It's All About Me

Челси хочет, чтобы Эшли ушла. Она знает, что та сидит на соседней кровати. Сидит молча, но тем не менее её присутствие только ухудшает сложившуюся ситуацию. Ей бы пять минут побыть одной, и она бы успокоилась. Слезы так и текут на подушку, дышать под одеялом уже нечем. Голова горит и раскалывается. Джесс пару дней назад сказала, что постарается приехать: ей не удалось проводить Челси нормально, и она хотела бы посмотреть, как та устроилась. Тот разговор был мало того, что без ссор, он был добрым. Они обсуждали все подряд, будто старые подруги. И еще где-то час после этого перед сном Челси казалось, что она слышит смех Джесс у себя в голове, будто эхо. Зря она поверила. Зря она надеялась, что это случится. Она никогда больше не поверит ей. Давно следовало понять, что та слишком занята своей работой, и тогда новость о том, что ничего не выйдет, её бы так сильно не расстроила. Она не должна была срываться на Эшли. Её временная девушка совсем ни при чем. Она лишь предположила, и это можно было просто опровергнуть. Блондинка уже готова встать и уйти в ванную. В конце концов, ей надо умыться. Эшли сидит и слушает, в то время как она изо всех сил старается плакать тихо. Челси чувствует, как злость возвращается. И ей хочется уже не просто уйти плакать в ванную: она готова встать и вытолкать нахрен Эшли из комнаты, раз она такая тупая и не понимает, что, когда человек плачет, ему нужно личное пространство! Челси сжимает кулаки и собирается встать, но тут одеяло, под которым она лежит, начинает шевелиться, и она чувствует, как под него забирается соседка. Челси перестает дышать, ощущая уже всем телом присутствие Эшли рядом с собой. Брюнетка слишком близко, её руки обвивают талию Челси, а ладони укладываются на животе. — Прости, — шепчет Эшли, и Челси чувствует, как та прижимается лбом к её спине. Она готова оттолкнуть, закричать, послать. Она бы так и сделала. Челси чувствует потребность в воздухе и, открывая рот — жадно, но стараясь как можно тише — вдыхает его. Слез уже нет. Глаза широко раскрыты. Она не знает, что делать. Она не может послать Эшли. Не может сейчас. Но почему? — Прости, — еще раз повторяет Эшли. Челси понимает, почему. Потому же, почему и позволяла Эшли обнимать её всю ночь. Иногда та делала это так сильно, что блондинке не хватало воздуха. Челси чувствовала ночью и чувствует сейчас то, что Эшли другая. Отчего-то она знает, что поведение брюнетки ей несвойственно. Кажется, что одно неверное действие — и Эшли закроет эту дверь и, скорее всего, насовсем. Чтобы поддерживать это, приходится контролировать и себя. Не то, чтобы Челси терпела, но она не знала, как правильно себя вести. Правильно позволять. И если ночью это было не сложно, а даже приятно, то сейчас это сковывает. Она хочет отодвинуть девушку, попросить уйти или сделать это самой. Она не может быть в таком состоянии рядом с кем-то. Но Челси не просит и не уходит. Она лежит и позволяет Эшли себя обнимать. Через какое-то время она понимает, что слез давно нет, что мыслей, которые её расстроили, нет тоже. Только Эшли. Как легко было её послать на эмоциях, и как сложно сейчас даже просто лежать рядом, боясь сделать что-то лишнее. — Все нормально, — шепчет Челси, тяжело вздыхая. На тумбочке начинает вибрировать телефон, и Челси вылезает из-под одеяла. Она не поворачивается, а лишь просит Эшли подать его ей. Это Энди. — Привет, — отвечает блондинка. Эшли отстраняется, но не уходит с кровати. — Привет, — раздается радостный голос подруги. — Слушай, я не хочу тебя особо отвлекать. Как ты там себя чувствуешь? Тебе лучше? Челси понимает, что Энди звонит не для того, чтобы поинтересоваться её здоровьем. Для этого есть чат, где они периодически переписываются. Но прежде, чем Энди скажет, зачем звонит, будет небольшой диалог. — Нормально. Точнее, терпимо. А ты как? — Ну, я рада, что не хуже. Я чего звоню… Слушай, Челс, тут такое дело… Это по поводу Мориса. — Да, а что он? — Челси косится на Эшли, которая достала телефон, чтобы занять себя чем-то, чтобы не казалось, что она слушает разговор. Но она слушает. Челси не очень это беспокоит, потому что про наркотики она уже рассказала все, что могла. — В общем, он просит аванс. Не переживай, он терпеливо ждет августа, как и договаривались, но что-то ему взбрело в голову, и он требует деньги. Ну, типа, я хотела у него взять травку, а он потребовал отдать часть денег из долга. — Я же тебе оставляла. Ты что, уже всё выкурила? — шепотом спрашивает Челси, косясь на Эшли. — Сколько он просит? — Ну, я же не одна. Тут типа ребята еще тусили со мной. В общем, я же ему отдавала бабки за то, что брала себе, ну и тебе. Ну, до пакета. А сейчас он ни в какую. Ты не подумай, я ничего такого не имею в виду, но… пакет-то ты брала, а доступ закрыли мне. Челси понимает, на что намекает Энди, хотя это уже и не намек — она это почти прямо сказала. Энди явно звонит не просто поделиться этой информацией. А сказать, что ты должна, ты и выручай сейчас. — Сколько? — Тысячу. Челси, я бы сама отдала, но я сейчас на мели. У меня есть сотка, которую я хотела отдать за травку, но он не продает, пока я не отдам, ну типа… , — Энди замолкает, а на фоне слышно, как кассир спрашивает что-то. — Где я тебе возьму тысячу? — громко спрашивает Челси. — Это не маленькие деньги, Энди. — Просто пакет-то у тебя, и ему пофиг, что я не при делах. Ты только пойми правильно. Они обе молчат. Челси совсем не нравится то, что она слышит. Но Энди права. Она не может купить наркотики из-за её долга, поэтому ей и решать этот вопрос. Но откуда она возьмет такие деньги? — Слушай, ты сказала, у тебя есть сотка. Я тебе предлагаю заправить бак и приехать сюда. Я тебе дам. — Нет, — сразу отказывается Энди. — Почему? — Ну… — Энди шебуршит там чем-то, и блондинка слышит еще чьи-то голоса. — Челси, мне не травка нужна. Чёрт, ты просто выручи меня, окей? — Ну, у меня таблетки еще есть, — Челси видит, что Эшли отвлеклась от телефона и смотрит на неё уже с нескрываемым интересом. — Что тебе надо? — Челси, блин, другое. Короче, реши этот вопрос как-нибудь и перезвони. Продай там дурь кому-нибудь. Ты меня просила, я тебя выручила, а сама сейчас ничего не могу сделать из-за этого. Это ведь твой долг. Ты свою часть отдаешь. — Я подумаю. Пока, — Челси кладет трубку. Она не моргая смотрит на Эшли. Что это было? Вообще-то у них с Энди никогда даже близко подобных разговоров не было. Челси открывает приложение чтобы проверить свою карту. Там пятьдесят баксов. Деньги в лагере ей и не нужны, она даже не парилась на этот счет. Она никак не решит этот вопрос. Она точно не будет торговать травкой. — Твоя подруга разговаривала как истинная наркоманка, — говорит Эшли. — Прости, но… Мне так показалось. Я не хотела подслушивать, просто слышно было. — Да, — не спорит Челси и не злится. Она думает. Эшли права. Ей и самой так показалось. Что Энди хочет? На какой наркотик подсела? — Она в начале разговора сказала, что хотела взять травку. — Да, я заметила, — подтверждает Челси и падает на подушку. — Я достану тебе деньги. Я уверена, что смогу, — говорит Эшли, ложась рядом. — Не переживай, — прерывает она блондинку, повернувшуюся к ней, — у тебя деньги будут в августе, отдашь. Я ничего в этом особенного не вижу. Правда. Просто твоя подруга подсела на что-то и требует с тебя решение вопроса. Если тебе интересно мое мнение, то мне она не нравится. Я не очень в этом разбираюсь, но разговор этот звучал дерьмово. Это же часть из того, что ты должна? — Да. — Надеюсь, что через неделю она не потребует больше, когда наркотики закончатся? Этот ваш продавец, он же может снова ей так сказать, когда она придет второй раз? Еще пять минут назад Челси могла бы сказать что-то в защиту Энди, но после этого разговора она уже не знает, что и думать. Эшли задает верные вопросы. Можно сказать Энди, что это её долг, и она разберется в августе, как и договаривались, но сейчас у неё нет денег, и она лично Энди ничего не должна. Могла бы она так сказать своей единственной подруге? Челси точно знает, что развернуть переговоры в эту сторону — значит поставить под вопрос их дальнейшие отношения. — Я могу и сейчас отказать, но я не хочу ссориться, — Челси хочет сказать, что это была дружеская просьба, но язык не поворачивается, потому что на дружеское это мало смахивало. — Она явно была на эмоциях, поэтому поспешила мне намекнуть на что-то. Я бы хотела ей помочь. Если это повторится, то это уже не дружба. Я все равно потом улечу в другую страну. Будет уже неважно. — Насколько она тебе близкая подруга? — Эшли осторожно смотрит в голубые глаза. Она словно идет по тонкому лезвию, боясь снова задеть кого-то из близких Челси. — Прости. — Нет, — успокаивает её Челси, — мы с ней проводили много времени вместе. Вообще-то она моя единственная подруга. Есть еще много знакомых. Я поздно стала общаться в кругу, где можно завести друзей. В школе это не вышло. — Я решу этот вопрос, хорошо? — Ладно, — не отказывается блондинка. Если Эшли сможет ей помочь, то она будет просто должна двум людям. Ничего здесь особенного нет.