Янтарь в серебре

      В назначенный день церемониальный павильон был заполнен людьми. Погода была холодной и ветренной, тонкие полупрозрачные полотна легкой ткани развивались, по полу сновали опавшие лепестки цветов и бумажные монеты которые сдуло со столов где гости могли взять для себя повязку и пестрые бумажные деньги для того чтобы с чистой совестью проститься с покойным.       Те, кто были приглашены на церемонию освещения пути, могли наблюдать за тем, как носильщики доставляли открытый гроб, украшенный цветами. Колонна людей в белых и чёрных одеяниях шла впереди, подняв тяжёлые венки до самого зала, после окружив ими гроб. Гости же шли в конце процессии в полной тишине, которую позволялось нарушать лишь рыданиями и причитаниями.       Лань Сичэнь мог гордиться собой, по крайней мере пока всё шло более, чем хорошо. Всем гостям хватало бумаги для писем и бумажных денег. С угощениями также не было проблем. Гости старались не опаздывать и не задерживаться, пришли все, кому он разослал приглашения, с господином Лань простились даже те, кого они уже не ждали увидеть.       В целом всё было прекрасно. Даже прощальный маленький банкет прошёл хорошо и мирно.       Тело бывшего главы содержалось в морге, было обработано по всем правилам, а после раскрашено и наряжено в подобающий костюм. На его лбу между бровей лежала крупная жемчужина, а в ногах горела свеча. Он выглядел уставшим и будто спал. Они не могли не плакать, прощаясь с ним, и хорошо, что им позволялось не сдерживаться, учитывая горе.       — У вас тут холодно, — Вэй Усянь приехал после банкета, когда все гости уже разъехались.       Лань Сичэнь и муж его младшего брата договорились об этом заранее. Пока не было объявлено о том, что Лань Ванцзи и Вэй Усянь связаны теми или иными отношениями, у того не было объективных причин для окружающих наведываться на поминки. Ведь Вэй Усянь для всех никоим образом не был связан с семьёй Лань.       Однако в действительности он был. И похоже, даже хотел проститься.       — Конечно, мы были знакомы не больше недели, но господин Лань показался мне хорошим человеком, — господин Вэй сегодня был единственным из гостей, кто пришёл полностью одетым в чёрное.       В руках мужчина держал искусно выполненный букет из бумаги, состоявший из листьев и необычных цветов, окрашенных в нежный голубой цвет. Этот букет альфа стеблями вниз опустил в жаровню, в которой все еще горел огонь. Крайне необычное подношение.       — Когда мы обсуждали условия договора, лично он обмолвился, что жалеет, что дарил цветы госпоже Лань не так часто, как того хотел. Ей нравились горечавки, только достать их было не так просто. Надеюсь, теперь он сможет порадовать её, когда они встретятся, — всё это Вэй Усянь говорил стоявшему рядом Лань Сичэню, который не имел ни малейшего понятия, как реагировать.       — Маме правда нравились эти цветы, она даже хотела их выращивать, если бы у нас был сад, — наконец Сичэнь смог с собой справиться и ответить хоть что-то.       — Моя мать тоже любит цветы. Правда в основном те, что растут на деревьях. Отцу пришлось несладко, они никак не хотели приживаться в нашем доме, — Вэй Усянь тихо фыркнул и улыбнулся. — Завтра похороны, вы готовы?       Разумеется, они не были готовы. Несмотря ни на что, прощание — это слишком сложно. Можно организовать процесс, нанять людей, обеспечить все условия, но как только крышка гроба захлопнется и ящик опустится на дно свежевырытой ямы, обратной дороги не будет. Даже такого, как сейчас, они больше не увидят своего отца.       Им пора было возвращаться домой. Лань Сичэнь с братом и дядей и так провели на территории кладбища целый день с утра до позднего вечера. Территория охранялась, с внешней стороны зала были установлены камеры, а Вэй Усянь не выглядел как тот, кто собирался устроить в их отсутствие что-то непотребное.       И всё-таки перед самым уходом Сичэнь не мог не обернуться на мужчину в чёрном костюме, который продолжал стоять перед открытым гробом, склонив голову. Что-то в этой картине его смущало, и он не мог понять почему.       Вероятно, это было из-за того, что в его голове до сих пор не укладывалось, как за неделю можно было заиметь такую связь, чтобы скорбеть по несостоявшемуся тестю своего молодого супруга. Наблюдая за Вэй Усянем со стороны открытого выхода из зала недалеко от порога, Сичэнь заметил кое-что необычное. Низкую тележку, на дне которой большим брикетом, завёрнутым в плёнку, лежала груда нераспечатанных пачек с бумажными деньгами.       А это тут откуда?       — Вы отдыхайте. Завтра не менее тяжёлый день. Я тоже уйду, как закончу, — постояв немного возле покойного, господин Вэй вернулся к выходу не только для того, чтобы снова попрощаться, но и взять тележку за длинную ручку и вкатить в зал.       — А это… зачем? — Лань Сичэнь наивно думал, что удивиться сильнее он уже не сможет. Он просто до этого не слишком был знаком с Вэй Усянем, похоже.       — Ничего личного, просто не хочу, чтобы ваш отец там в чём-то нуждался. Пусть купит жене дом с садом, — с этими словами этот странный человек прошёл в зал, докатив тележку до самой жаровни, разорвал слой плёнки и, как были пачками, скармливал деньги живо разгоревшемуся огню.       По приезду домой Сичэню, пожалуй, было бы неплохо выпить снотворного, чтобы эта картина не пришла ему во сне. Уж больно нереально это всё выглядело.       Лань Ванцзи, пока он разговаривал с господином Вэй, уже успел уснуть в машине, слишком устав за день. Омегам, хотели они того или нет, отводилась довольно сложная роль на церемониях прощания. Плакать. Брат Сичэня и так не любил проявлять эмоции, и слишком явно сегодня выложился по максимуму, лицо до сих пор было опухшим и слегка покрасневшим.       Стараясь ни о чём лишнем не думать, мужчина сел в машину к дяде и брату, позволяя увести их обратно в город. Позже, уже попав в квартиру, можно было принять горячую ванну, согреваясь, и выпить перед сном чашку травяного чая, отключаясь часов на восемь-десять, хоть так держа голову на плечах.       Потому что на следующий день всё началось по новой. То же кладбище, почти те же гости, только на этот раз гораздо меньше, ведь к церемонии захоронения допускались только близкие, и далекий шум от журналистов, которых не пустили на территорию. Вэй Усянь вездесущий озаботился серьезной охраной, и даже тех, кто планировал посетить родственников в этот день, не пускали, прося подождать за ограждением.       А всё потому, что альфа не постеснялся приехать, зная, что людей будет немного, и он сможет уйти через выход для персонала, чтобы его никто посторонний не успел заметить и растрепать об этом на весь Китай.       Неожиданно самым довольным присутствием господина Вэй оказался Ванцзи. Вчера, похоже, тот выплакал почти все слёзы, и из-за шума теперь не мог их из себя выдавить только тяжело шмыгая носом и недовольно сопя. Присутствие же мужа каким-то образом помогло ему настроиться и церемония опускания гроба и последнего слова прошла как полагается.       Пока остальные гости прощались парень отошел к небольшому белому шатру где от любопытных глаз с Лань Цижэнем и Вэнь Цин седел Вэй Усянь тут же протянувший омеге пластиковую кружку с горячим чаем и подал плед чтобы тот мог согреться. Конец зимы все-таки.       Все подошло к концу и в это с трудом верилось. Они проводили и похоронили отца, приобрели новое будущее и теперь нужно было начинать думать о том что и как теперь с этим делать. Это сложнее чем кажеться. По крайней мере так думал Сичэнь о себе. Его брату и дяде тоже было не просто, но Лань Цижэнь был одной ногой на пенсии и ему уже было предложено полное содержание с возможностью найти дело по душе если тот захочет от все того же господина Вэй, а Ванцзи был замужем и чем ему заниматься будет решать непосредственно с мужем. Сичэнь же был в подвешенном состоянии и его это беспокоило.       — Дай себе следующие семь дней на то, чтобы скорбеть, успеешь ещё загонять себя до пены, — Вэй Усянь налил чай и ему, протягивая кружку.       Мужчина не просто так сказал про семь дней. Следующую неделю должен был идти траур, и это минимальный срок. По-хорошему, они должны были нести траур дольше, но учитывая обстоятельства, это было неразумно да и сложновыполнимо. Лань Ванцзи как можно скорее нужно было обнародовать свой статус замужней омеги, а Сичэню совесть не позволяла брать чужие деньги на своё содержание.       Когда пришла пора расходиться, мужчина задержался ненадолго, чтобы остаться наедине с Вэй Усянем. Прежде он пошёл бы к Не Минцзюэ или Цзинь Гуанъяо, но не сейчас. Хотя они для него всё ещё были больше, чем друзьями.       — Мне нужна работа, — честно и прямо признал Сичэнь.       За те месяцы, что он принимал помощь названных братьев, ни один из них не смог ему помочь, они только поддерживали его и позволяли пользоваться доступными ресурсами, но для него это было неприемлемо в долгосрочной перспективе. Лань Сичэнь мог быть благодарным, но он не хотел быть зависимым.       — У меня как раз есть хороший знакомый, которому нужен помощник, — охотно откликнулся Вэй Усянь.       — Он согласится рассмотреть мою кандидатуру, учитывая… все обстоятельства? — Сичэнь прекрасно знал, что большинство отказов он получал именно из-за того, что его репутация, как руководителя, была серьёзно подорвана. Его окрестили мошенником в СМИ и теперь не было желающих с ним работать.       — О, не переживай, брат Сичэнь, этот человек боится меня больше, чем подмочить репутацию, наняв тебя, — хлопнув мужчину по плечу, Вэй Усянь пошёл вниз по склону, туда, где остановились Лань Цижэнь и Ванцзи, о чём-то тоже тихо беседуя, видно, чтобы попрощаться.       Альфа уже устал удивляться, и сил на то, чтобы искать смысл, который был скрыт в словах господина Вэй, у него тоже не было. Всё, чего он хотел, это просто проспать несколько дней подряд, прерываясь только на еду и короткие прогулки. Его организм требовал дать время на восстановление, которое не будет прервано никем охочим до внимания.       К счастью, ни его брат, ни его дядя никогда не страдали любовью к нарушению чужого покоя. Эти двое прекрасно находили, чем себя занять, благо ни в передвижении, ни в средствах их никто не ограничивал.       Вэнь Цин, как и прежде, присматривала за Лань Ванцзи и сопровождала его, если ему нужно было выйти из дома, а тот повадился ходить в местную библиотеку. Некстати вспомнилось, что омегу отчислили из университета, и такая вот компенсация лучше, чем совсем ничего. По крайней мере пока Сичэнь не начнёт зарабатывать достаточно, чтобы позволить себе оплатить брату учёбу.       Тот, правда, не напрашивался, и вообще был тих и задумчив. Впрочем, от его обычного состояния это мало чем отличалось, так что альфа списывал это ещё и на траур. Ванцзи всегда предпочитал тушить боль и тревогу книгами. Когда умерла их мать, он за месяц по неизвестно какому кругу перечитал всю их семейную библиотеку.       Правда, в этот раз не совсем книги интересовали Лань Ванцзи, о чём никто не знал. Вэнь Цин не следила за ним особенно пристально. Она иногда брала почитать что-нибудь в разделе детективовов или приключеньчиских романов, но чаще женщина просто смотрела сериалы, заткнув уши наушниками, устроившись на диване в десяти-пятнадцати метрах от него.       Такой расклад полностью устраивал Ванцзи, позволяя без особой осторожности рыскать в интернете, печатая все заинтересовавшие его статьи или перебирать связки и кипы газет, которые также хранились в библиотеке.       Он искал в прошлом похожие случаи, что и с его семьёй, но помимо этого было кое-что ещё. Кое-кто. Омега также искал все упоминания о своём муже, пытаясь собрать образ его деятельности в течение тех лет, что тот находился в Китае. Оказалось, что этот срок был достаточно маленьким, всего семь лет.       Первое упоминание о мужчине было связано с ежегодным осенним фестивалем, в честь которого устраивался помпезный благотворительный вечер и там же собирались самые влиятельные и обеспеченные граждане Китая, посещая Шанхай по случаю этого мероприятия. Вэй Усяня тоже пригласили, правда, тот не явился, и это вызвало в обществе волну негодования.       Вэнь Цин парня не обманула, мужчина прилетел в страну, имея собственное состояние, которое и стало поводом для приглашения. Редко когда у таких молодых людей настолько внушительный банковский счёт. Охочие до новых выгодных связей и отношений местные богачи и чиновники просто не могут оставить такое без внимания. Но странно, что Ванцзи совершенно не помнит ни одного упоминания о Вэй Усяне за все семь лет. Неужели он был настолько невнимательным?       Парень мог объяснить себе это только тем, что тогда его мать серьёзно болела и почти всё время он проводил с ней, мало интересуясь тем, чем жило общество, а когда она умерла, он и вовсе замкнулся в себе. Настолько, что отцу пришлось временно перевести омегу на домашнее обучение.       К тому же когда Вэй Усянь прилетел, ему было только тринадцать. В этом возрасте он предпочитал держаться от альф подальше и не интересовался сплетнями, что ходили среди молодых омег. Если бы обстоятельства сложились иначе, может быть, они бы и встретились. Но увы. Судьба почему-то свела их вместе только сейчас и довольно странным способом.       Они женаты.       При том, что Вэй Усянь мог выбрать кого-то более подходящего, но по какой-то причине мужчина выбрал его. Почему? Он не мог перестать думать об этом. Не только потому, что имел право подозревать всех, но и потому, что Ванцзи объективно понимал, что альфа не мог иметь низкую планку для потенциальной жены.       Учитывая падение в статусе, парень не соответствовал мужчине в качестве избранника, но того это, кажется, не волновало. Или была причина, почему тот не обращал на это внимание.       Отношение Вэй Усяня к нему было… странным. Альфу нельзя было назвать ни настойчивы, ни отстраненным, он не игнорировал его и не пренебрегал им. Но и намёков никаких не делал. Что, конечно, очень приятно, Ванцзи терпеть не мог, когда с ним обращались недостойным образом, и не считал, что социальный статус — причина относиться к нему хуже. В конце концов, парень имел благородное происхождение.       Итак, он был интересен мужчине? Если да, что Ванцзи мог получить в таком случае? Бесспорно, ему была нужна помощь, и будет лучше, если такой влиятельный человек будет на его стороне.       Постукивая кончиками пальцев по деревянной столешнице, парень лениво скроллил склейку газет в формате пдф, остановившись только тогда, когда взгляд зацепился за край разорванного пополам газетного листа. Обрывок был неровным, но от следующей страницы не осталось ничего полезного. Он заметил это просто потому, что это выглядело странным. Зачем кому-то включать в склейку порванную газету? Неужели другого экземпляра не осталось?       Отлистав на страницу, где была указана дата, Ванцзи вбил её в строку поиска, бегло читая заголовки выпавших ссылок. Ничего такого, что можно было считать достойным внимания в глаза не бросалось. Пробежавшись взглядом по первым статьям парень закрыл вкладки подумал немного и кликнул сразу на пятую страницу выдачи разыскивая какой-нибудь не особо привлекательный ресурс. Менее кликабельный.       Такой нашелся в конце страницы но статья почти ничем не отличалась от того что он уже успел прочитать. Кроме того что среди сжатых новостных колонок мелькнула совсем маленькая. Она была об убийстве какой-то беты. Имя убитого ничего омеге не говорило, похоже это был обычный мужчина чуть моложе Лань Сичэня. Кому пришло бы в голову отрывать лист только по этой причине? Вероятно было что-то ещё, но дальнейший поиск ничего не дал.       В любом случае эта газета была относительно свежей, может быть, в их районе ещё завалялся выпуск. На обратном пути он может поспрашивать у тетушек в киосках.       Устало потерев глаза, парень закрыл вкладки и очистил историю браузера на всякий случай. Никому не должно быть дела до того, что он ищет, но перестраховаться никогда не лишнее. Вернув на место взятые газеты, омега вышел из зала, взглядом ища Вэнь Цин, которая сидела в углу комнаты с телефоном в руках, напряжённо пялясь в экран. Ему бы такую беззаботность.       В голове Лань Ванцзи сейчас было слишком много мыслей, связанных с прошлым и будущим. Эти мысли не давали ему расслабиться.       Вообще, мысли о прошлом и будущем мешали жить настоящим не только омеге, но и остальным тоже. Они беспокоили Лань Сичэня, его названных братьев, которые не могли понять почему их отношения начали меняться. Они беспокоили также Лань Цижэня, смутно представляющего своё дальнейшее существование. И конечно, Вэй Усянь, как и все, находил причины беспокоиться по тем же причинам.       — Ай-я, дядя, вовремя ты однако свалил, — пару дней назад, бросая в жаровню пачки с ритуальными деньгами, в тишине зала пробормотал альфа.       Он был один в украшенном зале, если не считать покойного, лежащего в гробу из покрытого лаком белого дерева. Компанию они могли друг другу составить не лучшую, но ни один другому вариантов лучше не оставил.       — Того мальчика, что помогал тебе, кто-то прикончил на днях. Странно, не находишь? — Вэй Усянь хмыкнул, не получив ответа.       Подпалив очередную пачку денег, мужчина поднял ее на уровень своего лица и прикурил от живого пламени сигарету выпуская струйку едкого сизого дыма. Остаток догорающей пачки как и все прочие отправился на дно жаровни которая была единственным источником тепла в помещении.       — Я вот тоже думаю, что это странно. Кому мог помешать манерный гей-бета? — Вэй Усянь ненадолго умолк, чтобы выдохнуть дым. — Знаешь, дядь, я ведь неплохо ему заплатил за молчание. Похоже, это кого-то очень обидело.       Мужчина задумчиво смотрел на огонь, подпитывая тот бумагой, пока тележка, стоявшая рядом, не опустела. Он все думал и думал о том, кому так могла быть нужна информация, если было не лень ехать в пригород, разыскивать того паренька и выбивать из него сведения.       Хотя выбивать это громко сказано, парня просто жестоко прикончили, не похоже, что его пытали, скорее, мстили. Но за что? Этот бета был абсолютно безобиден. Конечно, он мог стать жертвой какого-то психа или грабителя. Но у того ничего не пропало, а подобных случаев в том районе и поблизости не было.       Единственной явной причиной мужчина находил только то, что этот парень помогал господину Лань искать мужа своему сыну, а когда Вэй Усянь нашелся и работа подошла к концу, его убили за то, что он не выдал имя. Убийца или спешил, или не особо горел желанием получать информацию, но при этом хотел утолить жажду крови.       Дерьмо, конечно. Похоже, семья Лань во что-то серьезно вляпалась. Если бы дело было непосредственно в Вэй Усяне, он бы уже был в курсе, что за ним кто-то идет. Но все было тихо. Подозрительно тихо.       Ещё и из газет поубирали новость с убийством того паренька. Пока у мужчины было подозрение, что с этим связана семья Цзинь, но он не был уверен до конца. Там мог быть кто-то, работающий их руками, это было куда более вероятным. В конце-концов, проигранные партии в шахматы не стоят того, чтобы отрезать язык и перерезать горло матерному мальчишке.