Ничего хорошего на том краю далекой Галактики

Рей пробуждалась несколько раз, и снова впадала в вязкие видения. Во рту все пересохло, но то, что она могла почувствовать, было отвратительным на вкус — словно ее рот промыли чем-то горьким. Когда она, наконец, пришла в себя и смогла сфокусировать взгляд на единственном, что видела — огромной трубе, выглядывающей из тьмы, слабо подсвеченной синеватым светом — сонливость почти отступила. Вместо нее пришла пока еще слабая боль в животе и тянущее ощущение в руке, там, где была рана. Рей села, оглядываясь. Она лежала на старой кровати с проржавевшими металлическими поручнями на затянутом пластиком тонком матрасе. Вокруг царил сумрак, рассеиваемый светом тусклых ламп каких-то приборов. По обе стороны от нее тоже были кровати — одни пустые, на других кто-то лежал — Рей тяжело было рассмотреть в темноте. На одной из пустых кроватей были темные пятна. Рей замутило. Что-то ныло в животе, но она не могла понять, что. Голова все еще соображала с трудом. Первым делом, Рей осмотрела свою руку: порез на ней, оставленный (когтем) ранее, был аккуратно зашит: белые стежки соединяли уже поджившие края раны. Вряд ли обошлось без бакты, но неплохо было бы еще бакта-пластырем сверху прикрыть. Ничего. Ненадолго хватит, а потом она выберется отсюда… Откуда? Рей тяжело сглотнула — слюны почти не было, шершавый сухой язык шевелился во рту, как что-то инородное, не принадлежащее ей. Боль в животе не уходила, а лишь усиливалась. Здоровой рукой Рей задрала тунику, жесткую и в бурых пятнах от засохшей крови, и тупо уставилась на шрам поперек своего живота. Аккуратные белые стежки поверх уже зажившей, сросшейся раны. Прямо над тем местом, где у нее болело. Рей почувствовала, что ей не хватает воздуха. Так странно, ведь еще минуту назад его было полно. Она хватала воздух ртом, дыша мелко и часто, а ее глаза скользили вдоль шрама — вперед и назад. Что там? Разве ее ранили в живот? Кто залатал ее? … Залатал ли? Тупая боль на месте — что там, печень? Или поджелудочная? Рей не знала. Оглядевшись еще раз, напрягая зрение, она смогла рассмотреть в полутьме стеклянные баки, отражавшие свет тускло вспыхивающих ламп. Рей не могла увидеть, что в них, но она уже поняла. У нее закружилась голова, и Рей схватилась за поручни, силясь остаться в вертикальном положении. Ей показалось, что вокруг темнеет, но постепенно помрачение отступило. Ее подобрали торговцы органами. И определенно успели что-то забрать. Нужно выбираться отсюда, пока она не лишилась еще чего-нибудь. С трудом спустив ноги на пол, Рей подождала, пока пройдет дурнота. Боль усиливалась, а это значило, что чем бы ее ни накачали, его действие проходит. И чем яснее будет ее ум, тем сильнее боль. Надо было спешить, пока боль не стала невыносимой. Покачиваясь, Рей встала на ноги и двинулась вдоль ряда кроватей. Она могла положиться лишь на Силу. Ее оружие исчезло — еще на звездном разрушиетеле или раньше? — и она не помнила, когда. Не знала, где находится, это планета или корабль. Единственной мыслью, зацепившейся за ее сознание, была мысль о том, чтобы найти выход. (и уничтожить любого, кто встанет у тебя на пути) Это была чужая мысль. Холодная, склизкая, как что-то мерзкое и живое, проползшее в ночи в твою теплую постель, чтобы согреться. Рей не отмела ее. У нее не было сил, и сейчас ей была нужна любая поддержка. Даже (его) такая.