He's in my head

Гарри не понимал, что происходит. Вокруг творилось какое-то безумие. Дамблдор, что, в самом деле изолировал его от общества, отправив на Гриммо 12?.. — Это всего лишь мера предосторожности, Гарри, пока мы не выясним, как блокировать вашу связь с Волан-де-Мортом. К сожалению, тебе придется какое-то время пожить в доме твоего покойного крестного. Пойми, мой мальчик, ты можешь быть опасен для людей, если вдруг Том решит взять тебя под контроль. Так сказал директор, прежде чем запереть Гриффиндорца в доме, который он унаследовал после смерти Сириуса. Гарри был уверен — пока он жив, связь с Реддлом не разорвать. Он прекрасно понимал, в какой опасности окажутся окружающие, захвати его Лорд. Но живя в одиночку, он деградирует, а воля в конец рухнет, тогда как будучи на свободе, он боролся бы, лишь бы никто не пострадал. Однако теперь смысла в борьбе не было — он всё равно был заперт в одиночестве. *** Первая неделя оказалась более-менее познавательной. Раньше у Гарри не было возможности осмотреть как следует дом — Кикимер не многое позволял. Но теперь, когда Гарри стал полноправным хозяином, домовик не имел право перечить и высказывать что-нибудь нелестное в его адрес. Более того, когда парню стало невыносимо скучно и хотелось хоть с кем-то поговорить, не считая Реддла, конечно, пришлось довольствоваться компанией Кикимера, что откровенно была не ахти. С домовыми эльфами в принципе не получалось приятного разговора. Или же это Гарри так «везло» на необычные экземпляры, что один готов был себя покалечить за любое неверное слово, а второй имел наглость поливать грязью, пока его жестко не осадили. Что уж говорить, Гарри побаивался есть стряпню, приготовленную домовиком. Отравить его, эльф, конечно, не мог, но устроить несварение желудка — вполне. Поэтому Поттер предпочитал готовить сам. И всё равно начал терять в весе, что сказывалось на здоровье не самым лучшим образом. *** На второй неделе Гарри начал потихоньку тосковать. По друзьям. По школе. Даже по школьным предметам. Спасался Гарри, как бы ни было печально, только «разговорами» с Реддлом. Кикимер, после первой же попытки пообщаться, желания поговорить не вызывал. Беседовать с портретами — тоже дело сомнительное. Представители семейства Блэк, были весьма… своеобразны. Только его крёстный, Сириус, выгодно отличался от своей тёмной родни, вот только… к сожалению, и ему Гарри не мог излить душу — его портрета не было в доме. Гарри мог бы засесть за книги, но как показала практика — лучше не соваться в библиотеку Блэков, если нет желания схлопотать проклятие. Или что похуже. В итоге, заниматься было практически нечем. И ведь, как назло, Гарри не мог даже колдовать вне школы. А была бы возможность — он бы попрактиковался в заклинаниях, чтоб не растерять навыки. *** В конце второй недели случилось то, чего Гарри так сильно боялся. Хуже, чем сидеть в заточении — только палата в Мунго. Дамблдор, пришедший навестить парня в четвертый раз, ошарашил буквально с порога: — Добрый день, Гарри. Я рад бы сообщить тебе, что мы нашли способ разорвать твою связь с Темным Лордом, но увы, мой мальчик, все возможные варианты мы перебрали. Нам остается только одно. Об этом Гарри и так догадывался. До недавнего времени, он даже думал, что Реддл в голове — продукт его раскалывающегося разума. Хотя тот больше был похож на паразита. То, что с ним могут сделать в больнице — приводило в дрожь. Запрут его в крошечной палате и будут держать на зельях, как душевнобольного, которым он точно станет после такого лечения. Тогда-то он себя точно убьет, сразу, как представится удобный случай. Будущее будет похоронено руками Дамблдора, едва он переступит порог больницы. Но что самое противное — всего этого можно было избежать, если бы Гарри не пошел рассказывать директору о своей проблеме. И что по итогу вышло? Волан-де-Морт больше не мучил его, не сидел по несколько часов в голове — всего-то пару раз в день заглядывал, словно в гости, и не пытался взять над ним контроль. И так всегда. Хотел как лучше, а получилось… *** В изолированной палате, тоска и одиночество навевали воспоминания о чулане под лестницей, в котором Гарри провёл десять лет своей жизни. Однако в детстве ему хотя бы позволяли выбираться на свободу, пусть и только для того, чтобы он убрался в доме или отправился с родственниками за покупками, тем самым имея возможность подышать на улице свежим воздухом. В нынешнем положении у него одна палата и сменяющиеся один за другим доктора. Никакой возможности выбраться наружу. Он — опасен для общества. За ним ведется постоянный контроль. Настолько пристальное внимание, что Гарри не чувствовал себя в одиночестве даже в уборной. От разговоров с Реддлом пришлось отказаться, чтобы упаси Мерлин, не подтвердить опасения директора и врачей. Вот тогда за него возьмутся всерьез — легиллименция — штука опасная, если часто практикуется на одном объекте. Это практически лоботомия. Пусть человек и держится дольше, но эффект тот же — рано или поздно его доведут до состояния овоща. Гарри уже чувствовал, как понемногу дичает и деградирует. Память начала таять, день ото дня, из-за постоянного однообразия. Вскоре Дамблдору потребуется искать другого Избранного. Первый поломается совсем скоро. — Я свихнусь, если это продолжится, — едва слышно прошептал Гарри, лёжа прямо на полу. Старая кровать постоянно противно скрипела, стоило слегка шевельнуться. Раздражало. — Одно пожелание, Гарри, и я приду за тобой. Реддл напоминал змея-искусителя, который заманивал жертву в свои сети. Его голос завораживал. И каждый раз мог звучать по-разному. От нечего делать Гарри выяснил, что он может быть тихим, с едва слышимым шипением, словно Темный Лорд пытался соединить сразу два языка — человеческий и змеиный. Иногда звучал приятный баритон, что нравился Гарри намного больше. *** Предел был достигнут, когда в его разуме стали копаться против воли и пока он спит. Гарри очнулся от невыносимой боли и давления воспоминаний, обрушившихся на него словно лавина. Гарри не успевал их разобрать, они мелькали с невероятной скоростью, словно вспышки. Гарри не мог вынести эту пытку — измученный организм подводил его, силы давно покинули, он метался в агонии, срывая голос от криков, умоляя прекратить. Кричал он и мысленно. Звал, просил о помощи… И на зов откликнулись. Тёмный Лорд вернулся в его сознание. Колдомедиков вышвырнуло из сознания Гарри, как когда-то Дамблдора. Но если сильный маг смог устоять после удара самого Волан-де-Морта, маги средней силы просто лишились сознания. Гарри потребовалось время, чтобы прийти в себя. Он не мог нормально двигаться, дыхание сбилось, а глотку разрывало от крика. Голову ломило, отдавая в тело импульсами боли, прокатывающимися по нервным окончаниям. Бездумно таращась на колдомедиков в обмороке, которые только что его пытали — а никак иначе это не назвать — Гарри понял, что так больше не может продолжаться. Нужно бежать. И при этом нельзя пользоваться магией. Он ещё несовершеннолетний, и обмануть Министерский надзор ему будет не под силу. — Тебе не нужно думать, — влез в его мысли Том. — Достаточно сказать «согласен», и я приду к тебе. — Но ты ведь потребуешь что-то взамен, ведь так? — натянуто усмехнулся Гарри, прекрасно зная, что всё имеет цену. Просто так рисковать своей волей он не мог. — Да. Взамен я прошу самую малость  — не вставать на моем пути. Сущий пустяк, на самом деле. Я не хочу убивать тебя. Но если ты пойдешь против меня, продолжишь желать моей смерти, мне придется это сделать. Держать взаперти тебя бесполезно. Практика показала, что ты можешь с собой сделать, если тебя лишить свободы. — Что в твоём понимании «не вставать на твоём пути»? Не верилось, что Гарри в самом деле собирался заключить сделку с Тёмным Лордом. Уму непостижимо. Но раз уж он решился (а другого выбора не оставалось — повторения случившегося он не переживет), надо всё прояснить. — Если ты продолжишь творить зло — мне придётся тебя остановить. И что тогда? — А что в твоём понимании «творить зло»?— тем же вопросом атаковал Реддл и, в отличие от Гарри, пребывал в хорошем настроении. Понятие «хорошо» для парня недосягаемо. Он уже не помнил, как это было в последний раз. А над вопросом даже не размышлял — ответ он знал. Да и не требовалось много ума, чтобы понимать: — Заниматься захватом мира и всем остальным, что с ним связано. А ещё убийства и похищения. — За последние три месяца в ежедневном пророке не было ни слова об убийствах и похищениях. Это в прошлом, — Темный Лорд говорил настолько уверено, сохраняя спокойный тон, что не верить ему становилось невозможно. Гарри просто не чувствовал фальши. — Что же касается захвата мира  — это не совсем то, что в моих планах. Стать главой магической Британии  — уже ближе. И поверь, с моим новым имиджем это осуществимо без кровопролития. Гарри знал, чувствовал всеми фибрами души, что он ещё пожалеет об этом, но время идёт, и колдомедики скоро очнутся. Бежать требовалось как можно скорее. — Раз мы всё прояснили, то я согласен, — выдохнул Гарри, прекрасно понимая свою ответственность за происходящее, и готовясь к возможным последствиям. В том числе, и к обвинениям в предательстве. — Превосходно, — произнес Лорд тоном победителя. — Дай мне несколько минут. *** Минуты тянулись мучительно медленно. Колдомедики всё ещё были без сознания, но времени оставалось мало. Парень был натянут как струна. С какой стороны ждать удар — неизвестно, но он был готов его отразить. Поттер давно привык, что вся его недолгая жизнь — вечная борьба за выживание, но сбегать из больницы ему ещё не доводилось. Что уж там, Гарри собирался вручную вырубать колдомедиков, если те очнутся раньше времени. Какая ирония — считать врагами тех, кто должен был помочь. На кого полагался Дамблдор. Вера в директора меркла с каждым днём, что Гарри проводил на Гриммо. И в этой проклятой больнице, где из него делали подопытного кролика, карауля 24/7, она окончательно затухла. Именно поэтому стало совершенно наплевать, что его могли услышать. Правда на подмогу выведенным из строя колдомедикам, так никто и не пришёл. Вероятно их даже не страховали, понадеявшись на его слабость и их умения. Напрасно. За дверью послышались шаги. И если это был тот, о ком Гарри думал — его появление было каким-то… тихим. Поттер ожидал как минимум криков и паники. Ведь не каждый день в Мунго заявляется сам Тёмный Лорд. Но в коридоре по-прежнему царила тишина. Можно, конечно, подумать на полог тишины, но он глушит всё, а в таком случае он бы не слышал уже привычный больничный гул. Дверь тихонько открылась и ожиданиям Гарри не суждено было сбыться. Он думал, что увидит Лорда таким, каким запомнил его в последний раз — существом, лишь весьма отдаленно похожим на человека: высоким, бледным и тощим, как скелет, облаченным в мантию, словно сотканную из клубящейся мглы. Но нет. В палату вошел весьма привлекательный мужчина, одетый в элегантный костюм-тройку. До малейшей черточки знакомое лицо, что навсегда врезалось в память после событий второго курса, казалось излучает самодовольство, а его обладатель усмехается, глядя на ошарашенного Поттера: — Вот мы и встретились, Гарри. Что такое? — Ты… выглядишь почти так же, когда тебе было шестнадцать. Невероятно… Собственно, теперь стало понятно, как Реддлу удалось проникнуть в Мунго — он банально прикинулся посетителем. Тем более с такой внешностью не составит большого труда запудрить мозги персоналу, попутно колданув парочку заклинаний на отвлечение внимания. Это не Хогвартс, где стоит мощнейшая защита, и посещения возможны только с разрешения директора, который прекрасно помнит, как выглядел Тёмный Лорд в молодости. С трудом отбросив неуместное сейчас удивление, Гарри сделал было шаг к Реддлу, как один из колдомедиков привлек их внимание, зашевелившись и сдавленно застонав, приходя в сознание. Время вышло. — Как и куда? — Аппарировать из Мунго невозможно. Для начала надо выбраться из здания, — бросив быстрый взгляд на колдомедиков, Том направил на них палочку. Гарри напрягся, ожидая услышать «Авада Кедавра», но, к счастью, этого не произошло — Лорд всего лишь их усыпил. Неожиданно гуманный жест, совсем не в стиле великого и ужасного Волан-де-Морта, впрочем, оно и к лучшему — смерти им ни к чему. Ситуация и так была из ряда вон — чтобы один из них пришёл на помощь к другому? Скорее уж они сошлись бы на дуэли. — Что дальше? — Гарри собрал волю в кулак, и сосредоточился. Их могло поджидать что угодно, и нужно быть готовым. — Держись рядом со мной, — ответил Том и притянул к себе донельзя удивленного парня, приобнимая за плечи. Выглядело это странно — привлекательный, статный мужчина, одетый с иголочки, и щуплый подросток, помятый и взъерошенный, в одежде, которой пора на помойку. Столь разительный контраст, казалось бы, должен привлечь внимание персонала, но те не обращали на них никакого внимания, то ли не усмотрев ничего необычного и подозрительного, то ли будучи под действием отвлекающих чар. Так как Гарри был персоной узнаваемой, лицо периодически приходилось прятать то за волосами, либо прикрывать рукой, а то и, вот где ужас-то, утыкаться носом Реддлу в плечо. Стоило им выйти на улицу, и парень блаженно вдохнул свежий воздух полной грудью, хоть не далее как сегодня, он мог о таком только мечтать. И пусть погода была не ахти, Гарри был счастлив от того, что он наконец на свободе. Хотелось наконец расслабиться, дать телу и душе заслуженный отдых, сполна насладиться эйфорией от свободы, но пока было нельзя. Сначала нужно убраться отсюда куда подальше. — Куда теперь? — севшим голосом спросил Гарри. — Держись крепче, — Том протянул ему правую руку. Гарри понял, что они будут трансгрессировать и приготовился к неприятным ощущениям, набрав в легкие побольше воздуха. Он понятия не имел, куда они направляются, но поскольку руководил парадом Реддл, ему пришлось довериться. Ослабленный организм не смог нормально перенести трансгрессию: голова нещадно заболела, в глазах стало темно, а ноги подкосились. Благо Лорд не дал ему упасть — вовремя подхватил заваливающегося подростка, и помог удержаться на ногах, прижимая к себе. — Все хорошо. Дыши ровно и не напрягайся. Мы в безопасности, — поняв, как это звучит со стороны, учитывая их непростые отношения, мужчина исправился, — никто в этом особняке тебе не навредит. Обещаю. Гарри плохо чувствовал своё тело — оно словно было сделано из ваты. И если бы не Реддл, он давно бы рухнул на землю. Держался только на чистом упрямстве и остатках гордости, что не позволяли падать в обморок перед Волан-де-Мортом. — Где мы? Прежде чем ответить Реддл убедился, что его гость способен держаться в сознании и сможет добраться до комнаты, которую должны были закончить обустраивать домовики. — Это имение когда-то принадлежало семье Гонт, моим родственникам. Идём, я покажу твою комнату. Тебе нужно выспаться. Усталость уступила место любопытству, с которым Гарри озирался по сторонам. Интерьер был под стать Тёмному Лорду — мрачно, прохладно и веяло стариной. Но во всяком случае, здесь было чисто и сделан ремонт. По крайней мере, никаких торчащих половиц, осыпавшейся штукатурки или потрескавшейся краски Гарри не заметил. Но вот свою комнату разглядеть он не успел. Силы оказались на исходе и сознание покинуло парня — он погрузился во тьму.