He's in my head

Отсутствие важных дел дало возможность поспать лишние два часа. Том всегда просыпался в восьмом часу утра, но в этот раз проспал до десяти. Не в своей постели, не в одиночестве, а неожиданно рядом с Гарри. Первое же, что постигло Тома — удивление, нащупав лежащее совсем близко знакомое тело и ощутив теплое дыхание на шее. Мальчишка прижался к нему во сне. За первым удивлением последовало второе, еще более сильное — Реддл позволил себе заснуть рядом с кем-то. Мальчишке ничего не стоило убить его во сне, если бы их отношения не стали лучше. Из этого следовал один вывод: доверие. Том никогда бы не уснул, зная, что рядом есть посторонний, а также не понавешав перед этим защитных чар. Жизнь научила его быть начеку в моменты полной беззащитности — во сне. Новое открытие о себе выбивало из колеи. Он не доверял никому и никогда. Под сомнением стояло умение к подобному чувству. Теперь же выходило следующее: Гарри настолько приблизился к нему, что в его присутствии, Том спокойно засыпал, забывая о важном — полной бдительности. Сам Поттер также не боялся спать в близком с ним контакте. Бесстрашие до безрассудства? Или же привязанность? Пристальное внимание Реддла стало причиной пробуждения гриффиндорца. Сначала он слабо заерзал и стал морщиться, затем, с потягиванием, приоткрыл глаза, подслеповато смотря на мужчину, почти склонившегося над ним. — Доброе утро. — И тебе, — ответил сонно, со слабой улыбкой, вновь не осознавая, что ушел от человеческого языка. — Нормально спал? Очарование, которое способно говорить на парселтанге, чего не мог никто другой из окружения Темного лорда. Пролетевшая в голове мысль вызвала слабую ухмылку. Том склонился еще ближе, почти касаясь носа мальчишки своим, и с легкой игривостью ответил: — Хорошо спал. А ты так сильно ко мне прижимался, что не давал нормально двигаться. — Извини, мне было прохладно, — смущённо пояснил парень, глядя своими невозможными зелёными глазами. В этот же миг в голове всплыли картины эротического сна, виной всему сильная близость Тома, и последующая стыдоба, от чего он вновь готов был провалиться сквозь землю. Или же просто закрыться. — Одеяло-то одно. Вот и прижался, чтобы обоим хватило. — Вот оно как, — тихо протянул мужчина и стал выбираться из постели, поправляя сбившийся пояс халата, который теперь открывал вид на его грудь. Худощавость присутствовала в его теле, как отметил Гарри, но при новой форме так же были заметны мышцы. Это не тот бледный скелетообразный монстр, восставший из котла. — Что ж, пора приступать к делам. Не забудь, что сегодня последний день употребления зелья для укрепления глаз. И что насчет твоего изучения? Ты ознакомился со всей информацией, что я предоставил тебе, или нет? — Я помню. Сейчас и выпью, — подтвердил Гарри, медленно выползая из кровати и стараясь при этом не смотреть на тело Тома. Игнорировал начисто желание рассмотреть поближе. — И да, я прочитал, но понял не всё. Большая часть отдаёт каким-то… расизмом. — Что ты имеешь в виду? — Всё для чистокровных. И помощь, и книги, и покровительство. А для магглорождённых ничего, выживайте как хотите. Как они могут влиться в общество, когда им не помогают в этом, и даже презирают? Или, может, это я чего-то не понимаю в жизни… — «Для поддержания рода» будет звучать правильнее, — поправил его Том и устроился в кресле, раз у них намечался разговор, заодно стал наблюдать за переодеваниями парня, фигура которого стала лучше благодаря правильному питанию и тренировкам. — Это касается и полукровок. Для маглорожденных в прошлом не был открыт путь, ты правильно сказал, они были низшим сортом, их не признавали. Но сейчас другое время. Они такие же волшебники, как мы все. Они смогут жить как и сейчас, с поправкой на то, что будет дан дополнительный курс по изучению магического мира. Начиная с раннего детства. Как семьи волшебников учат своих детей до школы. — Хочешь сказать, что в Хогвартсе будет новый предмет? Или их будут обучать в самой семье? Очень многие моменты оставались для Гарри непонятны. Однако главное для него — желание разобраться. Тема серьезная, возможно даже спорная, и весьма интересная. — Не новый предмет — новая школа, — вновь поправил Том, подпирая подбородок рукой, — где маглорожденных, начиная с семи-восьми лет, начнут просвещать и обучать азам магии. Чтобы в Хогвартс поступали дети на равном уровне с полукровками и чистокровными. — Но в этом возрасте только просыпаются едва заметные зачатки магии, — возразил Гарри и вскоре сел в кресло с ногами. — Самый выплеск начинается в десять-одиннадцать. Как брать в школу того, по кому даже непонятно? И потом, в это время магглы отправляют детей в другую школу, где их учат элементарным вещам, вроде считать и так далее. Как можно будет обучать детей магии, если некоторые из них не способны даже нормально читать? Да и детям в таком возрасте не объяснить, что их силу надо скрывать. А уже тем более похвастаться все любят. Это лишнее внимание к магам. — Гуманитарные, формальные и естественные науки предусмотрены. Первые же магические выбросы у детей происходят в семилетнем возрасте, в этот же период чистокровные волшебники могут обучать своего ребенка азам магии, — продолжил объяснять Реддл, готовый уделить еще немного внимания парню. — А чтобы решать проблемы и раскрывать возможности ребенка — поможет детский психолог. Этого не хватает и в Хогвартсе. Постепенно картинки начинали складываться. Чувствовалось, что Том продумал свою кампанию, хоть некоторые моменты и оставались нераскрытыми, по причине того, что прецедентов не было. Также планы на будущее звучали вполне разумно. И все же проблему последующей дискриминации это не решало. Во всяком случае, по первости. Возможно, позже причин уже не будет — дело явно не одного поколения. Понадобится много времени. Даже слишком. — Идея, прямо скажу, грандиозная. Но ненависть между чистокровными и нет, как мне кажется, она не устранит. А на первых порах может усугубить. Пройдёт не один десяток лет, прежде чем можно будет говорить о слиянии. — Никто и не говорил, что будет просто. Но не переживай, времени у меня достаточно, — с нехорошей улыбкой закончил Том, тем самым намекая: «Может уйти век, но я не покину этот мир и сделаю его совершенным». — Смотри только, чтобы твои сторонники не взбунтовались и не устроили заговор, — не мог не предупредить Гарри. Когда Реддл собирал себе людей — он руководствовался другими мотивами. Нынешние планы последователи могли не поддержать. Несогласие может обернуться, как минимум, расколом. — С юными волшебниками ещё можно что-то сделать, а вот с закоренелыми придётся бороться. Чистокровные могут быть против того, чтобы традиции разглашались тем, кто всё равно не будет их соблюдать. Некоторые ведь хранятся в отдельных семьях веками и не разглашаются, так? Будет много сомнений: Нужно ли это? Или это разрушает идею семейных традиций как таковую? В этом аспекте ты точно всё продумал? Никакого ответа, как ожидал Гарри, не последовало. Том молча за ним наблюдал, приводя в недоумение и легкую стадию смущения. Он ведь не сказал ничего глупого, так что же… — Я часто слышал от тебя самокритику. Про пустую голову, про то, что не блещешь умом. Но для глупого подростка, каковым ты себя считаешь, ты выдаешь подозрительно логичные и умные вещи, смотря далеко в будущее. Из уст Реддла только что прозвучала очень мощная похвала, чего Гарри не мог не заметить. И не мог не смутиться. То, что Том, давно живущий и много знающий, нашёл слова мальчишки, который едва прикоснулся к богатству знаний, умными — просто удивительно. — Рад, что ты находишь мои слова рациональными. Но этого бы не было, если бы ты не предоставил мне книги, чтобы со всем этим ознакомиться. Без них я бы упёрся как баран, а толку бы не было, потому что объяснить бы ничего не смог. Наверное, под твоим влиянием я вырос интеллектом. — Это говорит о том, что ты с самого начала был сообразительным ребенком, — продолжил его нахваливать, совершенно искренне, Реддл. — В противном случае, тебе не помогли бы никакие книги. Ты мог бы прочесть, но ничего не понять. Не говоря уж о том, чтобы делиться своим мнением с взглядом на будущее. И я тебя услышал. Однако угрозы я не ощущаю. Чистокровные не пойдут против меня. В их же интересах идти со мной плечом к плечу для возрождения былого величия. И никто больше не посмеет назвать маглорожденных грязнокровками. — Ну… тут уж я не уверен, — отрицательно качнул головой Гарри, имея перед глазами яркий пример чистокровной заносчивости — Малфоя. — Маглорождённые ведь не сами себя назвали грязнокровками, верно? Мне кажется, что когда чистокровные возродят своё величие, они возгордятся ещё больше. Как ты понимаешь, к хорошему это не приведёт. И контролировать это будет невозможно. Особенно первые полвека, пока старые члены семьи не поумирают. Потом уже будет полегче промыть мозги новому поколению. — Гарри, — темный маг поднял тяжелый взгляд, без тени улыбки, чем мгновенно напряг. — Кто я, по-твоему? — В… каком смысле? — Ты с уверенностью заявляешь, что найдутся возмущенные чистокровные, которые будут не согласны с моими законами, считая маглорожденных — недостойными, и следуя традициям Слизерина. Мужчина продолжил давить, изменяя царившую вокруг них уютную атмосферу на гнетущую. Гарри увидел перед собой не Тома Реддла, а Волан-де-Морта, которому не посмеет перечить никто. Что уж говорить о том, чтобы вставать на его пути. И только Гарри знал, что этот человек может быть практически домашним, находясь в своей обители. Привык к нему, такому человечному. А значит, непростительно расслабился. Общество знает его под другим именем. В котором сомневаться ещё ни разу не приходилось. При таком раскладе, который Гарри совершенно упустил из виду, перечить темному лорду никто не будет. Побоится. Сидя в кресле, гриффиндорец на инстинктах отодвинулся подальше, а рука потянулась к палочке, готовясь в любой момент обороняться. Другой бы испугался, не то что пойти в лобовую — даже слова против сказать. — Правильно, — голос ни на градус не потеплел, но тяжелая атмосфера стала сходить на нет, стоило Тому подняться и первому отвести взгляд от Гарри. На этом он посчитал разговор законченным. — Типли. Домовик мгновенно оказался рядом, склоняясь до пола. — Хозяин, — благоговейно проговорил, едва не дрожа. — Позаботься о том, чтобы завтрак был подан через пять минут. — Да, хозяин. Как прикажете. Гарри не смог расслабиться, даже когда Реддл ушел. Не стоило ему так сильно давить. Тем самым он напомнил о своем неприглядном качестве, не обещавшем добро в будущем. И оно же могло настроить Гарри против него, в случае если подтвердится. Готовность идти путём тирании. Насаждать свои идеи путём крови. Готовность убивать несогласных с ним, как часто делал ранее. Если Гарри ошибался — пусть так. Он будет рад. Но если нет — война между ними вернётся на круги своя, что станет для него практически невозможно. В прошлом Гарри двигали долг и ненависть к убийце родителей. Теперь всё изменилось. Помня, как Том заботился о нём, Поттер не сможет поднять против него палочку. Скорее уж попытается воззвать к тем самым хорошим качествам, что успел когда-то на себе испытать. Правду могло показать только время — сейчас можно лишь гадать. А уроки прорицания парень не любил никогда.