Ничего хорошего на том краю далекой Галактики

Рей проснулась в уже знакомой ей кровати, укрытая одеялом до подбородка. Какое-то время она лежала, безучастно рассматривая потолок, погрузившись в размышления. Ей нужно выбраться отсюда. А для этого ей придется сотрудничать со своим похитителем. От мыслей об этом Рей пробрало дрожью. Он шел на контакт, так что трудностей с этим возникнуть было не должно. Рассказывал же он о своей матери — может быть, еще о чем-то расскажет, например, где они. Или выпустит Рей погулять. С другой стороны, прогулки могли навести его на мысль, что Рей вполне здорова, чтобы… Рей не сомневалась, что к этому все и придет. Но сейчас главным было — остаться в живых. Рей уже наверняка ищут. При мысли о том, что где-то там Финн и По, может быть, в больнице, или того хуже — в коме, а, может быть, сами ищут ее, Рей чуть снова не расплакалась. Когда она вышла из спальни, настороженно оглядываясь, гостиная была пуста. Диван был застелен пледом. Книжек на столике будто бы прибавилось. Рей присмотрелась к корешкам, потом перевела взгляд на полки. Ей показалось, что там не было ни одной книги, написанной в этом веке. Книги были самые разные: классика литературы, проза, исторические романы… Рей не увидела ни одного завалящего бестселлера последних лет. На полках нашлась вся трилогия «Властелина колец» и «Всадники Перна», но ни «Гарри Поттера», ни Дэна Брауна. Это ничего не говорило, не всем нравится «Гарри Поттер», и уж далеко не все любят Дэна Брауна. Но все это собрание книг вызвало у Рей ассоциации с библиотекой, чьи фонды лет двадцать как бросили пополнять. Или с теми лотками, куда складывали книги, чтобы их мог забрать любой желающий. Рей подошла к окну и поднялась на цыпочки, пытаясь выглянуть — бесполезно, оно находилось слишком высоко. Тогда она, хоть и не без внутренней дрожи, направилась в коридор. Там было сумрачно и душно, как в подвале. Единственным светлым пятном был дверной проем, ведущий на кухню. Рей замедлила шаг, а потом осторожно, стараясь не шуметь, подошла к нему и заглянула внутрь. Кухня тоже была пуста. Чайник готовился закипеть на включённой плите. Окна там находились столь же высоко, но на кухне были стулья, на которые можно было встать и выглянуть наружу. И Рей бы поступила так, но она бросила взгляд темноту в конце коридора. Она не знала, что там. Большую часть дома Рей уже видела, возможно там в темноте дверь, ведущая на свободу? И Рей направилась туда, осторожно ступая ногами в одних носках. Её сердце застучало быстрее при мысли только об одной возможности побега. Глаза привыкли к темноте, и Рей различила очертания двери, вешалку с одеждой на стене. Протянув руку, она начала шарить, ища ручку, и услышала щелчок. Дверь открывалась, но открывала её не Рей. Рей инстинктивно отпрянула, сделав несколько шагов назад, а дверь открылась, впустив Рена. Он был в своей красно-клетчатой куртке, его волосы и ворс куртки покрывали мелкие капельки. В руке у него был пакет. Рен посмотрел на Рей, слегка улыбнулся и запер дверь за собой. — Уже проснулась, сладенькая? — спросил он, и в этот момент на кухне засвистел чайник. — Идем на кухню, — сказал Рен дружелюбно. — Я как раз достал нам кое-что к завтраку. — Ладно, — Рей кивнула, развернулась и пошла по коридору обратно. Она лихорадочно соображала. Раз Рен с пакетом, и чайник только закипел, значит, он ушёл, собираясь быстро вернуться. Значит, они не где-то на краю мира, значит отсюда можно добраться до магазина, причем достаточно быстро. Значит рядом есть люди, и ей нужно только выбежать на улицу. Выбраться туда. Пробраться мимо него. — Ощущаешь тягу к прогулкам? — спросил Рен. Он следовал прямо за ней. — Я искала тебя, — соврала Рей, и услышала, как Рен хмыкнул. — Уверен, что искала, — заметил он. Войдя на кухню, он взгромоздил пакет на стол и принялся выкладывать его содержимое. — Выключи чайник, детка, — сказал Рен. — Будем готовить завтрак. Рей подчинилась. Они почти не говорили. Рен что-то мурлыкал себе под нос, изредка приказывая Рей подать ему то, или сделать это. Он засыпал в глубокие тарелки хлопья и залил их молоком, поджарил несколько тостов, и Рей намазала их арахисовым маслом, а еще Рен заварил чай. Рей чувствовала себя не в своей тарелке, вынужденная лавировать по кухне, чтобы не столкнуться с ним, тем более, что Рен явно был не против с ней столкнуться. Когда она стояла возле тостера, Рен остановился позади нее и с расслабленным видом оперся ладонью о край столешницы. — Нет нужды гипнотизировать его, чтобы он работал, — заметил Рен, осторожно убирая длинную прядь волос от лица Рей и заправляя ей за ухо. — Я так… на всякий случай, — пробормотала Рей, отводя взгляд и медленно отстраняясь. «Взгляни на него. Заговори с ним». Но у нее ничего не получалось. Этот человек похитил ее, мог сделать с ней что угодно в любой момент. Нет, Рей не могла начать с ним разговор. Завтракали они молча. Несмотря на все свои переживания, Рей ощутила просто зверский аппетит и с легкостью расправилась со своей порцией, гораздо раньше, чем Рен со своей. Держа кружку в обеих руках, будто защищаясь ею, Рей осмелилась поднять глаза на своего похитителя. — Может, м-м-м… — выдавила она, — телек посмотрим? Новости там… Она осеклась, опасливо глядя на Рена. — Или кулинарное шоу, — добавила Рей обреченно. Рен хмыкнул. — Я не смотрю телек, — ответил он. — Держу его только чтобы смотреть фильмы. Все равно там ничего толкового не показывают. — А-а… — Рей кивнула. Черт. Посмотреть бы новости — там ведь наверняка упомянут о том, что она пропала. — Можем посмотреть что-нибудь сегодня, — продолжил Рен. — Было бы неплохо, — пробормотала Рей, опуская взгляд. Повисла тишина. Странная, ватная — Рей вдруг поняла, что снаружи не доносится никаких звуков. Если они и были, то стены и окна полностью глушили их. Это было странно и еще больше усугубляло тревогу. Обдумывая, что сказать, чтобы нарушить эту тишину, Рей уже нехотя запихивала в себя тосты. Аппетит снова оставил ее, а сама мысль, что приходится есть под прямым взглядом своего похитителя, вызывала тошноту. Набравшись смелости, Рей снова подняла взгляд на Рена. — Расскажи мне о своей матери? — предложила она, водя ложкой по тарелке. — Чему еще она тебя научила? Рен усмехнулся. — Я чувствую, детка, что это вопрос с подвохом, — заметил он. Рей пожала плечами. — Чем она отличалась, как ты сказал, подтверждала правило? — спросила она. — И она правда приучила тебя считать, что ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится? — Не все, — педантично поправил ее Рен. — А только со своими вещами. А вот определить их — это уже задача. Некоторые вещи еще не знают, что они мои. Он улыбнулся, но Рей понимала, что он говорит совершенно серьезно. У нее спина похолодела, и следующая фраза вырвалась сама: — Кем нужно быть, чтобы одобрять такое? Одумавшись, Рей быстро добавила: — Я имела в виду, кем она была? — Скажем так, она долго проработала в сфере закона, — ответил Рен с ухмылкой. — С тех пор там у нашей семьи осталось много связей. Иногда старые знакомые помогают по дружбе. Рей тяжело сглотнула ком в горле. Рен пристально смотрел на нее, будто ожидал какой-то реакции. Он имел в виду, что ей бесполезно бежать и идти в полицию? Едва ли! Наверняка он запугивает ее. Быть такого не может. — А ты, — выдавила Рей, — где работаешь? — Немного там, немного здесь… фрилансер, — ответил Рен. — Так это, кажется, называется? — Да, почти, — ответила Рей. Хобо чертов! Рей обвела взглядом кухню, словно ища, за что зацепиться взглядом, а потом все же рискнула снова посмотреть на Рена. Он улыбался, глядя на нее. Легкая улыбка появилась на его лице, когда он отхлебнул кофе из кружки. — Я должна знать, — сказала Рей, мысленно собираясь с силами. — Что с моими друзьями? Я беспокоюсь… о них. — Они в порядке, — ответил Рен так быстро, будто не обдумывал вопрос ни секунды. — С ними наверняка все хорошо. — Наверняка? — повторила Рей. — Я не проверял. Знаешь, меня больше беспокоила рана на твоей голове и не сломала ли ты себе что-нибудь. Я был занят, спасая тебя. — А кто спас их?! — голос Рей поднялся неожиданно высоко, и она осеклась, едва подавив позыв зажать рот рукой. Ей не следовало повышать голос. Ей не следовало говорить об этом, но она ничего не могла поделать. Улыбка исчезла с лица Рена, но взгляд у него все еще был расслабленным. — Кто-то да спас, — ответил он с толикой безразличия. — Тут быстро разносятся новости. Наверняка они в окружной больнице, флиртуют с медсестричками… Вряд ли они так о тебе беспокоятся… — Рен выдержал паузу и добавил: — А я беспокоюсь, детка. Допивай свой кофе и будем убирать со стола. — Я хочу навестить их! — твердо сказала Рей. — Если ты… правда беспокоишься обо мне, отвези меня к ним. Мне нужно их увидеть. — Тебе нужно расслабиться, — сказал Рен. Он натянуто улыбнулся. — Может ванну принять с какой-нибудь ароматической солью, все эти девчачьи штуки… Все в порядке. Не о чем беспокоиться. Ничего плохого не случится. Ни с тобой, ни с ними. — Херня! Я хочу видеть моих друзей. Взгляд Рена потяжелел. — Я думаю, солнышко, — сказал он медленно, — тебе лучше немного успокоиться. Иди в спальню и подожди, а я пока приготовлю тебе ванну. — Мне не нужна никакая ванна! — прорычала Рей. — Мне нужно увидеть моих друзей! Выпусти меня! — Я сказал, — мягко повторил Рен, но угроза в его голосе стала почти ощутимой физически, — иди в спальню. Сейчас. — Да пошел ты! — выплюнула Рей. Рен огорченно поцокал языком. — Следи за своей речью, — заметил он, а потом внезапно протянул руку и сграбастал Рей за плечо. Она вскрикнула и попыталась вырваться, но Рен держал крепко. Он вытащил ее из кухни, протащил сквозь коридор и кухню и втолкнул в спальню. Рей пыталась вырваться, уцепиться за что-нибудь, и, пока Рен тащил ее, она сдвинула с места заваленный книгами столик, пытаясь схватиться за него. — Жди здесь! — бросил ей Рен сквозь зубы и вышел. Рей слышала, что он действительно направился в ванную. Псих! Ее все еще пошатывало иногда, но Рей не собиралась просто сидеть и ждать. Выйти бы она сейчас не смогла — ее путь лежал мимо ванной, и Рен наверняка бы увидел ее. Вместо этого Рей подошла к низкому комоду, стоявшему у стены, и налегла на него плечом, чтобы пододвинуть к окну. Комод страшно заскрипел ножками по полу, сдвигая драный линолеум, зацепился и встал. Рей выругалась, перелезла по кровати и, напрягая все силы, приподняла комод, чтобы освободить его. А потом вернулась обратно и начала толкать снова. Наконец комод прижался к стене, и Рей, переведя дыхание, взобралась на него и подобралась к окну. Стекло было грязным, запыленным изнутри и покрытым потеками снаружи. Рей прижалась к нему, пытаясь разглядеть что-нибудь снаружи, но ничего не увидела, кроме деревьев. Окно невозможно было открыть, оно было глухим, без ручек и петель. Рей снова выругалась, сползла с комода и обессиленно опустилась на кровать. У неё мелькнула мысль попробовать забаррикадироваться, но дверь открывалась наружу. Да даже если бы она заперла себя здесь — что Рену с того? Вот если была Рей где-то заперла его… Она бездумно смотрела перед собой, когда вернулся Рен. Он окинул взглядом сдвинутый комод, потом посмотрел на Рей. — Идем, — сказал он сухо. — Все готово. — Я никуда с тобой не пойду! — отрезала Рей. — Пойдешь, — возразил Рен спокойно, но это было ложное спокойствие. Рей видела, что этот человек с трудом сдерживается, чтобы не взорваться. Даже размеренность его движений говорила не о спокойствии, о том, что он из последних сил контролирует себя. — Нет, — тихо сказала Рей, глядя на него снизу вверх. Она была наполовину испугана, но наполовину готова к тому, с чем ей предстоит встретиться. Готова защищаться. Рен больше ничего не говорил. Он сволок Рей с кровати и потащил обратно. Когда они оказались в ванной, он отпустил ее, и Рей резко повернулась к нему лицом. Она почти уверена была, что он станет срывать с нее одежду или попытается ударить, но вместо этого Рен смерил ее коротким взглядом, а потом коротко толкнул в грудь. Рей не удержала равновесия, стукнулась ногами о бортик ванной и перевалилась через него. Она лишь чудом не треснулась затылком, но падение все равно вышибло из нее дух: вода была ледяной. С хриплым вздохом Рей попыталась ухватиться за бортики и выбраться, но Рен не дал ей этого сделать. Он столкнул ее ноги с края ванной, и Рей целиком оказалась в воде. А потом он склонился над ней и, схватив Рей за футболку на груди, вжал ее в дно ванной. Уровень воды был слишком высоким, чтобы Рей могла вдохнуть. Она рванулась вперед, вытягивая шею, но Рен удерживал ее без особых усилий. Вода была такой холодной, что от нее ломило кости. Воздуха не хватало, и когда Рей начало казаться, что она сейчас не выдержит и захлебнется, Рен выдернул ее из воды обратно, держа за футболку. Рей повисла, вцепившись в руку Рена и надсадно кашляя. — Успокоилась? — поинтересовался Рен. Рей кивнула, и он отпустил ее. Рей шлепнулась на спину и тут же села, цепляясь за бортики непослушными пальцами. — Вылезай, — сказал ей Рен, медленно выпрямляясь. — Вытрись. Мокрую одежду оставь тут. Рей кивнула и, стоило ему выйти, стала выбираться из ванны, дрожа. Она с трудом стянула с себя липнущую к телу одежду и тут же завернулась в полотенце. Дверь открылась и на пороге вновь показался Рен. Рей отступила, но он не обратил на это внимания. Бросив на сушилку здоровенную черную футболку с каким-то полустершимся принтом, он принялся растирать плечи Рей полотенцем. — Я не люблю быть грубым, — сказал он негромко. Потом потянулся за вторым полотенцем и набросил его Рей на голову, промокая волосы. — Но клянусь, солнышко, я буду настолько грубым, насколько нужно, чтобы ты уяснила простые истины. Здесь нет правил, кроме моих. Нет вещей, кроме моих. И только я могу распоряжаться этими вещами. Я решаю, что делать. Кивни, если поняла. Рей кивнула. Рен вздохнул, а потом прижал ее к себе, обняв за плечи. — Я правда хочу тебе добра, детка, — прошептал он, прижавшись к ее лицу щекой. — Жаль, что ты этого совсем не понимаешь. Часом позже Рей сидела на диване в футболке, натянутой до самых колен, с чашкой горячего какао в руках. Она не произнесла ни слова, кроме пары дежурных «спасибо». Рен сидел на потертом ковре перед телевизором, скрестив ноги по-турецки, и перебирал коллекцию DVD-дисков. — Хочется посмотреть что-то, что поднимет настроение, — заметил он, и Рей не поняла, обращался он к ней или к самому себе. — Но и не какой-нибудь старье, виденное уже десять раз. Рей молчала, покусывая губу. Наконец Рен выбрал что-то, включил плеер и уселся на диван рядом с ней, погасив почти весь свет и оставив гореть лишь один светильник на стене. Фильм начался, и Рей почувствовала, как ладонь Рена легла ей на бедро. Она тут же сдвинула ноги, но это не особо помогло — на ней не было ничего, кроме футболки, и Рен легко мог задрать ее. Он мог сделать с ней все, что угодно. После «купания» от решительности Рей не осталось и следа. Она даже не боялась — она вдруг растеряла всю волю к действиям, чувствуя себя обреченной. И пусть она ещё надеялась, что её ищут, что Финн и По не бросят все просто так, но мысленно она приняла тот факт, что ей нужно ждать худшего. Этот человек ненормален. Он удерживает её силой, и считает, что может сделать с ней все, что ему заблагорассудится. А то, что с каждым проведённым тут часом на Рей становилось всё меньше одежды, лишь подтверждало её страх. В голове крутились сцены из «Молчания ягнят», все эти истории про то, как людей удерживали на протяжении лет… И никто ничего не замечал. «Но должен же кто-то!.." — беспомощно подумала Рей. Рука Рена скользнула выше по её бедру, сдвигая подол футболки, и Рей вздрогнула. Рен негромко вздохнул и убрал руку. Рей следила за ним искоса, не шевелясь. Он встал, поискал что-то на полках, а потом принёс и поставил на столик перед ними бонг. Внутри покачивалась вода. Рей уставилась на бонг, а Рен, достав пакетик с жухлыми грязно-зелеными катышками как ни в чем не бывало принялся заправлять бонг. Посмотрев на Рей, Рен улыбнулся, достал зажигалку и чиркнул ею, поднося огонь к бонгу, после чего сделал глубокую затяжку и задержал дыхание. А выпустив дым и отпив из своей кружки с чаем, он протянул бонг Рей. Рей уставилась на него и покачала головой. — Давай, — уверенно сказал Рен. — Тебе нужно расслабиться. Ты вся как оголенный провод, вот-вот начнешь биться током. Процесс не был незнаком — все-таки Рей жила в общежитии, а там чего только не увидишь и в чем только не поучаствуешь, но с непривычки (и от нежелания) она недолго удерживала дым в лёгких и тут же раскашлялась. — Запей, — мягко сказал Рен, убирая бонг. Рей одним глотком ополовинила кружку. Сначала появилась боль в висках, но постепенно она сошла на нет, а вместо неё накатило странное, расслабляющее ощущение. Рей будто превратилась в желе, её повело. Она полуприкрытыми глазами следила за тем, что происходит на экране, и близость Рена уже не волновала её так сильно, как раньше — тяготила, но ощущение накатывающей жути ушло. Нет, она помнила, насколько он опасен, но теперь ей больше хотелось полежать. Или поспать. Рен обнял её за плечи, прижав к себе, и Рей привалилась к нему. Она пыталась сохранять сосредоточенность, держать колени плотно сжатыми, но очень скоро прикрыла глаза и унеслась в бездумное путешествие по собственным мыслям, которые даже не успевала довести до конца, тут же забывая о них. Рей чувствовала, как Рен поглаживает ее по бедру, как его рука скользит все выше и выше, но теперь эти ощущения были почти приятными — и отдаленными. Течение собственных мыслей занимало ее гораздо больше, и она не заметила, когда рука пропала. — Детка, да ты уже спишь. Рей почувствовала, как тепло, согревавшее с одного бока, исчезло. Она вяло пошевелилась, но глаз не открыла. — Пойдём. Неожиданно для нее Рен поднял её на руки и понес. От этого у Рей закружилась голова, а ощущение, будто она парит в невесомости внутри своего собственного тела, лишь усилилось. Он принёс её в спальню и уложил на кровать, сдвинув в сторону тяжелое одеяло. Рей безвольно улеглась и тут же закрыла глаза. Ей подумалось, что если она уснет, может быть, он оставит её. Отложит свои планы до завтра. Рей услышала шорох одежды и не сразу поняла, что это Рен раздевается. Матрас прогнулся под его тяжестью, и Рей почувствовала тепло его ладоней у себя на бедрах. — Пожалуйста, солнышко, — услышала Рей его мягкий голос. Нет! Нет, это не должно было случиться так! Рей слабо шевельнулась, но, кажется, её участие вовсе не требовалось: Рен развел её колени, и Рей зажмурилась крепче. Когда она ощутила прикосновение языка, она громко вздохнула и открыла глаза. Она видела лишь темноту, слабые отсветы из гостиной на потолке. Но чувствовала, как Рен целует её внизу, как его язык обводит её клитор. Её тело, расслабленное, легко отвечало на эти прикосновения. Рей зажмурилась снова и попыталась выдавить из себя: — Н-не надо… — Солнышко, — Рен прервался лишь затем, чтобы ответить ей. Его пальцы продолжали поглаживать чувствительную точку между её бедер. — Какой мужчина оставит свою девочку неудовлетворенной? Он снова впился губами в самое её сокровенное место, лаская, терзая, срывая с губ Рей бессвязные стоны. Восприятие времени нарушилось. Рей казалось, что прошло уже несколько часов, в течении которых её удовольствие росло так медленно, но так неотвратимо. Она почувствовала, как пальцы Рена легко проскальзывают внутрь, толкаются, растягивая её внутренние стенки, и в какой-то момент напряжение внутри неё достигло пика. Рей выгнулась, застонав, подавшись бедрами навстречу его языку и пальцам. Её колени конвульсивно дернулись, пытаясь сжаться. Она почувствовала, как Рен выпрямился. — Вот так, детка. Его пальцы покинули её лоно, напоследок пустив по напряженным нервам короткий электрический афтершок после оргазма. Рей чувствовала, как колотится в груди сердце и, кажется, никак не могла надышаться. Между ног у неё было влажно, но, по крайней мере, апатическая расслабленность отступила. Рей приподнялась на локтях как раз вовремя, чтобы увидеть в полутьме, как Рен стягивает с себя джинсы. Он навис над ней, упираясь ладонями в мягкий матрас, и Рей попыталась отодвинуться. Она не могла свести ноги, потому что он был между ними. Она чувствовала тепло его кожи, чувствовала твердость того, что прижималось к её животу, как неоспоримый намёк на продолжение. Они еще не закончили — Рен не закончил. — Моя милашка, — негромко произнес он, и Рей поняла по его голосу, что он улыбается. Темнота скрыла лицо Рена, и Рей подумала, что может попытаться представить кого-то другого, ненадолго притвориться, что это происходит не здесь и не с ней… Рен грубо поцеловал ее, чуть прикусив ее нижнюю губу, и Рей почувствовала свой вкус на языке, внутренне передернувшись. Не давая ей ускользнуть, прижав ее к матрасу и удерживая ее запястья над головой, Рен вошел в нее коротким резким толчком. — П-пожалуйста, — сорвалось с губ Рей. — Я не на… таблетках. Не надо… — Не беспокойся, солнышко. — Она почувствовала его дыхание на своем лице, и следом Рен поцеловал ее в висок, не прекращая двигаться. — Два года назад я сделал вазэктомию. Теперь только стрельба вхолостую. Он издал смешок и чуть поменял позу, одной рукой подхватив Рей под колено, заставляя ее раскрыться шире перед ним. — Но док сказал, что у меня еще осталось немного времени, чтобы передумать. Если встречу подходящую девушку. Рен поцеловал Рей в уголок рта, и она почувствовала, как его язык скользнул по её полуоткрытым губам. Он двигался размеренно, но с каждым его движением Рей ощущала, как медленно растет внутри неё напряжение, тягостное и одновременно приятное, с каждым наполняющим её толчком. Движения Рена стали чаще, а она, сама того не ожидая, издала короткий томный полувстон-полувздох. Ей казалось, она почти может видеть ухмылку Рена. - Вот так, солнышко, - промурлыкал он ей на ухо, прижимая к кровати своим весом. Он растягивал её изнутри, и от этого ощущения, от нарастающего давления, Рей кончила снова, не так ярко, но продолжительно, словно время опять растянулось, замедлило свой ход, и пока Рен двигался в ней, она чувствовала, как сжимаются её мышцы вокруг него, как каждое движение отдается маленькой вспышкой удовольствия. *** Рей проснулась в темноте, испуганная. Она не знала, надолго ли отключалась. Должно быть не более часа. Рен спал рядом: Рей чувствовала тепло его тела, его мерное дыхание. Он спал и ничего не мог ей сделать. Рей пошевелилась и снова замерла, прислушиваясь. Рен спал. Тогда она осторожно сползла с кровати, стараясь не сдвинуть одеяло. Если он проснется, она скажет, что хочет в туалет, только и всего. Но он не просыпался. Это было вполне ожидаемо, но Рей боялась до дрожи, что он проснется и остановит ее. Она неслышно прокралась в гостиную, нащупывая путь ногами в мягких носках, которые были ей велики, вышла в коридор и приблизилась к двери наружу. К двери, которая вела к вожделенной свободе. Наощупь, Рей отыскала замок и открыла его, замирая, каждую минуту ожидая услышать шаги. Щелчок замка показался ей оглушительным. Наконец она потянула дверь на себя, и та открылась. Ее окатило сырым холодом, запахом леса: земли и листьев. Рей сделала несколько шагов вперед и остановилась. Ее окружала тьма. Лишь небо слабо светилось в прогалине над домом: Рей могла видеть звезды, яркие, их было так много — Рей никогда не видела столько звезд. Лес вокруг был темен. Ни единого огонька не было видно в окружающей ее темноте. Рей дошла до машины, чьи очертания различила впереди, и снова огляделась, надеясь увидеть хоть что-то: отсветы над городом, далекий фонарь… Ничего. Холодный ветер прохватывал насквозь, ее кожа пошла мурашками. Гравий и щебень дороги кололи ей ноги сквозь носки. Рей дотронулась до капота машины и снова обернулась. А вдруг там нет ключей? И куда она поедет? А вдруг он догонит ее, и в следующий раз просто запрет дома? Нет, она не должна думать об этом. Она может сбежать, к чему сомнения? Рей дернула дверцу машины, и та поддалась. Она залезла внутрь, поискала ключи и не нашла их: ни в бардачке, ни в замке. Значит, они были у него. Рей уставилась на дом, смутно белеющий в темноте. Машина пахла им. Пахла бензином и медью. Может, стоило уйти пешком? Но тогда бы он точно нагнал ее, а у нее не было никаких ориентиров, чтобы идти к ним в темноте. Рей вылезла из машины, вернулась в дом и заперла за собой дверь. Она дождется дня. Дождется, когда Рен отвлечется и сбежит. Ее должны искать. Ее наверняка ищут. Она вошла в спальню, сняла грязные носки и скользнула под одеяло. Дыхание Рена прервалось. — Ходила подышать, солнышко? — спросил он. Рей окаменела. Прошло несколько секунд, прежде чем она справилась с собой и ответила: — Я просто смотрела на звезды. Они здесь такие яркие. — Да. — Рен сонно хмыкнул. Он пододвинулся ближе к Рей и обнял ее за талию. Рей попыталась расслабиться, но ей было тяжело это сделать: все ее тело было напряжено, как натянутая струна, но Рен, казалось, не обращал на это внимания. — Яркие, потому что ничто не мешает им светить. Здесь очень тихое и красивое место. Ты полюбишь его, солнышко. Нам с тобой тут тоже никто не помешает.