Симбиоз.

Одеваясь на работу, я увидела, что штаны с меня чуть ли не спадают. Это настолько, я незаметно для себя, похудела. Пришлось в срочном порядке искать старые брюки, на размер меньше. С одной стороны хорошо, что я хоть не много похудела, но вечером нужно будет выяснять, почему так произошло, и до каких пор это будет продолжаться. Спросить об этом утром я не успела, так как Злоба закидала меня своими вопросами. Изучив словарь, и что-то из него уяснив для себя, она принялась донимать меня вопросами: «А что ты делаешь?» и «А зачем?». Хорошо хоть на работе она молчала. Но вопрос про мои походы на работу уже был задан Злобой, но я отложила объяснение на потом. Объяснив только, что так надо, и напомнив, что там надо вести себя очень тихо. Подозреваю, что она просто боялась там показаться, чтобы не оказаться в клетке, поэтому и слушалась. Зато отыгрывалась по дороге домой и дома, буквально закидывая меня: «А что ты/он/она/они делаешь/ет/ют?» и «А зачем?». Вот, например. – А что ты делаешь? – Чищу зубы. – А зачем? - Ну, когда люди едят, у них между зубов может застрять пища, а на ней в свою очередь может развиться патогенная микрофлора. Также от некоторой пищи на зубах может остаться налёт. Всё это плохо для зубной эмали. И поэтому люди чистят зубы. – Хочешь помогу? Я даже остановилась от неожиданности. – Как поможешь? – Сейчас покажу. Убери щетку и зубную пасту. Я отложила зубную щетку и прополоскала рот. Затем я почувствовала, что мой язык против моей воли проводит по зубам. Хотя ощущение было каким-то странным, зубов я, вроде как, и не касалась. А затем я против воли улыбнулась, хотя нет, скорее, оскалилась. Результат вышел потрясающий. Зубы выглядели так, как будто их отбелили. В некоторой растерянности, я только и смогла сказать: – Спасибо. – Нет проблем. Больше пища у тебя между зубов не застрянет. И микрофлора не разовьется. Я не позволю. - Ещё раз спасибо. Хотя это, пожалуй, был не показательный пример. Так как мне приходилось отвечать на вопросы Злобы и на улице, мне пришлось купить себе гарнитуру для телефона, чтоб если кто увидит, что я сама с собою разговариваю, так не подумали ни чего такого. Выглядеть чокнутой мне не хотелось. Вечером мне ели-ели удалось в промежутке между её вопросами выяснить, почему я сбросила вес. Из её объяснений стало ясно, что она сначала была маленькой, и ей требовалось восстановить свой нормальный размер. Именно поэтому я первую неделю очень хотела, есть и ела, гораздо больше обычного. Но видимо она, слишком торопилась и взяла больше чем нужно, поэтому я и похудела. Сейчас же Злоба выросла до своих нормальных размеров и того количества пищи что я обычно потребляла вполне хватает нам обоим. Мда… Чем подтвердила печальную истину, что я просто очень много ем. К концу вторника Злоба меня так допекла вопросами, что на очередное её: «Что ты делаешь?». Я ответила: – Пью таблетку. – А зачем? – Чтоб голова болеть перестала. – Не знаю, то ли интонация у меня была соответствующая, то ли Злоба считала моё состояние, но она ответила: – Пожалуй, я помолчу. – Да уж, пожалуйста. Молчала она до самого утра. И утром хоть и задавала вопросы, но уже менее активно. Что меня не могло не радовать. Я, конечно, понимаю, что ей у нас всё интересно, но мне тоже нужно отдыхать хоть немного. А на работе выяснился ещё один не приятный эффект от нашего симбиоза. Лабораторные животные начали меня опасаться и данное обстоятельство меня опечалило. Видимо как-то почувствовав моё состояние, Злоба сделал вывод: «Ты расстроена». – Да, мне нравятся животные. Но теперь они странно на меня реагируют, и я предполагаю, что это из-за тебя. Они что как-то чувствуют твоё присутствие? «Да.» – Ясно. Интересно как. Ты же, вроде, не пахнешь? «Зато иначе пахнет твоё тело.» – Ладно, я это как-нибудь переживу. Но по дороге домой Злоба молчала и поэтому я мыслями начала возвращаться к тому, что всегда любила животных, но, ни кого не завела в своем доме, потому что так и не определилась с выбором. Вроде, кошки мне нравятся больше. Их и дома содержать удобнее, да и приятно держать на руках и гладить, но они так не любят хозяина как собаки. И хоть мне нравилась собачья «преданность», но она была для меня чересчур. Вот и нет у меня дома ни кого, а судя по реакции животных на меня, и не будет. Я, судя по всему, начинаю приобретать привычку говорить вслух. Потому как, зайдя в квартиру и разобрав покупки, я услышала: «Сядь за стол». Когда я села, из-за моей спины потянулись чёрные тяжи Злобы. На этот раз клубок из них лежал на столе. Через мгновение он начал преобразовываться в нечто поначалу мне не понятное. Когда же преобразование закончилось, и я увидела результат… – О, ужас! Передо мною на столе сидела абсолютно чёрная, лысая, толстая кошка. А ещё у неё были опаловые глаза, от чего создавалось впечатление, что она слепая. Я подняла это чудовище, прижала к груди и расхохоталась до слёз. «Кошка» недовольно заворочалась и обиженно спросила: «Что такого смешного я сделала?» – Погоди, дай отдышаться. Успокоившись и по человеческой привычке поглаживая эту «кошку», я начала объяснять. – Злоба, да я была расстроена. Но я представляла себе, на что иду. И ты мне сейчас наглядно доказала, что я не одна. При этом в хорошем смысле. Твоё преобразование в эту кошку очень милое. Меня с детского возраста ни кто не утешал. Но кошка из тебя просто ужасная, у нас таких не бывает, так что лучше просто будь собой. Мне надо привыкать к твоему виду. И «кошка» высвободившись из моих объятий, преобразовалась в обычное лицо Злобы. Обернувшись вокруг моей шеи на манер свободно лежащего шарфа и пристроила свою голову на моё плечо. Я погладила её по голове и встала. Надо готовить ужин и кормить нас. Как говорится, как начнётся дождь – жди ливень. На следующий день на работе мне передали, что из-за того, что животные стали плохо на меня реагировать, меня отстранили от походов с ними в лабораторию с симбиотами. К тому же меня вызвал к себе начальник отдела и начал долго и со вкусом отчитывать, за то в чём я не виновата. Обычно я молча это терпела, ситуация в «Фонде жизни» не позволяла мне действовать как-то иначе. Но сегодня как обычно начав ощущать обиду за эту ругань, я почувствовала злость и желание сделать начальнику что-нибудь не хорошее. При этом с каждой минутой моя злость только нарастала. Сначала ему хотелось просто ответить, потом возникло желание отвесить пощечину, чтоб привести в чувство, а потом и вовсе так вдарить, чтоб он отлетел к стене и, вжав этого мудака в неё, со всей силы его избить. А так как моя злость уже превратилась в откровенную ярость. И сдерживать её было крайне трудно, уже не спасало то, что я настолько сжимала кулаки, что костяшки пальцев побелели, ногти впивались в ладони чуть ли не до крови. А этот идиот не чувствовал опасности и всё только распалялся от моего молчания и взгляда в пол. То чтобы при таком состоянии реально не дойти до убийства, я из последних сил стала думать, насколько этот человек жалок. Он настолько слаб, что может вымещать свою злость только на подчинённых женского пола. С мужчинами он так себя не ведёт. Наверное, его дома вот так же гнобит жена или, скорее, мать потому что с таким слабаком и тряпкой не связалась бы нормальная женщина. А так как его дома вот также ругает какая-то женщина, то ему, и пожаловаться на неё не кому, бедному. Мужчинам не пожалуешься – засмеют. Да и женщинам не нужен вот такой нытик. А как почувствовать себя уверенным, когда ты в душе есть ни кто и звать тебя ни как. А вот так как сейчас он, бедный, пытается себя хоть немного возвысить в своих глазах. Мысли о том, как жалок начальник, всё ещё ругающий меня, помогли. Ярость утихла, а злость почти прошла. Я даже настолько его начала жалеть, что на глаза навернулись слёзы, и в это время я решила прямо посмотреть на начальника. То ли он подумал, что довёл меня, то ли ещё что, но он оборвал свою тираду на полуслове. Не умело сказал пару ласковых слов и наконец-то отпустил. Зато меня аж трясло от пережитого, и я поспешила в туалет. Благо там оказалось свободно и я, закрывшись в дальней кабинке, разрыдалась. У меня, скорее всего, была истерика. Через какое-то время, с явно читаемым в голосе беспокойством, Злоба позвала меня: «Аделина». На что я буквально как змея злобно прошипела: – Замолчи! Она ни чего не ответила. Я же, успокоившись и умывшись, пошла работать. Честно говоря, мне было стыдно перед коллегами за мои слёзы, хотя у меня это было в первый раз, а мои коллеги от начальника тоже уходили в слезах. Весь оставшийся день, я очень сильно надеялась что выражение: «неприятности случаются тройками» верное и они закончатся. А Злоба в течение всего рабочего дня и даже по пути домой молчала, как будто её нет.