He's in my head

Поттер поверг своих друзей в шок своим неожиданным появлением. До них с трудом доходило, что вот он — только руку протяни, их пропавший друг, преобразившийся до неузнаваемости. Чего только стоила новая, красивая одежда, отлично сидящая на ладной, без признаков худобы фигуре, и яркие выразительные глаза, не спрятанные за линзами кошмарных очков-велосипедов. Лишь сердце заходилось в приступе неверия — не так просто было поверить после семи месяцев неизвестности, что Гарри здесь, рядом… — Ребята, это я, ну что вы… — улыбнулся Гарри, понимая, что друзья не верят глазам, и обнял их сам. Уж эти ощущения никак не подделать. — Я так скучал, вы не представляете… — От радости на глаза едва не набежали слёзы. — Гарри? — первой голос подала Гермиона, все еще не веря. Но как только шок отступил, и она стала мыслить более трезво, тут же дернулась, а в следующий миг сама крепко обняла в ответ. Да так, что оттеснила собой Рона, заставляя Поттера обхватить только ее. — Гарри! О, Господи, Гарри, это правда ты! — Да, Гермиона, это я. Безумно рад тебя видеть. Вас обоих. Да ещё и вместе! То, в какой ситуации он их застукал не оставляло сомнений — они встречаются. Гарри заставил себя отпустить Гермиону — Рона тоже очень хотелось обнять. Он почувствовал, что от близости друзей воспрял духом — в груди поселилась необыкновенная легкость и, казалось, он может свернуть гору. — Какой же ты засранец! — ожил Рон и стиснул того в своей медвежьей хватке. Пусть и тренированный, Поттер крякнул — несмотря на то, что он уже не напоминал задохлика, другу в комплекции уступал. — Мы так извелись за эти месяцы, не знали где ты! А сейчас ты появляешься в моей комнате, как ни в чем не бывало! Где ты был вообще?! — Ребята, я всё вам расскажу. Столько всего было, — пообещал Гарри и понизил голос. — Только давайте присядем, это надолго. И давайте потише. Я не хочу, чтобы кроме вас кто-либо услышал, что я скажу. И, Мерлин, расскажите, как вы тут? У вас всё хорошо? — Нет, Гарри Джеймс Поттер, — от официального обращения, произнесенного сердитым голосом, напрягся не только Гарри, но и Рон, хотя он и был не при чем — сработал инстинкт самосохранения. — Сначала ты все нам объяснишь. От и до. И только тогда мы тебе всё расскажем. — Хорошо, Герми, только не кипятись, — парень поднял руки вверх, капитулируя, и сел прямо на пол, — только пообещайте мне, что будете молчать обо всём, что вам расскажу, хорошо? — Да не томи уже, дружище, — поддакнул Рон, буквально фонтанирующий нетерпением. Ему не терпелось забросать друга вопросами, насчет изменений во внешности — в том числе. Он еле сдерживался, чтобы не спросить об этом в первую очередь. Начать Гарри решил с неприятных моментов. Воспоминания о событиях полугодовой давности казались ему теперь далёкими… и не столь острыми. Однако все еще оставляли мерзкий осадок в душе. — Помните в том году, Волан-де-Морт постоянно пытался пробраться в мою голову? Так вот, это началось опять. — Твои головные боли, — сразу припомнила Гермиона. В тот период она и начала подозревать неладное. Неспроста Гарри так мучился. — Это он пытался выйти с тобой на контакт тогда? — Да, — подтвердил Гарри. — Он всё время изводил своими попытками полностью завладеть мной, чего я не давал ему сделать. Однажды он так довёл меня, что я оказался не в силах сопротивляться, и тогда он перехватил контроль. На несколько секунд. Но я его сбросил. — Тобой завладевал!.. — возмущенно начал Рон и тут же осекся под осуждающими взглядами своей девушки и лучшего друга, — он… ОН пытался завладеть тобой, а ты молчал! — Я согласна с Рональдом, — вступилась за него Гермиона, нахмурившись, — Гарри, ты мог с нами поделиться. Мы бы нашли выход все вместе. И профессор Дамблдор пом… — Дамблдор сделал только хуже, — резко перебил её Гарри, чего раньше не делал никогда. Упоминание директора вызывало у него раздражение. Тот пытался помочь, Поттер не спорил, но методы оказались зверскими. — Это из-за него мне пришлось исчезнуть. Что Рон, что Гермиона, у которых все еще оставалось много вопросов, затихли. С недоумением и легким беспокойством они переглянулись. Гарри всегда отзывался о директоре с должным уважением, его вера казалась неоспоримой… до этого момента. После услышанного они усомнились. — Он говорил, что ты отправился проходить подготовку, — заговорила первая Гермиона и успокаивающе сжала руку Гарри, который лишь сильнее нахмурился. — Что ты готовишься к битве с… сам-знаешь-кем. — Вот так… Не знай я правду — поверил бы, — горько усмехнулся Гарри. В прошлом он никогда не стал бы сомневаться в словах Дамблдора. Теперь все изменилось. — После того, как я вернул себе контроль над собой, я действительно обратился к Дамблдору, потому что счёл это необходимым. Я считал, что он должен знать это. И чтобы понять, как Волан-де-Морт пробирается в мою голову — он проник в мой разум. Против моей воли. — И… что потом? — спросил Рон, чувствуя, что дальше их точно заставят, как минимум, удивиться. Если и вовсе не разочароваться в директоре. Ведь они и сами почти не верили в то, что тот им рассказывал. Дамблдор ничего не пояснял, отмахиваясь от вопросов, как от назойливых мух. А ведь они только хотели знать, что с их другом. — Он ничего не нашёл. Волан-де-Морт вышвырнул его из моей головы. А потом наш уважаемый директор сплавил меня на площадь Гриммо, до тех пор, пока не отыщет способ избавиться от паразита в моей голове. А затем и вовсе упёк меня в больницу Святого Мунго, где я провёл месяц под неусыпным наблюдением менталистов, которые постоянно копались в моей голове, даже когда я сплю. Говорить друзьям об отвратительном поступке директора было неприятно. Он ведь не заслужил такого жестокого обращения к себе, когда существовали более гуманные способы решения проблемы. Хвала Мерлину — это в прошлом. Правду говорят — время лечит. Гарри вздохнул и перевел взгляд на парочку, что пребывала в состоянии шока от открывшихся подробностей «обучения и тренировок». На фантазию никто из них не жаловался, поэтому они могли представить, какие пытки пережил Гарри. Их вера в непогрешимость директора давно пошатнулась, но сегодня, в этот самый миг, она окончательно надломилась. Даже если он поступил так во благо — сотворить нечто подобное с несовершеннолетним — неприемлемо. — Да как!.. Они не имели права! Проникновение в сознание допускается только с согласия пациента, если он дееспособен, конечно, — начала Гермиона, как только шок немного отпустил и ее одолела злость. — Но ты был вменяем и согласия не давал! Не важно, кто именно окопался у тебя в голове, они не должны были так поступать — ты ведь мог сойти с ума! — Видимо, все верили, что это исключительный случай. Цель оправдывает средства, и тому подобное, — Гарри ненавидел эту поговорку, потому что слишком часто ею оправдывали разного рода изуверства. — И да, мне казалось, что я начинаю сходить с ума. Но и это не всё. — Что ещё может быть хуже?! — подал голос Рон. — Спасителем неожиданно оказался сам-знаешь-кто? Гарри улыбнулся. Невероятная догадка Рона, брошенная вслепую, попала не в бровь, а в глаз. — Именно. К такому повороту событий Гермиона оказалась готова. Невероятную теорию о спасителе-Тёмном Лорде, она держала в своей голове, ведь по мере раскрытия подробностей выстраивала в голове собственные предположения. Чего не скажешь о Роне. Он побледнел и мог только молча открывать рот, от очередного шока не в силах вымолвить ни слова. — Мы продолжали, так сказать, общаться. Он знал, что со мной происходит. И однажды предложил помощь и вытащил меня оттуда. На удивление бескровно. Так, пара усыпляющих и отвлечение внимания. — И что же он потребовал взамен? — Гермиона задала самый очевидный вопрос. Ей, как и Гарри в своё время, не верилось в бескорыстность Темного Лорда. То, что Поттеру требовалось сейчас сказать, могло положить конец их дружбе. Его вполне могли счесть предателем. Все, на что он мог рассчитывать — это понимание. — Не мешать ему. То есть, не пытаться его убить. — Ты и не должен был этого делать, — злость вновь начала одолевать девушку, она лишь сдерживалась, чтобы, не дай Мерлин, не повысить голос, — даже если бы тебя специально обучали, неважно, Гарри, на тебя не должны были взваливать такую ответственность! Тебе всего шестнадцать! Ты не можешь в одиночку выступать против Лорда и его приспешников — у тебя ни сил, ни опыта, это просто самоубийство! Мы тоже не далеко ушли, всё на что нас хватит — это помогать взрослым волшебникам — Ордену Феникса. Её реакция приятно удивила Гарри. Он ожидал упреков и наставлений о долге, был готов к обвинениям в предательстве, за то что согласился на условия Реддла. Однако Гермиона, как всегда, сделала нетривиальный ход. Гарри с благодарностью пожал ей руку, едва сдерживаясь от желания крепко обнять. — Я очень рад, что ты так думаешь. На самом деле многое изменилось. Как оказалось позже, ему тоже выгодно мне помочь и держать рядом. — Но… почему? — недоуменно спросил Рон. Вконец запутавшись в причинно-следственных связях, он засыпал друга вопросами: — С чего вдруг он решил тебя спасти? Куда делись те твои приступы? Почему он перестал пытаться тебя подчинить, как раньше? Что вообще изменилось? И раз он решил держать тебя ближе к себе, почему сейчас ты здесь, с нами? Я не верю, что он мог так просто тебя отпустить! Как только Рональда прорвало, Гарри понял, что нужно рассказать абсолютно ВСЁ. Его друзья должны видеть всю картину целиком. А сейчас им известно лишь чуть больше, чем Дамблдору. — Терпение. Я всё расскажу, с самого начала. После того случая мне стало ясно, что сопротивляться вечно я не смогу. А значит рано или поздно, он сделает из меня марионетку. Я боялся, что он навредит кому-то моими руками, поэтому попытался себя убить. Но… он не дал мне этого сделать. Казалось, испытать больший шок уже было невозможно, но нет — Гарри явно решил их добить новостью о попытке самоубийства. Всё это происходило в стенах школы, прямо у них под носом. Гарри настолько закрылся от своих друзей, что они и представить не могли, каких ужасов он натерпелся. А Гарри, тем временем продолжил, понимая, что ни Рон, ни Гермиона не способны ничего ответить, слишком ошарашены: — Он был в ярости и перехватил надо мной контроль, чтобы остановить. Его напугал мой поступок, поэтому он перестал столь агрессивно лезть мне в голову, чтобы я не совершил этого повторно, — он не дал ответ на все вопросы Рона, но было то, чего он рассказать не мог. — Ребят, я дал обет умолчать о некоторых вещах, поэтому я не могу открыть вам всего. Я только могу сказать, что между мной и Реддлом есть связь, и он не захотел её разрывать. Поэтому я сейчас перед вами, живой и здоровый. — Получается, ты жил все это время с ним? — заговорила Гермиона, после недолгого молчания. Гарри кивнул. — И продолжаешь жить до сих пор. Ты очень изменился, Гарри. Внешне, духовно. К лучшему изменился. И ты говоришь о нем без презрения. Скорее наоборот, ты словно с ним… близок. Скажи, он так сильно изменился? — Мы оба не те, что были раньше, — согласился Гарри. — Он осознал свои ошибки и работает над ними. А я пересмотрел своё мнение о нём. Никому из нас не под силу изменить прошлое, поэтому нужно думать о будущем. — Ты хочешь сказать, что он больше не собирается истребить всех на своем пути? — предположил Рон, не понимая можно ли верить тому, что услышал. Это всё так сложно! — Нет. Более того, я взял с него обещание никого не убивать, прежде чем согласился на его условие «не мешать», — уточнил Гарри. Об этом стоило упомянуть, потому что это было важно. На первой стадии их отношения носили договорной характер, а сейчас парень думал о том, не завертелся ли Том настолько, что забыл поесть? Всё ли с ним хорошо, когда он подолгу пропадает? Чувства с каждым днём лишь крепчали, и потихоньку он начинал понимать, как сильно встрял. Влюбиться в Тёмного Лорда — худшее, что только могло с ним случиться. И не столько потому, что у Реддла пропащая репутация ужаса магической Британии, а от того, что его чувство не будет взаимным. Для Тома он может так и остаться мальчишкой, с кем установилась слишком крепкая связь, разорвать которую невозможно без вреда для себя. — А что насчёт твоего появления? — вспомнил Рон. — Похоже на трансгрессию, — ответила Гермиона, изучившая способы перемещения волшебников на дальние дистанции. — Да, это она и есть, — подтвердил Гарри. — Самый удобный способ и мгновенный. Том… многому меня обучил, — признался Гарри, стараясь, чтобы в голосе не звучало слишком много тоски или того хуже — нежности. — Т-том? — заикаясь переспросил Рон, с ужасом догадываясь, кого именно так зовут. — Но, Гарри, трансгрессия очень сложное и опасное колдовство! Для неё нужно знать точные координаты. А если бы ты ошибся? Тебя могло расщепить! — Знаю. Но, как видите — со мной всё в порядке. Я точно знал, куда мне надо. — Подождите! — вновь ожил Рон. Он и так периодически выпадал из разговора из-за непроходящего удивления, сейчас же его и вовсе проигнорировали. Но он дал о себе знать. — Гарри, ты ведь, получается, колдуешь! Но как? Несовершеннолетним запрещено пользоваться магией вне Хогвартса. — Есть способ обойти это ограничение. Надзор привязывается к волшебной палочке, а не к тебе самому, поэтому можно пользоваться чужой палочкой. Но это неудобно. А с моей палочки Том снял ограничение, а вот как именно — не имею понятия. — Удивительно, — пробормотала Гермиона, подобравшись поближе. За пару минут они узнали так много всего… просто невероятно! И всё равно, вопросы не заканчивались. — А как ты уговорил его разрешить тебе отправиться в Нору?