Теория и практика рек

      После долгожданного звонка Хэнк чувствовал себя замечательно. В его жизни появилась четкая цель, пусть маленькая: обеспечить Риду и Коннору безопасность на время их приезда и встречи Гэвина с агентами Бюро. Отличный повод, чтобы переехать из мотеля в арендованный дом, который подобрал Найнс, забрать с собой пса и хотя бы неделю не думать о детройтской группе и погибших коллегах.       — Я могу остаться на пропускном пункте, — неожиданно предложил Найнс уже после того, как все (то есть рюкзак и собаку) перевезли в новый дом. — Не буду тратить время на развозку. Другие андроиды остаются там.       — О чем это ты? — Не сразу понял Хэнк.       — Я ведь не буду вам нужен некоторое время.       — Ну, знаешь, мало ли что случится. Лучше тебе быть рядом.       Вряд ли Хэнк представлял, что именно может случиться. Четкого понимания опасности у него не было, он даже полагал, что до собаки больше никому нет дела. Все проблемы, которые могут появиться, связаны с Найнсом, с тем, что он девиант и не подчиняется программе. Поначалу Хэнк думал, что все остальные андроиды после взрыва серверов «Киберлайф» тоже стали девиантами, но Найнс объяснил, почему это не так. Коммерческие модели андроидов имеют встроенные шаблоны поведения и базы необходимых данных, а от серверов они получали только обновления. И с Найнсом было бы то же самое, если бы линейку андроидов РК успели запустить в массовое производство, но поскольку этого не случилось, Коннор и Найнс не получили никаких замкнутых на себя систем.       Получалось, что в детройтской группе Найнс — единственный девиант среди небольшого количества андроидов. Если кто-то пристально к нему присмотрится, особенно теперь, когда он без диода и в обыкновенной одежде… Нет уж, лучше Хэнку быть поблизости.       — Они не захотят меня видеть.       Хэнк посмотрел Найнсу в лицо и только теперь понял, что именно его волнует. Найнс почти ни с кем не общался, кроме Хэнка. Перед другими людьми он притворялся машиной и говорил только по делу, не проявляя ни капли индивидуальности. Вся его социализация заканчивалась на собаке, у которой все еще не было имени, а теперь он думал, что первыми, с кем он сможет быть собой, станут те, кого он выслеживал через полстраны и едва не убил во время задержания.       — Уверен, они все поймут. — Хэнк хлопнул андроида по плечу и не убрал руку. В последнее время Найнс стал восприимчивым к различным выражениям привязанности, будто хотел убедиться, что его принимают за равного. — Ты ведь тогда не отвечал за свои действия.       Нахмурившись, Найнс повернулся к Хэнку и возразил:       — Отвечал. Я полностью все осознавал. Я стремился к результату и, можно сказать, хотел сделать все как можно лучше.       — Это же была установка. Твое задание. Заложенное программой и все такое, м?       — Да… — Найнс сомневался, хмурил брови. — Но у меня была только задача. Все решения в процессе расследования я принимал сам. Сейчас, когда я вспоминаю то время, я… — Он запнулся, но продолжил довольно быстро: — Я не чувствую противоречия. Я был уверен, что должен их поймать, и я делал для этого все.       — Если бы сейчас я тебе сказал, что нужно кого-то поймать, преступника, например, ты бы тоже делал все для этого, Найнс?       — Конечно. — Он удивился вопросу.       — Ну так это признак профессионализма. Тебе нужно было получить результат, а не думать о том, что хорошо, а что плохо. Не беспокойся. Коннор тоже ловил девиантов до того, как все это случилось с ним.       — А потом ему тоже пришлось встретиться с теми, кого он ловил?       На это Хэнку нечего было ответить. Он вздохнул и сжал ладонью плечо Найнса; подумал, что может быть и Коннору с Ридом будет лучше, если Хэнк останется в доме один.       — Давай обсудим это еще раз попозже, — наконец предложил Хэнк, когда понял, что с легкостью решить проблему не получается. — Пока рано беспокоиться.       Найнс согласился, но к теме они больше не возвращались, и только перед тем, как Хэнк уехал на станцию, чтобы забрать гостей, андроид спросил еще раз. Хэнк и без того был взвинченным, на вопрос он рассердился и отмахнулся колким «Ты мне не доверяешь?», а потом уехал, так и не узнав ответ.       Да, Найнс доверял ему, иначе его бы давно здесь не было.             ***       У Хэнка отлегло от сердца, когда Коннор, даже узнав, что Найнс будет поблизости, согласился поехать с ним. Насчет Рида никаких переживаний Хэнк не испытывал, он легко позволил бы ему поселиться где угодно и делать что захочет, но с Коннором дела обстояли иначе. До сих пор Хэнк чувствовал ответственность за его благополучие, трудно оказалось принять то, что андроид теперь — самостоятельная личность, которой не слишком нужна помощь или защита бывшего напарника. Хэнк понимал, что прошлые неприятности сплотили Коннора с Ридом, и эти двое стали намного ближе друг другу; Рид словно занял его место, и Хэнк не мог смириться с новым положением дел.       Мысль о том, что место Коннора рядом с самим Хэнком занял Найнс, в голову не приходила. Пока еще нет.       До самого конца поездки Коннор был молчаливым и напряженным. Хэнк остановил автомобиль подальше, чтобы дать ему возможность рассмотреть окрестности, соседние здания и сам дом, где они проведут следующие несколько дней. Лицо андроида выражало слабый интерес, но Хэнк не заметил на нем ни сомнений, ни расположения, как будто Коннор еще не определился со своим отношением к происходящему. Хотелось поговорить с ним лично, спросить, как ему теперь живется, что он думает делать в будущем и так далее, но Хэнк знал — если задать эти вопросы в присутствии Гэвина, то от едких комментариев не отделаешься. К тому же, он все еще беспокоился о встрече Коннора с Найнсом и подсознательно оттягивал ее как только возможно.       Приглашение прогуляться пришлось как нельзя кстати, и Хэнк радовался, что Коннор с легкостью согласился.       — Ты в порядке? — спросил он первым делом, уводя Коннора вверх по улице, туда, где начинались галогенные фонари и муниципальные здания с темными окнами. — Выглядишь встревоженным.       — Да… — Коннор замялся. — Гэвин не хотел приезжать. Он боится.       — Прямо-таки боится? Не похоже на Рида.       — Он боится за меня, Хэнк, — виновато объяснил Коннор. — А если бы узнал, что будет девятисотый, точно бы отказался.       — Я же сказал, что Найнс ничего вам не сделает.       — Я верю тебе. — Коннор остановился и взял Хэнка за руку. Тот сразу опустил взгляд на его ладонь, удивляясь такому необычно человеческому жесту, а потом накрыл пальцы андроида своими.       В ответ Коннор улыбнулся, и Хэнк наконец почувствовал, как между ними появились первые признаки былого взаимопонимания.       — Он напоминает мне тебя, — неожиданно признался Хэнк, не скрывая улыбку.       — Согласен, мы довольно похожи. — Коннор сжал пальцы перед тем, как выпустить руку, чтобы двигаться по улице дальше.       — Ты же понял, что я не про внешность. Похоже, ему тоже нравятся собаки. Ты еще не видел ту, которая у нас, но знаешь, откуда она взялась?..       Хэнк постарался передать эту историю так, чтобы в ней стало больше светлых моментов, чем темных. Он не упомянул о Сумо, но зато в подробностях рассказал, как Найнс принес коробку с собакой, и что они делали потом. Как купали ее несколько раз в день, как приучали к себе, к ошейнику, к жизни в номере мотеля, как делили обязанности, как везли ее на заднем сидении и как до сих пор не хотят отпускать гулять без поводка.       О заражении радиоактивным тириумом Хэнк собирался промолчать, но Коннор спросил сам, заставив признаться в том, что первичные признаки были, но их быстро удалось побороть.       Потом пришлось упомянуть и Джеффри. Сколько бы Хэнк ни пытался отгородиться от мрачных мыслей, но образ друга то и дело всплывал в голове. Когда Коннор узнал о его гибели, Хэнку стало спокойнее, а то тепло и сочувствие, с которыми андроид отреагировал на новость, однозначно стоили нелегкого рассказа.       — Очень жаль, что меня с тобой не было, — под конец разговора сказал Коннор, но Хэнк в ответ только хмыкнул:       — Ты же и не знал Джеффри толком.       — Не из-за Джеффри. — Коннор посмотрел ему в глаза. — Это из-за тебя. Тебе нужна была поддержка.       Хэнк кивнул и промолчал. Найнс отлично справлялся с этой ролью, но упоминать о нем Хэнк не стал — не хотелось портить момент. Глянув на часы, он развернулся обратно:       — Пора возвращаться, надо еще посмотреть, кто где будет ночевать. В этом доме не все комнаты классные. Рид наверняка уже занял ту, где кровать побольше. Ты ночью что будешь делать?       — Наверное, буду спать с Гэвином.       Тон Коннора был вполне серьезным, немного задумчивым и никак не шутливым, но Хэнк все равно засомневался, что расслышал все правильно.       — Ты будешь спать с Гэвином? — слово в слово переспросил он.       — Да, Хэнк. — Коннор повернул к нему голову, ожидая новых вопросов, и только теперь Хэнк начал что-то понимать.       Некоторое время он помалкивал, обдумывая догадки, но андроид был на удивление терпеливым, так что Хэнку все-таки пришлось заговорить:       — У вас как бы… Вы типа вместе? Что-то вроде этого?.. То есть…       — Все именно так. — Коннор избавил Хэнка от необходимости подбирать слова. — Мы с Гэвином вместе как пара. Надеюсь, ты нормально к этому отнесешься, потому что если нет, то нам придется найти другое жилье.       — Ого.       Теперь он смотрел на Коннора по-новому. Тот уж точно не нуждался ни в защите, ни в покровительстве; он выглядел самодостаточной личностью, о которой Хэнк не так уж много знал. Из напарника, за которым нужно приглядывать, Коннор превратился в бывшего коллегу, в приятеля, живущего своей жизнью. Поначалу Хэнк огорчился, ощутив себя ненужным, но переборол это чувство и взял себя в руки.       — Ты напоминаешь мне воздушного змея, — хмыкнул он. — Стоило тебя отпустить, как ты рванул в небо и, похоже, оказался где-то очень далеко.       — Не так уж далеко, Хэнк. Просто дорога вышла долгой.       Воспринимать Коннора по-старому не получалось. Всю недолгую дорогу обратно Хэнк невольно воображал себе, как это — человек и андроид, Коннор и Рид, — но полноценную картину представить не смог. Гэвин всю жизнь был тем, кто стремится отталкивать людей, и поверить, что он в отношениях, было сложно. Наверняка все дело в том, что у Коннора безграничный запас терпения и нет негативного опыта, который послужил бы любому предостережением. Да и неприятности сблизили их, как сближают кого угодно, Хэнк понимал. И, может, немного завидовал.       Пожелав им обоим спокойной ночи и заодно выяснив, что звонить агентам Рид надумал с самого утра, Хэнк зашел на кухню: поставить чайник, проверить холодильник и немного привести в порядок мысли. Подумать стоило о ближайшем будущем, о том, что они будут делать завтра, и послезавтра, и на следующей неделе, но в дверном проеме возник Найнс, и Хэнк отвлекся.       — Все нормально?       Найнс ответил не сразу, и Хэнк, задавший вопрос из вежливости, обеспокоенно свел к переносице брови. До сих пор у андроида возникали лишь минимальные проблемы с принятием себя или взаимодействием с окружающей средой; большую часть ответов Найнс получал сам, Хэнку доводилось только слегка подтолкнуть его в правильную сторону, что-то объяснить или придать уверенности.       — Не совсем. У меня появляются мысли и… ощущения, с которыми… сложно справиться. Я не все понимаю.       — «Я знаю, что ничего не знаю», — процитировал Хэнк, попытавшись вспомнить, который из философов выдал эту мысль.       — Сократ, — андроид мгновенно отреагировал кивком.       — Ну да, вроде того. Хочешь поговорить?       Подобных разговоров Хэнк не то чтобы боялся, но предпочел бы по возможности избежать. Он не специалист в психологии, тем более когда речь шла об андроидах, и если кто и мог объяснить Найнсу то, что с ним происходит, то только Коннор, но никак не Хэнк. Ему в голову пришло, что Коннор и впрямь мог бы это сделать, пока Гэвин будет занят с Бюро, но Найнс задавал свои вопросы прямо сейчас и, похоже, не согласен был ждать.       — Мне неспокойно из-за того, что я не понимаю будущего.       — Да кто сейчас его понимает? — Хэнк философски пожал плечами, налил в чашку кипяток. — Но в общих чертах… Детройт через какое-то время перестанет быть заразным, разрушенные кварталы начнут восстанавливать, люди станут возвращаться, вот как-то так.       — А мы?       Хэнку понравилось, что Найнс использовал множественное число, но вместе с тем это накладывало на него определенную ответственность. Ему придется и дальше притворяться машиной, а Хэнку — владельцем техники, иначе у обоих начнутся проблемы, но раз по-другому нельзя…       — А что бы ты хотел? Я планировал вернуться к работе. В полиции точно будет не хватать персонала, так что…       — Я не могу определиться с желаниями.       — Над этим стоит подумать. Удели время, разберись. Наше с тобой положение все равно лучше, чем у Рида и Коннора, так что не страшно. — Лицо Найнса выражало немой вопрос, и Хэнк объяснил: — Чтобы восстановиться в полиции, Риду придется много сделать. Процесс не быстрый. Ну это если он захочет — может, ему приятнее будет уехать с Коннором подальше и жить где-нибудь в глуши, как сладкой парочке.       — Я тоже смогу работать?       — Конечно, — легко пообещал Хэнк. — Если захочешь. Потому я и говорю, что тебе нужно разобраться.       — Я говорил с Гэвином Ридом, — медленно проговорил Найнс, и Хэнку стало ясно, что именно здесь проблема, ради которой андроид затеял диалог.       — Сочувствую. Он хотя бы пару цензурных слов произнес?       — Да, — не заметив сарказма, Найнс кивнул. — Я размышляю над его словами.       — И как, надумал что-то?       — Пока еще нет. Я выйду прогуляться с собакой, если вы не возражаете.       Хэнк пожал плечами, взял чашку и двинулся на второй этаж, пока Найнс цеплял к собачьему ошейнику поводок и на руках выносил пса за дверь. Уже в своей комнате Хэнк подумал, что так и не знает, какие гадости Рид мог наговорить Найнсу. Следовало спросить сразу же, но он не ожидал от Гэвина ничего серьезного и внятного, а потому не стал. Найнс умный мальчик, переварит все, соотнесет с типом личности Рида и забудет, особенно после того, как новоиспеченная парочка покинет дом.       Успокоив самого себя, Хэнк решил, что не станет лишний раз касаться неудобной темы, и уснул, так и не изменив этого намерения.             ***       Что-то грохотало за стеной, хлопала дверь, торопливые шаги раздавались с лестницы — дом жил, и от этого Хэнк проснулся. Штора, сдвинутая набок, впускала в комнату серый утренний свет; снизу начала лаять собака, часто и отрывисто, чей-то голос попытался ее успокоить. Нужно было подниматься, но Хэнк позволил себе еще несколько минут, прежде чем встать босыми ступнями на прохладный пол и включиться в жизнь.       Когда он спустился на кухню, оказалось, что Рид уже связался с Бюро и как раз собирался на встречу в Толедо.       — Ты подумал, что может тебе понадобиться? — спросил Коннор, и по лицу Рида стало ясно, что это не первый такой вопрос.       — Это в часе езды отсюда, что мне может понадобиться? Пачка сигарет?       — При нынешней загруженности дорог ты доберешься за тридцать восемь минут, — поправил Коннор. — Я бы хотел составить тебе компанию.       — Сам знаешь, что нельзя.       — Может, Хэнк поедет? — Коннор с надеждой поднял голову, но с ответом Хэнка опередили:       — Ни за что. — Тон Рида был достаточно твердым. — Я справлюсь один, буду постоянно на связи, а ты сможешь следить за мной через геолокацию, так что кончай это беспокойство. Подумай лучше, чем будешь заниматься ты сам.       Коннор задумался. Будь на его виске диод — завертелся бы сине-желтым; Хэнк так четко представил эту картину, что еле слышно хмыкнул, чем привлек к себе внимание.       — Доброе утро, Хэнк.       — Даже не думай напрашиваться со мной.       Он кивнул Коннору, но ответил Риду:       — Ты разве не собирался взять мою машину?       — Ну, собирался. Я же верну потом.       — Она из проката, ясно? Чтобы пылинки с нее сдувал.       Рид тут же бросился пререкаться, Хэнк огрызался в ответ по привычке, пока сооружал себе пару бутербродов на завтрак и заваривал чай. Наконец Гэвин в последний раз сверился с часами и попросил ключи, а Хэнк бросил их через всю кухню, надеясь, что тот не поймает.       — Маякни, если что, — на прощание сказал Хэнк, а Коннор потянулся за Гэвином к входной двери, чтобы провести.       Стало любопытно, целуются они на прощание или нет, но когда Хэнк вышел посмотреть, дверь за Ридом уже закрылась. Коннор стоял в полутьме один, немного потерянный, пальцами одной руки держал запястье другой, словно пытаясь самого себя успокоить. Хэнк ободряюще похлопал его по плечу, расправляя заодно сбившуюся у подмышки ткань толстовки, потянул обратно на кухню:       — Расслабься, он большой мальчик и со всем справится. Те агенты правда выглядели мирными. Если бы им нужен был Рид, они бы уже сюда примчались после его звонка.       — Он совсем недавно звонил.       — Ну, это же ФБР. Они ребята быстрые. Не парься, Коннор, ты не заметишь, как пройдет время, и он вернется. Можно пока погулять с собакой или что ты там еще захочешь. Кстати, не видел, где Найнс?       — Он еще не спускался, — взгляд Коннора сделался более присутствующим. — Похоже, он меня избегает.       — Неудивительно. Он предлагал уехать на время, пока вы тут.       Хэнк внимательно следил за Коннором, стараясь уловить его реакцию, но лицо андроида почти не переменилось. На нем все еще лежала тень беспокойства, глаза скользили по окружающим предметам, не вглядываясь ни в один из них, пока наконец не остановились на собаке, лежавшей у лестницы. Коннор подошел к ней, опустился на корточки рядом и стал поглаживать, словно только это могло его успокоить.       — Знаешь, мне так повезло, что я жив… — Коннор обернулся, посмотрел на Хэнка снизу вверх. — Столько раз мог попасться полиции или еще кому… И даже когда нас схватили… Такое счастливое совпадение, что «Киберлайф» взорвался именно когда мы были в дороге. Ведь могли уже приехать в Детройт, понимаешь?       — Понимаю, Коннор…       Андроид молчал, продолжал смотреть так, словно ожидал продолжения, и Хэнк понял — ему есть что сказать:       — Мы все могли там погибнуть: ты, я, Рид, Найнс. Думаю, судьба дала нам возможность жить, это как… второе рождение. Для всех нас. И поэтому мы все должны использовать этот шанс как можно лучше.       — Сделать максимум?       — Поступать правильно, получать удовольствие, не бояться. Исправлять старые ошибки. Я верю, что скоро все вокруг наладится, мир станет немного другим, а вы, девианты… Хотел бы я пообещать, что и для вас жизнь станет лучше, Коннор, но я не знаю.       — Никто не может знать. — Коннор улыбнулся. — Можно притворяться человеком. Пока меня не ранят, например.       — Останется вопрос документов, но со связями в полиции это можно уладить, — подмигнул ему Хэнк и сел на ступеньку лестницы рядом.       — Ты бы помог?       — Я посмотрю, что можно сделать.       — Я понимаю, что это не скоро. Но приятно знать, что ты не оставишь меня одного.       Видно было, что Коннор немного успокоился. Следил наверняка по внутренней навигации за тем, как Гэвин едет в сторону Толедо, но по большей части все равно присутствовал здесь, рядом с Хэнком. Тот улыбнулся и собрался сказать наконец, что рад видеть Коннора, но не успел — наверху скрипнула дверь, и оба повернулись посмотреть в сторону второго этажа.       Девятисотый стоял в дверном проеме, наполовину скрытый тенью, словно готовился в любой момент исчезнуть, и Хэнк позвал его:       — Спускайся, Найнс.       Тот помедлил, сомневаясь, двинулся вперед и наконец сел на пару ступенек выше. Пес тут же поднял голову, замолотил хвостом о линолеум, глядя на Найнса, который провел с ним больше всего времени. Хэнк ухмыльнулся, поскреб пальцами бороду, не удивившись такой привязанности, и сказал:       — Мы только что проводили Рида.       — Я слышал…       — Теперь ждем новостей. У тебя все в порядке?       Атмосфера между Найнсом и Коннором звенела напряжением. Друг на друга они даже не смотрели, не разговаривали, и Хэнк ощущал себя в роли буфера, который единственный не дает им столкнуться.       — Я хотел с вами поговорить.       Хэнку нужно было почувствовать что-то в голосе Найнса, увидеть в его жестах, поведении, замкнутости и молчаливости, но он слишком расслабился, чересчур радовался приезду Коннора, так что пропустил все, что только мог пропустить.       — Это что-то личное? — беспечно спросил он.       — Нет, не то чтобы.       — Я могу пока погулять с собакой, — тактично предложил Коннор, но Найнс, не обратив внимания, продолжил:       — Я собираюсь вернуться в Детройт и присоединиться к группе насовсем.       Его тон звучал спокойно, но Хэнку хватило и самой сути, чтобы понять: Найнс настроен так серьезно, как только возможно для девианта. Опершись о колени, Хэнк поднялся, потому что разговор оказался важнее, чем думалось, и оценивающе посмотрел на оставшегося сидеть андроида.       — Хочешь сказать — собрался уехать?       — Именно так. — Хэнку показалось, что на лице Найнса мелькнуло сомнение. — Я уже отправил запрос куратору. Уверен, он будет рад, потому что рабочих рук им не хватало с самого начала.       — Мы бы вернулись вместе через пару дней, — заметил Хэнк. — К чему такая спешка?       — Я считаю, что вам на блок-посте вместе с этой группой нечего будет делать. Вы — полицейский, а не спасатель, и ваши должностные обязанности предполагают, что вы обратитесь в Вашингтонский Департамент, чтобы вам подобрали назначение в какой-нибудь подходящий полицейский участок.       — А ты подготовился, да?       — Да, Хэнк. — Найнс немного смягчился. — Есть определенный риск для меня, но я буду осторожен. Вам не о чем беспокоиться.       — Найнс…       — Я все-таки пойду, — неловко пробормотал Коннор. Он встал со ступеньки, в последний раз мазнув пальцами по собачьей шерсти, и скрылся за поворотом на кухню.       После ухода Коннора Хэнку стало тревожнее. Похоже, Найнс обдумывал планы довольно долго, прежде чем о них заявить, а еще Хэнк не мог придумать ни одного возражения, которое невозможно было бы парировать.       — Скажешь, почему ты так захотел?       — Мне нужно научиться жить. Девиация… я все еще многого не понимаю в себе, в своих ощущениях. Рядом с вами мне безопасно, но я не чувствую себя… не могу себя идентифицировать как полноценная личность. Вы занимаете слишком много места в моих мыслях, я как бы опираюсь на вас, когда что-то делаю или планирую и…       Хэнк молчал, щурился, ждал продолжения. Чувствовать себя важной персоной в чьей-то жизни оказалось приятно, и он никак не мог определиться — согласен с рассуждениями Найнса или нет. Если представить его как взрослого мужчину, то, конечно, ему нужна свобода, но… Найнс не всегда был таким уж взрослым. Во многих вопросах он проявлял наивность и непосредственность, сродни детской, и Хэнк опасался, как бы это не вышло ему боком, если рядом не будет кого-то, кто сможет помочь и прикрыть.       — В Детройте нужны андроиды. Чем быстрее начнется реконструкция, тем быстрее вы вернетесь на работу туда, а потом, может, и я смогу попасть к вам на службу.       — Мхм…       — Я все хорошо обдумал.       — Ты не спрашиваешь совета, да?       — Да. — Найнс улыбнулся. — Но если бы спросил, что бы вы сказали?       — Я бы сказал… — начал Хэнк и запнулся, поняв, что сейчас ответит честно, и они расстанутся.       Не на пару часов, как раньше, а надолго, и кто знает, что случится с Найнсом, что с ним самим случится, и как они будут жить дальше — по отдельности. Не о ком станет беспокоиться, не к кому возвращаться в дом, и никто не будет приставать с заумными советами, потому что лучше знает, как нужно и правильно.       Подавив вздох, Хэнк наконец закончил:       — Я бы сказал, Найнс, что это очень смелое решение.