***
Тело прибило к красивому песчаному одинокому берегу моря. Вокруг одна природа, ни следа цивилизации. Солнце уже начинает заходить за горизонт, создавая прекрасный красно-жёлто-розовый пейзаж. По дороге шёл старый мужчина-омега, держа в руке корзину с цветами и целебными травами. Посмотрев в сторону берега, он увидел тело девушки. Ужас сразу застыл на его лице. Мужчина откинул свою корзину и быстро пошагал в ту сторону. Проверив пульс, он спокойно выдохнул. Жива! Речь Посполитая, так звали старичка, взял Россию на руки и взлетел на своих белых крылья. Девушка была на удивление лёгкой совсем как пушинка. Омега долетел до своего домика у самого моря и вошёл внутрь. На полках стояли фотографии с его сыном, мужем, братом и внучкой, жаль, что они редко заезжают до своего старика. Посполитый уложил Федерацию на кровать в бывшей спальне Польши и ушёл делать отвар.***
«РФ находилась в тёмной комнате. Хотя это даже комнатой не назовёшь, скорее пустота с бесконечной тьмой. — Россия? — раздался родной голос из-за спины. Омега быстро повернулась и увидела свою маму только… Она будто была чем-то расстроена, разочарована и даже зла. — Мам, я… — Ты разочаровала меня. — эти слова словно нож по сердцу. Они заставили слёзы выступить на глазах. Россия всегда боялась услышать эти слова тем более от собственной матери. — Мам… — Ничего не можешь сделать хорошо! Никогда! — снова родной голос. Беларусь. — Белла, почему? — слёзы сами по себе начали течь из глаз, обжигая щёки. — Ничтожество! — теперь Казахстан. — Нет… — она упала на колени, зарываясь пальцами в белые волосы. Тут до головы кто-то дотронулся. Омега подняла заплаканные глаза и увидела СССР. — С-Союз… — Ненавижу тебя.»***
Россия тяжело дышала, глотая воздух и шепча себе что-то под нос, а по щекам текли горячие слёзы. За столом сидел Речь Посполитая и готовил компресс. — Потерпи немного, родная, потерпи. — прошептал омега, положив замоченную тряпку на горячий лоб младшей. Та выдохнула и, всё ещё находясь в бессознательном состоянии, положила руку на свой животик, ставший немного больше, напевая какую-то колыбельную. Поляк заметил это и понял, что русская в положении, но это уже дело второе, для начала нужно привести её в сознание. Прошло пару дней Речь Посполитая убирался у себя дома. Россия ещё не пришла в себя, но стало видно, что ей гораздо легче и в любой момент она может очнуться. Так вот поляк почти закончил, осталось только протереть везде пыль. Пройдясь влажной тряпочкой по стёклам рамок с фотографиями, на омегу нахлынули воспоминания.***
— Польша, милая, посмотри сюда. — сказал Польская Республика, наводя камеру на дочь лет пяти. Та сидела в красном платьице на коленях деда. — Ну, не вертись. Сиди ровно у дедушки на коленях.***
— Ха-ха, теперь я главный! — крикнул маленький Российская Империя, надевая на голову папину шапку Мономаха, которая сползала ему на глаза. Маленький Речь Посполитая тоже хотел надеть эту шапку, но Русс был выше и уже отлично умел летать, так что он просто поднялся над землёй и дразнил братца. — Русс! Дай, я тоже хочу! — подпрыгивая, говорил омега, расправляя свои маленькие крылышки. — Хах, нет! Она моя! — смеясь сказал маленький альфа, снова натянув корону царя на голову. Поляк закусил губу, сдерживая слёзы. — Что тут происходит? — спросил Русское Царство, посмотрев на детей. Речь Посполитая посмотрел на брата, а тот на него. — Вы же братья, одного гнезда, одного отца. — сказал правящий омега, беря на руки младшего.***
Испуганный и раненный Речь Посполитая в своей военной форме упал на холодную землю и посмотрел в глаза, нависающей над ним страны, отползая назад. Сзади этого государства стояло ещё две страны, которык скалились, смотря на жертву. — Не надо… — прошептал омега, у которого уже начали течь по щекам слёзы. — Пожалуйста, брат… — Извини, но ты сам виноват. — оскалившись, сказал Российская Импери и схватил Речь за руки. — Прощай, братец.***
Из транса его вывел звук падения тела. Крылатый побежал в комнату и увидел лежащую на полу Россию. Та простонала от боли, а в её глазах блеснули слёзы. Снова эти кошмары. Речь подошёл к девушке, но та вжалась в клубочек и спрятала лицо в колени. — Тише, я не причиню тебе боль, Россия. — тихо сказал поляк, помогая русской вставать. — О-откуд-да Вы знае-ете к-кто я? — дрожащим голосом спросила она, поглядев на страну. — Я брат твоего отца, не беспокойся, тебе же нельзя. — Федерация сначала не поняла о чём Речь, но вспомнила о беременности. — Я ещё жива? — Ну, да, но если не поешь я даже не знаю. Пойдём. — мужчина вышел из комнаты, а девушка оглянулась и пошагала за ним. РФ поела и сидела осматривала гостиную. Речь Посполитый принёс по чашке чая и сел напротив. — Так, а теперь рассказывай, как ты здесь оказалась? — Я… Я не помню. — соврала русская, опустив голову. На самом деле она отлично всё помнила, но не хотела снова переживать эту ситуацию. — Ну, ничего, не напрягайся. — поляк вздохнул и посмотрел на грустную Россию. — А вот каким был мой отец? — спросила она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Посполитый вст и подошёл к шкафу, располагающийся у стены. Омега взлетел, достал старый, толстый, пыльный фотоальбом и присел рядом с другой омегой, открыв первую страницу. — Российская Империя… Эх, он был просто потрясающим альфой, мечтой любой омеги. Высокий, стройный, умный, хитрый, харизматичный, с чёрными крыльями, гусарскими усами и прекрасным запахом. — поляк показал на первую фотографию, на которой изображён, только что ставший страной, молодой Российская Империя, одетый в гусарский мундир. — Его охамутала твоя мама. — он перелистнул ещё пару страниц. На фотографии в углу были изображены РСФСР и РИ на своей свадьбе. — Потом родились СССР и Казахстан, которому как раз и перешли крылья. — он показал на ещё одну фотографию. Счасливая РСФСР, держащая на руках своих новорожденных малышей. — А потом была Беларусь, за ней Украина… А потом… Русс погиб. РСФСР очень долго горевала, но через пару недель узнала, что беременна тобой. А потом появилась ты. — А я слышала, что мой отец и ещё две страны разделили Вас. Это правда? — Да. — с грустью ответил мужчина, закрывая альбом. — А Вы очень злы на них? — Раньше да, но сейчас их нет и вся неприязнь исчезла. Все раны можно залечить временем. — Ясно… — Как ты сейчас себя чувствуешь? — Всё нормально. Спасибо Вам! — Да не за что! Теперь надо позвонить твоим братьям, чтобы они забрали тебя. — Нет!!! Прошу, не звоните им! — подпрыгнула девушка. — Почему? Ты что, убежала от них? — Я не помню, но моя чуйка так и трезвонит, что нельзя мне возвращаться. — Понимаю, моя тоже говорила, что стоит забыть про потери, но мой народ всё равно пошёл против захватчиков… Я тогда чуть жизни не решился. Хорошо, ты пока по живёшь у меня, но через два месяца ко мне приедет внучка, поэтому придётся посуетиться! — Спасибо вам большое! — Не стоит благодарности. Пойди ещё отдохни, завтра пойдём и купим тебе одежды, а то, по-моему, вещи Польши будут тебе маловатыми. Россия удивлённо посмотрела на мужчину и кивнула. Она поднялась на второй этаж и медленно шагала к нужной двери, смотря на чёрно-белые фотографии, висящие на стенах с серыми обоими. Девушка легла на незаправленную кровать и повернулась на бок, смотря в окно и поглаживая свой животик. «Может это начало нашей новой жизни, малыш?» — подумала РФ, как в глазах блеснули слёзы от осознания того, что с ней произошло и могло, если бы не Речь Посполитая.