Смятение чувств. Follow me

      Первый фанмит boysband-а UNIQ закончился для Ван Ибо пылающими щеками, зарёванными глазами, чудесным образом не растёкшимся макияжем, оглушительными фанатскими воплями и объятиями любимой мамы. Признаваться в любви для парня всегда сложно, а тут пришлось изъясняться прилюдно. Половина Китая наблюдала за его конфузом.       Популярность UNIQ и лично Ван Ибо (каждому немедленно захотелось успокоить нежного, расчувствовавшегося юношу) взлетела до небес.       Рейтинги трансляции превзошли самые смелые ожидания.       Продюсирующий лейбл получил крупную прибыль.       Ван Ибо искусал губы в кровь. Было стыдно даже просто смотреть в зал на зрителей, а приходилось в камеру улыбаться.       «<Бо, ты прелесть! Очень трогательное признание. Плакал вместе с тобой!» — сообщение в WeChat-е согрело душу, облегчило смятение, теснившее грудь.       Послание Ван Ибо увидел сразу по завершении мероприятия. Сяо Чжань прислал ему ворох рыдающих смайлов. В последнем сообщении жёлтый колобок тянулся к нему через экран обнять, успокоить, поддержать.       «Хочу исчезнуть! Как стыдно!» — улыбаться сквозь закушенные губы было неудобно, зато на сердце немедленно стало тепло. Ван Ибо очень живо представил себе мягкую улыбку на любимых губах и добрый взгляд.       «Не стыдись своих чувств, тем более к родителям. Они — твоя сила. Ты великолепен. Потрясающе выступили», — WeChat обновился новым смайлом. Сяо Чжань подмигивал ему и одобрительно кивал.       «Спасибо. Я старался, ведь ты тоже смотрел», — Ван Ибо вздохнул свободнее.       В словах Сяо Чжаня он не сомневался: тот, если обещал, следовал своим намерениям. Хотя до последнего момента, до самого выхода на сцену, Ван Ибо в неуверенности метался по гримёрке. Всё происходящее казалось сном: будто не было за стеной галдящего дурными голосами переполненного зала, не сидели в первых рядах его родители, не молчал в нервном ожидании WeChat. Ван Ибо боялся вдруг проснуться и оказаться в родном Лояне, в тишине и рутине будней школьника. Он настолько извёл себя и задергал партнёров по команде, что даже Ли Вэньхань не выдержал, высказал ему недовольство.       Успокоиться удалось только с первыми направленными на него лучами прожекторов. В конце концов, сцену он знал хорошо. Духота заполненного зала, яркие лучи софитов, жар и дрожь в теле в ответ на горячие взгляды публики — в этом мире Ван Ибо жил всегда, сколько себя помнил. Сперва с танцами, позднее — в составе стажёрской команды YNT, сейчас — айдолом. Этот мир гипертрофировал самую малую его эмоцию и заходился восторгами от любого, пусть даже неудачного движения. Этому миру он сам, настоящий Ван Ибо, был не нужен.       Совершенно иным казалось пространство в его сердце, отданное Сяо Чжаню и близким. Миру софитов — шоу-бизнеса — Ван Ибо не верил, зато хотелось верить любимым людям.       «Смотреть на тебя — сплошное удовольствие. Мне очень понравилось», — Сяо Чжань отправил в чат фотографию с фанмита.       «Фанаты пугают, — Ван Ибо не сдержал нервного смешка. — Концерт только кончился, а они уже настрогали фоток в вейбо».       «Замечательное представление! Яркие эмоции! Красивый ты!» — Сяо Чжань прокомментировал снимок.       На фотографии запечатлели Ван Ибо. Он смотрел в зал на родителей полным нежности и теплоты взглядом. Привлекательные черты лица смягчились: привычная поклонникам айдола ледяная маска спала, заменилась искренностью.       «А-а-а, гэ. Не смущай меня!» — у Ван Ибо поясницу сладким спазмом свело, когда воображение озвучило сообщение голосом Сяо Чжаня.       «Ха-ха, не буду, — хохочущий смайл украсил WeChat. — Тем более в этом нет нужды. Ты сам прекрасно понимаешь, насколько талантлив и великолепен».       «Гэ-э-э!» — Ван Ибо закусил стон. До ломоты в костях хотелось сейчас прыгнуть в объятия любимого человека, прижаться к нему, почувствовать биение сердца.       «Ты мне только что об этом сказал», — получить ласку физически он сейчас не мог. Жаль. Зато мог насладиться живыми эмоциями Сяо Чжаня, пусть и выраженными в текстовых сообщениях.       «И могу повторить сколько угодно раз! — чат обновился пачкой восклицательных знаков. Сяо Чжань подчёркивал сказанное. — Ты прекрасен!»       «Тебе под стать, гэ!» — Ван Ибо лучисто улыбнулся в экран смартфона. Накалённые выступлением до предела нервы остыли. Дыхание вернулось в нормальное состояние. Сердце заполнилось негой. Душа — довольством.       Мама ласково трепала его по волосам. Отец, гордо расправив плечи, принимал похвалу в адрес сына. Директор YNT благосклонно взирала на утомлённых после великолепно проделанной работы воспитанников лейбла.       В этот момент в сознании Ван Ибо мир шоу-бизнеса объединился с чем-то очень родным, сокровенным, сугубо личным. Совершенно разные миры слились воедино, наполнили грудь воздухом. Счастье, вдруг осознал Ван Ибо, — это миг, когда ты чувствуешь любовь и понимаешь себя нужным, важным. А ещё счастье — это удовольствие заниматься любимым делом.       …Однако период спокойствия был недолгим. Сразу после окончания мероприятия на него обрушился родной Лоян. Оказалось, что на фанмит группы UNIQ пришли не только его родители, но ещё Пак Джун с невестой и пара друзей из числа тех, с кем он когда-то посещал танцевальную студию. Вся честная компания решила провести выходные в Пекине. Для Ван Ибо была назначена роль гида.       Получалось, что с Сяо Чжанем на этих выходных встретиться он не сумел бы никак. Ван Ибо в глубоком расстройстве уже набивал сообщение в WeChat, когда пришли вести от Сяо Чжаня: в эти выходные он тоже не сможет вернуться домой. Постоянные задержки в съёмках дорамы привели к упразднению выходных. Каст дорамы полным составом (участники группы X-NINE в том числе) зависли в съёмочном павильоне без шансов передохнуть хотя бы денёк.       Итак, пока Ван Ибо развлекал гостей из Лояна, пока он всей душой и телом погружался в беззаботное детство, Сяо Чжань упорно работал. Тем не менее, Ван Ибо о любимом человеке ни на миг не забывал и не позволял скучать. Он постоянно присылал в WeChat видеоролики и фотографии, описывал происходящее вокруг и делился впечатлениями от прогулки по городу.       Неугомонная мама Ван Ибо в эти выходные решила обойти половину Пекина. Она протащила всю компанию по двум музеям и колоссальных размеров выставке естественнонаучных разработок. Ван Ибо до тошноты насмотрелся на всевозможные новейшие изобретения из области современной биологии и химии. Отец Ван Ибо своим вкусам тоже не изменил. Трёхчасовой концерт классической симфонической музыки Ван Ибо выдержал с трудом. А субботний вечер пришлось посвятить разгулу и дебошу. Молодёжь Лояна во главе с Пак Джуном взяли его в плен. Этой части компании был интересен ночной Пекин.       Удивительным образом YNT не высказалась против свободной «прогулки» своего протеже по столице. Наоборот, Лю Чан передал «добро» от лейбла на все возможные непотребства, которые только могли случиться при строгом отце айдола и энергичной, но разумной матери. Популярный селебрити, участник группы UNIQ, Ван Ибо, пусть в маске (но без охраны), спокойно разгуливал по городу, делал селфи, кушал в случайных кафешках — и всё это с согласия продюсирующей студии!       Этим богатством Ван Ибо с избытком делился в WeChat-е с Сяо Чжанем, а тот отвечал ему неизменно ласково, поддерживал, одобрял и просил только не терять голову в развлечениях, беречься и не забывать об осторожности. А ещё Сяо Чжань пообещал вернуться ближе к концу недели. Ван Ибо постарался набраться терпения. Увидеться с любимым человеком хотелось неимоверно.       И вот выходные кончились, родители и друзья вернулись в Лоян. Работа встретила его плотным графиком.       После крайне удачных дебюта и фанмита UNIQ обзавелась новыми спонсорами и несколькими рекламными контрактами. Наиболее привлекательным Ван Ибо казалось рекламное представительство спортивного бренда Xtep. Для реализации этого договора айдолам из UNIQ предстояло не только «красиво постоять» перед камерами, но и показать одежду и специальную экипировку в действии. То есть заняться спортом! Ван Ибо был в восторге. Скейтбординг, лёгкая атлетика, фитнесс, скалолазание — спортивный бренд предлагал массу возможностей. Ван Ибо старался не упустить ни одной.       Неудивительно, свободное время у айдолов сократилось ровно до нуля. Между тем крайне насыщенный первый месяц 2015 года подходил к концу, но «совмещённые контракты» были исполнены лишь наполовину. EE-Media и YNT после недолгих переговоров решили сотрудничество продлить. Соответственно, отчётный концерт перенесли.       «Мы с Чжань-гэ сможем подольше быть вместе!» — Ван Ибо старался мыслей о скором расставании не допускать, но те всё равно лезли в голову. Завершение «совмещённых контрактов» для него звучало почти приговором, ведь дальше, в будущем, у него не будет честной причины и повода проводить вечера и выходные с любимым человеком. Назревавшую тоску Ван Ибо гнал прочь из сердца. ***              К концу недели Сяо Чжань в Пекин не вернулся. Не появился и к началу следующей. Только написал, что их завалили работой — «не продохнуть».       Ван Ибо и UNIQ было не легче. Сон по восемь часов в сутки остался сладким воспоминанием из периода новогодних праздников. Работали парни на износ, ещё больше репетировали. YNT оповестила о начале подготовки к японскому дебюту группы.       «Гэ, можно мне умереть?» — в этот раз Ван Ибо решил пожаловаться не воображаемому возлюбленному, а прямым плачем в WeChat.       «Категорически НЕТ! — ответ пришёл через полминуты. — Крепись. Ты справишься». Воодушевляющие слова и прекрасный настрой появились в окошке чата в сопровождении взмыленного смайла. Сяо Чжань тоже едва ли отдыхал вволю.       «Понял», — Ван Ибо очень хотел поболтать, подержать внимание любимого человека на себе подольше, но в дверях уже стоял освежившийся хореограф-постановщик. В ближайшем концерте UNIQ Ван Ибо отвели двенадцать минут «эфирного» времени для индивидуальных танцевальных номеров. Сачковать было некогда.       К середине недели стало ясно, что Ван Ибо даже на переписку в WeChat-е времени выделить не может. Сяо Чжань тоже писал нечасто. Фантазии о спокойных вечерах и воскресеньях в компании «наставника» потеснили в сознании мечты о восьмичасовом отдыхе. Параметры «жизненно-важного» сместились в сторону кратких диалогов перед сном с любимым человеком. Однако всё, на что теперь у Ван Ибо хватало сил, — это пара строчек текста о текущих делах и ласковое «спокойной ночи, Чжань-гэ».       …Популярность участников «совмещённых контрактов» — X-NINE, UNIQ, EXO и других селебрити — росла в геометрической прогрессии. Всё чаще они делили между собой первые строчки рейтингов айдолов и песенные хит-парады.       Ван Ибо за чартами следил, а потому скучал по Сяо Чжаню с каждой минутой всё сильнее. Тугой комок обиды на неблагоприятные обстоятельства, мешающие им увидеться, и слишком частое молчание смартфона формировался внутри с ужасающей скоростью. С каждым часом Ван Ибо чувствовал нарастающее внутри раздражение.       Раньше он лишь восхищался Сяо Чжанем, смотрел издалека, любовался и не смел мечтать о большем. Сейчас же, когда он знал не понаслышке о ласковых руках и мягком взгляде, о душевной теплоте и отзывчивости Сяо Чжаня, терпеть разлуку было невыносимо. Хотя поделать с расстоянием между ними Ван Ибо ничего не мог. От этого становилось тошно.       В конце концов Ван Ибо не выдержал.       — Чжань-гэ, добрый вечер. Не помешал? Прости за звонок, — Ван Ибо протараторил заготовленную фразу не дыша. Его сердце выделывало кульбиты, ладони весьма чувствительно тряслись, во рту пересохло.       Сяо Чжань смотрел на него с экрана видео-звонка в WeChat-е сонными глазами. На сером от усталости лице даже улыбка казалась замазанной мелом:       — Не помешал. Рад, что позвонил.       — Я случайно нажал на видео… — Ван Ибо начал вновь с отрепетированного, но оборвал себя на полуслове. Любимый человек выглядел настолько измотанным, что тратить время на ложь не хотелось, — …прости. Я очень хотел тебя увидеть, потому позвонил.       — Всё хорошо, Бо. Не переживай. Сам думал тебя набрать. Но понимал, что могу помешать работе, — Сяо Чжань аккуратно уложил голову обратно на подушку, проглотил зевок. — Выглядишь уставшим. Ты достаточно отдыхаешь?       — Это ты похож на панду! Вас там в чёрном теле держат? — больше, чем собственная внешность Ван Ибо беспокоили покрасневшие усталостью глаза Сяо Чжаня и запавшие щёки. Они не виделись почти две недели (преувеличивает!), а Сяо Чжань совершенно преобразился.       — Просто неудачный свет в гостиничном номере. Я нормально, Ибо, — Сяо Чжань улыбнулся уголками губ. — Устаём, конечно, но съёмки проходят в хорошем темпе. Теперь задержек быть не должно.       — Когда вы возвращаетесь? — Ван Ибо слабо контролировал свой голос — внутри у него всё с ума сходило от беспокойства. Вопрос прозвучал жалобно.       — Хех, в этот раз точные даты не ставят, — Сяо Чжань усмехнулся. — Обещают в ближайшую неделю завершить основные съёмки. Дальше останутся только эпизоды.       — Я соскучился, гэ, — виноватым в его несдержанности было мечущееся в груди сердце. Виноватыми в выступившей на глазах влаге — зашкаливающие эмоции.       Сяо Чжань с ответом не торопился. Он некоторое время смотрел через экран видео-вызова на Ван Ибо, будто изучал и запоминал, а после вздохнул, чуть прикрыл глаза:       — Я тоже, Ибо. Было бы неплохо увидеться.       — Да, — к общему смятению чувств прибавилось откровенное смущение. Его пылающие щёки (Ван Ибо в этом нисколько не сомневался) было прекрасно видно даже в тускло освещённой ночником спальне. — Возвращайся скорее.       — Сразу, как только закончим, — Сяо Чжань глаза по-прежнему не открывал, слабо кивнул.       «Совсем сонный?» — Ван Ибо очень хотелось остановить время, дать себе возможность полюбоваться любимыми чертами лица, но удерживать откровенно засыпающего Сяо Чжаня было слишком жестоко.       — Гэ, спокойной ночи. Отдохни хорошенько, — он постарался сказать это ровно, ничем не выдать своего нежелания расставаться. Получилось лишь отчасти.       Сяо Чжань резко распахнул глаза, открыл рот что-то сказать, но не стал — замялся в неясном:       — Хорошо…       Внезапно Ван Ибо стало страшно: тонкая нить, что связывала их — видео-вызов — должна была вот-вот оборваться, прекратиться. Сейчас — вместе, в следующий момент между ними вновь образовалась бы пропасть.       — Можно я ещё позвоню, Чжань-гэ? — Ван Ибо неосознанно повысил голос.       Недавно заснувший Ким Сонджу недовольно заворчал. Хотя это не имело значения. Намного важней было услышать ответ Сяо Чжаня. Разреши он звонки — через пропасть перекинулся бы неширокий мостик, но этого бы хватило. Ван Ибо не боялся высоты. О другой возможности, о вероятности отказа Сяо Чжаня Ван Ибо старался не думать.       — Днём мы оба заняты. Так что только вечером получится связываться, — Сяо Чжань глубже забрался в подушку, расслабленно вздохнул. — Удобно будет?       — Конечно! — «Он ещё спрашивает?!»       Ван Ибо расцвёл в широкой улыбке. Натяжение нервов внутри спало.       — Спокойной ночи, гэ. До завтра! — хотелось пропеть и поцеловать экран. Ван Ибо сдержался.       — Спи сладко, Бо. Пока! — Сяо Чжань улыбнулся ему по-домашнему тепло.                      ***              Так и повелось, вечерами они связывались по видео-звонкам. Ван Ибо звонил первым и каждый раз переживал, что вызов не примут. Напрасно. Сяо Чжань отвечал всегда.       Они обсуждали новые проекты UNIQ и процесс съёмки дорамы с участием X-NINE. Сяо Чжань делился интересными моментами с площадки и рассказывал о сложностях актёрской профессии. Ван Ибо слушал внимательно и неизменно восхищался. Сяо Чжань-актёр был для него существом с другой планеты. До невозможности хотелось разобраться в его специфике и уникальности.       Сам же Ван Ибо говорил немного. Однако на все вопросы Сяо Чжаня отвечал честно и похвалу успехам (а она случалась часто) принимал с благодарностью.       Так начался февраль.       С февралём появились новые хлопоты. Самый короткий месяц в году пришёл в компании новых «ценных указаний» от руководства лейбла, увеличения бьюти-контента рекламной нагрузки UNIQ, усталых стонов партнёров по команде, а ещё крайне странного звонка из дома.       Отец позвонил поздно вечером и, не давая даже слово вставить свою защиту или просто спросить «в чём дело?», вылил на него ушат нравственных поучений о моральной чистоте и духовной целостности. Ван Ибо велели «не вестись на разврат и соблюдать правила приличия».       Был бы дома, в кругу семьи, Ван Ибо ушёл бы свою комнату, закрылся и достаточно долго переваривал высказанное, но сейчас, когда его жизнь жёстко подчинялась рабочему графику и была расписана не то что по часам — по минутам, думать и размышлять о «моральном и нравственном» было некогда.       «Отец наверняка фанмэйдов насмотрелся или арты какие в сети увидел. Развратное что-нибудь… в вейбо полно всякого», — Ван Ибо усмирил негодование и послушно ответил согласием на все требования родителя. Спорить сейчас с отцом у него не было ни сил, ни желания.       Эта беседа тяжёлым камнем упала на сердце Ван Ибо, но совершенно растворилась в круговороте обязательных дел. Тем более Сяо Чжань обрадовал его новостями.       — Контракты с Xtep и Mix-Box очень хорошие. Это сильные союзники, — Сяо Чжань поправил на шее банное полотенце. Влажные после душа волосы и порозовевшие скулы смотрелись божественно, но Ван Ибо всё равно недовольно насупился. — Ну, не кривись, Бо, ха-ха-ха. В рекламе салона красоты нет ничего предосудительного.       — Меня там красят, как девушку. Слой косметики после приходится полчаса смывать, — Ван Ибо довольно хмыкнул. Он своего добился — Сяо Чжань рассмеялся.       — Но не всё же тебе на скейте прыгать и по стадиону бегать, надо и красотой заниматься, хе-хе, — Сяо Чжань его откровенно подначивал.       — Других так не штукатурят, как меня. Чо Сынёна так вообще только причёсывают, — Ван Ибо изобразил обиду.       — Зато Ли Вэньханя не только красят, но ещё и наряжают в нежно-розовое, ха-ха-ха, — Сяо Чжань откровенно веселился. — Так что не жалуйся, Бо. Это хорошее продолжение карьеры — старт в большое будущее.       — Супермодели на подиуме? — Ван Ибо выгнулся, как это делали девушки на фотографиях в бьюти-блогах, похлопал ресницами.       — А-ха-ха-ха! Думаю, для тебя нет ничего невозможного, — улыбка Сяо Чжаня ослепляла. — Ты красивый, так что тебе всё к лицу.       «Это ты красивый, гэ. Очень. Хочу тебя коснуться», — Ван Ибо погладил край смартфона. Иного ему было не позволено.       — Да всё я понимаю. Мы с парнями веселились сегодня как раз по этому поводу. Сынён выпросил у гримёрши набор тене́й. Дурачились, пхах, — Ван Ибо вспомнил, с каким ужасом за ними наблюдала несчастная девушка. — У Вэньхань-гэ довольно неплохо получается накладывать макияж.       — Неудивительно, — Сяо Чжань хмыкнул. — Кстати, сегодня объявили о завершении съёмок. Послезавтра мы возвращаемся.       — Седьмого? — Ван Ибо подпрыгнул на кровати, прикипел взглядом к настенному календарю. — В субботу?       — М-г-м. Билеты куплены на вечерний рейс, — Сяо Чжань удовлетворённо выдохнул, довольный проделанной работой.       — Тогда можно я приеду к тебе восьмого? Это будет воскресенье, — Ван Ибо заторопился. — Если ты занят, я ненадолго заскочу повидаться, а после сразу уйду. Можно же?       Он вцепился в телефон обеими руками, сглатывая собственное сердце назад в грудную клетку, за рёбра, не позволял тому выпрыгнуть к Сяо Чжаню.       — Ха-ха, можно, конечно, — Сяо Чжань открыто рассмеялся на его пылкость. — Приходи. Я ничего на воскресенье не планировал. Можем фильм посмотреть.       — И не планируй! Я приеду!       Заснул в этот вечер Ван Ибо быстро, ведь ему предстояло поторопить будущий день, а затем ещё один.       «Чжань-гэ возвращается», — улыбка не покидала его лицо следующие сорок восемь часов.                      ***              Сяо Чжань встретил его радостным:       — У нас сегодня пицца и чипсы. Готов?       — Ещё спрашиваешь? Конечно! — Ван Ибо выпрыгнул из кроссовок раньше, чем договорил.       Он так соскучился, так извёлся ожиданием встречи с любимым человеком, что сдержаться не сумел. Тело двигалось само — налетел, обнял. Прижался крепко, выдохнул:       —Чжань-гэ!       Знакомый парфюм ударил в ноздри, опьянил. От Сяо Чжаня пахло свежестью, апельсинами и немного пиццей.       «Ты вернулся, гэ!» — Ван Ибо зажмурился, улыбнулся. Насладился.       — А?.. — Сяо Чжань от неожиданности замер, затаился, а после чуть нервно рассмеялся, — ха-ха-ха, я тоже очень рад тебя видеть, Бо. Твоего задора мне не хватало.       Ван Ибо почувствовал лёгкое прикосновение ладони к волосам, тепло дыхания согрело висок:       — У тебя сегодня выходной?       — Ага. Только утром было собрание в студии. Планируется поездка в Токио на фотосет, — Ван Ибо до ужаса не хотелось выпускать Сяо Чжаня из объятий, но тот стоял напряжённый, даже скованный.       «Потерпи ещё минутку, гэ. Дай мне почувствовать тебя, — сердце в груди Ван Ибо трепетно сжалось. Спазм разошёлся вдоль позвоночника к пояснице. — Ещё чуть-чуть. Скоро отпущу…»       Мысль о том, что Сяо Чжаню может быть неприятен повисший у него на шее парень, Ван Ибо гнал из головы прочь.       — Когда едете? — мелодичный голос спросил в самое ухо.       Внутренняя дрожь в теле Ван Ибо усилилась. Теперь свело даже колени.       — В начале марта на две недели, — думать о новой разлуке с любимым не хотелось, но Сяо Чжань задал прямой вопрос.       — Ого! Как раз в период цветения сакуры! Повезло. Там очень красиво в эти дни, — Сяо Чжань аккуратно высвободился из кольца рук, улыбнулся тепло и чуть виновато.       Приятное покалывание немедленно рассеялось. Реальность отвесила мечтам и надеждам жёсткий пинок: Сяо Чжань считал его «другом». Однако сердце Ван Ибо продолжало верить, потому бесстрашно закрывало глаза на все разумные аргументы.       …В этот растянувшийся резиной день они говорили о многом и ни о чём конкретном: о работе и будущих планах, о сложностях и желании достичь ещё большего, о смешных ситуациях и партнёрах по команде. Только о скором окончании «совмещённых контрактов» и собственной «дружбе» не сказали ни слова.       Пицца за беседой закончилась быстро. На фильм остались только чипсы. Хотя до «киносеанса» Сяо Чжань всё-таки решил организовать полноценный ужин. Из еды в пустующей без хозяина квартире обнаружились только лапша да пачка замороженных овощей. На закуску нашлись маринованные грибы.       — Сегодня пируем! — Ван Ибо расцвёл лучистой улыбкой. Поставил кипятиться воду.       Рамэн был, пожалуй, единственным блюдом, которое он готовил достаточно неплохо, потому надеялся порадовать любимого человека, сделать всё сам. Хотя Сяо Чжань смиренно ждать не согласился — потушил овощи и накрыл на стол. Делал он всё настолько быстро и качественно, что Ван Ибо засмотрелся. В итоге лапша едва не убежала из кастрюли. Под заливистый хохот Сяо Чжаня и собственные пылающие щёки они, наконец, уселись ужинать. На диван.       Есть собственноручно приготовленный рамэн с овощами и грибами из одной огромной миски с любимым человеком было здорово. Ван Ибо наслаждался каждой минутой. Сяо Чжань низко наклонялся над тарелкой и смешно морщил нос от горячего пара блюда. Ван Ибо ловил такие моменты, наблюдал и запоминал. Уютный, домашний Сяо Чжань был для него всё ещё в новинку.       Радость и покой рядом с любимым смешивались в сердце Ван Ибо с душевным беспокойством и разочарованием. Безумно хотелось протянуть руку, коснуться этого совершенного лица, снять с любимых губ капельку пряного бульона, приникнуть поцелуем.       — Ибо, ешь не только лапшу, но и овощи. И хватит глазеть на меня, — Сяо Чжань привёл его в чувства лёгким щелчком по носу, положил в слегка раскрытый рот кружочек моркови.       Пришлось послушно прожевать — вернуться к ужину, хотя взгляд отвести от порозовевших скул Сяо Чжаня Ван Ибо всё равно не сумел.       — Останешься сегодня на ночь? — Сяо Чжань придвинул к нему ближе кусочки овощей и оставшиеся грибы.       Ван Ибо с трудом удержал за зубами вертевшееся на языке радостное «да!». Пришлось ответить честно:       — Не могу. Пообещал вернуться домой: завтра ранние съёмки.       — Ясно, — Сяо Чжань отвёл взгляд куда-то в сторону, так что Ван Ибо реакцию на новости прочитать не удалось. — Когда надо будет вернуться? Вызовем тебе такси.       — Не стоит. Лю Чан-гэ заберёт меня в одиннадцать вечера, — Ван Ибо закусил губу. Недавнее счастье померкло, но не исчезло полностью. Впереди у них были ещё несколько часов…       «Только для нас, гэ», — Ван Ибо понимал, что фантазирует наяву, но ничего не мог (и не хотел) с собой поделать. Рядом с любимым человеком он забывал обо всём.       …Дальше был фильм — яркий, красочный и совершенно не выразительный. Кинолента отличалась настолько типовым сюжетом и героями, что Ван Ибо её даже не запомнил. Под такой фильм слишком быстро пролетел день и обратился поздними сумерками, а ещё с журнального столика чудесным образом испарились две пачки чипсов и бутылка привезённой с пиццей Coca-Cola.       Ван Ибо настолько объелся и расслабился, что к концу фильма задремал. Усталость последних дней и счастье чувствовать рядом любимого человека настигли его сонной негой, придавили к дивану. Когда он отключился, Ван Ибо не понял.       Сквозь сон он слышал финальную прочувствованную речь главного героя фильма и эпические мотивы саундтрека. Сложная, многоголосая мелодия лилась в уши, заполняла сознание фоном шумом. Под такую музыку танцевать не хотелось, зато сновидения получались очень живыми. Во сне Ван Ибо качнулся и упал бы с дивана, но получилось лучше — голова его несильно стукнулась о что-то жёсткое и тёплое, а после сползла ниже. Под щекой пропустило удар и забилось сильно, глухо чьё-то сердце.       — Ибо? — из-за музыки го́лоса почти не было слышно.       Ван Ибо тихий оклик скорее почувствовал, чем расслышал, хотя понял и осознал сквозь сон очень ясно. А, может, ему всё это действительно только снилось?       Снились горячие ладони, сместившие его голову чуть ниже, умостившие на коленях. Снились ласковые прикосновения к волосам и внезапно притихший телевизор. Снились тихий вздох и мелодичное «спи, Бо. Не просыпайся».       Ван Ибо послушался. Он спал и видел сон.       Тёплая ладонь скользила по его голове, перебирала волосы и играла локонами. Медленная ласка чувствовалась совсем лёгкой, почти неосязаемой.       Затем рука скользнула ниже — очертила контур бровей, проследила линии скул, коснулась подбородка и вернулась к губам. Нерешительные пальцы задели его губы невесомо и немедленно отстранились, но сразу же поймали его разочарованный вздох и вернулись назад. Теперь нежность получилась не столь боязливой. Тепло обратилось жаром. Однако жар чувствовался странно. Кончики пальцев обжигали прикосновением, но от ладони веяло прохладой, словно хозяин руки сильно нервничал и никак не мог совладать со своими эмоциями.       Сквозь закрытые сном веки Ван Ибо не видел лица ласкающего его человека. Хотя ничуть не сомневался в том, кто это был. Ему всегда снился только один-единственный, самый любимый и невозможно притягательный человек, лучший из всех. Ему мог сниться только Сяо Чжань, и только его ласки Ван Ибо был готов принимать.       Сяо Чжань касался его нежно, боялся нарушить сон. Касался так, как никогда прежде. Ван Ибо упивался новым для себя типом сновидений и надеялся подольше задержаться в забытьи. А сон был тягучим и невозможно душным. Вероятно, по этой причине сбивалось дыхание, и зудели губы. Хотелось поцелуя, но сон лишь не́жил. Ван Ибо разочарованно выдохнул и облизал губы. Кончик языка коснулся чужих пальцев. В тишине сновидения отчётливо прозвучал судорожный вздох.       Внезапно губы Ван Ибо обожгло плотным нажатием, их почти смяли — тесно и сильно. Пальцы проехались по зубам, задели десну и, словно напугавшись, быстро отстранились. У Ван Ибо сердце боем в голову ударило, тело прошила дрожь. Расстроенный стон сорвался с полураскрытых губ — прозвучал отчётливо. Но рука к нему больше не вернулась, ласка не возобновилась. Сон замер в неясности, застыл в ожидании, а после растёкся молчанием. Сознание растворилось.       Нега завершилась разочарованием. Ему было мало. Так мало, что плакать хотелось. Хотя слёзы не шли. Тепло чужого напряжённого колена под щекой поддерживало надежду.       …Проснулся Ван Ибо от тихой вибрации смартфона в кармане джинсов. В полумраке гостиной он не сразу сообразил, где находится, клетчатый плед не распознал, зато длинные пальцы на своём плече узнал тут же.       «Чжань-гэ? Значит, не приснилось?! — у него дыхание застыло в горле. Он действительности уснул на коленях Сяо Чжаня, а тот не только не согнал его, но и укрыл пледом. — Гэгэ…»       Сознание услужливо напомнило сладкие образы, живо дорисовало то, что под закрытыми веками было не разглядеть.       «Ты ласкал меня, Чжань-гэ… — Ван Ибо перевёл взгляд в лицо Сяо Чжаня. Тот облокотился на спинку дивана, подложил под голову небольшую подушку и дремал. Его грудь размеренно поднималась и опускалась в спокойном дыхании. — Почему? Неужели?..»       Мысль оборвалась трепетом. Рассудок никак не мог смириться с нарисованными сном картинами. Но ведь ему всё это не привиделось? Сяо Чжань же — вот он — рядом… И он, Ван Ибо, спит у него на коленях…       «Всё, как во сне… — Ван Ибо осторожно поднялся, стянул с себя плед, накинул на плечи спящего. — Не просыпайся, гэ».       В памяти всплыло созвучное: «Спи, Бо. Не просыпайся».       «Ты гладил меня по голове, Чжань-гэ», — Ван Ибо смотрел в расслабленное сном лицо любимого человека и не удержался, коснулся волос, пропустил пряди сквозь пальцы.       «Я чувствовал твои пальцы на своём лице», — пальцы самого Ван Ибо повторили то, что помнил сон.       «Ты касался моих губ, гэ», — Ван Ибо боялся дышать, пока легко проводил кончиками пальцев по любимым губам.       «Ты целовал?.. — Ван Ибо не был уверен. Он поцелуя не помнил, но живое воображение дополнило недостающие элементы. — Можно же и я тебя поцелую, гэ?»       Ван Ибо потянулся ближе, почти коснулся губами губ, поймал сонный вздох Сяо Чжаня: «Я ведь не ошибаюсь? Ты же касался меня не просто так?..»       Сердце в его груди зашлось сладостной надеждой, сжалось. Грудь наполнилась теплом и нежностью: «Ты ласкал меня спящего, словно… любимого».       «Люблю тебя, Чжань-гэ, — Ван Ибо облизнул пересохшие губы, задержал дыхание. Было страшно ошибиться, но ведь ему не приснилось! — Ты ведь тоже что-то чувствуешь ко мне? Может, ты тоже, как я, боишься; как я, не можешь решиться?..»       Ван Ибо смотрел в закрытые веками глаза Сяо Чжаня, чувствовал его дыхание: «Тогда, Чжань-гэ, давай не бояться вместе? Я помогу тебе решиться… и решусь сам».       Шалая улыбка растянула подрагивающие губы. Расстояние вздоха преодолеть оказалось очень легко. Ван Ибо приник к любимым губам поцелуем, но лишь слегка. Коснулся плотно, но лишь на мгновение. Прижался тесно, но немедленно отстранился. Вибрация телефонного звонка прозвучала в тишине комнаты излишне громко.       «Чёрт… Лю Чан-гэ», — Ван Ибо медленно встал с дивана, вытащил из кармана смартфон. Электронные часы отмеривали последние полчаса до полуночи.       Вызов принял Ван Ибо только в тот момент, когда вышел из гостиной, привалился к стене прихожей.       — Лю Чан-гэ? Прости, не ответил сразу. Я задремал, — Ван Ибо своей вины не чувствовал. Грудь, сердце, душа, сознание, рассудок переполнялись счастьем, а ещё ожиданием. Хотелось немедленно разбудить Сяо Чжаня, признаться в любви и услышать ответ. Но сейчас времени не было. Сейчас минуты убегали от него слишком быстро. А хотелось насладиться.       «Я решусь, гэ. Решись и ты…» — Ван Ибо обернулся к тишине гостиной. Сяо Чжань по-прежнему спал.       Между тем Лю Чан ругался на него за опоздание и больше, чем получасовое ожидание.       — Иду, Лю Чан-гэ. Не ругайся. Только попрощаюсь, — Ван Ибо не обратил никакого внимания на недовольство менеджера. Ответил и сбросил вызов, прошёл обратно в комнату.       «Я найду возможность для нас, гэ. В следующий раз мы, наконец, услышим друг друга», — Ван Ибо замер в шаге от дивана, в последний раз за этот вечер насладился умиротворёнными чертами любимого лица.       — Чжань-гэ, эй! — опустился на корточки, легонько коснулся колена Сяо Чжаня, произнёс негромко. Будить спящего ужасно не хотелось. — Мне надо ехать, гэ. Машина приехала.       — Уже? — Сяо Чжань просыпался медленно, потянулся сладко. — Давай провожу.       — Не надо. Спи, — Ван Ибо улыбнулся. Сонный Сяо Чжань выглядел очень нежным. — Просто хотел предупредить.       — Тогда, пока, — Сяо Чжань мягко улыбнулся.