Детка никотин

Я мало что помню из остатков вчерашнего вечера. Меня хорошенько вырубило, прям на мотоцикле Эрла. Я везунчик, упасть мне не удалось. Более чем уверена, что Эрлу даже пришлось меня отдирать от себя. Я проснулась от шума, что доносился с первого этажа дома Эрла и Джастина. Они очень громко о чём-то спорили, я не могла четко расслышать о чем. Когда я появилась в гостиной, четыре глаза уставились на меня. Два из них прожигали с блеском. Улыбка на лице Эрла появилась тут же, и я улыбнулась в ответ. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Джастин холодным голосом. Постойте, это что, я провинилась перед ним? Или мне показалось? На вопрос Джастина я не ответила. У меня не было желания с ним разговаривать, я уже молчу о пребывании под одной крышей. Я дала себе слово не принимать никаких оправданий, не позволять манипулировать своими эмоциями. — Как дела? — переспросил Эрл. — Голова болит, а ещё плечо, — потёрла я участок, который ныл при малейшем движении. Эрл перевёл взгляд на Джастина. Тот стоял с заправленными руками в штаны, нервно покусывая стенки щёк. Да, именно так Джастин пытался скрыть свою злость. А в моменты, когда его злость закипала, он выходил на полигон и прожигал пару десятков патрон крупнокалиберного пистолета. Его техника была невероятной. Девять из десяти попаданий прямо в цель. Среди солдат у него было прозвище «звонкий глаз». Всё потому, что он никогда не пользовался глушителем для пистолета. У него были своеобразные вкусы, но всем это нравилось. — Джастин посмотрит твоё плечо, — повысив голос, сказал Эрл. — Не-а, не прокатит, — я изрядно мотала головой из стороны в сторону. — Сама справлюсь. — Скай, пусть посмотрит Джастин, — настаивал Эрл. — Сама себе плечо не вправишь. — Что вообще вчера произошло? И почему оно у меня болит? Пульсирующая головная боль усиливалась, и мне уже казалось, что стучит не только у меня в голове, но и по всему дому. Я в который раз сморщилась от боли. Четыре глаза снова уставились на меня, но никто не рассказывал подробности вчерашнего вечера. Твою мать. Неужто я что-то таки выпалила, за что расплачиваюсь сегодня? — Что вчера произошло? — по слогам спросила я. — Я отказываюсь принимать чью-либо помощь, пока вы двое не заговорите! Упёртость этих двоих заключалась в том, что ни один из них не заговорит даже под дулом пистолета. Эти двое умели хранить секреты, даже слишком хорошо. Я могла доверить им свои мысли безо всяких раздумий. А в ответ я получала лишь долю любви, и ни капли правды. Это было моим проклятием. Вечно наблюдать за тем, как эти двое молчат и безмолвно думают о происходящем. — Ты выпила, — начал Джастин. — Много выпила. — Это я знаю, — в моем голосе был оттенок едва скрываемого нетерпения. — Когда Эрл привёз тебя домой, ты выхватила его нож, — с болью продолжал Джастин, — Эрл выкрутил тебе руку, видимо, не рассчитав своих сил. — И что я собиралась делать с этим ножом? — вдумчиво поинтересовалась я. Молчание разогнало во мне пламя, ещё больше я начиналась злиться от недосказанностей. — Господи, да ответьте уже! — Ты пыталась убить себя! — закричал Эрл. Он был в бешенстве. — Совсем слетела с катушек. Я думал, у тебя белка. Ты была как суицидальная дура, пытающаяся решить все проблемы своей смертью, — он не контролировал себя, злость так и выплескивалась в наружу. — Я ненавижу тебя за то, что ты так напилась. И ненавижу себя за то, что позволил этому случиться. Глаза Джастина медленно ползли вверх. Он всегда был свидетелем наших ссор с Эрлом. И ему всегда доставалось больше других. Эрл продолжал кричать на меня, каждое слово вырывалось всё обиднее. Мой мозг не смог отреагировать на это никак иначе, кроме как пустить виноватую слезу. Голова разболелась ещё больше, хоть я и не понимала, куда ещё. — Хватит орать на неё, — Джастин заступился за меня, отталкивая Эрла в другой угол. — Ты не понимаешь, что она сейчас чувствует. — О, прекрасно, чувак, зато ты всегда в курсе её сопливых проблем, — Эрл перешёл на личности. Он уже не замечал грани между выяснением отношений и диким ором с кучей обвинений. — Хватит, — Джастин прижал Эрла к стене, в упор смотрел на него, сжимая другую руку в кулак. Они замолчали. Безо всяких слов они перекидывались взглядами, которые понимали лишь они. Рука Джастина всё так же зависла в воздухе. Лишь подойдя ближе, я заметила, как стальное лезвие уперлось в туловище. На лице Эрла появилась ехидная улыбка, он давал понять, что сейчас ситуацией полностью управляет он. А взгляд Джастина просто пропадал в пропасти. Родной брат, его копия, только что открыто ему угрожал. Не тот человек, что роднее по крови заступится за тебя, а тот, кто будет стоять за спиной, чтобы принять пулю первым. — Хватит, — я попыталась отодвинуть Джастина. — Что с тобой происходит в последнее время? — я посмотрела в глаза Эрлу, давая понять, что он мне отвратителен. Слезы текли ручьём, как будто были запрограммированы литься без остановки. В голове всплывали картинки вчерашнего. Я боялась саму себя. Сейчас моя жизнь перевернулась, и создавалось впечатление, что я ею уже не владею. Потому что события набирали стремительный оборот, а моё эмоциональное состояние было исчерпано. Ухватив мою руку, Джастин выводит меня в темный коридор, который заполнен множеством дверей. А когда в одной из комнат загорается свет, я с болью морщусь. Он молча надевает белый халат, молча находит пузырёк с обезболивающим, молча вводит его в шприц. — Сядь, — говорит он. Я молча сажусь на стул. Джастин аккуратно приподнимает мою футболку и делает укол под лопатку. Он знает, как я ненавижу терпеть боль, как с трудом вообще её переношу. — Что между вами происходит? — О, пожалуйста, ты решила заговорить со мной, — вспылил он с легкой укоризной. — Я всё ещё злюсь на тебя, — спокойно отвечаю ему. — Но ты сам знаешь, что мне с трудом удаётся игнорировать твоё присутствие. Он, как будто не слыша моего признания, продолжает копаться в медикаментах. Затем, надев перчатки, он аккуратно берет мою руку и слегка отводит в сторону. — Так больно? — говорит он, приостановившись. — Терпимо, — отвечаю я. Он аккуратно сгибает мою руку в локте, и медленными, но уверенными движениями водит по кругу до тех пор, пока кость не встаёт на своё место. — Боль должна уменьшиться. Какое-то время лучше этой рукой ничего не делать, — полностью игнорируя мои вопросы, говорит Джастин. — От алкоголя и сигарет отказаться на период принятия лекарств. — Не делай вид, что меня здесь нет. — Хорошо, — он сводит руки в замок и опирается на стол, пристально смотря в мои глаза. Терпеть не могла, когда они были причастны к какому-то событию, а виноватой делали меня. Да, они никогда конкретно не говорили: «Скай, это ты во всем виновата. Ты ходячая проблема», но от такого вида, что показывает сейчас Джастин, всё становилось ясным. — В чем проблема, Джастин? — Её нет, — грубо и отрывисто бросил он. — Почему ты злишься? Он глубоко вздохнул. — Потому что ты решила, что твоя жизнь принадлежит только тебе. После вчерашней выходки ты убила во мне всё доверие. Как я могу доверять человеку, который хочет себя убить? Неужели ты не понимаешь, что должна жить ради любимых, ради тех, кто ещё остался жить в этом чертовом мире! — Значит, это ты решил, что владеешь моей жизнью? — Да, Скай, я так решил. Потому что ты мне дорога, потому что я люблю тебя. И я считал, что заслуживаю место в твоей жизни, — с возмущением произнёс он. — Ты делаешь нас такими, — он разводит руки в стороны, — мы вечно боремся за жизнь, только не за свою, а за твою. А ты попросту этого не замечаешь. Так что да, я владею твоей жизнью! — Вы не оставляете мне выбора! — я тоже перешла на крик. — Тебе не кажется, что ты его не заслуживаешь? — Так вот какого ты мнения? — Да, Скай! Да! Я буду омерзителен, буду ненавистен тебе, буду забыт, но никогда не перестану бороться! Потому что ты моя жизнь, потому что ты мне дорога! Я не слышала подобных слов от Джастина, сколько себя знаю. Каждое слово — будто яд, что отравлял душу. Каждый укор в мою сторону резал ножом по оголенным венам. — Прости, — еле слышно ответила я. — Просто моя боль такая острая, что я с ней не справляюсь. — Эй, — он присел, наши взгляды сровнялись. — Просто разреши нам помочь. Просто позволь быть рядом тогда, когда тебе это нужно. Рука Джастин накрыла мою. На какое-то мгновение мне стало легче. Я не могу сказать, что сбросила камень с плеч, но один из них точно упал. Возможно, если я позволю помочь, люди помогут. — Какая замечательная картина, — в дверях стоял Эрл. — Я вам помешал? Что вы, продолжайте. Может ещё сексом займетесь в знак примирения? Я посмотрела на Эрла. Он был на нервах. Но даже в таком состоянии он никогда не говорил подобных вещей. — Прекрати искать подвох там, где его нет! — Я уже давно с рогами, Скай. Ну, — он перевёл взгляд на Джастина, — давай, братец, скажи мне, сколько раз ты трахнул эту сучку? Не выдержав того, что говорил Эрл, я просто к нему подлетела и вмазала пощёчину. — Я может и сука, но никогда не изменяла, — и вышла из комнаты, снова вытирая слезы, которые лились ручьём. Я определённо была эгоисткой. Я только сейчас это поняла. Люди отчаянно борются за жизнь каждый день. Кто-то смертельно болен, кто-то еле доживает свой век. А я… я просто решила прекратить все свои проблемы один путём. Я признаю: мне всегда казалось, что мне все должны, что я не виновата в том, что родилась в такое время. Всегда ставила свои проблемы выше других, не замечая очевидного! Ссор между родными братьями; горя, которое убивало мою подругу; маму, которой нужна была помощь. Я была слепа. Темная пелена была перед моими глазами, не менее темная кровь на руках. Ведь это действительно я виновата. Хотя бы в том, что рассорила братьев. Которые должны стоять горой друг за друга. Этот мир не изменится, и как бы сильно я не старалась, всегда будет кто-то, кто виноват в этом. Но сегодня… сегодня виновата я.