Loblolly

      — И Мстителем недели становится… барабанная дробь… Железный человек, он же Тони Старк, он же миллиардер, гений и красавчик! Хэри, мы давненько не видели мистера Старка на людях, тебе не кажется? — Боюсь, что ты прав, Остин, и... — Нед, а ну выруби эту хренотень! — взмолился Питер, накрывая голову подушкой и ненавидя свой паучий слух. — Я как бы слушал, но так и быть, ради тебя включу запись у себя вечером, — раздалось справа, после чего раздражающие голоса ведущих «Ока Мстителей» стихли. Питер невнятно застонал в застиранный хлопок. Накануне он вернулся непозволительно поздно — Старк оказался на удивление дотошным касательно целей его пребывания в Старк-тауэр, а Питер взял и обнажил перед ним свою душу. До этого момента он честно полагал, что Железному человеку глубоко плевать, где он и что он. А по дороге домой — точнее, в гараж — Питер наткнулся на грабящих банк недо-мстителей, и те неплохо так жахнули его о стену своим инопланетным оружием. Питер отправился в спальник зализывать раны, но ночи на выздоровление оказалось недостаточно, и теперь все тело ныло, а Нед со своей программой делу не помогал. — Короче, я в школу. Сегодня контрольная по испанскому, пожелай удачи! — Ага, удачи, — пробурчал Питер и через пару секунд услышал, как хлопнула входная дверь, после чего позволил себе застонать и отдернуть одеяло, чтобы оценить масштаб повреждений. Он задрал футболку Неда и вновь застонал — левая половина торса приобрела симпатичный фиолетовый оттенок. Синяки у Питера теперь проходили за пять часов, гематомы… Проверять пока что не приходилось — у бабушек инопланетного оружия не было. Он, кряхтя, поднялся на ноги — все-таки ушибы болели больше на утро, чем сразу после их получения, и, еще раз прислушавшись к звукам дома, сделал вывод, что тот пуст. Прихрамывая и перебросив полотенце через плечо, Питер направился в душ, чтобы смыть с себя последнюю драку. Холодная вода помогла проснуться и успокоить зуд под кожей, и Питер провел под ней максимально долгое время — пока не начал стучать зубами от холода. Вылез, вытерся, запрыгнул в джинсы и фланелевую рубашку, отряхнув волосы по-собачьи, после чего вернулся в подвал. Хотя хотелось совершенно в другое место, раз уж Старк окончательно примирился с его там нахождением. Питера тянуло заявиться к Старку прямо вот так, посреди бела дня, чтобы рассказать про оружие и… ну ладно, чтобы просто его увидеть не при свете экрана плазмы. Было интересно, зарывается ли солнце в растрепанную шевелюру, как играет с оттенками кожи и видны ли морщинки, когда тот щурится… Так, его основательно понесло. Питер мотнул головой. Пора было отбрасывать детские восторги в сторону и начинать думать, как взрослый человек. Грабители прошлой ночи умом не блистали, и оружие, очевидно, делали не сами. Из чего следовал вывод — им его продали. Оставалось понять, кто, и у Питера не было никаких идей или, тем более, ресурсов, чтобы это узнать. Он занялся прокрастинацией — залез на YouTube в поисках новых видео со Мстителями, но те в последнее время нигде не мелькали, так что вскоре Питер закрыл браузер и покосился на костюм, переброшенный через спинку стула. Старк, как подсказывала интуиция, все еще сидел в башне, и Питер решил, что ничего страшного не случится, если он сегодня заявится к нему пораньше. И теперь он понимал, что идея была хуже некуда. Поначалу, как это и принято, все было прекрасно — по дороге не встретились никакие подозрительные личности, на подлете к башне его никто не засек, а окно было открыто, что Питер счел за отличный знак. Радовало то, что не надо было выламывать двери (с отбитыми ребрами это было не лучшей идеей, хотя те успели за утро слегка зажить). Так что Питер приземлился на пол старой доброй гостиной в чудном расположении духа и направился в мастерскую, из которой доносилась громкая музыка, справедливо полагая, что обнаружит там владельца башни. Тяжелый рок AC/DC влился в уши, и Питер качал головой в такт битов, раздумывая, как рассказать Тони про оружие и грабителей. Желательно обрисовав обстановку так, будто он всех уделал, и они сбежали по чистой случайности, а не потому, что Питер понесся спасать людей и котов. Как ни крути, а люди были для него на первом месте, ради них он все и затеял. Тони и правда был в мастерской, и на подходе Питер даже не заметил никаких странностей — был занят завыванием под одну из любимых мелодий. И только приблизившись, почуял неладное. Старк ничего не делал. То есть вообще ничего. Вокруг него сияли мерным голубым светом голограммы, какие-то бесконечные расчеты и графики, но Тони не было до них никакого дела. То есть вообще никакого. Его рука безвольно лежала рядом с пустым стаканом, а вторая подпирала щеку. Питер вдохнул и толкнул дверь, и та послушно открылась. Старк все еще сверлил взглядом пустоту, и Питер рискнул издать подобие кашля — прям как в фильмах, но это привело ровно к тому же результату. Вид у миллиардера был пугающий, и Питер, если честно, не знал, что с ним делать. Как правильно поступать со статуей? Оставить в покое или разморозить? О таком не писали в учебниках, по крайней мере в тех, что читал Питер. Все, чем он располагал — собственные мозги и недюжинная доля идиотизма. Поэтому он решился и потряс Старка за плечо, за чем последовала она. Реакция. По сильному телу прошла дрожь, Старк всхлипнул и ударил кулаком по столу. Питер отшатнулся, чувствуя, что собственное сердце подскочило в район горла. Тони обернулся, обвел мастерскую нечитаемым взглядом, заметил Питера и задрал подбородок. — Пятница, детка, а что у нас забыл Паучок? «Паучок», — отозвалось во встревоженном сознании Питера, но он постарался проигнорировать это странное щемящее чувство. — Вы дали ему доступ девятого уровня, сэр. — Когда это? Не помню, — Тони поморщился и взглянул на стакан, — мой стакан успел опустеть? — Сразу после разговора с мисс Поттс, — ответила ИскИн, и лицо у Старка сделалось страшное. — Сэр… — осторожно позвал Питер, и глубоко-черные глаза сфокусировались на нем, очень красивые, но пугающие. Зрачок затоплял радужку, отчего казалось, что вместо глаз у Тони — сразу две черные дыры, приблизишься — проглотят. Старк моргнул и расплылся в дурацкой улыбке. — А-а-а, Паркер, а я тут недавно о тебе говорил, представляешь? Питер осторожно обогнул стол, закрывая спиной единственную в поле зрения Старка бутылку, стараясь непринужденно вести беседу. — Обо мне? Не с полицией, надеюсь? — попытался пошутить он, но Тони шутки не оценил и беспомощно огляделся. — Да нет, всего лишь с Хэппи, да и с Пеппер потом. Оба послали мою идею усыновить тебя куда подальше, и вот я сижу думаю, как быть. Хочешь, — Старк икнул, — вместе подумаем? Питер уставился на Тони, не вполне доверяя собственным ушам. Старк хотел добиться его усыновления? Он хотел, чтобы его девушка усыновила Питера? Что за… — Вот как это называется, карапуз? — тем временем продолжил Старк, будто забыв, о чем говорил пять секунд назад. — Когда думаешь, что поступаешь правильно и делаешь как лучше, а в результате получается какой-то необъяснимый пиздец, — Тони поморщился, — уже при ребенке ругаюсь, докатился. — Loblolly, — отстраненно ответил Питер, даже не обидевшись на «ребенка». Старк непонимающе моргнул. — Это называется loblolly, — повторил он, — такое старое английское слово. В точности описывает то, что вы мне рассказали. — Loblolly так loblolly, — хмыкнул Тони и встал, тут же, впрочем, вцепившись в стол, чтобы не упасть. — Если я буду писать автобиографию, назову ее именно так. Ты только напомни мне, Паучок, а то больше, как видишь, и нет никого, — он покачнулся, и Питер поспешил обхватить Старка за пояс. Сердце уже колотилось как бешеное, а ситуация была непонятная. До этого момента Питер видел пьяного человека один раз — давным-давно, когда дядя Бен вернулся с вечера встречи выпускников. Но Питер был крохотный и плохо понимал, почему дядя хохочет так, словно услышал какую-то шутку. А теперь в его руках (в прямом смысле) был пьяный вдрызг Тони Старк, и что ему с этим делать, Питер решительно не представлял. — Пятница, не подскажешь, что… — начал было он, но умная ИИ все поняла сама. — Мистера Старка лучше всего уложить в постель и дать заснуть, пока он не переступил грань дозволенного с морально-этической точки зрения, — доверительно сообщила она Питеру, и он смущенно покраснел на словах «уложить в постель». — И что, это все? — пискнул Паркер, пока Старк сопел ему в шею и что-то бормотал о Стиве Роджерсе. Питер прилагал чудовищные усилия, чтобы не слушать. — Советую также оставить на столике стакан воды и таблетки от головной боли, — посоветовала Пятница, и Питер кивнул. — Ладно, я понял. Откроешь дверь? Аккуратно придерживая Тони, он вышел сквозь двери и отправился было налево, в гостиную, но потом прикинул, что на диване под солнцем Старк не заснет (вот кто вообще пьет средь бела дня?) и обреченно поднял глаза на потолок. Вряд ли ИскИн действительно обитала там под слоем штукатурки, но Тони делал именно так, и Питер перенял этот жест от него. Как говорят, с кем поведешься... — А где комната мистера Старка? Думаю, ему в постели удобнее будет, да? — Мистер Старк ночует в своей комнате один день из пяти, но вы правы, мистер Паркер, человеческому телу удобнее спать на предназначенном для этого матрасе. — Ладно, — Питер подтянул Старка поближе, — пойдемте, мистер Старк, устроим вас со всеми удобствами. Ой, Пятница, и называй меня Питером, а то как-то странно получается. — Хорошо, Питер. Следуя инструкциям ИИ, безропотно подчинявшейся его просьбам (что еще за девятый уровень доступа?) и размышляя над тем, почему Тони не ночует в собственной комнате, Питер добрел до места назначения. Обошлось почти без происшествий, если не считать того момента, когда они оказались в лифте и Старк прижался совсем близко. Он провел кончиком носа по шее Питера, у которого от этого незатейливого прикосновения по коже пробежал табун мурашек, и жалобно спросил: — Бильбо, почему от тебя пахнет цитрусами? Питер подавил желание оттолкнуть Старка подальше, но вовремя вспомнил, что тот невменяем, и просто ответил: — Это шампунь такой. — Пеппер тоже любила цитрусы, — пожаловался Тони, доверительно цепляясь за Питера, который не успевал уследить за полетом его мысли. Почему он говорил в прошедшем времени? Ведь Вирджиния Поттс, по данным Питера, жива и благополучно управляет Старк-Индастриз? Пятница любезно распахнула перед ними двери, и Питер спешно рассмотрел помещение, размышляя, куда ему пристроить Тони. Логичным выбором была бы кровать, но Питер затруднялся сказать, который из двух предметов мебели ей являлся — широкая, похожая на кушетку плоскость с кучей подушек или то, что разумнее было бы назвать футбольным полем? Кровать Тони Старка была большая. Ладно, нет, неправильно. Ог-ром-на-я. На ней бы с легкостью уместилось с десяток питеров паркеров. На нее-то Питер и уложил уже засопевшего гения, и замер в размышлении — нужно вытащить из-под Тони одеяло или сойдет и так? В конце концов, с пьяными людьми он дела не имел и не знал, мерзнут они или нет. Это как открывать для себя новый вид зверей в зоопарке. В результате покрывало вместе с одеялом он все же вытащил, и Тони перекатился набок, умильно подложив под голову ладошки, совсем как большой ребенок. Питер вспомнил его бессвязный лепет, и в глазах потемнело от обиды. Обиды за Тони Старка. Ведь никто, кажется, не догадывался, насколько тот одинок. Даже Питер до недавнего времени свято верил, что у Тони есть все, но на деле все оказалось не так. Хуже, гораздо хуже. У него было слишком много всего, и оттого теперь, лишившись этого, Старк методично напивался по вечерам, смотря с незнакомцем тупые комедии. Пока Питер думал, что пользуется Тони Старком, Тони Старк пользовался им, хотя сам этого не понимал. Это ведь самый большой секрет на свете — никто на самом деле не хочет быть один, сколько бы не доказывал это с пеной у рта. И Тони Старк не хотел. Так что пока все мечтали стать Железным человеком (серьезно, в школах могли сколько угодно крутить ролики с Капитаном, но подросткам нужны самодовольные кумиры с крутыми тачками, способные заткнуть кого угодно одной усмешкой), Железный человек мечтал сбежать от самого себя и топился в алкоголе. Питер не смел осуждать. Питер был никем, чтобы осуждать. Он сбегал за водой и таблетками — Пятница подсказала ему, где их найти, — и вернулся обратно, где водрузил все это богатство на столик. Взглянул на карандаш, думая оставить записку, но вовремя себя отдернул, Питер не девчонка какая-то, он записки и так часто пишет. — Я все сделал, Пятница? — тихо спросил он, не желая разбудить спящего. — Да, Питер. — Ага. Окей. Отлично, тогда я… — Питер мазнул взглядом по Старку, да так и замер, позволив себе эту маленькую слабость — просто посмотреть, ну хоть чуть-чуть. Спящий Тони словно помолодел на десять лет. Разгладились морщинки, рот не кривился в усмешке, не было отрывистых и резких движений и язвительных замечаний. Волосы раскидались по подушке маленьким хаосом, а густые ресницы трепетали на щеках. Над одной из бровей Питер разглядел небольшой белый шрам, наверняка, след от какой-нибудь жуткой схватки. Тони во сне хмыкнул и перевернулся на спину, распластавшись по кровати, как морская звезда. Глаза Питера невольно уперлись в ямку между остро выступающих ключиц, и он сам не заметил, как сжал руки в кулаки и до боли закусил губу. А потом боль отрезвила, и он с ужасом вылетел из спальни, даже не закрыв за собой дверь. Дальнейшее Питер помнил смутно: как он добрался до привычного «выхода на взлетную полосу», как, перепрыгивая с одной башни на другую, чудом не сорвался вниз, как в голове истошно билась и орала мысль, не позволяющая сконцентрироваться. Возможно, кто-то сделал с ним селфи, Питера это мало заботило. Единственное, что внезапно стало важным, дрыхло в своей комнате и не догадывалось, через что проходит Питер в эту самую секунду. Питеру хотелось орать, плакать и звать на помощь во всю мощь легких. Потому что он — правда — не понимал, когда допустил это. Когда успел заново влюбиться в Тони Старка.