It's All About Me

Челси лежит и смотрит в дверь шкафа. Она уже изучила её до миллиметра. Лив сидит рядом с ней на кровати и молчит. Они не говорят уже полчаса. Блондинка периодически слышит, как Лив и Сэм перешёптываются, но лишь парой фраз, после чего снова замолкают. Также она слышит, как Лив иногда что-то печатает в телефоне, лишь на мгновение отвлекаясь от размышлений о том, что рассказала ей Челси. Раньше блондинка и подумать не могла, что будет делиться чем-то очень личным с кем-то, но сейчас это кажется настолько естественным, будто они с Лив уже много лет дружат, и рассказать ей о том, что у неё происходит — обычное дело. Вот уж кто стал действительно ей близок за этот месяц. Челси иногда отвлекается от мыслей об Эшли и думает о Лив. Сэм она тоже воспринимает как подругу, но скорее как человека, который всегда в курсе происходящего, хоть и не так близок. Вообще не близок, но настолько нравится, что Челси ни разу не подумала о том, что та лишняя. Челси знает, что рано или поздно Лив заговорит. Так странно, что во всей их компании из четырех человек никто не любит беседовать о чем-то личном. Энди не требовалось времени, чтобы что-то комментировать или давать советы. Она могла говорить на любые темы, но она была настолько поверхностна, что спрашивать у неё совета о чем-то очень важном не хотелось. Может быть, где-то глубоко внутри Челси просто чувствовала, что Лив и Сэм отнесутся к её словам со всей серьезностью, поэтому было так легко сейчас с ними поделиться. Потому что она знала, что вслед за этим не будет легких ударов по плечу со словами: «да расслабься, оно того не стоит, давай лучше покурим». Возможно, Энди бы сказала что-то другое, но смысл был бы именно такой. — Я думаю, что она психанула, потому что не хотела, чтобы ты уходила, — наконец говорит Лив. — Она сама попросила, — тихо отзывается Челси, но все-таки задумывается над тем, что сказала мулатка. Учитывая, что Эшли всегда стремится делать, как запланировала, то следовало бы ожидать, что она разозлится, если все пойдет не по плану. Но ведь она сама просила! Зачем просить, а потом, когда просьбу исполняют, злиться? Челси ушла, не взяв с собой вещи: она ушла просто, чтобы избежать ссоры, потому что Эшли на её глазах буквально начала выходить из себя, из-под собственного контроля. Челси сделала это больше для неё: отчего-то она точно знала, что та об этом пожалеет. Да, она оставила ей таблетку и пошла к подругам. — Нам скоро идти на ужин, — говорит Сэм. — Челси, люди не всегда говорят, что думают. Она же девушка. Она могла сказать это, ожидая, что ты начнешь протестовать и успокаивать её. Просто… Я могла бы. — Да, я тоже, — не так уверенно говорит Лив. — Но это же Эшли. Кто знает, что у неё там в голове. Просто на что еще можно злиться, когда получаешь, что просишь? — Вы предлагаете мне не выезжать? — Челси, наконец, отводит взгляд от шкафа и разворачивается. — Смотря, чего ты хочешь. Я просто представила себя на её месте. Вообще-то это очень погано — влюбиться и осознавать, что вот-вот вы разъедетесь, и всё. Я бы могла бросаться в крайности. Я не знаю, но такое вполне могло быть, — Лив смотрит на Сэм, на что та кивает, подтверждая её слова. — Но, даже желая отдалиться, — а на минуточку — я нестабильная, нервная и зависимая, — меня бы могло бросать из крайности в крайность. Я не уверена, что вела бы себя так же, но я пытаюсь… представить. Ты ей сказала, что тоже влюблена? — Я говорила до этого, — отвечает Челси, выпрямляясь на кровати и свешивая ноги. — Да, да, я помню. Ты говорила ей это как подруге. Мы это обсуждали. Челси хочет протестовать, но Лив права, они и правда это уже обсуждали. С того момента Челси уже признавалась в чувствах в другой форме, и там уж точно нельзя было бы подумать, что речь идет о дружбе. — Какое это имеет значение. — Челси начинает злиться, но не на них, а на себя. Она уже понимает, что вертится на языке, и это злит, — допустим, я бы сказала. Да, допустим, я бы успокоила её, и… зачем? Чтобы эти последние дни провести рядом в натянутой обстановке? Все испорчено уже как две недели. Я просто не знаю, как поступить: не потому, что она чего-то ждет или не ждет, а просто не знаю, как правильно. — Челси, — протяжно говорит Лив, и блондинке уже не нравится этот тон, — если честно, я не вижу в этом проблемы. Точнее, я понимаю, что ты можешь чувствовать, но… Сама посуди, — она берет девушку за руку, — вы знакомы месяц. — Лив, — строго перебивает её Сэм, и они сталкиваются взглядами. Несколько секунд Сэм сверлит её, пока, наконец, мулатка тяжело не вздыхает. — Ладно, я лукавлю. За месяц можно влюбиться. У меня была одна история неприятная. Я не знаю. Тогда я не советчик, — она убирает руку от блондинки, а после складывает руки на груди в замок. — Я думаю, что ты должна быть рядом, — Сэм пожимает плечами. — Я правда так считаю. Если она будет вести себя как-то не так… Ну, забей. Главное, чтобы у тебя не было ощущения, что ты сделала что-то неправильно. Ты уедешь и будешь знать, что ты сделала все, чтобы расстаться по-человечески. Пусть она себя в чем-то винит, не бери это на себя. — В конце концов, если она будет вести себя как сука, ты всегда можешь провести время иначе. Челси ничего не отвечает. Сэм права. Челси вдруг понимает, что дело вовсе не в Эшли. Сейчас, когда она на пороге принятия решения о том, чтобы просто находиться рядом с Эшли, она четко осознает, что дело в ней, в том, как она себя будет чувствовать. Это тяжело. Это уже было, а сейчас будет еще хуже. «Если она будет вести себя, как сука», — мысленно усмехается блондинка. Есть ли у неё силы, чтобы терпеть это? В какой момент всё так изменилось? Когда изменилось её отношение ко всему этому? Челси представила на месте Эшли любую другую девчонку. Господи, насколько было бы проще. Она бы уже давно избавилась от подобного груза. Им пора на ужин. Блондинка идет в ванную и там приводит себя в порядок. Она плакала какое-то время, потом смыла всю размазанную косметику. Сегодня будет первый раз, когда она пойдет в столовую без какого-либо макияжа. По дороге в столовую они с подругами общаются на посторонние темы. На какое-то время Челси отвлекается от беспокоящих её мыслей, но разговор заходит о волейболе и предстоящей игре, и снова Эшли врывается в голову и наводит там хаос. Челси перестает участвовать в разговоре и оставшийся путь идет молча, размышляя о том, что сейчас будет в столовой. Челси не собирается в связи с тем, что случилось, менять стол. Она займет тот, который отвоевала в самом начале. Эшли в столовой еще нет. Челси интересно, что та будет делать. Это единственное, что её сейчас волнует. Настолько, что она и после того, как девочки вернулись с едой, не хочет вставать с места и даже на короткое время покидать его. Лив напоминает ей, что это единственный и последний шанс сегодня поесть. К тому же, Челси пропустила обед. Слова Лив действуют как весомый аргумент. У неё нет выбора. Ей все-таки приходится идти за едой. Эшли входит в столовую не одна. С ней две девочки из команды, с которыми она ближе всего общалась. Челси понимает, что её соседка не сядет к ним. Мало того, что Эшли не садится, она даже не смотрит в их сторону. Это неприятно. За один лишь вечер Эшли призналась в чувствах, попросила Челси съехать, а после грубила, пока та не ушла. Эшли игнорирует её, будто Челси в чем-то виновата, будто она та, кого надо наказывать. — Понятно, — констатирует Лив, поведя бровью. Челси, ничего не отвечая, приступает к ужину. За столиком Эшли шумно. Девушки общаются и смеются. За их же столиком возникает неловкая тишина. Они и так никогда не вели себя громко, когда сидели вместе, но сейчас это раздражает. Хотелось бы вести себя так же непринужденно. Будто ничего не случилось. — Ты ей дала таблетку? — вдруг спрашивает Лив, отодвигая тарелку. — Да, а что? — не понимает блондинка. — Лив, не стоит, — реагирует Сэм, будто всё понимая. Челси же не может прочесть мысли своих подруг. Хотя было бы неплохо так тесно общаться с кем-то. Снова раздается смех за соседним столиком, а следом — отчетливый голос Эшли, которая весело комментирует рассказ своей новой подружки. Кажется, до Челси доходит. Она едва открывает рот, чтобы сказать Лив то же, что сказала Сэм, но мулатка уже встала. Челси почему-то вспоминает слова Кейт: об изменениях, которые та заметила. И ведь они действительно есть. Раньше Челси могла себе позволить больше, а сейчас сидит тише мышки и хочет кого-то остановить, чтобы избежать проблем. Нет. Ей не нравятся эти изменения. И ей не нравится мириться и терпеть всё, чем её награждает её, уже, похоже, бывшая девушка. Почему именно она должна быть тише? Почему она должна выступать в роли жертвы? У Челси вдруг пропадает желание следовать совету Сэм и выступать в роли терпилы только ради того, чтобы потом ни о чем не жалеть. Разве это будет иметь значение? Наоборот, чем больше Челси позволяет себя задевать, тем хуже ей становится. Ей не нравится эта роль. Не нравится то, что сидит в ней и ноет от боли. Сначала это было не так громко, и можно было мириться, но сейчас, когда от всего, что делает Эшли, хочется кричать, Челси понимает, что ей такая роль не подходит. Пусть Лив делает то, что хочет сделать. Кто себя чувствует лучше? Тот, кто вынужден постоянно извиняться или тот, перед кем постоянно извиняются? Тем временем Лив проходит мимо столика, где сидит Эшли, и внезапно спотыкается. Поднос почти падает на спину Эшли, но Лив ловит его. Челси внимательно наблюдает за развитием событий. Эшли быстро оборачивается и непонимающе, даже немного растерянно, смотрит на мулатку, которая извиняется. Эшли потерянно кивает. Челси хмурится. Это и был план? Сделать вид, что падает поднос? Лив еще раз извиняется, её рука тянется поправить стакан на подносе, но она его толкает, и тот падает на Эшли, а точнее — прям ей на голову. Удар, конечно, не сильный. Между подносом и головой Эшли совсем не большое расстояние, но вот содержимое стакана благополучно стекает с макушки на лицо. Эшли, конечно, тут же вскакивает, а Лив то и дело повторяет: «Прости». Челси обнаруживает себя на ногах, как и Сэм, но они не двигаются. Подружки Эшли подают ей салфетку, и та вытирает лицо. Лив с подносом и стаканом, который она поймала после того, как он коснулся головы Эшли и перевернулся, уходит прочь от стола. Челси сталкивается взглядом с Эшли и еле заметно улыбается. Конечно, это «еле заметно» очень даже заметно Эшли, скулы которой тут же принимают четкое очертание. — Лучше стало? — спрашивает Лив, выходя из столовой. — Да, — честно отвечает Челси. Ей правда стало легче. Намного. — Спасибо. Но ты же понимаешь, что она не стала бы на тебя бросаться? — Да, но я злилась и сама могла спровоцировать её. Это всё как-то погано, Челси. Но лучше так, чем ты будешь ходить, поджав хвост. Мне не нравится, когда ты такая. Не нравилось уже давно. *** Челси копается в шкафу в поисках одежды, которую она может надеть на дискотеку. На мгновение она задумывается о том, что планы могут измениться. Она хочет выпить. Ей настолько надоело расслабляться своей травкой, что в голову лезут разные мысли. Она так и не покурила с Кейт. Челси сомневается, что сможет еще раз просить об этом. Слишком тупо она ушла в прошлый раз. Они не переписывались с того момента. Блондинка тут же вспоминает о Марке и о его выпивке: закончилась она или еще есть? Она достает джинсы и хватает кофту на молнии на случай, если она все-таки найдет компанию, в которой есть то, что может её интересовать. Челси быстро спешит в ванную, прихватив с собой косметику. Одного выхода в свет без неё ей хватило. Она чувствовала себя голой. Даже на тренировки она красила ресницы, что уж говорить про дискотеки и прочие увеселительные мероприятия. Эшли все еще не вернулась. Это хорошо. Челси все-таки берет косяк, на миг задерживает свой взгляд на экстази, но тут же отказывается от этой мысли. Она идет к своей кровати, вспомнив о том, что таблетки Эшли она носила с собой. Достает их, подходит к кровати Эшли и убирает ей в тумбочку. Дверь тут же открывается. Брюнетка застает её, когда она задвигает ящик. — Твои таблетки убрала, — быстро комментирует блондинка и спешит вернуться к своей кровати. Быстро задвигает чемодан под неё, хватает кофту и идет к выходу, несмотря на то, что Эшли все еще стоит у двери. — Я тебя попросила переселиться к подругам, — сухо говорит она. На Эшли нет и следа, напоминающего о случившемся в столовой. Челси догадывается, что та заходила к кому-то, чтобы привести себя в порядок. Иначе это никак не объяснить. Но зачем? Это можно было сделать и в комнате. — Да, помню такое, — так же сухо отвечает Челси, сближаясь с ней, — но я никуда не съеду. Если тебе что-то не нравится, делай это сама. Отойди, — она готова оттолкнуть брюнетку, но это не требуется — та сама отходит. — К чему это было? Сцена в столовой. Эти слова вынуждают Челси затормозить прежде, чем она успевает закрыть за собой дверь. — Лив споткнулась. Она бывает неловкой, — отвечает блондинка и хлопает за собой дверью. Проходит час, а у Челси так и не возникает идеи, чем занять себя на этот вечер. Она сидит с Сэм и Лив и наблюдает за танцующими. Кто-то периодически подходит поинтересоваться делами. Челси могла бы общаться с девушками, которые явно этого хотят, но теперь они делают это так настороженно, будто она кусается, а настроения менять это у блондинки нет. Да и смысла в этом тоже никакого нет. Лили сидит в другом конце зала и пялится. Сидит она в компании какого-то невзрачного паренька, который её иногда отвлекает. Видимо она нашла себе друга, или он был и раньше, просто Челси не замечала. Она вообще мало замечала Лили. А если замечала, то не заостряла внимание на том, что та наблюдает за ней. Теперь это кажется немного жутким. Челси видит Кейт, что заходит в зал в компании своих подруг. Она следит за ними, пока те ищут, куда присесть. Хотя они могут и уйти. Кейт с друзьями всегда находят, как проводить здесь время. Их могло здесь и вообще не быть. — Я сейчас, — обращается Челси к Лив. Она быстро встает и идет вперед, пересекая зал. Кейт замечает её еще за десять метров, продолжая разговаривать с друзьями, но при этом не сводя с блондинки взгляда. Челси слышит, как они обсуждают, куда могут свалить. Они это делают громко, стараясь перекричать музыку. Кейт выходит из их окружения и кивает в сторону, предлагая Челси отойти. Они отходят, пока друзья следят за ними. — Давай лучше на улицу, — кричит Кейт, понимая, что этот разговор вряд ли получится, если они будут перекрикивать музыку. — Слушай, — начинает Челси, кусая губу. — У меня случилось кое-что. — Я это уже поняла. Ты именно это и сказала, — Кейт выгибает бровь. Её лицо просто идеально для демонстрации разных эмоций — настолько хорошо они считываются. Вот и сейчас прекрасно видно, что она злится, но злится, давая надежду на то, что это можно исправить. Челси вздыхает: — Давай я не буду всё объяснять, а ты просто поверишь мне на слово, — она пробует улыбнуться, следя за реакцией девушки. — Я правда нуждалась в том косяке, я нуждалась в твоей компании. Я… Короче, я просто не хочу об этом. — Вы расставались или типа того? — Типа того. Ну, вообще да, это можно назвать так, но конкретно в тот день правда кое-что произошло, и я не могла не уйти. Я хочу, чтобы мы погуляли. Ну, получается, что не я тебя зову, а скорее напрашиваюсь с вами. Может быть, Лив и Сэм пойдут еще, если захотят. Я хочу. — Ты хочешь выпить или чего именно? — Кейт меняется в лице, она слишком быстро прощает блондинку. Даже будучи злой, она выглядела немного заигрывающей, а сейчас делает это уже с улыбкой. — Я бы хотела напиться, — Челси улыбается искренне и широко. Кейт подмигивает ей, хватая за руку. Стоит им обернуться, чтобы пойти к входу, как они обе замирают. Замирает и улыбка на лице блондинки. Конечно, именно сейчас они сталкиваются с Эшли, которая направляется в зал в компании девушек из команды. Кейт первая быстро приходит в движение и дергает Челси, ведя за собой. — Значит, напьемся, — говорит она блондинке, прежде чем войти в шумное помещение.