Эоса. Наручники. Конвой. А он смотрел на небо. Из-за огней ночного города, не видно было звезд и это вызвало отголосок сожаления. Свой путь в Эос Катце не запомнил. Затем были многочисленные допросы, проверки с помощью препаратов и на нейрокоррекционном кресле. Рауль, удивленно глядящий в монитор. Мэва, старательно отводящая глаза. Деймон пришел однажды… Но так ничего и не сказал. Промолчал и Катце. Ему не хотелось видеть никого… ну разве что Орфея. Зави приходить не спешил. Но оно и понятно: зачем? Очевидно же, что Рэдрик ему не нужен. И он же Комендант Эоса, а Катце – убийца. Причем, сразу трех представителей Элиты угробил. Состояние Рыжего стремительно ухудшалось. И его перестали допрашивать. Просто оставили в камере. К нему регулярно приходила Мэва. Приносила еду, воду и какие-то таблетки. Молча следила, чтобы он принимал лекарства и хоть что-то съедал. Их разговоры всегда были одинаковы: - Привет, как себя чувствуешь? – спрашивала девушка. - Привет, сносно, - ровно отвечал он. - Голова не болит? – интересовалась тогда Доэрти, складывая на тумбочку пачку сигарет, словно поощрение за то, что Катце не упрямится и выполняет предписания своего лечащего врача. Каждый раз пачка заканчивалась за два часа до ее прихода, Рыжий не знал, как так выходит. - Нет, все хорошо, - пожимал плечами он, глядя в пол. - Понятно, тогда пока, - она подходила к двери, Иногда Катце хотелось кричать, чтобы она осталась, поговорила с ним, рассказала, что - рагон все побери! – происходит? Ну хоть какие-нибудь новости! Пусть даже о невероятном урожае подсолнухов на какой-нибудь Новой Мекке. Но чаще всего ему было абсолютно наплевать, есть ли кто-то в комнате или нет. В обоих случаях он кивал и все так же безэмоционально произносил: - Всего доброго. Иногда его выводили в душевую. В камере же были только туалет с раковиной. Впрочем, большую часть времени он проводил в каком-то тумане абсолютного безразличия к окружающему. Кажется, к нему кто-то заходил, но Катце не обратил на это внимания. Сигареты еще не закончились, значит, не Мэва, рассудил он. Когда приходит Доэрти – надо принимать лекарства, а для этого надо хотя бы сесть. Посетитель же ничего в Катце впихнуть не пытался, а потому внимания вообще не заслуживал. Он просто посидел рядом молча. Вот бы он приходил вместо Мэвы. Потом посетитель, так ничего и не сказав, ушел, и Рыжему стало казаться, что того и вовсе не существовало. Спустя какое-то время начала появляться скука. Она то наплывала, то вновь отступала под напором апатии. Когда Катце случалось скучать, он начинал размышлять обо всем на свете, как когда-то в Гардиан. Правда, тогда у него было гораздо меньше информации. Да и представления о мире были совсем урезанными – они ограничивались интернатом. Теперь-то… Мысли то и дело соскакивали на Орфея, как бы Катце их ни гнал. В итоге, он перестал им сопротивляться, обнаружив, что те вечера, которые они с Зави провели вместе перед камином, молчали вместе или вели беседы ни о чем, были одними из самых светлых воспоминаний в жизни Брокера. Один раз Катце даже вытащил Коменданта с утра пораньше гулять с псом. Правда, потом, по возвращении, Орфей признался, что морально не был готов к столь раннему подъему в свой единственный за месяц выходной. А еще Рыжий вспоминал, на каких планетах был и что там видел. Но чаще всего эти воспоминания были отнюдь не радостные, и он перестал об этом думать. Кроме Мэвы и молчаливого посетителя, никто больше не приходил. Он не знал, сколько времени провел в четырех стенах. Чувства потихоньку возвращались, обретали яркость и оттенки. Но Катце им был не особо рад. Даже попытался отказаться от лекарства, потому что с большой долей вероятности, это была их заслуга. Мэва пригрозила, что применит волшебную силу охраны. Пришлось вновь подчиниться. Но на следующий день он категорически отказался от препаратов. Даже оттолкнул Доэрти. Таблетки весело заскакали по полу. - Ну что за детский сад, - вздохнула Мэва. - Не надо, - повторил Катце, - оставьте меня в покое. - Ну уж нет, курс почти завершен. Она собрала таблетки и вновь сунула их Катце. Тот вздохнул. Но лекарства не взял. - Слушай, мне тоже не нравится с тобой возиться, но с меня требуют результата. Тебе пора возвращаться, Катце. - Зачем? – и, главное, куда? Доэрти села на край койки и протянула Рыжему руку. Тот, подумав, коснулся раскрытой ладони пальцами. Мэва улыбнулась: - Давай договоримся: еще два приема лекарств и, если ты начнешь более-менее адекватно реагировать, я тебе все расскажу, идет? Катце хмуро посмотрел на нее, но все-таки кивнул.***
Спустя три дня Катце имел сомнительное удовольствие вновь очутиться на диагностическом кресле. Рауль придирчиво изучал полученные результаты. - Ну что ж, практически в порядке. – Вынужден был заключить он. - До собственной нормы еще не дотягиваешь, конечно, но долее задерживать тебя здесь не вижу смысла, - добавил Рауль, отцепляя от головы Катце датчики. - Благодарю, господин Ам, - поклонился Рыжий. А потом его просто выставили за порог НИИ-Эос. В том, в чем его изначально в научный центр и привели – в одежде Марка. В довесок дали кучу каких-то препаратов, и приказ явиться на повторную диагностику через три месяца. Катце стоял на минус первом этаже, изображая унылое пугало. Мэва сдержала обещание, рассказав, что произошло после того, как Рыжего арестовали. За дальнейшими объяснениями стоило идти, видимо, либо к Деймону, либо к Орфею. Но сначала, неплохо было бы переодеться. Хорошо хоть, перед встречей с Раулем ему позволили душ принять. Чтобы лишний раз не выводить Главного Нейрокорректора из себя. Катце двинулся к выходу. А потом сообразил, что ни комм, ни ключ-карту от дома ему не вернули. Рагон! Пока Рыжий стоял в растерянности, двери лифта распахнулись и из него вышел... Орфей. Собственной сиятельной и элегантной персоной. Они так и застыли, подозрительно оглядывая друг друга. - Пришел в себя? – первым нарушил молчание Комендант. - Должно быть, - тихо кивнул Катце. Блонди удовлетворенно кивнул: - Идем. Рыжий поплелся следом за Блонди. Путь их завершился у Орфея в апартаментах. - Дилан, проводи Катце в ванную и выдай одежду… по размеру. - Слушаюсь. Рыжий проследовал за фурнитуром. - Можете принять ванну. Я принесу полотенце. Отказываться Катце не стал, поспешив смыть все прошедшие с момента его ареста дни. Заодно стоило придумать, что он скажет Орфею, учитывая все поведанное Мэвой.***
Орфей потягивал вино и смотрел на вошедшего в гостиную Катце. Тот, нахохлившись, стоял около двери и определенно ждал дальнейших указаний. В домашних штанах и футболке, с мокрыми, взъерошенными после душа волосами он выглядел просто невероятно забавно и, пожалуй, мило. Зави хмыкнул про себя и махнул рукой. Рыжий неуверенно подошел к Блонди. Тот заставил его сесть рядом с собой и, положив руку на шею, начал пальцами водить по позвоночнику, то и дело ероша волосы на затылке. - И что скажешь в свое оправдание? – Прищурился Зави. - Если говорить о моих действиях против тех трех представителей Элиты, то мне нечего сказать, - ровно ответил Рыжий. - То есть, ты все сделал правильно? Катце вздохнул, и, подумав, сказал: - Я не жалею о своем выборе. И я прекрасно отдавал себе отчет в своих поступках. И, пожалуй, это глупо, но я поступил так, как должен был… Он вздохнул, аккуратно – чтобы не скинуть руку Блонди – повернул лицо к Орфею и продолжил: - Я просто решил, что, раз итог будет одинаков, не лучше ли сделать так, чтобы… Нет, не так. Я просто хотел поступить правильно. Хотя бы раз. - Чтобы не сожалеть? - Да. - И часто ты так поступаешь? – поинтересовался Зави, наблюдая, как Рыжий гипнотизирует лежащие на столике сигареты. - Первый раз, - Катце все-таки решился сцапать пачку. Орфей внимательно взглянул ему в лицо. Не врет, надо же. Теперь Зави задумчиво проводил рукой вдоль позвоночника Рыжего от шеи до поясницы и обратно. - Если ты считаешь, что твоя точка зрения верна, то почему не пытаешься ее доказать? Катце заледенел. Орфей отстранился и заглянул Рэдрику в глаза, и то, что он там увидел, Зави не понравилось: смотрел Рыжий затравленно. - П-потому что… я не могу? – прозвучало скорее, как вопрос. Да, Комендант знал. Кое-о-чем догадывался, что-то наблюдал еще в то время, когда Консулом был Ясон. А сейчас пришлось вплотную заняться данным вопросом. Минк буквально вбил в Главу Черного Рынка данный постулат: приказ Хозяина – не может даже обсуждаться, он должен исполняться незамедлительно, четко и без размышлений. Такое положение вещей у Катце было доведено до уровня рефлексов. Но теперь Консул сменился, а у Альта свои требования. - Можешь, Катце. Это не возбраняется. Если у тебя есть собственный эффективный путь решения поставленной задачи – скажи, разумеется, аргументированно. Рыжий смотрел на Орфея недоверчиво и с надеждой, будто так и не мог до конца поверить в сказанное Блонди. Наконец, он взял себя в руки и уже спокойно произнес: - Я приму сказанное во внимание. - Хорошо, но будь готов нести ответственность за свои действия, Катце. Если твой выбор будет неверен, то и отвечать за последствия будешь ты. - Конечно, - пожал плечами Рыжий, а потом, видимо, набравшись наглости, уточнил: - Только вот знать бы, какую меру наказания и за что я получу. Орфей фыркнул, к этому вопросу он был готов: - Это уж вы обсудите с Деймоном. Заключите договор. Катце молчал, пытаясь переварить услышанное. Не может просто так быть настолько замечательно. - Это… это слишком много, Орфей. Так не бывает, - наконец выдал он. - Значит, ты хочешь поговорить о цене, ты ведь знаешь, что мне надо, – фыркнул Зави. Они уже когда-то обсуждали этот вопрос. Тогда Катце еще считал, что сможет обыграть Блонди, но… Орфей своего добился. Глупо отрицать очевидное (а он пробовал и в итоге свел близкое знакомство с антидепрессантами) - Рыжий оказался зависим от Коменданта. Странная, пугающая его привязанность, но все-таки… Катце пришлось признать: Орфей получил то, что хотел. - Тебе же, должно быть, сказали из-за чего у меня случилась эта… депрессия. Зави кивнул. - Да… - усмехнулся, Рэдрик. - Мне теперь называть тебя Хозяином? И все равно Катце язвил. От бессилия. Бестолочь. У Орфея никогда не получалось по-настоящему разозлиться на него. Зави позволил себе улыбнуться и задумчиво протянул: - Не стоит, мне нравится, когда ты зовешь меня по имени. А потом перешел на серьезный тон: - Но раз уж ты набрался смелости признаться себе в том, что ты чувствуешь, пожалуй, моя новость не станет для тебя таким уж потрясением. Орфей протянул Катце планшет. Глава Черного Рынка прочитал открытый на нем файл один раз. Второй. Потом вскочил, отошел к окну чтобы выкурить сигарету и вновь перечитать. Зави отметил, что Рыжий стал покупать сигареты с ароматизаторами, видимо, чтобы Блонди было не так противно. Орфей показал ему документ, согласно которому, господин Зави являлся единоличным владельцем «продукта генной инженерии, 1001/1002.2 Модификация 5С. Класс «Руби». Код регистрации *********. Зарегистрированное имя: Рэдрик Катце». Хоть Катце и не считался представителем Элиты, но все-таки был выращен по специальным технологиям, и оставался собственностью НИИ-Эос (в далеко и глубоко засекреченных документах). А теперь Орфей добился того, чтобы Рэдрика ему «подарили» окончательно. И это был именно тот несчастный договор, из-за которого Зави едва ли не до хрипоты спорил сначала с Раулем, а потом еще отстаивал свою точку зрения перед Юпитер. - О-хре-неть, - внезапно осипшим голосом пробормотал Катце и осел на диван с планшетом в руках. - Считай это своей страховкой, - Орфей вынул из ослабевших пальцев планшет и кинул на стол. В любом случае, это было жестоко. Катце закрыл лицо руками. Зави погладил его по спине. - Зачем ты мне это показал? – зло спросил Рыжий. - Знаешь, для чего создавали таких как ты, и почему выжили только двое? - Вместо ответа спросил Зави Катце отрицательно мотнул головой. Орфей молчал. Рыжий боролся с самим собой, но любопытство все-таки взяло верх: - Почему? Зави хмыкнул. Не удержался, и за талию притянул Рыжего к себе так, что тот оказался буквально прижат к боку Блонди. Катце резко втянул воздух через сжате зубы, но в итоге принялся ерзать, устраиваясь поудобнее. Орфей начал рассказывать. Он и сам не так давно это узнал: - Сорок семь лет назад было обострение конфликта с планетой Карин. А ее жители обладают… особыми умениями, ты и сам знаешь… - Рыжий кивнул, а Орфей продолжил: - Впрочем, технологии НЛП и прочих обработок… даже нейрокоррекционные вмешательства. Все эти техники представляли опасность, с которой и столкнулась Танагура. Того Оникса звали Герберт Уэлш. И он был первым и единственным на тот момент из Элиты, кого обитателям Карин удалось… перепрограммировать. Результатом той диверсии стала смерть Консула, на замену которому пришел Ясон Минк. - И какое отношение… - Помолчи и дослушай. Так вот. Тогда и решено было вывести Элиту, невосприимчивую к любому воздействию на мозг извне. Даже к прямой нейрокоррекции любого уровня. Но один изъян все же имелся – при столь высокой устойчивости к воздействию внешнему, они оказались неспособны эффективно бороться с внутренними конфликтами. Проще говоря, никто из тех подопытных не мог противостоять себе самому. Удивительный пример саморазрушения. - Это должен был быть действительно серьезный разлад в душе, - фыркнул Катце. - Вот как у тебя, когда я перестал настаивать на встречах? - Э… нет, получается, ты тоже «воздействие извне», разве нет? - Ну, привык-то ты ко мне самостоятельно, - фыркнул Зави, - Марк утверждал, что у тебя и раньше случались «психозы», в результате которых, работоспособность не только не страдала, но наоборот – в разы возрастала. Вот это скорее ответ на чрезмерные внешние раздражители. - Такой способ защиты? - Да. - Но обычно я не выпадаю на несколько недель из жизни. - О, тут вопросы не ко мне, а к Раулю. Но из его объяснений я понял, что это из-за допросов. Препараты, чтение воспоминаний, да и изначально ты попал в НИИ с, как ты выразился, «разладом в душе». Скажем так, твой мозг просто не справился и решился на самоуничтожение. - То есть, теперь в любой момент я могу вновь вернуться в то состояние… овоща? - Нет, не в любой. Попробуй снова собрать одновременно все эти условия. Катце понял, что условия условиями, а голова у него начинает раскалываться от обилия информации. Да уж. Избавился от иллюзий. Узнал много нового. Только вот Тайны Танагуры его лет с девятнадцати не манили. В попытке скрыться от головной боли, Катце ткнулся лбом в плечо Блонди. Зави машинально погладил его по макушке и продолжил: - В общем, к чему я это вел, Катце. Ты одно сплошное недоразумение, конечно. Но отныне, ты исключительно мое недоразумение. Твоя жизнь в моих руках. И никто другой больше не посмеет тобой распоряжаться. Не позволю, - в голосе Орфея прозвучала сталь, Блонди рефлекторно прижал Рыжего ближе к себе. Это было неожиданно... Катце растерялся и не придумал ничего лучше, кроме как неуверенно спросить: - Навсегда? - Разумеется. Иначе стал бы я тратить на тебя свои силы? Итак? Веришь мне? – Орфей довольно улыбался, перебирая еще влажные после душа темно-медные короткие волосы. Катце помолчал, отстранился от Блонди и достал сигарету. Прикурил. Ответить и признать полную, абсолютную, безоговорочную победу Коменданта вслух? Это было тяжело, и Рыжий курил, глядя в сторону и наблюдая за дымом. Он знал ответ. И знал его уже давно, пусть и боялся признаться в этом Орфею и, тем более, самому себе. Наверное, пришло время... Рэдрик посмотрел Блонди в глаза: - Верю. Его свобода всегда была сделана из стекла, и сейчас, когда Катце перестал за нее цепляться, давно уже покрытая трещинами, она окончательно рассыпалась на осколки и растаяла в табачном дыму. И Катце уже без удивления понял, что он этому рад. Блонди фыркнул, заставил Рыжего повернуться к себе и поцеловал. - Сегодня у меня не осталось срочных дел, поэтому мы едем в Апатию, - буднично проинформировал Орфей Рыжего, отстранившись. Катце догадывался зачем и… - Хочешь изучить то, что приобрел? – съязвил он, но в уголках губ притаилась неуверенная еще улыбка. Зави приподнял бровь и весело хмыкнул: - Пожалуй, не откажусь. Рыжий попытался понять – секс с Блонди является уважительной причиной для неявки на рабочее место или все-таки нет? Но даже и не подумал снова пытаться избежать физической близости. В каком-то смысле, ему даже было интересно.***
На следующий день на работу Катце выйти все-таки смог. Под вечер. В основном – чтобы явить народу свой лик. В водолазке, полностью закрывающей шею, морщась при резких движениях, и пугая попадающихся на глаза подчиненных слегка диковатым взглядом. Трудящиеся на Черном Рынке джентльмены пришли в состояние истерики повторно: босс мало того, что вернулся из командировки (а многие полагали, что это было путешествие в один конец), так еще и зол сверх всякой меры. На Черном Рынке, пожалуй, еще никогда не было такого порядка. Марк Вентра ничего не спросил. Лишь выразительно посмотрел на слегка припухшие, ярко-алеющие на бледном лице губы. Рыжий рыкнул. Вентра захохотал: - Черт тебя дери, Катце, но ты самый везучий сукин сын, которого я когда-либо встречал, - столько сарказма в тоне Марка Катце еще не слышал. - Да пошел ты… в отпуск. На неделю. - Ну уж нет, сначала я свалю на тебя все проблемы, проконтролирую, а уж потом ищите меня по барам. Но если найдете – убью, - хохотнул Марк. А потом уже серьезно сказал: - Рад, что ты вернулся, Эд. Катце не ответил. Только молча кивнул.