Память

      Как и догадывались парни, у проблемной компании опять проблемы. Практически на всю больницу, по крайней мере, на весь второй этаж, гремели несколько голосов: они спорили, кричали, а кто-то и возмущался, топая каблучками по плитке. Мэтт вздохнул, качая головой, а Доминик пихнул его в бок локтем. Перед палатой Альберто стоял настоящий хаос: Эмерод ходила туда-сюда, размахивая руками и что-то крича, Кэтрин успокаивала ее, Гарри скрестив руки на груди, облокотился на стену и думал, опустив голову, Тесса кричит на невозмутимого врача, а персонал больницы с ужасом оборачивается на это. — Вы с ума посходили?! — девушка остановилась, гневно уставившись на друзей. — Я не собираюсь это делать! У меня муж есть! И… и всё! Съемки закончены! — в отличие от Изабель, Эмерод была подвластна панике и истерике, поэтому сейчас она окуналась в нее с головой.       Она просто не могла снова играть! И тут не просто актерская игра, тут уже обман друга! Она не собирается прикидываться, что влюблена в Альберто, как так можно? Он ее хороший друг, прекрасный товарищ и коллега, она не может так предать его, а когда он вспомнит все, как ему потом в глаза смотреть? Тут нет ни камер, ни режиссера или декораций, тут нет ничего, потому что это не съемки, это реальная жизнь, а они — реальные люди, у которых тоже есть чувства, между прочим, и так играть ими… — Эмерод, прошу, — Кэт отвела подругу слегка в сторону и сжала ее руки в своих. Эмерод сделала глубокий вдох через рот; на языке сразу же почувствовался привкус медикаментов и хлорки. А еще подлости и карамели. Карамель… Волосы Кэтрин карамельного оттенка сейчас, в свете этих дурацких ламп, в свете оттенков больницы. … нельзя так играть чужими чувствами! — Я… — девушка вздрогнула. — Я, конечно, понимаю, — начал Мэтт, как только они подошли, — но вы не могли бы обсуждать все это не так громко? Проблем нам мало? — стоило им подойти, как Гарри тут же отлип от стены и подошел к ним. Он легко коснулся руки друга, чтобы отвести в сторону. — Можно тебя? — тихо спросил Гарри. Даддарио кивнул, но перед этим что-то прошептал Шервуду, видимо, предупредил о том, что отойдет. — Да? — мужчина наклонил голову к коллеге. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Ты о чем? — О памяти Альберто и всем этом, — Шам неуверенно поднял голову и кинул немного обеспокоенный взгляд на дверь в палату. — Это может плохо закончиться. Шелби… Черт, да это же все усугубит, — он схватился за волосы и сжал пряди. Мэтт тут же перехватил чужие руки. — Тише, — Мэтт наклонился к его уху и прошептал, — мы справимся. Не впадай в истерику, для этого есть Эмерод, — и улыбнувшись, ласково погладил по руке. Шам не приободрился, ни сделал даже вида, но Даддарио не мог позволить большего. Стоило Мэтту отойти от Гарри, как Доминик тут же кинулся к нему. — Мэтт, помоги успокоить ее. — Мэтт? А я тут причем? — он хлопает глазами, поднимая брови. — Она твоя сестра! — пихает его в плечо Кэт. — Что? — на выручку приходит Гарри. — Мне кажется, все входят в роли. И если мы хотим, как я понимаю, — тут он смотрит на врача и тот кивает, — сохранить Альберто и вернуть ему память, то нам придется это сделать. — Переведя дыхание и сделав глубокий вдох, он добавил: — Нравится нам это или нет. Да, он хотел помочь Розенде, ведь он друг, товарищ и он очень важен, но… Он прекрасно понимал Эмерод, прекрасно понимал, что она чувствует и почему она так реагирует. Ведь он готов был пойти на это, но… Это же аморально! Это просто невозможно принять, не то, что объяснить постороннему. Он не может больше так подставляться перед Шелби, не может лгать ей и так уже много было сокрыто, если это продлиться еще дольше, он точно больше не сможет выкарабкаться из этого. Из этого болота выхода больше не будет. И проблема будет даже не безвыходности ситуации, а в том, что он просто не захочет вылезать из этого всего, что захочет навсегда остаться вот так — соединенным навеки непонятными узами с мужчиной, с которым снимался несколько лет, с которым не расставался на съемочной площадке и за ее пределами. Неужели он способен на такой риск? — Ну как ты? — через несколько минут спрашивает Кэтрин, вглядываясь в темные глаза брюнетки. — Да, да, немного получше, — кивнула девушка, старательно избегая зрительного контакта с подругой. Сложно, — очень сложно! — работать долго и близко с такой девушкой и не… — Немного переволновалась и все. Она кивает и поднимает голову, сверкая темными глазами. Они должны войти в палату Альберто, улыбнуться ему, поговорить, сделать вид, что они все те же, кем были когда-то на экране и уйти, обговорив с врачом дальнейшие действия. Они должны это сделать. Ради друга.       Только Мэтт берется за ручку двери (Доминик не в состоянии сейчас), Гарри преграждает путь, гладя руку на грудь актера. — Стоп, ребятки. — Хоть он и одет как Гарри, но в глазах уже давно плещется шаловливый огонек. Его Мэтт узнает где угодно. — Если и мне проститься такой вид, то вам кое-чего не хватает. — Все переглянулись. Мужчина закатил глаза, цокнув языком. Мэтт чуть не засмеялся в голос, ведь это его жест. Точнее, Алека. — Руны, кексики. У вас нет рун. Доминик чертыхаеся, Кэтрин лезет в сумочку, как и Эмерод. — Девочки, у кого есть подводка? — Две руки тут же протягивают требуемое. — Пошли, муженек, — бросает Шам-Бейн-Лайтвуд и идет к ближайшей банкетке, чтобы усадить туда новоявленного мужа и начать аккуратно выводить на красивой шее руну. Ему даже не требуется пример, он и так достаточно ее изучил. — Кэт, ты рисуешь мне ангельскую руну, — собравшаяся с мыслями и силами Эмерод смело берет командование на себя. — Так они же у тебя все на груди были, — смущённо отводит глаза в сторону Кэтрин. — Ради Ангела, что вы все там не видели за три года, — закатывает глаза брюнетка и утягивает подругу в туалет. — Тесса? — поднимает брови Шервуд, протягивая тюбик с черной субстанцией внутри. Девушка закатывает глаза и, внимательно смотря на подсунутый телефон, переводит изображение руны на кожу Доминика.       Неожиданно в больнице воцарилась тишина, ведь шумная компания занялась еще более странным делом — рисуют друг на друге какие-то черные иероглифы, но зато в тишине, а это самое главное. Врач Альберто незаметно ускользнул к другим пациентам, понимания, что этот случай самый сложный в его практике. Но не из-за травмы, а из-за посетителей пациента. — Тобой я займусь безвозмездно, — шепчет Гарри, наклоняясь, чтобы вывести черную линию, опаляя чувствительную кожу горячим дыханием. Мэтт вздрагивает, когда тонкие пальцы с нажимом проходятся по его коже. Проходятся так знакомо, так… — Так займись, — выдыхает мужчина, смотря прямо в темные глаза. Там горит знакомое пламя, горят такие родные, хоть и нереальные, кошачьи глаза. — Обязательно, — шепчет Гарри на ухо брюнету. От такого знакомого шёпота по коже Мэтта пробегаются мурашки. Гарри всё ещё не может от него отказаться, всё ещё хочет его. — То есть ты… — голос Даддарио на миг ломается, но он собирается с силами и спрашивает, стараясь игнорировать тот факт, что Гарри практически оседлал его ноги, так старательно вырисовывая руну. Стоит только руку протянуть и она так привычно окажется на копчике, а там недалеко и до упругих ягодиц. — Ты хочешь снова все повторить? Или только как часть спасательной операции? Руна уже нарисована, но Шам держит некоторое время кисточку подводки в руках и нескольких миллиметрах от кожи Даддарио и пытается контролировать дыхание. Он наклонился слишком низко, слизком близко эта кожа, эти крепкие мышцы, слишком всё! — Знаешь, пару часов назад, я бы сказал «нет» и уехал бы домой, особенно после того разговора на берегу, — Мэтт хотел что-то сказать, но азиат остановил его, положив руку на пухлые губы. — Но… А что если это шанс для нас всех? Не только для нас с тобой, но и для Дома с Альберто? Для Эм и Кэт? — Гарри… — Что? — Мэтт отстраняет его от выведения других рун на его руках и заставляет заглянуть в глаза. — Я понимаю, ты волнуешься о них, но давай сначала решим все с нами, а потом будет строить из себя крестных отцов для других? — Это звучит очень эгоистично, — качает головой Шам. — Конечно, — фыркает Даддарио. Как из ниоткуда появившееся Эмерод и Кэт не дают им договорить, но по глазам Мэтта Гарри читает, что им еще многое следует обговорить, но сейчас в приоритете не это. — Тесса, ты нервируешь своего парня, — сообщает брюнетка. — Поэтому подожди немного, ладно? А вот Дом… Именно он играет главную роль в нашей операции. — ЧТО?! — Мэтту показалось или стекла и правда слегка вздрогнули от высоты голоса девушки? — Он. Мой. Парень! — топает ногой она, но на выручку приходит Кэтрин. Гарри скосил глаза, Даддарио улыбнулся и слегка пнул его ногой, за что получил подзатыльник. — Мы знаем, только вот он не в курсе. А еще он не знает Тессу Мосси — свою девушку, а сумасшедшую кровопийцу Хайди, которую прикончили. Понимаешь? Девушка молчит. Она смотрит на каждого актера около трех секунд, но именно Шервуду достается полный гнева и злости, взгляд, но тот стойко его выдерживает, отвечая полной уверенностью и спокойствием, не смотря на то, что внутри все просто рушится. — Хорошо, — выдыхает в итоге она и идет к автомату, чтобы купить кофе, пока ждет остальных.       И вот они наконец-то входят в палату. Юноша лежит на постели, повернув голову в сторону окна и смотрит в него, вздыхая, но стоит ему услышать щелчок замка, как он тут же поворачивает голову и видит друзей. Нет, семью. Самых дорогих людей, ведь после того, как Хайди вынудила его раскрыться перед матерью, стереть ей память, эта куча-мала — его самая настоящая семья. — Я так понимаю, пока я «отдыхал» у вас многое изменилось, — медленно проговаривает парень. Переводя взгляд с одного на другого. Что-то с ними не так, какие-то они… дерганные? — На самом деле не так уж и много, — улыбается Кэт. — Магнус и Алек всё такая же идеальная пара, — девушка покосилась на Гарри и Мэтта, невозмутимо перешептывающихся друг с другом с глупыми улыбками на лицах, — Изабель всё такая же горячая и потрясающая. А я вспомнила Сумеречный мир. Это часть меня, даже ангелы не могут изгнать это. — Подожди, — как-то взволнованно спрашивает Альберто и даже привстает на постели. — То есть вы теперь снова с Джейсом? Все внимательно смотрят на Доминика, который в это время как-то слишком внимательно разглядывал постеры о вреде курения и алкоголя в палате и думая о том, что какие они ироничные, особенно сейчас, ведь именно этим двумя он будет отдавать все свое внимание сегодня вечером. Но услышав «свое» имя, дергается и подходит ближе к постели. — Не угадал, кровосос. Мы с Клэри поняли, что не подходим друг другу. Так бывает, — и равнодушно пожимает плечами. Он кинул быстрый взгляд на Мэтта, тот незаметно кивнул. Розенде кивает, явно удовлетворённый информацией. Потом парень морщится, как будто пытается что-то вспомнить, но боль не дает этого сделать, или наоборот — боль глушит воспоминания, блокируя. Не разберешь этот человеческий мозг. — Представляете, я забыл, где я живу, — жалуется актёр. — Совсем из головы вылетело. Наверное, меня крепко стукнуло. Актеры вздрогнули. Они не учли тот факт, что Ал жил с Тессой, но к ней нельзя, а все остальные удобно разместились в отелях, не чураясь подобным, и вот что делать сейчас не имели понятия, но Шервуд нашелся довольно быстро. И легко. — Это при рождении тебя стукнуло, — говорит Дом, окончательно вошедший в образ. — А живёшь ты со мной. — На него тут же устремляется несколько пар глаз, но он совершенно невозмутимо продолжает. — В смысле на съёмной квартире, — поправляется блондин. — Если ты забыл, — а я знаю, что забыл, — то мы неплохо ладим, хоть ты и имеешь привычку ворчать, как Алек. — Ангел… — закатывает глаза «Алек», по привычке пропуская в голове сценарий, чтобы не убить это блондинистое чудовище. — Это я помню, — облегчённо вздыхает Альберто, — хоть с чем-то мы разобрались. — Джейс, можно тебя на минутку? — не выдерживает Мэтт и буквально выталкивает коллегу в коридор. А в это время Кэт садиться на кровать друга и беря за руку, начинает спрашивать о его самочувствии, о том нужно ли ему что. — Ты что творишь? — шипит Даддарио. — Тебе что врач сказал? Постепенно. — Успокойся, Мэтт, всё идёт по плану. — Долбанутый у тебя план, — фыркает брюнет. — В конце концов, кто из нас Джейс? — Странно у тебя о нём представление. Что ты там говорил? «Если бы не Клэри, Саймон и Джейс стали любовниками»? Ты серьёзно? — Вообще-то это была информация для Альберто, — усмехается блондин. — Подожди, это такой тонкий шервудовский флирт? — Именно, Мэттью. Ты — идеальный Алек, я — идеальный Джейс. Всё идёт по плану. «План» Доминик придумывал на ходу. Но ведь настоящий актёр должен уметь импровизировать. Или ему точно конец. Но в итоге все получится. По крайней мере, он хочет в это верить. А в это время Гарри попрощался с Альберто и вышел. По сути вещей, Магнус хоть и важный член сумеречной семьи, не так тесно связан с Саймоном, поэтому «мистеру Бейну-Лайтвуду» можно спокойно удалиться и идти разгребать собственное дерьмо. Как, собственно, и Алек. — Гарри? Ты куда? — тут же реагирует Мэтт. — Ну, Магнус же не особо дружил с клыкастиком, поэтому я ретируюсь. — Он сделал пару шагов по коридору. Дом пожал плечами и взялся за ручку двери палаты, а Даддарио остался стоять там же, но резко Шам снова оказался рядом, крепко цепляясь в его руку. — И ты идешь со мной, — и потащил не сильно сопротивляющегося, но ничего не понимающего Мэтта к лифту.