Ты не обязан быть сильнее, чем ты есть на самом деле, когда ты лежишь в моих объятьях. Lana Del Rey «California»
Май. Лос-Анджелес, Калифорния. ♬ The Cranberries - Wake Me When It's Over.
Каждый последующий прожитый день приносил с собой одни неприятности и испытания. Мои нервы постепенно рвались, я срывалась на тех, кто рядом, жутчайшим образом злилась и бросалась негативом во все стороны. Со мной творилось нечто странное — словно в смутной тревоге я внезапно осознала, что жизнь моя снова принимает не ту форму, а сама я подвергаюсь метаморфозе, в результате которой отношение ко всему образовывается не такое, какое должно быть. Устойчивые представления вновь сместились, я позволила себе впасть в панику и хаотично искала выходы из западни, однако куда ни совалась бы, отовсюду веяло безысходностью. Мир, который я построила после разрухи, мучительно преображался в руины, на светлое налетом отпечатывалось тёмное, мои вечера опять были наполнены слезами и взрывами истерики наедине с собой. Вся сила расходовалась на приступы волнения, борьбу с собой и с другими. Что-то нужно было делать, каким-то образом унять нестерпимую данность, что предлагала мне судьба. Остыв от гнева, первые недели апреля я провела в разъездах между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком, встретилась с артистами и обсудила с ними релизы, показала материал, скроенный под их жизненные ситуации. Из-за сильного эмоционального стресса, каждый вечер мой был занят созданием новой музыки, слова сами находили меня и выливались на бумагу, следом я записывала их на диктофон, чтобы не забыть, а только потом садилась за инструменты, перенося мелодию из головы в реальность. К концу месяца был запланирован прокат нашего фильма в кинотеатрах, так что мне пришлось дать несколько интервью вместе с остальными актёрами ленты. В итоге, исключительно благодаря собравшейся компании, ход дней ускорился, ведь шли они в веселой и лёгкой атмосфере, где каждый друг над другом беззлобно подшучивал, припоминая казусные моменты со съёмок. Сделав перерыв в публичных мероприятиях, я вернулась в Нью-Йорк, собрав свою команду в офисе для обсуждения новых проектов, которых к весне прилетело немало. Среди них и выступления на фестивалях, и участие в рекламных роликах, и запросы благотворительных фондов с просьбами о помощи. Одним словом, было, что обсудить. Самое главное, разумеется, выход нового альбома, планы на который уже были, но до сих пор ничего конкретного. На самом деле, выпускать пластинки я могу хоть каждый год — материал для них есть, вот только будет ли это целостная история, стоящая того, чтобы быть представленной широкому слушателю, большой вопрос. Плодить одинаковые песни с однообразным, уже изжившим себя посылом не хочется, а для того, чтобы сделать качественный продукт, необходимо время и постоянная работа. Большую часть времени я экспериментировала со стилями и жанрами, ломая привычную слуху мелодию, в арсенале мелькало всё: кантри и рок, фолк и синти-поп, электронная музыка и диско, мрачная готика и страстная латина. Мне нравится брать совершенно разное звучание продакшена, играть с кислотными ударными и мягкой, как пух, акустикой. Этому душевного порыву способствовали и новые лица, что появлялись в нашем офисе: талантливые, молодые, никому не известные исполнители, у которых взгляд на ситуацию, как известно, всегда намного адекватнее, ведь не замылен обязанностями контрактов и требованиями от лейблов. Такие люди приходят в индустрию чистыми и приносят с собой разумную критику, не позволяя терять вектор качественной музыки. Громадные звукозаписывающие компании быстро забывают про самобытность, им необходимы продажи, поэтому нынче по радио так много похожих друг на друга песен, иногда кажется, что это одна и та же композиция, растянутая на четыре. Этой весной к нам присоединились Сигрид, Элис Четтер и Мэгги Роджерс — я позволила им свободно наблюдать за тем, что происходит в нашем штабе, чтобы они набирались опыта и, возможно, в будущем стали частью команды. Сигрид и Мэгги уже выпустили свои альбомы, поэтому примерно знают, как устроена система, а вот Элис только планирует заниматься дебютной пластинкой, что совершенно не отнимает у неё таланта и креативности. Сам тот факт, что мы работаем в правильном направлении, процесс не останавливается и жизнь продолжается, даже когда тучи над головой темнеют, постепенно отрезвлял меня, заставляя продолжать. Как бы ни было морально невыносимо держать удар, каждое утро я просыпалась, принимала душ, гуляла с собакой и ехала либо в офис, либо на студию, забывая о рутинных проблемах в постоянной работе. Шеллбак и Мартин занимались другими проектами, поэтому в студии я была посвящена сама себе, а в офисе бесконечные обсуждения так поглощали меня, что я буквально не успевала поесть, не то, что отвлекаться на мелочи. Единогласно было принято решение о ярких тонах для новой эры — я показала ребятам несколько текстов песен, что точно включу в альбом, основной темой которых была любовь к себе, свободное проявление своего мнения, очищение от прошлого негатива и грязи. Важно не возвращаться к тому, что тебя разрушило, уметь находить прекрасное в себе и быть той энергией, которой хочешь себя окружить. Более-менее определившись с трек-листом будущей пластинки, мы начали разрабатывать идеи реализации нашей задумки: в каких тонах должны быть фотосессии, главная обложка альбома и концертные костюмы; какими должны быть главные лозунги, продвигающие темы и заголовки на официальном сайте. Каждая деталь имела значение, мне всегда необходимо иметь в голове примерный план действий, которому я могла бы смело следовать. Новая история должна была нести в себе положительную энергию, заряжать позитивом и, быть может, даже дарить надежду, смывая постоянную грусть и меланхолию. Самим альбомом и последующим туром мне хотелось создать место, куда могли бы приходить люди разных национальностей, вероисповеданий, внешности, моральных качеств и ориентации, чувствуя себя там комфортно; зная, что им окажут поддержку, заботу и не будут смотреть искоса. Хорошее зачастую притягивает хорошее, так что во мне не было никаких сомнений, что между песен будет сквозить аура тепла и нежности, передаваясь от мозга к сердцу и обратно. Полностью погрузившись в суету, я и сама не заметила, как слезы и переживания отошли на самый последний план. От утра до ночи мои мысли летали вокруг новой программы, я вернулась к своим танцорам, возобновив репетиции в танцевальной студии. Сначала тело жутко болело с непривычки, мышцы тянуло, однако за пару недель я пришла в форму и уже с удовольствием посещала тренировки в зале, разминая суставы после сидячей работы за компьютером. Постепенно и встречи с моей музыкальной группой тоже вошли в график, несколько часов в день я выделяла для наших репетиций, внедряя в старую программу новые песни. Сама того не подозревая, я окружила себя атмосферой чего-то предвкушающего, что действовало и на меня, и на окружающий мир. Колеса заскрипели, повозка неторопливо двинулась вперёд и я, сидя внутри, подталкивала её своими силами, заставляя двигаться быстрее. Даже если я начну противодействовать, это не изменит ничего, это не заставит людей внезапно полюбить и зауважать меня, это не изменит их мнение магическим образом. Иногда гораздо лучше просто оставить все как есть, отпустить, не бороться, не просить объяснений, не гоняться за ответами и не понимать, к чему ты пришел. Важнее сосредоточиться не на том, что происходит вокруг, а на том, что внутри, что наполняет тебя. Работать над собой и своим внутренним миром. Слушать себя. Если внутренний голос говорит отойти от определенных людей и приблизиться к людям с позитивной аурой, необходимо сделать это. Если сердце говорит путешествовать, бросить ту работу, начать тот проект, проводить больше времени на природе, сделать перерыв, прочитать ту книгу, быть с тем человеком, следует стремиться к этому. Только ты сам знаешь, что лучше для тебя, поэтому нельзя игнорировать эти сообщения. Перестать думать, беспокоиться, оглядываться по сторонам, бояться, страдать, надеяться на какой-то простой выход, ворчать, жаловаться, морочить, морочить, морочить себя. Перестать и просто делать то, от чего все мурашками цветёт. У тебя есть на это право. Это моё прошлое, моя жизнь, мои ошибки и мои уроки. Если еще вчера я была убеждена, что плохое время не заслуживает благодарности, то сейчас мой взгляд на этот счет претерпевает изменения. Я начинаю осознавать, что благодарна за весь мрак, который прошла — это показало мне разные аспекты жизни, приоткрыло завесу того, какими могут быть люди, научило быть внимательнее к тому, что говорю и делаю. Так почему же я гоню этот опыт, хотя должна радоваться, что он произошел со мной и так много дал? Лучший способ научиться чему-то — пережить это, чтобы не из рассказов, а на своей шкуре ощутить, насколько больно иногда бывает падать и разочаровываться. Только когда ты самостоятельно приходишь к выводу, результат не заставляет себя ждать. Прямо сейчас я нахожусь в том расположении духа, в котором мне хочется находиться всегда. Я люблю, я наслаждаюсь, я желаю добра, и мне становится лучше. Однако этого не было бы, если бы пошагово со мной не случались те события, которые и привели меня в это место. Я так упорно пыталась сбежать из Нью-Йорка после причиненной мне боли, словно сам город был пропитан ненавистью ко мне, словно стремился отомстить и на каждом шагу подкидывал непосильные испытания. Я бежала так долго, что дорога, не желая того, вернула меня на знакомые улицы, к привычному ритму и людям. А ведь именно здесь и началась моя взрослая жизнь, в Новом Орлеане Хейли сделала все, чтобы я чувствовала себя домашним растением, за которым всегда ухаживают и заботятся. Здесь, в этом городе меня сломали, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы собрать себя заново. Противостояние, война, интриги и влекущая порочность — все это было здесь, все это влекло к себе, пока не поглотило меня целиком. Я чувствую, что распадаюсь, теряю силы, когда эта странная погода, не то дождь, не то снег, не то град распространяется внутри меня. На каждый смелый шаг вперёд приходится три шага назад. Медленно, а затем внезапно теряется одна нить, и всё приходится распускать, начинать сначала. Разве не странно, что запах возвращает нас в те места, где мы бывали когда-то? Словно машина времени меняет прошлое, возвращаются наши воспоминания. Словно вспоминать пепел, прежде чем сгореть. Чак стал моей первой любовью, хотя это и являлось опрометчивым решением с моей стороны: невежлив и груб, он рос ленивым и самовлюблённым, его интересовали только секс и деньги. От костюма до нагрудного платка его гардероб всегда был тщательно подобран, подчеркивая социальный статус. Придерживаясь классического стиля в одежде, плащи и шарфы стали обязательным атрибутом и постоянно сопровождали парня. Я помню нас на улочках этого города и как он однажды чуть не побежал на красный, потому что увидел меня. Ничего нельзя было поделать, между нами стояло слишком много обстоятельств, слишком разные взгляды на мир и характеры. Мне следовало понимать, что отношения с Адамом уничтожат меня — сильный, уверенный, твердый в каждом своём решении деспот. Нельзя было полностью отдавать ему сердце, нельзя доверять. Может, я слишком многого просила, а может, все было идеально, пока он всё не разрушил. Само собой, теперь ищет встреч и постоянно нарушает мой покой. Никогда не забуду, как он отправил мне мои вещи почтой, превратив меня в смятый листок бумаги. Потому что я по-прежнему помню, как Джо говорил мне о своём прошлом, полагая, что будущим стану я. Поверхностный, он казался всем вокруг безупречным «золотым мальчиком», любил кофе и литературу. Я помню его мягкий характер и мои широко распахнутые влюблённые глаза. Моё тело оказалось продано сразу после выставления, молоток ударил по столу так громко, как никогда. Бережно провожу пальцами по написанным неровным почерком строчкам, внезапно ощущая звонкий щелчок внутри, как будто хлопнули по выключателю и свет озарил тёмную комнату. Я знаю, каким хочу видеть свой следующий альбом. Я знаю наизусть историю, которую хочу рассказать.♬ Charlotte Lawrence - Everybody Loves You.
Я осознанно попросила Стэнли отвезти меня к Гарри, потому что сумасшедше соскучилась. Я поняла, что никогда ещё не приезжала к нему вот так — без предупреждения, хотя со своими друзьями часто так делаю. С одной стороны хотелось сделать сюрприз, порадовать, с другой — страшно. Вдруг он не один или чем-то занят, это будет выглядеть так, словно я навязываюсь, а мне бы этого не хотелось. Однако стоит понимать, что любые отношения, романтические или дружеские, рано или поздно приходят в ту фазу, когда нужно рисовать, чтобы освобождаться от сомнений. Да и потом, я так соскучилась за те дни, когда видела его только по видеосвязи, что чем ближе я подъезжала к его квартире, тем сильнее уже было все равно на все предрассудки. Ральф — охранник Стайлса, хорошо знающий меня, предупредил, что он и в самом деле не один, но это приятельская встреча, так что он сможет меня пропустить. Заранее попросив не говорить ничего Гарольду, а просто открыть мне дверь, я сумела пробраться в квартиру без свидетелей и, что важно, совершенно анонимно для Гарри. Пока я разувалась, оставляя обувь и рюкзак в прихожей, с кухни доносились два знакомых мужских голоса и потрясающий запах. Все мои голодные рецепторы скукожились от одного только аромата жареных томатов. На цыпочках промелькнув в коридор, я прижалась к стене, осторожно подкрадываясь к Митчу, и когда парень нахмурил брови, озвучивая следующий этап готовки отвернувшемуся к плите Стайлсу, я прыгнула на его плечи, вынудив закричать и схватиться руками за столешницу, чтобы не упасть. Гарольд развернулся на пятках, едва не выронив из ладоней деревянную лопаточку, застыв с изумлением на одном месте. — При-ивет, — я ткнула ямочку на подбородке Роланда пальчиком, разморозив испуганного парня тем самым, и тихо хихикая, улыбнулась. — Норман, я тебя сейчас в лаваш заверну и в духовку засуну! — завопил Митчелл, пытаясь скинуть меня с себя и тем самым кружась на одном месте, как волчок. — И я тоже рада тебя видеть! Я прыснула смешком, оттолкнувшись от его ног, и спрыгнула на пол, оббегая стол, чтобы создать между нами расстояние, и кинула в него пучок брокколи, за что в ответ мне прилетели листья салата. Они, с грустью оторвавшись от дома, виляли в воздухе, как зеленые снежинки. — Э-э-эй, — возмущенно протянул Гарольд, собирая рваные остатки в тарелку. — Овощи-то тут причём? — Не я это начал, — фыркнул Митч, на что я показала ему язык. — Зануда. — А ты — чокнутая. — С чокнутыми хотя бы весело, а вот с занудами невозможно даже р… — Хватит, — назидательно обозвался Стайлс, словно был папашей, примиряющим своих воюющих детей. — Митч, ты не зануда, просто… последовательный. Розмари, а ты никакая не чокнутая, скорее энергичная. Извинитесь друг перед другом, друзья не должны ссориться из-за мелочей. Я глубоко выдохнула и с сожалением посмотрела на Роланда, поджав губы. — Прости, я не хотела тебя пугать. Это вышло случайно. Должно же было быть забавно, во всех фильмах только так и работает. Гитарист прищурился, подозрительным взглядом сканируя малейшие движения морщинок на моем лице, потом с суровым видом протянул мне кулачок, и когда я собралась его отбить, резко разжал ладонь, поймав мой кулак. — Вот теперь это забавно, — засмеялся и отпустил мою руку. Мы с Гарри молча синхронно переглянулись, многозначительно подняв и опустив брови. Я же говорила, что он зануда. — Как я выгляжу? — парень выровнялся, разгладив белую рубашку на груди. — Бомбически, покоришь всех, — уверенно заявил Стайлс, хотя я готова была поспорить. Митч выглядел, как… Митч. — Тогда удачи мне, — качнув кулаком в воздухе, по-боевому настроенный, он встал из-за стола, поправляя ремень джинсов. — Не скучайте. — Почему он так быстро убежал? Это из-за меня? — удивлённо наблюдая за тем, как худенькие ножки передвигаются в коридор, любопытствую. Гарри втиснул в мою ладонь тарелку с куском горячей пиццы, легонько чмокая мои губы. — У него в запасе было тридцать минут, и он их все истратил на нытье о струнах. Сейчас поехал к Саре, у них семейный ужин и знакомство с её родителями. — Какой ответственный шаг. Теперь понятно, почему он выглядел таким взвинченным, — задумчиво хмурю брови, вдруг очнувшись от транса. — И, подожди, что это такое было? Ставлю тарелку на стол, вплотную придвигаясь к спине Гарри. Он такой мягенький в этой огромной оранжевой толстовке, трогать одно удовольствие. Блаженно закрываю глаза, оборачивая руки вокруг плоского живота, щекой скользя по приятной ткани капюшона, что сейчас почти равносилен подушечке для меня. Поднимаюсь на носочки, обдувая прохладным воздухом затылок и залажу пальчиками под воротник, касаясь глубоких ключиц. Кончиком носа провожу за ухом, почти сразу накрывая кожу губами, ощущая кончиком языка солоноватый привкус. Смотрю на него, видя, как тёмные волосы падают ему на лоб, когда он наклоняется, а губы щекочет странным ощущением. — А как нужно? — Стайлс сделал огонь тише, вытирая пальцы бумажным полотенцем, и развернулся ко мне. Я обняла ладонями его лицо, кончиками больших пальцев проводя по острому подбородку, будучи прикованная к нему взглядом. Потянулась вперёд, медленно целуя нижнюю губу, почти не оттягивая её к себе, лишь постепенно ускоряя темп и только тогда захватывая с ней верхнюю. Направляя голову к себе, продолжала тягуче целовать губы, не пуская в ход ни язык, ни зубы, перехватывая его дыхание своим. Мне нравилось выпивать все, что могло бы дать ему жизнь и заменять это собой. Мне хотелось стать такой же важной и значимой. — Ты сегодня тоже активная, — припоминая моё глупое появление, улыбнулся Стайлс. Сунул ладони в карманы моих джинсов и подвинул ближе к себе. — Как долетела? — Никак. В смысле, нормально, но вся эта ситуация с работой жутко меня измотала. Раньше я бы этим и закончила свой рассказ. Но почему-то сейчас мне хотелось поделиться с ним своим разговором с Аланом, хотя раньше никогда подобного не наблюдалось. Возможно, я хотела, чтобы Гарольд нуждался во мне потому, что сама начала нуждаться в нём? — Положительной беседы с Уордингом снова не получилось. Мы не поссорились, но застопорились на половине дороги к этому. Он давит на меня, а я хочу его убить за это. Меня посадят? — Я помогу тебе. А потом украду и увезу куда-нибудь на Ямайку, чтобы не нашли. Улыбаюсь, касаюсь его щеки, проведя подушечками пальцев по коже. Снизу вверх: от подбородка до самого виска. Он прикрывает ресницы, прислонившись к моей руке. — Ты всегда делаешь это неожиданно. Всегда очень бережно и заботливо, всегда так женственно. Я долго потом не могу думать о чем-то другом, только об этих крошечных жестах, которые ты внезапно проявляешь. Не могу избавиться от постоянных мыслей о тебе. Описываю взглядом контуры его лица и выдыхаю тёплый воздух на губы, побуждая их открыться и ответить на мой поцелуй. Запускаю ладони в волосы, наклоняя голову навстречу к себе, целуя так долго, словно у нас вечность в запасе, и эти нежные касания срабатывают как зажженный шнур. Уже и забыла, как здорово просто целоваться, обниматься, держаться за руку. Сейчас все так опошлили, что кажется, будто такие мелочи не имеют никакого веса, но, Боже, как же это здорово —целоваться, пока воздуха хватает в лёгких. — Сколько у нас времени? — Я отпустила Стэнли домой. Останусь у тебя сегодня. — Весь вечер? — оторвавшись от моего лба, куда короткое время был прижат его собственный, Гарри хмурится, внимательно смотря в моё лицо. — Ночь и даже утро, если не прогонишь. Я не хочу никуда ехать. Он освободил одну руку, упрятав выбившуюся прядь моих волос за ухо, подушечкой пальца мягко дотронувшись до моей щеки. — Пицца готова, фильмы загружены. Предлагаю принять душ и можно приступать к просмотру. — Вместе? — пытливо изгибаю бровь, опуская взгляд по его телу, и залезаю ладонями под безразмерное худи в поисках тёплой кожи. — Боишься, что я увижу тебя голенькой? Я закрою глаза. Тихо хихикаю, уткнувшись лицом в изгиб между плечом и шеей, носом втягивая почти выветрившийся запах лосьона после бритья. Протягиваю губы по горлу, штампуя кожу крохотными поцелуями, пока мою спину заключают в крепкое объятие, и закрываю глаза. Приехать к нему было однозначно лучшей идеей за этот месяц. Вот, что я поняла — то, какими будут твои отношения с другим человеком, зависят не столько от тебя, сколько от этого человека. Безусловно, вы работаете в тандеме и вместе создаёте общение таким образом, чтобы чувствовать себя комфортно, но партнёр играет немалую роль. С друзьями в этом плане легче, чем с потенциальными любовниками, потому что на подсознательном уровне вы примеряете их на свою жизнь в качестве второй половинки. Мне припоминаются мои последние отношения, где мой парень не особо жаловал все эти нежности и, скорее всего, со временем и у меня выработался защитный механизм, чтобы не смущать его и не ставить в неловкую ситуацию. Я, чтобы избежать нелепых пауз и затянувшегося молчания, привыкла отмахиваться тем, что «мне и самой это не нужно». Хотя только сейчас я начинаю понимать всю прелесть и причину, по которой столько книг написано о брутальных парнях, которые за закрытой дверью сама нежность. Понимаю, потому что не вылезала из постели трое суток, разве что ванную принять или есть приготовить. Думаю, я очень даже сильно люблю все эти нежности, просто раньше ими не с кем было обмениваться. С Гарольдом игра перевернулась, как и весь мой режим дня. Я не прошу меня обнять — это делается автоматически сто сорок раз в день, вечером и особенно ночью. Мне не нужно напоминать о том, что если мне станет грустно, не нужно уходить в другую комнату, лучше просто находиться рядом, но не приставать с расспросами. И, что куда важнее, приучить себя делать так же, хотя я тот ещё любитель «не мешать, не надоедать, не навязываться». Мне нравится просыпаться в спокойной обстановке самостоятельно, без будильников и чьих-то раздраженных голосов в трубке, обниматься и дремать ещё какое-то время. Нравится обсуждать участников телешоу, одновременно задевая какие-то серьёзные темы или наоборот совершенно нелогичные. Нравится чувствовать внимание, когда я прохожу мимо и замечать на себе заинтересованные взгляды. Мне нравятся эти мягкость и сексуальность, которыми меня обволакивает присутствие Гарри, они и правда делают меня женственнее. И, что нравится мне в сотню раз сильнее, ни о какой серьезности речь не идёт. Никаких бесед о том, что пора съезжаться, заводить общий бюджет, а там уже скоро детишки и обязательно пышная свадьба. Мы просто проводим время вместе так, как нам нравится, не объясняясь ни перед родственниками, ни перед друзьями, ни друг перед другом. Как же это приятно, когда нет давления, когда телефон разряжен, и ты даже не тянешься за ним, потому что он не нужен.♬ Jade Bird - 17.
На четвёртый день незапланированного отдыха мы все же решили выбраться на свежий воздух, размять ноги и закупиться свежими продуктами. Жара стояла невыносимая, спасал только кондиционер, так что моё предложение прыгнуть в машину и прокатиться мимо линии океана Гарри поддержал обеими руками. Прохладный ветер в волосах спасал от духоты, холодное мороженое и фруктовый морс освежали изнутри, позволяя держать тело в тонусе и не умирать от того, как стремительно на градуснике температура ползет вверх. — Мне нравится работать одной, — пожала я плечами, зачерпнув ложечкой желейную консистенцию, и отправила её на язык, облизывая губы от сладости. — Все предыдущие пластинки я писала с кем-то. Большая часть идей и задумок были моими, но рядом постоянно были те, кто мог подстраховать. Сейчас у меня экспериментальный период, когда и музыку и тексты я пишу самостоятельно, ни с кем не советуясь и даже не обсуждая написанное. — Я во время записи первого альбома буквально по любой мелочи обращался к кому-то из парней, — с улыбкой вспомнил Стайлс. — А сейчас уже ничего, страх и неуверенность прошли, могу долго писать что-то в одиночку, а потом просто принести уже готовые наработки. — Мне кажется, я сейчас и не смогу кому-то передать свои мысли насчёт некоторых своих идей. Иногда закрываю глаза и понимаю, что мне придётся приложить много усилий, чтобы словесно и музыкально воссоздать то, что звучит в моей голове, чтобы люди смогли прочувствовать то, что я хочу сказать. Порой пишу прозу, чтобы потом из неё зарифмовать куплеты, но это слишком сложно — я исписываю четыре листа. И как их объединить в восемь строчек? Тему-то раскрыть хочется, а не только по верхам пройтись. — Интересная задача при написании поп-песни заключается в том, чтобы втиснуть эти вызывающие воспоминания детали в самую запоминающуюся мелодичную концепцию, которую только можно придумать. — Согласна. Некоторые уверены, что авторы поп-песен должны сочинять музыку, которой сможет подпевать каждый, и предполагают, что тексты всегда общие и неконкретные. Но ведь искренне западают в душу именно те композиции, в которых есть очень личные детали. Камилла пела о Гаване, Лорд о Лувре, Майли о Малибу, «Пилоты» о комбинезоне. Все песни рассказывают о любви или ненависти — к себе, к партнеру или к планете Земля, но каждая имеет свои лирические особенности, за которые в неё и влюбляются поклонники. — То, как музыка может перенести тебя обратно в давно забытое воспоминание — самое схожее с путешествиями во времени, что пока у нас есть. Я откинулась в кресло, потягивая из трубочки охлаждающий морс, и задумчиво поджала губы. — Люблю сохранять воспоминания, будто бы вставляю чувство, которое когда-то испытывала в рамку, как фото. Люблю использовать ностальгию в качестве вдохновения, когда пишу песни по той же причине, по которой люблю фотографировать. Ведь здорово иметь возможность вспомнить невероятно прекрасные и совершенно ужасные времена: цвет свитера, температуру воздуха, скрип половых досок, время на часах, когда твое сердце было украдено, разбито, исцелено или отдано навечно. Гарри перевёл на меня взгляд оттенка свежей мяты и улыбнулся, обнажая глубокие ямочки на щеках. Умиротворение, сиявшее на его лице, было столь выразительно, что, казалось, выставляло напоказ и его внутренний мир. — В наши дни люди ищут комфорта и связи с музыкой, которую они слушают, — размышлял он вслух, расслабленно придерживая руль одной рукой, пальцами второй потирая подбородок. — Нам нравится, когда нам доверяют и говорят «это то, через что я прошел», как доказательство, что мы тоже сможем справиться с этой ситуацией. Мы на самом деле не хотим, чтобы поп-музыка была безликой. Многие хотят взглянуть на автобиографичные детали в музыке исполнителя, заглянуть в щелочку в эмоциональной стене, которую люди возводят вокруг себя, чтобы выжить. Этот мимолетный взгляд в историю исполнителя дает возможность провести параллели со своей жизнью, и в самом лучшем случае эта песня станет ключом к нашим воспоминаниям. Именно этот союз между песней и нашими воспоминаниями помогает излечиться или заставляет расплакаться, танцевать или бежать. Это выдерживает проверку временем так же, как и хорошая книга. Лос Анджелес — город, построенный на холмах. Маллхолланд Драйв, Лорел Каньон, бульвары Сансет и Санта-Моника, Меллроуз, Беверли Хиллз — куда бы глаза ни устремлялись, везде головокружительный вид, повсюду красиво. Рассветы и закаты поражают воображение, прибрежный бриз с океана делает зиму мягкой, а лето прохладным. Я улыбнулась, щурясь от ярких солнечных лучей, но машину вдруг качнуло, и меня чуть не вынесло головой в лобовое стекло. Зацепившись пальцами за дверцу, осмотрелась вокруг и широко распахнула глаза, когда заметила, что Гарольд весь сжался, словно ему стало больно. Автомобиль резко тормознул прямо посреди дороги, а уже через считанные минуты он припарковался на обочине, со странным звуком выбравшись на улицу. Я нахмурилась, не понимая, что с ним произошло, отстегнула ремень безопасности, который только что спас меня от смерти, вылезла наружу, и отыскала Стайлса сидящим на траве возле колеса. Он весь позеленел, локти упирались в согнутые колени, грудь часто вздымалась и ходила ходуном. Приседаю на корточки, подхватив его лицо ладонями, хаотично бегая глазами по лицу. — Где болит? Гарольд зажмурился, не зная, куда себя деть, запрокинул голову назад, но, похоже, это не помогло, потому что лицо приняло скорбное выражение. Я приподнялась, взяв его за руку, и помогла встать, усадив на капот. Достала из салона бутылку, протягивая воду парню, но ему так и не удалось её взять. — По-моему тот рыбный сэндвич был… — он едва успевает отшатнуться от меня, сгибаясь пополам из-за прозрачной ленты, что струится из его горла, хватаясь за воротник белой футболки. Глубоко выдыхаю, пораженно провожу пальцами по лбу, откидывая лезущие волосы назад. Замечательно, только отравления нам в преддверие его отъезда не хватало. Разворачиваюсь на пятках к Гарри, осторожно опуская ладонь на его спину, что сейчас сильно напряжена и мускулы разительно выделяются под обтягивающей тканью. — Лучше отойди, это небезопасно. Надсадно откашливается, а я залажу ладонями под его футболку, беспомощно гладя вспотевшую кожу. Мне не нравится чувствовать себя бессильной, когда его скручивает от болезненных ощущений. Терпеливо жду, пока рвота прекратится, и как только он выпрямляется, подношу к губам уже открытую бутылку с водой, небольшими дозами вливая жидкость в рот. Прислоняюсь к его плечу, медленно вытирая влажной салфеткой уголок губ и подбородок. С опаской пытаюсь заглянуть в посеревшие мигом глаза, когда Гарольд разворачивается ко мне лицом, но он только опирается на крышу машины, не смотря в мою сторону, измученно потирая ладонью веки. Я коснулась его скулы, на что Гарри дернул подбородком, сбросив мою руку. — Эй, — подхожу ближе, сокращая между нами расстояние, — прекрати это делать. — О чем ты? — Ты отдаляешься. Зачем? Тебе стало плохо за рулем? Молча кивает, делая короткие глотки воды. — Не хочу тормозить вечер своим самочувствием. Я облегченно вздохнула и сразу же обняла его поясницу, подлезая под теплый бок. Чмокнула в щеку, приподнявшись на носочки, и взъерошила ладонью кудрявые прядки. Вместо того, чтобы думать о том, как снизить боль, он озадачен тем, что доставляет неудобства. Действительно, как я сама не догадалась? Какая еще ерунда могла бы забраться в голову, если не эта? — Я уже нормально, мы можем ехать дальше, — Гарри недоверчиво покосился на мою улыбку, все никак не обретая нормальный цвет лица. — Чтобы тебя вырвало через двести метров? Нет уж, даже не думай. Блокируй машину, — утвердительно киваю в сторону дверцы, забираю из салона свой рюкзак, куда кидаю бутылку с водой и упаковку салфеток. Стайлс осторожно вернулся за руль, поднимая стекла и забирая ключи, выбрался на улицу, ставя авто на сигнализацию. — И что дальше? — А дальше мы идем гулять и дышать свежим воздухом, — поддеваю его ладонь своей, сделав шаг, но он почти сразу останавливает меня, вынуждая обернуться к нему. Молчание. Долгое молчание. Как будто сейчас взорвётся бомба или время остановилось. — Розмари… — я внезапно заметила, что взгляд его становится осуждающим. — Если тебе не станет лучше во время прогулки, мы вернемся домой и проведем весь вечер в постели, ты ничего не испортишь своим самочувствием! — Розмари, — он вновь тянет мою ладонь в своей, уже с улыбкой на лице. — Да ну что? — Спасибо, я все понял. Не злись. Крепче сжимает мои пальцы своими, подносит тыльную сторону ладони к губам, аккуратно касаясь костяшек лёгким поцелуем. — Я способен в полной мере оценить твоё волнение. И продолжать дорожить им. Правда. Я склонила голову набок, поднимая на него сочувствующий взгляд, стискивая его руку в своей. Провожу свободной ладонью по подбородку, большим пальцем поглаживая губы. — Сильно болит? — Крутит, как колесо обозрения, но это скоро пройдёт. Сам виноват, нужно было выбросить ту рыбу и не рисковать. Я перебросила его руку на свое плечо, прижимаясь ближе, и прикрыла глаза, на несколько секунд отключая себя от мира. Он вернулся почти сразу шумной трассой и громкой музыкой, доносящейся из каждой машины, что проезжала мимо с уже «веселенькими» пассажирами. Оставаться здесь больше небезопасно — сейчас из какого-нибудь гаджета вылетит птичка, а сплетен потом на годы вперёд. Делаю смелый шаг вперёд, открывая глаза, и веду Стайлса за собой.♬ Rheya - Wild Nothing.
Наша тропа началась за шлагбаумом на дороге, вверх к холмам подниматься можно через горы, по вытоптанной дорожке, а можно по асфальту, тут уж как кому удобнее. Мы, недолго думая, решили, что по асфальту будет безопаснее и легче, есть возможность растянуть прогулку и провести время до заката, а потом вернуться к машине. В горы мы так и не поднялись, потому что на пути нам встретилась сверкающая табличка, обрушившая все планы. Огромные выбитые буквы сообщали, что мы находимся у входа в «Парк пяти религий (или Храм и Озеро самореализации)». По правде говоря, это мало, что разъяснило, ведь ни я, ни Гарри, много раз находясь в Пасифик Палисейдс, никогда не были здесь и понятия не имели, что это за место. Карта и путеводители для туристов уведомляли, что здесь расположен комплекс под названием «Court of Religions», символизирующий пять основных мировых религий, мемориал Мира имени Махатмы Ганди с урной, где содержится частица его пепла, музей Йогананды Парамаханса, плавучий дом, две мельницы (одна из них ветряная) и сувенирный магазин индийского декоративно-прикладного искусства. Взглянув на бледное лицо Гарольда, я поняла, что не хочу изнурять его ещё сильнее, поэтому сделать тут привал казалось самым логичным и правильным из всех решений. На небольшой территории разместились сады, озеро, окруженное холмами, и два водопада. Каждый человек, вне зависимости от вероисповедания, жизненной позиции и сексуальной ориентации чувствует себя здесь комфортно. Тут собрано огромное количество самых разнообразных цветов и растений, а колибри, белоснежные лебеди и золотые карпы органично вписываются в красочные пейзажи. Арка Золотого Лотоса была задумана как храм без стен — в Индии лотос считается символом раскрытия бесконечного потенциала духа. Ступеньки ведут вниз к озеру, постепенно раскрывая разные ракурсы: плавучий дом на фоне только расцветшей магнолии, небольшой розарий и пруд с лилиями. Сюда люди приходят для медитации, послушать лекции, есть школа для детей, подростков и взрослых посетителей, интересующихся техникой и методикой духовных практик. Здесь же находится центр реабилитации, совершаются все религиозные обряды, в том числе венчания. Это особо ценно, если муж и жена принадлежат к различным религиям и не собираются в браке менять свое вероисповедание. Здесь же у входа стоят монументы основным пяти наиболее распространённым религиям мира: Индуизм, Буддизм, Иудаизм, Христианство и Ислам, с характерными символами для их обозначения. Все религии даны человечеству единым Богом, через пророков, в процессе развития цивилизации, по мере готовности людей к восприятию знаний о Нём и почитания Его. Тропа ведёт вокруг озера. Здесь тихо, спокойно и красиво. Вдали над водопадом — фигура Христа в натуральный рост. Вблизи видно, как детки прикармливают рыбок и уток. Тут же в тихих местах оборудованы скамеечки для медитации, где мы с Гарри расположились, окончательно устав бродить по территории. Я села на краю, а он лег на мои ноги, одной рукой придерживаясь за живот. На мне желтая футболка с крошечной надписью «wild honey» на грудной клетке, короткий джинсовый комбинезон из органического хлопка Monki, классические конверсы; волосы собраны в хвост и подвязаны банданой под цвет футболки. Плечи, шея и ключицы утопают в «Palo Santo» — мягкий, теплый, завораживающий и успокаивающий восточно-гурманский парфюм, созданный в 2015 году испанским брендом Carner Barcelona. Аромат наполнен какой-то особой внутренней энергетикой, мистицизмом, ведь посвящен священному у коренных народов Южной Америки дереву поло санто. На протяжении тысяч лет погруженное в магию дерево делится толикой своего волшебства, прикасаясь к коже нежными ароматическими флюидами. Начальная нота представлена выразительным дуэтом деликатной артемизии и крепкого тростникового рома. В сердце парфюма сладковато-дымные венесуэльские бобы тонка и смолистые ноты гваякового дерева растворяются в сливочных нотах теплого молока, медленно превращаясь в захватывающую смесь из хвойно-дымного аромата древесины марокканского кедра, землистых оттенков гаитянского ветивера и бархатисто-сливочных нот доминиканского амириса. Роскошь, изящество и совершенство. — У тебя такие красивые коленки. И икры. Черт, одолжи мне свои ноги, — рассудительно изрекаю, поглаживая лоб Гарри пальчиками, не сводя глаз с коротких шортов, что облепили его подтянутые бедра. — Твои уделают меня на раз. Сомневаюсь. Он как будто специально много занимается в зале, чтобы у меня выработался комплекс по сравнению с его мускулами и модельной походкой с вилянием накачанными ягодицами. — Хочу поцеловать тебя. Идем вон в тот укромный уголок, — указывает подбородком на сеть извилистых тропинок, постоянно разветвляющихся и заканчивающихся уютными полянами в уединении от посторонних взглядов. — Это места для медитации, Стайлс, — закатываю глаза, щелкая его по кончику носа. — А у меня своя медитация, — не теряется парень. — И не нужно меня осуждать, учись быть толерантной ко всем. — Хорошо, мастер. — «Хорошо, идем» или «хорошо, отстань»? — пытливо выгибает бровь, поворачивая ко мне голову. Я не смогла сдержать смешка, иронично качая головой. — Я смотрю, тебе стало лучше. — Значительно, — он расслабленно выдыхает, потягиваясь. — Спасибо, что настояла на прогулке. Я аккуратно провела ладонью по его волосам, вплетая пальцы в кудряшки — после водопада, под капли которого мы попали полчаса назад, пряди сами непроизвольно вились и обрамляли голову Гарри, как ореол. Если бы он был блондином, я могла бы приписывать ему образ библейского херувима, но тёмные волосы увечат весь ангельский вид и превращают в вечное произведение искусства, стоящее того, чтобы находиться в музее и вдохновлять людей. Рука скульптора точно не дрогнула, когда лепила ровные изгибы лица, выделяя острые скулы и твердый подбородок. Его тело — результат усердной работы в зале и правильного питания, я восхищаюсь тем, какое обличие он создал своим упорным трудом и чётким режимом. Он больше не тот кудрявый мальчик с хлипкими плечами, сейчас он — молодой мужчина, красивый и благородный, откровенный и отзывчивый. Оставаться чутким сложно, но и с этим он справляется, переступая через сотни оградительных шлагбаумов черствости и жестокости. Ощущение полной тишины после громогласного мегаполиса такое приятное и умиротворяющее. Я глубоко вдыхаю цветущий запах, как вдруг слышу странный звук. Один мужчина на скамейке рядом с нами так сильно «медитировал», что не смог справиться со своим храпом. — Видишь, что бывает с теми, кто неправильно использует укромные уголки? — саркастично шепчет Стайлс, пока я тихонечко хихикаю, страшась разбудить явно уставшего туриста. Он протягивает ко мне руку, и я переплетаю наши пальцы, взглядом возвращаясь к ровной глади озера. — Мне хорошо с тобой и я не хочу этого менять. Как думаешь, сможем мы удержать это состояние, когда начнется промо и тур? Или все снова покатится в пропасть и придётся начинать сначала? — Мы постараемся, — уверенно киваю, поглаживая большим пальцем ложбинку между его птичками под ключицами, что сейчас приятно открыта взгляду. — Мы приложим усилия.♬ Taylor Swift - Miss Americana & The Heartbreaker Prince.