He's in my head

Том очень быстро встал на ноги. Даже столь серьезные ранения не смогли надолго приковать его к постели, во многом благодаря поддержке Поттера и яду Нагайны, который они использовали для приготовления целебной мази, что имела антисептический и ранозаживляющий эффект. Что Гарри, что Нагайна, оба безмерно волновались за Тома. Его ранения испугали не только парня, но и змею, которая отыскала хозяина по запаху крови и мерзких лекарственных средств. На их счастье, волшебники, в отличие от обычных людей, не наделенных магией, восстанавливались гораздо быстрее. Уже на следующий день Том смог выбраться из спальни, — в которой его едва не запер мальчишка, неожиданно сделав себя ответственным за его состояние, — и провел собрание с теми, кто участвовал в деле по уничтожению вампирского клана. Вечно занятой человек просто не мог проводить чуть больше времени дома, где его теперь всегда ждали. К огромному сожалению Гарри, Том начал пропадать все чаще. Интриги, борьба против вредителей, поддержка своих сторонников и продвижение к изначальной цели, путем захвата Министерства без кровопролития — стоили больших усилий. Дни проходили медленно, безрадостно. Утром Гарри валялся в постели, днем засиживался в библиотеке, во второй половине дня занимался тренировками, а по вечерам бездумно бродил по особняку. Он скучал. Безумно, неимоверно! Они на той стадии отношений, когда хочется больше внимания к себе, больше заботы, больше ласки… Но по итогу Гарри ничего не получал. Тому требовалось одно — не мешать. Ни в процессе проработки планов, ни в процессе отдыха. И это лучший способ показать свои чувства. Но чем дольше Гарри находился отдельно от возлюбленного, тем сильнее впадал в уныние, страдая в одиночестве. Казалось, между ними та же стена, что и раньше, в связи с недоверием друг к другу. Только присутствие Нагайны не давало впасть в уныние из-за недостатка внимания и простого общения. Ни книги, ни домовики — не могли заменить разговор с кем-либо. Гарри делился с любимицей Тома своими впечатлениями, своим мнением касательно изученного того или иного аспекта, да и просто общался на незначительные темы. В Нагайне парень отыскал понимающее создание, что испытывало схожие с ним чувства. Оба страдали без внимания Тома.

***

Однажды желаемое Гарри воплотилось в жизнь. Первую минуту он даже не верил в реальность происходящего — Том вернулся средь бела дня и лично отыскал его в зале тренировок. Немного уставший, за час тренировок давно скинувший с себя потную футболку, Поттер продолжал до совершенства отрабатывать новые заклинания, как вдруг его прервали: — Собирайся, Гарри. Мы отправляемся на Гавайи. Столь неожиданное объявление, разумеется, привело парня в замешательство. Потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя. Шутить Тёмный Лорд вряд ли бы стал, мысль об этом Гарри отринул сразу же, как она пришла в голову. Значит, они в самом деле отправятся. На отдых! Ведь отдых же?.. — Гавайи? — на всякий случай решил уточнить Поттер. Реддл понимал, насколько сильно может быть удивление. Он подошел к парню еще ближе, перед этим взмахом палочки убрав целые и разрушенные манекены с глаз долой. — Две недели запланированы точно. Если никаких осложнений не предвидится — останемся на месяц. Я знаю, что тебе тоскливо находиться в четырех стенах, особенно когда меня нет рядом, — мужчина смягчил тон, погладив все еще шокированного Гриффиндорца по горячей и немного влажной, после тренировки, щеке. — Общение с Нагайной не в счет. Живого человека она, как бы ни старалась, не заменит. Для этого я и выкроил свободное время. Так что скажешь? Ты со мной? — Конечно! О раздумьях не могло быть и речи. За всю свою жизнь Гарри так и не посетил ни одного интересного места, не считая Хогвартс, и не покидал свою страну. Путешествие на Гавайи станет его первым, о чем он не забыл упомянуть. При этом он сохранял невозмутимость, максимально возможную для его темперамента. Но глаза всё равно выдавали, полыхая неподдельным восторгом. Тёмный Лорд в его признании уловил легкий оттенок грусти, от чего ощутил укол вины. Он и есть та причина, по которой ребенок лишился многих радостей в жизни. Семья Поттеров никогда ни в чем не нуждалась, они могли позволить себе жить в роскоши, не говоря уж о поездках в другие страны. Гарри мог посетить не одно интересное место, если бы его судьбу не решило одно треклятое пророчество. Том ничего не ответил, но выразил свои чувства действиями: мягко притянув к себе опешившего парня, тёмный маг поцеловал его. Подарил давно желанный поцелуй, от которого у Гарри ноги начали подкашиваться, а внутри все затрепетало. Руки парня немедленно обвили шею. Как только губы мужчины настойчиво прижались к его рту, Гарри немедля поддался этому искушению и ответил по-юношески порывисто и искренне. Всегда держащий свои чувства под контролем, уравновешенный и спокойный, Том добавил небольшую каплю напористости и желания сделать еще приятнее. И если обычное его состояние приводило Гарри в неописуемый восторг, вызывая всплеск ярких ощущений, то что могла сделать страсть?.. Поттер почувствовал изменения по прикосновениям, по измененному поцелую, и его тут же унесло за грань, лишая возможности о чем-либо думать. Да и на кой-оно нужно, когда находишься в надёжных руках? И Гарри также дал волю своим рукам, оглаживая рельефное крепкое тело, облаченное в тонкую мантию. Пусть Том способен создать охлаждающий эффект, все равно удобнее ходить в летнем. А еще лучше — исключить, к Дьяволу, все мантии. Его последователи точно упали бы в обморок, услышав однажды, а то и увидев, что всем этим мантиям их лидер предпочитал обычные костюмы, не отличающиеся от маггловских абсолютно ничем. Разве что ткань была более стойкой. А увидев его без чар гламура — женская часть последователей задохнулась бы от восторга, желая обладать Томом. Его Томом. Только он, Гарри, относится к нему искренне, чего раньше мужчина сильно недооценивал. — Все, львёнок, остынь, — остановил его Том с легкой усмешкой, прерывая долгий поцелуй. Гарри на инстинктах потянулся вперед, дабы урвать ещё кусочек удовольствия. Вполне заслуженного, ведь он так долго ждал! Так сильно скучал! А позже до сознания дошло, как его назвали. Улыбка на лице парня стала светлее, он засиял, как новенький галеон. Никто и никогда не называл его так ласково. — … умеешь ты удивить. — Чем именно? — спросил Реддл, делая вид, что не понял. А Гарри не стал ничего пояснять. С улыбкой закатив глаза, он клюнул мужчину в щеку и без слов вышел из зала тренировок, торопясь собрать вещи. — Куда так спешишь, детеныш? — прервала радостные мысли, почти танец, по ходу сборов, приползшая в спальню Нагайна. — Том приглашает меня на отдых. Наконец-то мы побудем вместе! На радостях Гарри не замечал, как перешел на громкое шипение. Восхищала его не столько сама поездка, сколько осознание того, что уезжает он именно с Томом. Вдвоем. Вдали от мирской суеты. — Отправляемся на Гавайи. — Хозяин великодушен, — выразила свою любовь рептилия, подползая ближе, — самый лучший. Он всегда заботится о нас. Я предупреждала, детёныш, скоро вы вновь будете вместе. Так и случилось. — И я очень этому рад. То, как я скучал по нему — не описать словами. А если бы не ты, я давно бы загнулся от тоски. Гарри легонько провёл пальцами по гладкой красивой чешуе, как только змея устроилась на его постели для большего удобства и лучшего обзора. Суета мальчика ее забавляла, а проявление теплых чувств пробуждало инстинкты защищать, как своего змееныша. Также благодаря их частому общению в последнее время, Гарри научился спокойно переходить на парселтанг и говорить грамотнее. — А еще я немного волнуюсь. До этого дня никто не предлагал мне отправиться куда-либо. В смысле, за пределы Великобритании. Я не был в других странах. — Все бывает впервые, — почти по-философски ответила Нагайна. — Отдохни хорошо. И подумай о пополнении с хозяином. — Пополнении? — Гарри тут же тормознул и присел рядом. — У тебя будут змейки? — Нет, я говорю о вас. Уточнение принесло большую порцию смущения. На словах, особенно от змеи, всё звучало просто, а на деле… Гарри должен был объяснить это рептилии, так, чтобы до её ума дошло. — Нагайна, мы оба самцы. У нас не может быть совместных детей. А если ты говоришь о том, чтобы мы жили в одном гнезде, как пара, то… нам стоит сильнее привязаться друг к другу. — Вы связаны. Настолько сильно, насколько возможно. Одна кровь, одна душа. Одно целое. Магия поможет вам. Детки укрепят союз. Детки будут красивыми. И сильными. Парень чувствовал, как кровь прилила к лицу и стало жарко. Вот уж о чем он не задумывался, так это о детях. Он и сам, по факту, являлся ребенком, все еще не достигнув совершеннолетия. А если думать о том, как появляются детки… — Нагайна, ты… меня смущаешь. — Просто подумайте, — повторила змея, сворачиваясь вокруг парня, будто не хотела больше отпускать. — Хозяин сразу не согласится, я уверена. Он лишь с недавних пор начал чувствовать. Я вижу. В твоём присутствии из его души исчезает мрак. Последнее высказывание рептилии сильно заинтересовало Гарри. Он мог лишь догадываться, что именно чувствует к нему Том — тот редко демонстрировал свои эмоции. Не считая сегодняшнего дня: сначала крепкий поцелуй, полный эмоций, а за ним ласковое «львёнок», пропитанное нежностью. — Я рад, что со мной его душа становится светлее. Приятно делать кому-то хорошо. — Вернуть целостность души недостаточно для проявления милосердия и теплых чувств. Нужен источник, — продолжила Нагайна, и начала говорить слишком умными словами. Эта ее особенность иногда сбивала с толку Гарри. То построение слов казалось примитивным, то почти человеческим. — Ты стал этим источником, детёныш. Именно поэтому ты должен быть рядом. Не умереть. Без тебя хозяин сойдёт с тропы. Он окунется в мир безумия. Снова. — Когда-то твой хозяин сам хотел меня убить. Теперь, когда мы вместе — мне есть для кого жить и не сдаваться. Прошлое оставалось прошлым. Впереди их ждало великое будущее. Не то, что диктовало им когда-то пророчество, и чего от них ждали многие волшебники. А новое, построенное в мире и гармонии. Вместе. — Надеюсь, я смогу до конца излечить его душу и сделать счастливым. Может, тогда он подпустит меня еще ближе. — Ты собрался, Гарри? Внезапное появление Тома стало третьей неожиданностью за день, сразу после новости Нагайны о детках. Гарри не знал, что он успел услышать из их разговора? Как давно вообще стоит у порога?! — Почти. Меня Нагайна обняла и не отпускает. Объятия змеи — вещь весьма опасная. В порыве чувств так может кольцо сжаться, что задушит свою «жертву». Гарри не вырывался. Спокойно сидел и пытался унять учащенное сердцебиение. Возможно, он лишь накручивал себя, но его не отпускала мысль — вдруг Том всё слышал? Особенно про «деток». Гарри очень старался не показывать, насколько сильно его это волнует. А ведь Том мог заглянуть в его мысли и всё узнать лично! — Отпускаю, — ответила рептилия и стала освобождать парня. Хозяин появился, она должна была его поприветствовать. — Здравствуй, дорогая. Только Реддл мог передавать мягкость на парселтанге. А после теплого объятья… Том со змеёй на руках напоминал… короля, не меньше. Хоть картину с них рисуй. Гарри невольно ими залюбовался. Холодная, притягательная красота. — Вы хорошо смотритесь вместе. — Детёныш считает нас красивыми, — довольно зашипела Нагайна. — Детёныш, — передразнил Том, переходя на человеческий язык и обращаясь к Гарри, — перестает на нас смотреть и в быстром темпе собирает вещи, если не хочет остаться в поместье с домовиками. С вещами Гарри не видел никаких проблем. Их у него было до безобразия мало. Он надел спортивный костюм, на все случаи жизни, а в рюкзак покидал парочку летних вещей, и ещё по мелочи. — А где мы будем жить? — Отправимся на остров. Туда, где нас никто не побеспокоит. С местом жительства никаких проблем не возникнет — я отыскал подходящий домик, с прекрасным видом на океан. — Отлично. Тогда я готов, — ответил Гарри, стараясь удержать на месте свои мозги, начинающие расплываться как у романтичных девчонок перед свиданием. Перед глазами так и стояла картина, где они гуляют по белому песчаному берегу, вода ласково омывает их ноги, как смотрят друг на друга, прежде чем слиться в сладком поцелуе. Это дневное полотно. В вечерние картины добавлялись более яркие краски. Как сидят на берегу, наблюдая за закатом солнца и шумным морем, а чуть позже, едва стемнеет, они зажгли бы огни и пускали сноп разноцветных искр в небо. А картина ночи могла вогнать в краску: одноместная широкая кровать для них двоих, лёгкие ласки Тома, и крепкий поцелуй, что перерастет в нечто большее. Как эротический сон. Первый и, кажется, последний в жизни Гарри. — Ну, идём? — с легким нетерпением ответил Гарри, поскорее прогоняя заманчивые картины из своей головы. — Иди сюда, — подозвал к себе Том, с той самой улыбкой и взглядом, которые говорят: «Да, я все вижу, тебе не скрыться даже в собственных мыслях», и протянул руку. — Аппарацией будет быстрее, но нас перебросит далеко, поэтому обними меня. Безоговорочно доверяя, Гарри крепко обнял тёмного. Ему всё ещё было неловко, особенно от того, насколько эротично прозвучал голос Реддла, так, что внутри всё сжалось в комок от предвкушения. А через несколько секунд комната Гарри опустела — хозяева покинули свое имение.