write!tober 2019

как же ему было жаль, что он не поверил ей раньше. *** несмотря на то, что они расписались в двадцать лет - иные знакомые принципиально тянули до тридцати - ричарда и кейт было сложно назвать легкомысленными. они были уверены, что отличаются от других, что встретить кого-то похожего на себя сейчас - практически невозможно. глупо и наивно, могли бы сказать за их спинами. но они правда не были такими. после свадьбы они много работали, чтобы накопить на собственный дом. а потом, чтобы обустроить его. а потом, наконец, на ребёнка - те самые иные знакомые уже нянчили вторых в это время. перед тем, как забеременеть, кейт полгода соблюдала диету, а ричард бросил курить. они начали вместе заниматься спортом, ходить на курсы молодых родителей, иногда оставаться с детьми друзей. кейт много читала о внутриутробном развитии, в то время как ричард больше интересовался тем, что случается после. он беседовал с психологами, расспрашивал всех, до кого только можно было. и, естественно, они зашли дальше - встали в очередь в садик неподалёку, начали присматриваться к школам и секциям. да, кейт и ричард готовились стать родителями. и они ими стали - после всех генетических тестов, нескольких месяцев токсикоза и долгих родов, наполненных дыхательными упражнениями и посиделках на мячиках, - они стали родителями. и, боже, ему нужно было смотреть в тот момент на кейт. в тот самый, когда она увидела его в первый раз. *** - это послеродовая депрессия. - а. я читал что-то такое, но у моей вроде всё прошло как-то само, - саймон был другом семьи. пусть и не близким, но ричард был рад кому угодно, на самом деле. - как-то само... - протянул ричард, отхлёбывая пиво из бокала. было три часа дня. - ага. просто повторяй эти "детка, ты прекрасно выглядишь", даже если на неё только что срыгнули ей же пережёванную хрень. или "давай я посижу сегодня с ребёнком". и, главное, покупай эту хрень типа пелёнок, подгузников, смеси. хоть будильник ставь, но не забывай. можешь купить сразу годовой запас. ричард кивнул. друзья обожали давать ему советы по поводу ребёнка и жены теперь. - и самое, самое главное, - саймон наклонился к нему поближе. - когда у неё вернутся месячные, это будет месяца через два-три, подгони всякой вкусной хрени. но только чтобы по гв проходило. не то будешь жрать всё в одиночку под её свирепый взгляд. саймон рассмеялся, похоже, вспоминая себя. ричард тоже улыбнулся, хотя ему было совсем не весело. кейт не была свирепой, нет, и, пусть это походило на послеродовую депрессию... она не говорила, но он видел, что было что-то не так. - забей, - саймон толкнул его в плечо. - это же ваш первый, да? с первыми всегда так. переживаешь из-за всякой хрени. дай ей время, парень, из неё недавно человек вылез, не долби себе мозг этой хренью. под действием пива - а он выпил впервые с тех пор, как они отпраздновали начало беременности, - эта мысль показалась ричарду на удивление здравой. он приподнял бокал: - ага, хренью. *** это был не её ребёнок. это и не был ребёнок вовсе. кейт поняла это сразу же, как только ей положили его на грудь. холодное, тяжёлое тельце. глаза - полуслепые, пытались найти её. а кейт в это время хотелось спрятаться, вытрясти из себя остатки плаценты и бежать, бежать, бежать. что-то не то пришло в этот мир. и она почувствовала это первой. и, то, что вышло из неё, уже поняло, что она догадалась. тем не менее, это существо присосалось к её груди. ему даже дали имя - адам - совместная идея дедушек. "новый человек". "первый человек". кейт боялась оставаться с ним наедине. когда она попыталась поговорить обо всём с мужем, он только пересказал ей слова их обещго психолога, к которому они вместе ходили во время беременности. и, конечно, кейт и сама пыталась разобраться в себе: рациональная часть её личности называла всё это шоком, пыталась доказать, что образ ребёнка и болезненных родов просто связались в единое целое, но скоро дитя всё вытеснит. но у самой кейт ощущения были другие. когда она оказывалась в комнате с ним, ей начинало казаться, что ей снова тринадцать, и она возвращается после дополнительных занятий домой одна. в то время за ней ходил какой-то мужчина - он ни разу не сказал ей ни слова, не подошёл ближе, чем за пятнадцать метров, но только при одной мысли о том, что он здесь, он рядом, кейт становилось страшно. только теперь перед ней лежал младенец. по сути - просто часть её плоти, ещё не имеющая даже своего цвета глаз. но... оно был тяжёлым, каким-то плотным, словно кожа его была как у взрослого. у младенца были короткие тёмные волосики, а ногти отрастали практически за ночь. оно до боли сжимало челюстями её грудь, и, когда взгляд его более-менее прояснился, оно стало смотреть на неё. всегда. ричард ничего не замечал - он и не мог, потому что львиную долю времени с ребёнком проводила она. младенец - она избегала его имени - спал в прикроватной люльке. иногда кейт просыпалась посреди ночи, вскакивая, как ужаленная. в те моменты оно никогда не спало - просто смотрело на неё в темноте. кейт не знала, спало ли оно вообще. она продолжала думать об этом. ричард видел, что с ней творится что-то не то, и поначалу даже пытался помочь. со временем они перестали разговаривать об этом - кейт было слишком страшно упоминать о ребёнке в том контексте, в котором воспринимала его она, и её муж, похоже, решил, что всё в порядке, что она понемногу справляется. в те редкие дни, когда кейт вырывалась на свободу, она еле уговаривала себя вернуться домой. её разрывали сомнения и страхи - вдруг что-то случится с мужем, вдруг оно сделает с ним что-то, чтобы она вернулась. адам нуждался в ней. нового человека должна была вскормить женщина старого мира. и, боги, если бы ей поверили раньше...