Детка никотин

Меня уже ничто не могло остановить. Я неслась как пуля после выстрела и совершенно не собиралась сбавлять скорость. Украсть мотоцикл Эрла было просто безрассудной идеей. Но моим мыслям нужен был воздух, хотя бы тот, который я не разделяю с Джастином и Эрлом. Я была где-то на другом конце города и уже почти подъехала к границе западного гарнизона. Я могу сейчас просто взять и влететь в железную стену, тогда от меня останутся лишь ошмётки, и никто не узнает, почему я это сделала. Все будут думать, что это была неисправность тормозных колодок, а кто-то будет думать, что я сумасшедшая суицидница. И я не знаю, что было бы хуже. Спидометр уже перевалил за сто двадцать, а руль стал совершенно неуправляемым. Одинокие камни попадались под колеса, пытаясь сбить меня с пути. Но я была верно настроена на свою цель, и казалось, что меня уже ничто не остановит. Как только я пересекла черту гарнизона, военные начали обращать на меня внимание. Десятки голосов что-то кричали мне вдогонку, но шум в ушах не улавливал сути этих слов. Оставалось метров двадцать до стены, и мое сердце начало предательски отбивать нервный ритм. Пальцы всё крепче сжимали руль и всё больше выжимали газ. Стрелка на спидометре нервно забилась в конвульсиях, и я поняла, что скорость перевалила за сто пятьдесят. Но даже это меня не остановило. Мысли были только о том, как мое тело разбивается о железную стену, как кость за костью ломается в моем теле, как боль пронзает каждый уголок. По телу пробежало блаженное удовольствие. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как далеко стена от меня. В момент, когда вот-вот должна была произойти злосчастная авария, чья-то сильная рука выдернула меня с сиденья и я грохнулась на землю, ощущая неимоверную боль во всей спине и грудной клетке. Мотоцикл удачно влетел в стену и все его железки рассыпалась вокруг. Заднее колесо хорошо проехалось по моему больному плечу, мелкие детали с болью попадали на мое лицо. Но даже здесь я не хотела прятаться. Я хотела ощущать боль, хотела чувствовать, как мои нервные окончания сжимаются, как тело содрогается от каждого гневного прилива эмоций. Я хотела ощущать себя свободной. Но мою свободу снова украли. И я снова была загнана в клетку собственных неудач. — Ты совсем рехнулась что ли? — чья то физиономия нависла над моим лицом. — Эй! На своих щеках я ощущала жар от несильных ударов. Я должна была обратить на это внимание? — Что с девчонкой, Мэллрой? — Жива, — крикнул мужской голос. Мужские руки подняли меня, а затем мы пошли в палатку. Боль, что я ощущала от каждого движения, позволяла чувствовать себя легче. — Я позвоню в штаб, — другой мужской голос появился рядом. — Ты её знаешь? — Да, это девчонка Бибера. — Кого из? — Обоих, — с усмешкой ответил голос, а затем пропал. Столько проблем на одни хрупкие плечи. Я не могла выносить весь этот груз. Не хочу оправдываться перед собой в очередной раз. Да вообще ни перед кем не хочу. Я устала искать причины для жизни, устала искать тот проблеск света. Жизнь не изменится в лучшую сторону. Не станет ярче или насыщенней. Жизнь не будет такой, какой была, пока я буду жить. И пусть в этот раз мне удалось избежать худшего, в следующий раз я достигну своей цели. — Тебе жить надоело? — спросил парень. Он водил маленьким фонариком по моим глазам. — Ты немая что ли? — Нет, — ответила я, — но лучше бы ею была. — Какой дьявол в тебя вселился? — он поставил руки по обеим сторонам от меня. Голова его была опущена, ноги нервно постукивали. — Самый что ни есть главный, — спокойно ответила я. — Или ты знаешь какого-то другого дьявола? Он лишь помотал головой из стороны в сторону и пошёл к выходу. Сейчас сюда вломится Джастин, начнёт читать мне кучу моралей, скажет, что я не заслуживаю саму себя. Да черта с два! Это моя жизнь, и я хочу решать: значу я что-то или нет. — Там… — Джастин. Я догадалась, что вы ему наберёте, — вставая с кушетки, ответила я. — Фрей, — отвечает тот же парень, Мэллрой, если слух меня тогда не обманул. Я отступила назад. Не из-за него ли я пыталась разбиться о стену? Не из-за этого я была так зла, что не ведала, что творю? Отлично, Скай, теперь ты ищешь оправдания перед собой. Странно, но перед Джастином или Эрлом было бы проще это сделать, а то и вовсе промолчать. А перед Фреем что? — Здравствуй, — появляется в проходе он. На нем до невозможности белый костюм, пиджак на распашку, волосы намазаны гелем, руки упрятаны в карманы, видимо для придания серьезности. Отвратительный тип. — Так так… Ты снова за свое, Скай. В прошлый раз, кажется, Джастин пообещал тщательней присматривать за тобой. — Уйди с дороги, Фрей. У меня нет желания с тобой разговаривать, — я обошла его стороной и хотела бы уже выйти из палатки, но он снова решил заговорить: — Ты же не будешь вечно бегать от меня. — Я не бегаю, Фрей, я лишь стараюсь не врезать тебе по лицу. Хотя мои кулаки ой как чешутся это сделать. Не думай, что после всего, что я узнала, я вдруг стану твоей недалекой дочерью. Ты лишь ген в моем отвратительном теле, не более. Я нашла себе одно единственно верное оправдание: в том, какая я есть, виноват Фрей. И он до бесконечности будет этим гребанным оправданием. Когда я вышла, сотни глаз уставились на меня. Машина Джастина стояла у границы, но он даже не вышел, чтобы спросить, как я? Это что-то новенькое. — Отличный цирк устроила, — услышала я фразу, когда плюхнулась на переднее сидение. — Ты должна мне новый мотоцикл. — На первом же блошином рынке покрою перед тобой все долги, — огрызнулась я. Эрл завёл машину и мы поехали домой. Я даже не стала спрашивать, почему за мной приехал он, а не Джастин. — Джастин нашел Хьюстона и Дасти, — неожиданно сказал он. — Теперь даже не знаю, захочет ли он брать тебя с собой. — По-моему, это я должна захотеть взять вас с собой, — беспристрастно ответила я. — Не путай свою семью с моей, пожалуйста, — я натянула фальшивую улыбку. — Проклятье, Скай, ты стала дурой. Ты осознаешь это? — А я для тебя была не такой? — поинтересовалась я. — Я не заслуживаю твоего мнения. Уже нет. — Ты не заслуживаешь Джастина, — грозно ответил он. — Ты для него всё, а он для тебя ничего не значит. — Как прекрасно, что ты печёшься о своём брате, Эрл. Но я хочу заметить: это решать не тебе! Эмоциональная нестабильность — вот, что я испытывала на протяжении всего этого времени. И это был лишь вопрос времени, когда она взорвется. В психиатрии мне бы с легкостью поставили диагноз обсессивно-компульсивное расстройство. Я бы пролежала в больнице пару месяцев, выпила бы с сотню ненужных таблеток и вышла бы вполне себе таким овощем. Моя жизнь и так не блещет цветной палитрой, а если бы я попала в психушку, то она бы стала чёрной, как ночь. Но как научиться ценить то, что у тебя уже есть? Когда мы подъезжали к дому, оттуда выбежал Джастин. В руках у него была сумка внушительных размеров, он быстро закинул её в багажник и уселся на заднее сиденье. — Эрл, у тебя минут пятнадцать, пока они не поймут, что я взломал систему и выбил фальшивые пропуски. Я стала лукаво улыбаться и встретилась с ехидным взглядом Джастина через зеркало. Он мне подмигнул, а затем запрокинул мою голову и с жадностью поцеловал. — Это было фееричное шоу, малышка, — ответил он сквозь поцелуй. — Я старалась. — Вы двое сейчас серьезно? — крикнул Эрл. — Нам нужна была натуральная агрессия, Эрл, иначе Фрей бы не купился на это. — Вы двое — психи. Мой мотоцикл пострадал от ваших рук, — он дико завёлся, его лицо краснело с каждым вдохом, а руки крепче сжимали руль. — Не могу поверить, что ты печёшься о своём мотоцикле больше, чем о Дасти. — Она же не моя семья, — прошипел Эрл и бросил в меня виновато-сердитый взгляд. Я проигнорировала его слова, впрочем, как и его присутствие. Сейчас было важно одно: мы отправляемся на восточную границу, чтобы покинуть её пределы. И ничто нас уже не остановит.