Память

      Но конечно, стен больницы никто не покинул. Не дождавшись дурацкий лифт, актеры решили посетить кафетерий, ведь, боги, они ничего не ели практически сутки! Они о чем-то болтали, не обращая внимания на заинтересованные взгляды медсестер и других посетителей больницы. Мэтт как всегда жарко и с энтузиазмом рассказывал, почему морские котики неплохо подходят на роль домашних животных, но и как бесчеловечно делать из них таких, а Гарри же смеялся с его рассуждений, но иногда встревал в спор. Когда они дошли до кафетерия, то взяв вкусные и свежие на вид булочки и кофе, сели в самый дальний уголок, чтобы спокойно перекусить и обговорить ранее поднятые проблемы. Сделав глоток своего кофе, Мэтт тут же продолжил вещать о морских котиках, не давая Гарри вставить слово, он нес несусветный бред и тогда азиат понял: он не хочет говорить об этом. Поэтому почувствовав свой долг в том, чтобы успокоить экранного мужа. Он сжал руку мужчины лежащую на столе и улыбаясь уголками губ, сказал: — Мы не будем пока об этом говорить. Пока не окажемся одни, можешь уже перестать, — Мэтт заметно расслабился и смог даже откусить от круассана. — А как ты… — но Шам кинул на него красноречивый взгляд, заставляя не только замолчать, но и поперхнуться кофе. — Ты точно дитя демона, — кашляя обиженно засопел мужчина. Азиат засмеялся, похлопывая его по спине. Он всегда обожал обиженного Даддарио, это было что-то невероятно милое, громкое и красноречиво выражающиеся. Как матерящийся плюшевый мишка.       Остальные же пробыли в больнице максимально долго, пока врач, который уже порядком устал от их шумной, хоть и поредевшей, компании, выставил их за дверь палаты, проворчав что-то про отдых и покой, которые они точно не обеспечивают больному. Горячо распрощавшись, все покинули здание, не предполагая, что будет дальше. Доминик заваливается в свою временную квартиру, чувствуя себя полностью выжатым. Ему, наверное, больше сотни раз сказали, что с его другом всё будет в порядке, но тревога усиленно скреблась в сердце Шервуда. Каким образом этот парень стал так дорог, что чужую боль Дом воспринимал как свою? А хотя, что за странный вопрос. Он всегда ему был дорог. Просто раньше это ощущалось не так остро, но авария заставила на многое переменить взгляды, помогла понять, как же все-таки хрупка человеческая жизнь и какая жизнь — сука. Мы с тобой такой разной масти, но так хотим любить. Но он же должен что-то делать? Или нет? Или он должен просто довериться своим чувствам и ощущениям, плыть и плыть вперед, а потом, если все зайдет слишком далеко, разрушить все, разбивая две жизни за раз?! Между нами стены из сплетен и зависть всех вокруг. Между нами пропасть и ветер И фразы «Просто друг». Мэтт обещал помочь, Мэтт его поддержит, он знает, какую бы фигню он не выкинул, а Гарри подержит Мэтта, поэтому на стороне Шервуда уже двое. А зачем ему это? Ах да, он же затеял операцию по спасению тире влюблению* в себя лучшего друга, который, кстати, считает их всех героями сериала, съемки которого закончились! Написать тебе или позвонить, закричать и остановить. Продолжить тебя любить Или просто забыть? Хорошо, да, возможно, он немного перегнул палку, сказав, что они живут вместе, но если он правда может помочь Альберто вспоминать всё, то лучше сделать это как можно быстрей, ведь так? Ведь это проблемы для всех. Поэтому Доминик тут вроде жертвы! На его плечики легла такая ответственность! На разбитых стёклах твоё лицо, а на пальце твоё кольцо, Я знаю — не всё равно. Сев на постели, блондин вытащил из кармана телефона и открыл галерею. Он листал фотографии, селфи, картинки, которые хранились в памяти устройства с того времени, как они с Альберто начали хорошо общаться, а потом и дружить. Тут и глупые мемы, и какие-то смайлики, гифки, цитаты из фильмов, и выдержки из интервью, МэмДарио и еще много дерьма, которое и удалить жалко, но и пользы от него нет, но это была память, воспоминания о времени с Розенде, поэтому он просто не мог это вот так вот просто удалить. Но сам не заметив, он не заметил как завалился на подушку, продолжая листать фотографии, но всё-таки несколько бессонных ночей и переживания сделали своё дело и мужчина уснул.       Шервуду почти никогда не снились сны. Но в этот раз творился какой-то кошмар. Тьма, прорва демонов, которых надо было остановить во что бы ни стало, имея при себе один клинок. Оружие вращалось всё медленнее, силы кончались. Блондин чувствовал только бесконечную усталость. Да, хреновый из него Джейс, он бы не выжил в Сумеречном мире. Неожиданно распахивается дверь и в комнату врывается солнечный свет, от которого слезятся глаза. Армия тварей исчезает, как будто её никогда и не было. В проёме появляется фигура Альберто и парень рявкает: — Доминик, не ври хотя бы себе. Я не могу постоянно тебя спасать. Кого ты любишь? — Тебя! — отчаянно выкрикивает блондин. — Тогда докажи! — с вызовом потребовал Альберто. Раздаётся телефонный звонок и Розенде хмыкает: — Это тебя. И не смей врать. Доминик резко подрывается и пытается прогнать красный сигнал тревоги в голове, а когда писк затихает, начинает осознавать, что во-первых, он уснул, а во-вторых, его телефон разрывается где-то на полу. Не гладя на номер, он принимает вызов, свесившись с постели. И что за чудовище звонит в такое время? В динамике слышится голос Сары, его девушки, о боже! — Милый, скажи, пожалуйста, который сейчас час? — Актёр тряхнул головой, прогоняя трахающихся единорогов перед глазами и разблокировав смартфон, как слепой котенок, принялся вглядываться в горящие циферки. И когда увидел, то от души так проматерился. — Полвторого. — Именно. А ты должен был прилететь домой в двенадцать. Где ты? — В Торонто, — вздыхает парень. — Солнце, прости меня. У меня друг попал в аварию, я не смог оставить его одного. — Ты врешь! — взрывается девушка. — Всё, что угодно, лишь бы не видеть меня. Мы не виделись уже четыре месяца и даже после завершения съёмок ты с ними! У тебя нет ничего святого, ёбаный Шервуд! Блондин поперхнулся воздухом. Это как он должен был довести бедную девушку, чтобы спокойного и адекватного (не то, что все они) человека, довести до такого. Может он и правда такой говнюк? — Выслушай меня! — повышает голос Шервуд. — Я говорю правду, к сожалению. Через две недели вернусь к тебе и всё будет хорошо. — Тишина. — Малыш… — Две недели? — взвыла Сара. — Ну нет, дорогой мой, больше я терпеть это не намерена. Если тебе нравится, когда тебя ждут, заведи собаку, но я — не она! Я задолбалась! Между нами всё кончено. Иди к чёрту, Дом, я устала. С этими словами она бросает трубку. Доминик глубоко вздыхает. Что должен чувствовать парень, когда его бросает любимая девушка? Отчаяние, вину, злость? Возможно порыв купить билет на самолет, чтобы спасти свое счастье? Всё, что угодно, но не облегчение, это точно. Мы боимся не любви, а боли. После любви, которая живет. Рассыпается на раны солью. Ваш диагноз, доктор Фрейд? Полный пиздец, дорогой пациент. Моя любовь к тебе вряд ли уже пройдет. Не пройдет! Очень ценное замечание, профессор, но и без вашего мнения мы это заметили. Мы в полнейшем дерьме. Взрывай аэропорты, останавливай время, не веря, просто сходи сума! Блондин кидает взгляд на столик, на котором валяется билет в его родное графство Кент. Ни секунды не сомневаясь, актёр берет его в руки и, разрывая резким движением, выбрасывает в мусорку. Не о чем не жалея, давай все отменим, проверим, смогу ли я без тебя! Что ж и без Фрейда или Ницше понимает, какую глубокую яму вырыл, но не только себе, но и всем остальным, в какую ситуацию поставил, но они должны это сделать и чем раньше — тем лучше. Окинув взглядом свою квартиру, он перевел дыхание, понимая, что этот огонь в душе не сможет потушить ни однин алкоголь, ни один человек, кроме Его одного. Через три дня сюда придёт его настоящая любовь. Сойдет за сумасшествие?