Янтарь в серебре

      Одна из самых сильных вещей, заложенная в их виде природой, — это инстинкты. Можно сколько угодно отрицать то, что эти самые инстинкты у них есть… но это глупо, если задуматься о сути того, что, собственно, инстинктом является.       Это же безотчетная реакция живого существа на внешние обстоятельства. Тот же инстинкт самосохранения, чем он плох? По сути ведь ничем. Но люди почему-то упорно пытаются доказать, что их существом ничто не руководствует, и всё, что они делают, продиктовано разумом.       Ему непонятно, как одно мешает другому. Не мешает ведь. Только ему лень вступать в бесполезные дискуссии о том, есть у их вида инстинкты или нет. Его мнение в данном вопросе очевидно — да… есть. Потому что он это знает. На практике.       Но он это он, а другие… живут несколько иной жизнью, оттого и разубеждать их совершенно бессмысленно. В мире, где самый большой процент от населения составляют беты, доказывать наличие инстинктов как в ручей плевать. По статистическим наблюдениям беты глухие в том, что касается чувствительности, силы и выносливости. И пока они составляют больший процент как базовая группа в исследованиях, он ничего не добьётся, даже если даст финансирование на исследования.       В конце концов, а какая вообще разница?       Если подумать, бетам и так отродясь достается больше всех. Если ещё и он вылезет, чтобы их принизить просто по факту их особенности… Какая чушь получится. Низкая чувствительность бет и так довольно часто становилась причиной крайне драматичных происшествий. Они могли так же много, как одновременно не могли. В мире во всём есть баланс. Так устроена природа.       Однако помимо инстинктов есть же ещё рефлексы. Как правило, эти два понятия считаются принципиально разными, но и общее между ними есть. Хотя бы само наличие реакции.       Стоит отделить бет от основной группы людей и разделить остаток на альф и омег, как все рассуждения на эту тему начнут иметь прочное основание. Ведь альфам присущи ярко выраженные паттерны поведения, которые в свою очередь продиктованы их инстинктами, даже если это старательно отрицать. К примеру, подавление окружающих своими феромонами. Большинство делает это бессознательно, заходя в тот же торговый центр или ресторан. В подобных местах альфам, казалось бы, не перед кем выделываться, чтобы показать себя, они делают это на уровне инстинктов. И то, что это же можно провернуть намеренно, совершенно не важно.       Подавление феромонами служит для борьбы за территорию, сферы влияния, ранг, власть, ресурсы, для защиты и возможности выбрать более удачную пару. Альфы без него — неполноценное существо, которое попусту коптит воздух. За неимением речи именно феромоны служат заменой, ведь фон легко читается, точно так же на уровне инстинктов.       Конечно же, есть ещё инстинкт размножения. Куда же без него, любимого, ведь в современном обществе он давно занимает первое место среди прочих. И тут всё взаимосвязано. Чаще всего чем сильнее феромоны у особи альфы, тем с большей вероятностью она получит доступ к размножению. Посредством давления. Доминантность — это суть самого альфы. Но это утверждение считают спорным.       По своей природе именно альфы считаются доминантными представителями их вида. Но не только они были подвержены инстинктам.       Наверное, странно, что именно представители этого пола несли на своих плечах все тяготы этого мира. Если они такие подавляющие, разве это безопасно? Ему это казалось до безобразия смешным. В мире столько провокаций, прессинга со стороны правительства, которое активно вводит разные гормональные курсы, чтобы якобы они стали безопасными.       В то время как их природа — не быть безопасными. Они сильнее и выносливее физически, и для убеждения оппонента обычно даже не требуется использовать слова. Именно поэтому политики, управляющие государствами, — альфы, директора крупных фирм тоже альфы, и служат в первой линии обороны альфы.       Покажите ему бету, которая прыгнет в окоп на границе и правда будет там сидеть в дождь, снег, град, под потоками воды и пробирающим до костей морозом. Таких наберется в лучшем случае десяток и едва ли сотня. Ради этой маленькой кучки менять порядок? Впрочем, никто не будет ничего менять. Современный мир уже управляется альфами, а всё гнобление лишь ширма, чтобы водить остальных за нос.       В Китае подобная иерархия была всегда. Каждый должен был знать своё место и соблюдать дистанцию с остальными. Особенно это касалось альф и омег до того, как были изобретены первые блокаторы, средства контрацепции, а гуляющих от мужа жён и мужей не перестали топить в железной клетке или не забивали палками.       Ведь на самом деле они все живут инстинктами. Тут невозможно сказать, что кто-то сильнее, а кто-то нет. Это глупо. Все они своего рода животные, весь вид, просто спектр чувствительности у каждого разный. Самки сильнее хотят размножаться, самцы более агрессивные, и всем всё понятно должно быть, но нет же, человек по своей сути не может не усложнять естественный порядок.       В этой стране политика была достаточно агрессивная. Не такая искаженная, как в других странах, что уже хорошо, но не более лояльная. Да, тут было не принято растлевать омег до свадьбы, но было нормальным выдавать их замуж, как только те потекут впервые.       Главное, только не близким членам семьи, а то инцест, конечно, дело семейное, но не в двадцать первом веке, спасибо, пожалуйста.       Бетам же вообще долгое время нигде не было места. Те даже не могли получить нормального образования, пока их наконец не разглядели как рабочий класс, подсчитав численность, которая была примерно равна сумме альф и омег. Бет всегда было больше, это было нормальным, потому что размножаться, образовывая семьи, они могли только между собой.       В этой стране всё было завязано на конкуренции. Он наблюдает за этим давно, и это выглядит необычно для человека, попавшего в Китай из другой культуры. Тут соревновались между собой все, стараясь проявить свои качества по максимуму и задавить соперника. Коллеги, однокурсники, одноклассники, друзья, братья и даже отцы со своими собственными детьми. Это конкуренция не была здоровой. Она просто была. Её можно было назвать бессмысленной и беспощадной. И это подходило ему самому как нельзя лучше. Мужчина изначально должен был быть частью этого мира, но у него, в отличие от других, была возможность пожить в другой культуре. Это сделало его тем, кем он был сейчас.       К чему он это всё?..       Альфа вышел из дома одним из первых, оставляя свою помощницу и пару бет, что ей помогали, в квартире. Ему же находиться там дольше было нельзя. Инстинкты вещь правда удивительная, когда ты вдруг знаешь, что должен сделать в ситуации, в которой раньше никогда не оказывался. Будто в твоей голове есть коротенькая подсказка на все случаи жизни, которая появляется тогда, когда она нужна.       Не будь его там, дело бы закончилось в больнице. Беты, какими бы умными они ни были, не могли точно распознавать феромоны, которые говорили больше, чем любые слова. Как бы хороша ни была Вэнь Цин, она ничем бы не смогла помочь мальчишке. Хорошо, что женщина додумалась позвать его раньше, чем парня бы в узел связало.       Как альфа, он не мог не реагировать на феромоны омеги, точно так же было и наоборот. Природа создала их друг для друга, подстраивая организмы для идеального взаимодействия. Достаточно было просто довериться внутреннему чутью и позволить рукам действовать.       Худое тело в его руках била дрожь, омега не мог нормально даже вздохнуть от боли, только жмурил глаза и сжимал бледные губы в тонкую нитку, стараясь не произнести ни звука. Такой странный… обычная омега на его месте уже вовсю голосила бы о том, как ей больно.       Он уложил трясущееся тело к себе на колени так, чтобы коснуться впалого живота и напряженной спины, разогревая кожу и мышцы. Его ладони всегда были очень горячими, и сейчас это было именно то, что нужно омеге. На удивление, тот оказался спокойным, не ныл, не цеплялся и даже не жался к нему. Только аккуратные круглые уши и белая длинная шея краснели, и щека, которой парень прижался к его груди, была горячей от стыда.       Разглядеть его было не просто, пока тело не начало расслабляться. Мужчина чувствовал, как боль утихает в теле его мужа, делая того слабым и бессильным. Сейчас он едва ли мог поднять руку, не было и речи, что тот пойдёт сам до машины.       Отпускать его было глупо. Вэй Усянь не знал, что заставляло его сердце биться быстрее, глядя на Лань Ванцзи, стыдливо глядящего на него из-под густых длинных ресниц невидящими глазами. Сколько этой принцессе лет от рождения? Всего девятнадцать или около того… А уже вымахал с Вэнь Цин, которая своей макушкой, стоя на каблуках, упиралась мужчине в подбородок. Худые плечи омеги были достаточно широкими, с девицей его точно не перепутаешь. Ещё и грудь как доска ровная, только ключицы торчат да адамово яблоко дёргается.       Босые белые ступни с маленькими аккуратными пальцами, длинные ровные ноги, стройные узкие бедра, аккуратные руки с очаровательной розоватой кожей ладоней. Тут хочешь не хочешь, а будешь чувствовать иррациональное умиление, глядя на это невинное создание с застёгнутой на все пуговицы пижамой.       Главное, чтобы он не совал свой любопытный нос куда не следует. Тогда всё будет хорошо.       Мужчина за свою жизнь видел много омег и с немалым количеством спал. По взаимному согласию, разумеется. Но таких, как Лань Ванцзи, он не припоминал, и дело было не во внешности, которая ласкала взгляд правильными чертами острого лица. Было в нём что-то необычное. Кристально чистое, как горный воздух. А ещё он был абсолютно точно невинен, и это подкупало мужчину особенно сильно.       Весь его день с раннего утра был невероятно удачным. Начиная с того, что курьер из банка приехал точно вовремя в офис, доставляя заказанную для его мужа дебетовую карту, которая пока будет храниться у Вэнь Цин. Просто ему было нужно, чтобы рядом с омегой был его человек, а кандидатов очередь не стояла.       Женщина карту взяла без вопросов. Во всём, что касалось работы, она была исполнительной, и мужчина это высоко ценил. Он вообще предпочитал брать на работу исключительно бет. Те всегда работали на совесть, ровно столько, сколько нужно, и не ныли попусту.       Он пробовал работать и с альфами, но от тех было много проблем. Между собой они часто грызлись, устраивая бестолковые соревнования, а других подчинённых начинали третировать. Кому вообще нужны такие работники? Хотя омег на работу он тоже не брал. За это его очень не любили, но поделать ничего не могли, мужчина был в своём праве, пока мог обосновать отказ кандидату или кандидатке неугодного пола.       Кстати, ответственность Вэнь Цин к работе была вторым, что радовало его в этот день.       Третьим оказалось то, что его муж был таким, каким он и ожидал его увидеть. Может, даже чуточку лучше.       Ещё отправляя документы его отцу, Вэй Усянь ради интереса попросил своего знакомого достать информацию о мальчишке. Кто он, чем занимается, где чаще всего бывает и с кем общается. На омег обычно найти информацию проще простого. Те сидели во множестве социальных сетей или имели множество трепливых знакомых. А всех обеспеченных родители сдавали в салоны к таким же, как и они, молодым и любознательным, чтобы по улицам не ошивались.       В салонах обычно паслись молодые ребята, старшеклассники или студенты, которые обязаны были общаться с кем-то равным себе. Многие считали подобные места пережитком века. Его же новоявленная зазноба там и вовсе не появлялась. Ни в одном салоне столицы его не видели очень давно. И социальных сетей, активно используемых, у него не было, а то, что было, дало немного информации.       Научные статьи, исторические романы, документальное кино и экономика. Вот и весь список интересов Лань Ванцзи. Больше ничего выяснить не удалось.       У мужчины было тощее личное дело и пухлый конверт с фото. Его муж на этих снимках никогда не улыбался и всегда имел крайне сосредоточенное лицо. Такой серьёзный даже будучи маленький, цепляющийся за штанину отца крохотными пальчиками. Постарше не менее милый, но угловатый, как и любой подросток, но всё ещё хмурый и напряжённый. Что удивительно, это его не портило. Наоборот, юноше на снимках не хватало только пышного букета белых пионов для полноты образа нежной невинности.       Уже после подписания брачного договора в личное дело мужчина добавил данные из школы, копию больничной карты и оборванное дело из университета, кончающееся жирной печатью с надписью «отчислен». А вот это было обидно. Вэй Усянь внимательно просмотрел работы омеги, прочел комментарии преподавателей и сравнил друг с другом два табеля за три месяца учёбы, в которых всё было ну просто идеально. Такой примерный студент, которого выперли просто из-за отсутствия денег и череды скандалов.       В целом Лань Ванцзи оказался хорошеньким. Мужчине толком не удалось рассмотреть его в первую встречу, нужно было поставить его хотя бы на ноги и повертеть, а не так, что он лежит у него на руках, притянув колени поближе к себе, и то и дело отворачивается, пряча глаза то в складках его рубашки, то за длинными волосами.       Вполне возможно, что среди всех юных особ в его руки поневоле попала настоящая жемчужина. Главное, чтобы характер у этой прелести не оказался собачьим.       Самым главным было то, что тот, похоже, здоров, если исключить истощение и шалящие гормоны, которые одновременно заставляют организм вырабатывать как зовущие феромоны, так и отталкивающие. Омега явно был очень уставшим, его глаза то и дело закрывались, лоб был горячим, а бледные губы сухими с потрескавшейся кожей, которую часто обкусывали.       Правда, мужчина поздно осознал, что муж какой-то ну слишком молодой для него. Нужно было поискать себе омегу постарше всё же. Хотя теперь уже неважно. Как именно общественность воспримет их брак, дело десятое. Он уже взял за эту омегу ответственность, поздно что-то менять и пытаться отказаться.       Вэй Усянь уложил парня в постель, где когда-то спал сам. Для надежности мужчина его даже пледом накрыл. Спонтанно захотелось лечь рядом, прижать голову омеги к своей груди и остаться тут, перебирая пальцами гладкие чёрные волосы, волнами лежащие на светлом постельном белье.       Это уже не звоночек был, а колокольный звон. Надо было выйти проветриться.       Мужчина ушёл не только потому, что так надо, а, скорее, из-за разлившегося внутри тепла, которое вот-вот грозило перетечь в жар. Интересно, испугался бы парень, почувствовав его возбуждение? Как бы он вообще поступил в данной ситуации? Кричал бы? Или в этом тихом омуте черти водятся? Главное, только не начать фантазировать, а то ему ещё работать.       Пока Вэнь Цин спешила к нему, Вэй Усянь успел выкурить две сигареты, переплести кончик косы, сходить в соседнюю кофейню за американо на вынос, позвонить своему секретарю, уточняя по поводу почты, допить остывший напиток и только после всего вышеперечисленного он учуял её запах. Хвала богам на стеклянные двери и кондиционеры, в которые не добавляли отдушек. А то бы он устал стоять в ожидании и чихать, пока эта красотка, на своих каблучищах, до него доковыляет.       Женщина особо не торопилась, а мужчина всё никак не мог отделаться от тонкого запаха, прилипшего к коже и дразнящего его нос. Даже сигаретный дым не помог, он всё ещё чувствовал Лань Ванцзи, будто тот стоял рядом.       Вэнь Цин остановилась возле него, покрутила головой в стороны и только после этого, встав на цыпочки, чтобы быть ближе к его уху, попросила:       — Посмотри, у меня на юбке пятна нет? — и тут же развернулась к нему спиной, отгибая полупальто в сторону, чтобы он видел нижнюю часть её костюма.       — Размером с Антарктику. Как твоя задница, Цин-Цин, — доставая уже третью за последние два часа сигарету, посмеиваясь, ответил мужчина, собираясь прикурить, но ему не дали, выхватывая сигарету и ломая её надвое.       — Завязывай давай с этим! Я тебя знаю, с тебя станется курить и дома. Хочешь, чтобы твой муж целовался с ходячей пепельницей? — женщина, зная его характер, могла безбоязненно выкидывать подобное, не боясь наказания.       — У меня есть лоджия, почему нет? И вообще, ты уже представляешь, как мы целуемся, а? Извращенка, — он тихо смеялся, глядя, как щёки подруги заливает румянец.       Парковки у этого дома не было, и это одна из причин, из-за которой Вэй Усянь оттуда съехал. Мужчина предпочитал всё делать сам, и водить машину в том числе, избегая садиться в такси или к другим водителям. Это было небезопасно. Вдобавок к этому он сам подрабатывал личным водителем для брата и сестры Вэнь с того момента, как они начали на него работать.       Ему нравилось подбирать их почти каждое утро у дома и везти на работу. Вэнь Нин по утрам был крайне забавным с его сонной мордашкой и пустым взглядом, залипающим в пространство, пока Вэнь Цин не начинала его тормошить.       Они неплохо сработались вместе, мужчина был рад, что пригласил их, когда эти двое нуждались в работе. Конечно, её им могла дать семья, но Вэнь Цин не хотела быть им обязанной, и теперь она работала с конченным параноиком.       О, он был амбициозным и невероятно темпераментным, харизматичным и внушительным, настолько, что за три года развил компанию из дочернего предприятия в самостоятельную крупную фирму, занимающую второе место на территории Шанхая среди логистических компаний для юридических лиц — это было сильно. Вэнь Сюй клялся в прошлом году, что съест свой галстук, если его университетский приятель сможет подмять под себя часть государственных поставок из Америки. И он его жевал с просто непередаваемым лицом.       Вэнь Цин приняла руку, которую ей неизменно протягивали, помогая забраться в салон. Пора было поговорить серьёзно.       — Что теперь? Ты расторгнешь договор? — спазм и состояние молодой омеги напугали женщину не на шутку, и если бы не альфа, который единственный сообразил, как быть, она бы точно поседела на месте.       — С чего вдруг? — следя за дорогой, отозвался Вэй Усянь, стараясь перестроиться в другой ряд, чтобы им не пришлось делать крюк через город.       — То есть то, что было, это не серьёзно? С ним всё в порядке? — сложно было признаваться, но Лань Ванцзи начинал ей нравиться.       — Ну, не в порядке — это точно, иначе такого бы не было. Точно скажет только доктор, я могу лишь сказать, что ничего критичного конкретно для меня нет, — они встретились взглядами через зеркало, женщина вздохнула, отводя взгляд.       — Как ты вообще это понимаешь? Критично или не критично? — она часто слышала подобные высказывания, но их смысл до неё не доходил.       — Носом. Как альфа, я чувствую чужие феромоны и умею их понимать, как ты понимаешь слова, — просто сказал альфа.       — Так просто? — слишком просто, по её мнению.       — Мир вообще проще, чем кажется, — кивнул Вэй Усянь, надавливая сильнее на педаль газа.       Мужчина довёз помощницу до офиса, проводил до кабинета и исчез, будто его и не было. На сегодня у женщины важных поручений больше не было и она могла позволить себе немного отдохнуть. Пройтись по зданию, наблюдая за работой сотрудников, или подняться к брату, помочь ему с документами для важных встреч.       Могла даже уйти пораньше, но Вэнь Цин продолжала сидеть в своём кресле, глядя в чёрный экран рабочего монитора. Будто на нём вот-вот должно было появиться послание. Но оно так и не появилось.       Вэй Усянь вернулся в офис только к десяти часам вечера. Они с братом уже три часа как должны были быть дома, ведь рабочий день кончался в семь. Но что им было делать одним в пустой квартире, оба не знали, поэтому сидели на диване и пили чай, пока дверь не распахнулась и в приёмную не втащился мужчина, стягивая с себя на ходу пиджак. В этот раз от него не пахло ничем подозрительным, разве что бензином. Вроде утром он говорил, что поедет на станцию следить за отгрузкой товара в вагоны, которые должны были доставить груз на другой конец страны.       Чего он тогда такой измочаленный?       — Вэнь Нин, у меня остался виски? — спустя десять минут мужчина снова показался в приёмной, расплетённый и с мокрой головой.       Он уже не удивлялся, что они допоздна сидели на работе просто так.       — А тебе зачем? Есть что праздновать? — Вэнь Цин ловко прикрыла младшему брату рот, пока тот не успел ответить.       — Есть. У нас прибавка груза. Эти умники вместо шестисот тонн прислали на полсотни больше. Мы вскрыли пару ящиков, чтобы сделать сверку, и всё лишнее поедет к нам на склад, — мужчина сам подошёл к витрине с “подарками”, открыл стеклянную дверь, достал бутылку и стакан с толстым дном, ставя добычу на стол.       — И что там? — в её обязанности не входило помнить всё, что они перевозили по стране, именно поэтому Вэнь Цин спала спокойно в своей постели каждую ночь.       — Товара в общей сумме на три миллиона по себестоимости, — Вэй Ин опустошил стакан, посмотрел на бутылку и всё же налил себе ещё немного.       — Юаней? — с интересом уточнила женщина, устраиваясь поудобнее на сиденье.       — К сожалению. Но эту сумму можно утроить, если выпустить товар на рынок сейчас, — пока говорил, Вэй усянь принялся переплетать волосы. — Если выгорит, можно будет выписать премию покрупнее к началу лета.       — Ты и так хорошо людям платишь, — фыркнула Вэнь Цин.       — Конечно. Скажи же, А-Нин, что я хороший начальник, — Вэй Усянь проказливо улыбнулся.       Позже женщина сама расспросила пару человек о случившимся инциденте. Ей нужно было убедиться, что риски минимальны. И если верить юристам, так и было. Это можно было считать подарком с небес, не иначе. Её дядя всегда говорил, что Вэй Усянь невероятно удачливый человек. Поэтому она спала спокойно.       Но всё равно ей хотелось проклясть своего начальника, когда перед ней положили список с тем, что она должна была сегодня сделать. Женщина была личным помощником, но сегодня, похоже, она будет работать кем-то вроде гувернантки. Хотя перспектива провести день с тихим спокойным Лань Ванцзи, который не будет ездить ей по ушам и постоянно пропадать из виду, была куда приятнее, чем гоняться за директором сначала по всему зданию, которое занимала компания, а затем и по складу, потому что он был одновременно везде и нигде, ускользая от неё словно песок сквозь пальцы.       Зараза. Вэй Ин будто намеренно её допекал, чтобы она поскорее уехала.       — Это... Цин-Цин, посмотри там в распакованных коробках излишки, может, есть что интересное, будешь первая, — Вэй Ин выскочил как чёрт из табакерки и снова умчался, гоняя бригадиров по складу, работники которых загружали фуры.       Под громкие крики начальника вроде «грузи» и «стыкуйтесь» она заглянула в огромный ящик из твёрдого картона, с интересом рассматривая содержимое. Разные коробочки, аккуратно упакованные, лежали ровными рядами на дне, не привлекая особого внимания. Но она уже знала, куда нужно смотреть. Вэнь Цин догадалась, что было внутри, по маленькой маркировке. Осталось только по пути заехать в офис продаж какого-нибудь оператора.       Сияющие, словно звёзды, глаза Лань Ванцзи того стоили, это точно. Вот вроде он сидит с абсолютно спокойным лицом, будто выточенным из белого камня, без единой эмоции, и даже почти не моргает, только изредка отпивая чай из своей чашки по маленькому глотку, но стоит ей что-то сказать или сделать, как в этих глазах загорается жизнь.       Столько искренней благодарности она давно не получала.       Вэнь Цин не думала, что телефон может стать проблемой. Для неё это было неприятной неожиданностью. Женщине никто не сказал о том, что у соглашения могли быть противники.       Директор позвонил, когда Лань Ванцзи скрылся за дверью кабинета врача, и попросил, чтобы она включила геолокацию на всех устройствах, что у неё были, от часов до телефона. На мобильный тут же пришло сообщение с инструкцией, которое Вэй Усянь прокомментировал коротко: «выполнять». Такое для него было явлением редким, поэтому спорить она не стала. Все объяснения можно будет получить позже, когда она закончит работу, а пока у неё была задача поважнее — следить за состоянием своего подопечного, чтобы с тем ничего не случилось.       Вэнь Цин не удивилась бледному лицу, потерявшему краски, и потерянному взгляду, когда парень вышел от врача. Похоже, бедняге неслабо досталось. Она успела, пока ждала, посмотреть две серии сериала и выпить две чашки кофе.       Когда Лань Ванцзи снова попал в её руки, женщина была готова плясать, потому что наконец можно было двигаться дальше по списку дел, а ещё — поесть. Да и парня покормить было бы неплохо, а то пока он больше был похож на призрака. Здорового призрака, что важно, в браке ему в любом случае будет лучше, чем в патронаже. В благоразумность и ответственность Вэй Усяня Вэнь Цин верила, чего про других альф не скажешь.       Стоило им выйти из здания, как ей на телефон тут же начали приходить сообщения. Она не успевала их просматривать, как уже появлялось новое с указанием, куда им идти. Специалист службы безопасности дал адрес одного из крупных торговых центров, владелец которого был постоянным клиентом их компании, и где они могли разместить свою охрану, чтобы сдерживать поток журналистов, разыскивающих их.       В ресторане, который в этом здании был единственным, их едва ли не облизывали с ног до головы, стоило только ей войти в двери. Около полугода назад директор отправил её сюда с проверкой, и хозяину, что держал заведение, сильно досталось. Зачем только было дарить бутылку виски молодой омеге в качестве поздравления на женитьбу?       Странные, однако, ребята.       Пока они ели, вся местная охрана сбежалась в зал. Ванцзи этого, похоже, не заметил, и Вэнь Цин расслабилась. Её никто не готовил к его неудобным вопросам, поэтому хорошо, что парень их и не задавал. Ему, похоже, и так было крайне неудобно. Белое лицо так вытянулось, стоило ему открыть меню, что она едва не засмеялась, глядя в распахнутые глаза. Кажется, бедный парень отвык от цен в центре города?       Она просила его не стесняться и заказывать всё, что понравится. Лань Цижэнь жаловался на то, что его племянник не очень охотно ест, а ей нужно было, чтобы тот точно не ушёл голодным. Директор не поймёт, если Вэнь Цин пришлёт ему фото почти полных тарелок.       Заказал омега в итоге немного, долго копаясь в меню, будто страницы кусали его за пальцы. Женщина надеялась, что Вэй Усянь будет с ним терпелив. Очень надеялась.       Весь остаток дня до позднего вечера они таскались по магазинам. Как и любая женщина, она любила хороший шопинг, особенно если покупки можно было делать в приятной компании. Подруг у неё не было, потому что она слишком много работала. Зато у неё был Вэй Усянь. У мужчины было всё, что ей нужно: от хорошего вкуса до острого глаза, который замечал, где блузка сидела не так в груди или плечах, или юбка полнила зад. А ещё он иногда позволял себе оплачивать её покупки в качестве подарка.       С Лань Ванцзи тоже было довольно приятно проводить время. Он дёргался только в самом начале, когда Вэнь Цин начала крутить его перед зеркальной ширмой, оттягивая воротник рубашки. Она давно поняла, что парень не привык к тому, что его слишком часто касаются посторонние люди. Что ж, к сожалению, ему придётся её немного потерпеть, по-другому делать свою работу, кроме как напролом, женщина всё равно не умеет.       Чем дольше времени они проводили вместе, тем отчётливее Вэнь Цин видела, как Ванцзи расслабляется, позволяя поправлять на себе одежду, и охотнее отвечает на предложения и вопросы.       Ванцзи уже почти спал, когда они подъехали к дому, и ей было жалко тревожить его, таким умиротворённым он выглядел. Она в очередной раз незаметно сфотографировала парня и только после бережно потрясла за плечо, шепча, что они приехали. Попрощались они очень тепло. Мрачный Лань Цижэнь расслабился, наконец увидев разморенного племянника, которого доставили обратно в целости и сохранности, и был не против напоить женщину чаем, пока она ждала своего начальника, который был уже в пути. Если бы не женские проблемы, вечер можно было бы считать удавшимся.       Вэй Усянь ждал её в стороне от дома на аварийке, бесстыже нарушая правила и даже не тревожась по этому поводу. Мужчина привычно курил, похоже, решив прикончить целую пачку раньше, чем обычно.       — Отвези меня в магазин, — подойдя вплотную, буркнула женщина, боясь, что чистой юбка до дома не доедет.       — Залезай, — он потушил и выбросил недокуренную сигарету и открыл перед ней дверь, подавая руку, за которую она тут же уцепилась.       Такое случается минимум раз в пару месяцев, и оба уже к подобному привыкли. Вэнь Цин не стыдилась своего тела, без стеснения говоря о том, что, если ей сейчас не дадут купить прокладки, она изведет всех в округе, заставляя лицезреть несчастных коллег особенности женской природы. Иными словами, не хочешь видеть кровь и чувствовать ее запах, дави на газ или сам беги до магазина, коли не отпускаешь. Конечно, она всегда носила с собой пару запасных тампонов или прокладок, но день сегодня был длинный и провела она его на ногах. Поэтому ей и нужен был магазин.       Вэй Усянь на радость беты относился к любым особенностям организма совершенно спокойно. Его, казалось, было не смутить ничем, ко всему мужчина относился ровно. Поэтому над такими ситуациями они, не скрываясь, шутили, заставляя окружающих теряться, бледнеть, краснеть и зеленеть.       Магазин был простой, круглосуточный, и довольно большой, чтобы в нём точно была туалетная комната. А ещё тут была нормальная парковка перед зданием, которая оказалась совершенно пуста. Всё же не хорошо, что её директор нарушает правила, чтобы не заставлять её ковылять на опухших от узких туфель ногах.       Внутри магазинчика не оказалось никого, кроме кассира, который заметил их только потому, что Усянь зашёл следом за ней. Альфа за прилавком вздрогнул, повёл носом и поёжился, сгорбившись, будто ему на плечи положили тяжёлый мешок. Она видела такую реакция не раз, но сама подобного никогда не чувствовала. Начальник вообще на всех действовал странным образом.       Парочка разошлась от входа в разные стороны, осматривая содержимое полок. По виду этих двоих и не скажешь, что они могут сидеть в похожем месте у стойки и палочками уплетать наскоро сваренный острый от специй рамен, запивая его чем придётся. Ну, она запивала, а директор частенько забирал себе половину её приправ, стремясь прожечь свой желудок.       Вэй Усянь подошёл к кассе первым, оглядывая стойку с панини, хот-догами и жареными во фритюре сырными палочками. Он ждал, когда мужчина в возрасте перестанет перед ним трястись и начнёт пробивать товары, даже пододвинул их ближе, доставая карточку для оплаты. Наконец в тишине раздался писк считывателя и шуршание пакета. Именно этот момент Вэнь Цин выбрала для того, чтобы бросить на стойку пару крупных шуршащих упаковок. Глаза кассира неловко округлились. Он выглядел так, будто женщина бросила в них гранатой.       — Это отдельным чеком, — обведя пальцем и помяв в руках две мягкие упаковки, серьёзно произнёс господин Вэй, пока Вэнь Цин сдерживалась, чтобы не расхохотаться.       Альфа бодро закивал и дрожащими руками начал спешно пробивать остатки товара, подталкивая к мужчине перед собой терминал для оплаты.       — А можно быстрее, а то я сейчас тут всё кровью забрызгаю и отмывать это не буду, — недовольно заворчала бета, пристукивая каблуком об пол.       — И шоколадку, пожалуйста, — взяв цветастую пачку шоколадного батончика, вздохнул Вэй Усянь, наблюдая за тем, как кассир, нервно роняя пачки обратно на стойку, пробивает прокладки.       — Две! — капризно выдала женщина, зыркнула на мужчин и, сцапав одну из пачек, бодро умчалась в сторону уборной, не дожидаясь, пока друг оплатит её прихоти.       — Две, — проводив её взглядом, вздохнул директор, ещё раз оглядев стойку с фастфудом голодным взглядом. — И хот-дог пожирнее. С чили.       Его всегда забавляло наблюдать за тем, как другие перед ним начинают меняться в одну секунду, стоит подойти к ним ближе и дать почувствовать ту энергию, те феромоны, что от него исходили. Он давил этой энергией, заставляя склонять головы и пригибать плечи. Этим ему и нравился Китай. Здесь такое было в порядке вещей. Агрессивность воспринималась как норма, и её демонстрировал каждый, стараясь выделиться. Его же энергия всегда была такой, сильной, неукротимой. Ей нужно было пространство для выражения.       Другим альфам было тяжело в его обществе, особенно молодым, которые ещё не окрепли. Но даже взрослые старались держаться от него подальше, избегая этого неприятного чувства, мучающего всё их существо.       Вэнь Цин обратно вышла к ним вполне довольная жизнью и будто в один момент посвежевшая. Ей эта игра доставляла особое удовольствие. Смущать людей вполне естественными вещами было легко и просто. Так у них набралось множество общих шуток и историй, которые понимали только они двое.       — Сразу говорю, туда слабонервным лучше не заходить, — она взяла со стойки пакет, закидывая в него разорванную пачку, и подмигнула Вэй Ину.       — Всё настолько плохо? — краем глаза оба внимательно наблюдали за бледнеющим всё сильнее, но молчащим альфой.       — Как в техасской резне бензопилой. Я тебе сфотала, посмотришь, — она уже развернулась и, помахивая пакетом, шла к двери, так и не увидев, как её директор подмигнул продавцу, оставляя тому на столе сто баксов за нервное потрясение, и забрав свои покупки, вышел вслед за подругой.       Выйдя, эта парочка зашла за поворот, внимательно наблюдая за тем, как кассир срывается с места и на всех парах несётся к узкой неприметной двери туалета. И как тот оттуда вываливается, вытирая облегченно грязным фартуком вспотевший лоб, а после встречается с ними взглядами. Каждый новый раз как в первый.       — Думаю, он проклял нас обоих, — с аппетитом откусывая от своего хот-дога, пробормотал Вэй Усянь, старательно пережевывая политое острым соусом тесто.       — Боже, это его лицо, когда я прокладки кинула. Нужно было сфотографировать на память, — она достала из пакета шоколадный батончик, разворачивая упаковку.       — Ну, мы открыли новый цвет. Мёртвенно серого же у нас ещё не было? — оба сербнули из высокого стакана с кофейным напитком, не брезгуя пить через одну соломинку.       Мёртвенно серого у них и правда ещё не было.       Такой цвет лица был у мужчины, лежащего в одиночестве в слабо освещённой палате. Нет, на нём не экономили свет, просто он ему был уже не нужен. Сил в его теле почти не осталось, и он едва ли различал то, что было у него перед глазами. Дни больше не тянулись, время суток не различалось. Какая теперь разница, утро за окном или вечер, если каждая секунда могла стать последней. Он знал, что осталось немного, и жалел лишь о том, что не успевал попрощаться.       Приёмные часы давно окончились. Конечно, сыновья могли навестить мужчину в любое время, но персонал считал поздний вечер не лучшим временем для того, чтобы составить компанию. Но и останавливать статного молодого человека с горящим взглядом карих глаз они не стали, выдав тому халат и пару чехлов на обувь, которые тот в спешке натягивал прямо на ходу, не останавливаясь ни на секунду. В тот момент он думал лишь о том, что скажет отцу, как только до него доберётся.       Лань Сичэнь кипел от негодования. Это была не ярость, не злость и не обида. Ему было больно и невероятно грустно. Узнать о том, что твой брат уже принадлежит другому человеку, другой семье, просто потому, что тот сам ему сообщил об этом.       Глава семьи должен объяснить ему это.       — Отец? — осторожно войдя в палату, позвал Лань Хуань, вглядываясь в серое лицо альфы на постели.       — Уже поздно возмущаться, ты же это понимаешь, — тяжёлые веки приподнялись, но мужчина ничего не увидел, кроме расплывающегося марева.       — Почему? Я… просто хочу знать, — он тяжело опустился на стул, который под его весом жалобно скрипнул.       — Он подписал сам. Ты знаешь? — господин Лань просто хотел, чтобы его старший сын понял, что это было решение А-Цзи. Того никто не заставлял.       — Он не должен расплачиваться собой за всех нас, — Лань Сичэня била крупная дрожь, его глаза горели от подступающих слёз от разгоревшегося гнева на самого себя и тоски.       — Не должен был. Но он сделал, — с заминкой, через силу произнёс мужчина, чувствуя, как тяжелеет тело.        — А если Ванцзи теперь в опасности? Что мне с этим делать? Почему ты мне ничего не сказал? Никто ничего мне не сказал. Почему? Разве я не должен был знать? Я его старший брат, а меня даже там не было, — вопросы Лань Сичэня по большей части были риторическими, он знал, что отец ему на них уже не сможет ответить. Не успеет.       У молодого мужчины больше не было сил сдерживаться, отчаянье и страх за жизнь младшего брата оказались сильнее, заставляя горячие слёзы чертить влажные дорожки на щеках.       — Прости, А-Хуань. — на грани слышимости раздался ответ. — Я сделал то, что должен был.       Мужчина затих. Приборы вокруг него продолжали пищать, и глядя на его умиротворённое расслабленное лицо, Лань Сичэнь только рассеянным неловким движением стёр с лица влагу, поднимаясь на ноги. Ему нужно было предупредить сестру на посту, если господин Лань уснул навсегда — чтобы о нём вовремя позаботились.       Лань Сичэнь знал, что с каждым его шагом по длинным светлым коридорам сердце в груди его отца билось всё медленнее и слабее, пока не остановилось вовсе. Он умер, когда мужчина сел в такси, последний раз оглянувшись на здание, выключая свой мобильный телефон, чтобы хоть пару часов ничего и никого не слышать.       Лань Ванцзи же так поступить не мог. Ему было попросту незачем, ведь юноша не знал о том, что происходило в данную минуту ни с его братом, ни с его отцом. Но ему недолго оставалось находиться в неведении.       Приятная мелодия дверного звонка отвлекла молодого человека от страниц одной из книжек, которую он нашёл на стеллаже в кабинете. Он хотел, чтобы в этот момент рядом был его брат и дядя, поэтому сразу же поднялся, надеясь за дверью увидеть знакомое лицо. Но вместо него юноша уткнулся взглядом в пышный букет цветов, которые скрыли лицо доставщика.       — Господин Лань? Э-э, простите, вы не могли бы принять цветы, букет такой большой… — юноша в форме персонала, обслуживающего дом, пытался взглянуть на него, но ничего не получалось.       Осторожно Ванцзи протянул руку, стараясь не коснуться незнакомца, но принять подарок из его рук. Букет был очень красиво упакован в голубую бумагу с белыми блестящими лентами. Целая охапка белых нежно пахнущих пионов с плотными свежими бутонами оказалась в его руках, и юноша в светлом костюме с облегчением вздохнул.       — Это доставка от господина Вэй. Надеюсь, они вам понравились, — сказав это, молодой человек поспешил поклониться и уйти, оставляя омегу растерянно смотреть ему вслед в облаке тонкого запаха цветов, которые он прижимал к груди.       Он хотел найти для них вазу, чтобы поставить в воду. Заперев дверь, Лань Ванцзи вышел в гостиную, встречаясь взглядом с дядей, который ставил на низкий столик поднос с чаем. Мужчина удивлённо посмотрел на племянника, но не успел произнести ни слова. Телефон в кармане брюк зазвонил, и парень вытащил его, глядя в экран.       Номер определился, он звонил по нему утром. Звонок был из больницы.       Юноша не успел донести цветы до вазы, вскоре букет неловко выпал из его ослабевших рук, а сам он остался потерянно стоять с опущенными руками, чувствуя, как лицу становится горячо от бесконтрольно выступивших слёз.       Его отец, он… умер.