Белая роза

Тихое потрескивание дров в камине, закрытые окна от сквозняков, масивная шкура дикой рыси под ногами… Все это необходимо живому существу: комфорт, тепло, защита, но не ему. Его сердце не бьется около двухсот лет, теплая кровь не течет по жилам, а все эти людские элементы декора всего лишь привычка, отголоски человеческой жизни. Даже сейчас, сидя в масивном кресле возле камина, Владислав протягивал руки к огню, будто пытаясь согреть давно застывшую кожу. Однако это была все та же привычка, напоминающая ему о том, что когда-то в нем была душа, он мог любить, чувствовать мир по-настоящему, просто жить. Сейчас он существует… Столетие за столетием, ночь за ночью, момент за моментом  Владислав растягивает свою вечную историю, запечатывая ее в холодном замке. Он чудовище, жаждущее человеческой крови, монстр, выпивающий жизнь, но даже такой может иметь миражи нахлынувшего чувства любви. И это скорее всего обычная привязанность, однако без нее вампир не видит своего дальнейшего существования в этом мире. Из-за двери показался несуразный горбатый силуэт Игоря. Слуга, прихрамывая и тяжело дыша, неуклюже подошел к хозяину. Некоторое время он молча стоял позади кресла, на котором сидел Владислав, затем громко выдохнув, будто приложил все свои усилия, и шагнул вперед, надеясь, что господин заметит его. — Ты что-то хочешь сказать, Игорь? — неповорачиваясь, спросил Дракула, продолжая смотреть на языки пламени в камине. —  Ваша невеста… Госпожа Верона желает видеть вас.- на одном дыхании, со свистом в легких, произнес он и поспешно опустил голову. Владислав продолжал смотреть на огонь. Сделав вид, что произнесенное Игорем пролетело скрозь его уши, он резко встал в места. Слуга, от неожиданности, отскочил в сторону и, как показалось графу, шатнулся, еле удержав равновесие чтобы не свалиться на каменный пол. — Передай госпоже, что меня не будет сегодня в замке.- переведя холодный взгляд на нелепого слугу, сказал Владислав и вышел из покоев. Игорь только и успел поклониться,  издав привычный хрип, обнажая гнилые зубы. Маришка шла в сторону церкви. Она не могла рассмотреть дорогу под своими ногами, то ли от длинного подола кружевного платья, прикрывающего ноги, то ли от закрывающей ее лицо белой фаты, то ли от слез, не покидающих ее глаза ни на минуту. В руках она держала букет все тех же замерзших роз. Они были белыми, под цвет платью, лепестки, ставшие хрупкими от мороза, покрылись коркой инея. Шипы, словно гвозди, впивались в тонкие пальци девушки, однако Маришка не ощущала боли, холод не давал ей это сделать. Руки, покрытые мурашками, стали бледными и ледяными. Снежинки начали сыпаться из необъятного серого неба, словно из перевернутой шкатулки, от чего одежда и головные уборы идущих позади невесты гостей в миг покрылись снежной струшкой. Ветер становился все пронзительнее и морознее, лепестки слетали с мертвых роз, оставляя позади невесты шлейф, теряющийся в насыпах свежего снега. При входе в церковь стоял священник, облаченный в церимониальный балахон, а рядом с ним был купец. Низкий, круглый и неуклюжий, он нервно крутил короткими пальцами редкую бледно-рыжую бороду, не отрывая глаз от приближающейся к нему невесты. От увиденного, отчаяние еще больше охватило Маришку, руки сильнее сжали розы,  послышался хруст заледеневших стеблей. Идущая рядом с ней мать недовольно посмотрела  в сторону дочери, затем одернув ее за руку, пронзила Маришку колким взглядом. Даже не посмотрев на мать, девушка и без этого чувствовала его на себе, но пальцы так и не разжали заснеженый букет. Девушка еще ближе подошла к церкви. Деревянные доски почернели от старости, купала покрылись налетом и зеленым мхом, а между оконными рамами был слышен свист морозного ветра. Позади священника и ее будущего мужа находилась открытая дверь. Внутри церковь была такой же старой и рыхлой, на побитых временем стенах хранились лики святых, обвешаные с двух сторон толстыми свечами, горящими тусклым светом. Маришка стояла перед самой дверью. Запах ладана резко ударил в нос, дамы, приглашенные на бракосочетание, поправили слитевшие от порывов снега и зимнего ветра головные уборы. Невеста приблизилась к будущему мужу. Его мелкие крысиные глазки забегали, рассматривая девушку. Дождавшись одобрительного кивка ее матери, он схватил Маришку за руку и потянул к себе. — Дорогая женушка, это самый счастливый день в моей жизни. Проси у меня все что пожелаешь.- Залепетал он, тяжело вдыхая воздух. Невеста молчала, стараясь не свалиться с ледяных ног. Мать Маришки ближе подошла к жениху с наигранной улыбкой на лице и, наклонившись, что-то начала шептать ему на ухо. — Конечно, госпожа Балён, я приказал слугам, чтобы сундук с золотыми был у вас сегодня, сразу же после свадьбы.- ответил он и захихикал, слегка тряся сутулыми плечами. Гости, среди которых знакомыми людьми были только ее мать и будущий муж, медленно заходили в церковь. Толстопузые мужчины пропускали вперед дам, придерживая скрипучую дверь, осевшую от мороза. Дождавшись, пока все гости уместятся на лавах, купец снова крепко схватил Маришку за руку, от чего она вскрикнула, и оголяя стертые зубы в мерзкой улыбке, повел ее к священнику. Тот, принявшись зачитывать молитву, дал понять всем присутствующим, что обряд венчания начался. Внезапно, жуткий вой, доносящийся снаружи, заставил прекратить чтение молитвы. Гости дрожа, ни то от холода, ни то от нахлынувшего страха, повернули голову в сторону  двери, которая с грохотом распахнулась. — Вампиры! — Сорваным от ужаса голосом, прохрипел стоящий на пороге церкви мужчина, прикрывая окровавленую шею, после чего намертво рухнул на пол.