Я помогу тебе жить

      Дом их встретил полной тишиной. Фарм хотел пропустить гостя вперёд, но вовремя одумался, лишь придержав дверь. Скелет несмело переступил порог, помявшись несколько секунд, оглядываясь. Видя любопытство в его глазах, второй издал тихий смешок. — Пошли, я обещал приготовить тебе ужин. «Ужин… Уже вечер?»       Хоррор сопровождал его внимательным взглядом, следя за каждым шагом и малейшим изменением в нём. У него возникла рискованная идея и если он хочет, чтобы всё пошло по плану — нужно притвориться наивным дурачком. Конечно же, при этом, не забывая о безопасности. А потому пошёл следом, изо всех сил сдерживая желание напасть со спины (да, это грязный приём, однако жить он хотел, а в бою все средства хороши). Сил на это не хватит, это он понимал ясно, так что придётся подождать.       Скелеты зашли в следующую комнату которая была так же из дерева, но на сей раз смотрелась по-другому. Стены были из толстых, крепких брёвен, создавая некий образ крепости. От двери, в двух шагах, были шкафчики морского цвета, что вполне необычно сочеталась с окружающим. В противоположном углу был стол, отполированный, отражающий солнце алым бликом. Было пять стульев с узором в виде треугольников. На столе две миски, в одной из которых были яблоки, едва ли не вываливающиеся из-за краёв. Интерьер пусть и прост, но вновь был ощутим уют. Лёгкий запах дерева, ветерок, что прорывался из окна, принося с собой аромат цветов, свет, что выбивался из окна. Всё было настолько хорошо, что казалось ложным, навеянным. — Садись — гостеприимно отодвинув стул, улыбнулся, увидев, как тот напрягся сильнее от лёгкого скрипа.       Алый глаз почти вспыхнул, так завораживающе, будто разжигается алое пламя, но тот сел. Эта покорность после столь долгого представления с побегами, прыжками, небольшой потасовкой с рычанием казалась даже более немыслимой. Он спокойно (относительно прошлого поведения) сел на стул, разве что тихо рыкнув, когда коснулись краёв на спинке позади, придвинувшись ближе к столу. Фарм пробыл возле него всего несколько секунд, пройдя мимо, легко подняв в руки одну из мисок, заглядывая туда, обдумывая. В ней были ягоды малины, которые привлекли мелких фруктовых букашек, и скелет отмахнулся от них, помахав над миской, достав и выкинув пару ягод сомнительного срока, придвинув её к сидящему. Вновь заговорил: — Что бы ты хотел? Хочешь, могу приготовить тебе картошки? Или ты хочешь спагетти? Салат? — делая после каждого блюда паузу, он ожидал какой-то реакции, простого кивка или мотания головой. Но тот всё так же сидел, смотря под стол. Разочарованно вздохнул, подойдя чуть ближе, делая шаг за шагом, пока на него не посмотрели. Убедившись, что его слушают, мягко продолжил, смотря в глаза — может, тебе понравиться томатный суп? Самое то, чтобы ты восстановился. А пока поешь ягод. Не хотелось бы, чтобы тебе было плохо.       Скелет во время его вопроса вновь опустил голову, но на последнем слове так неверяще, так взволнованно посмотрел на него… Фермер едва сдержался, дабы не погладить его по голове. Возникшее желание защитить этого травмированного гостя росло с каждой секундой с момента его побега, когда на улице он так посмотрел на цветы, будто они были сказочными. Сейчас он твёрдо решил, что возьмёт его под своё крыло. Слишком, слишком напуганный, смотрящий так, что ты можешь понять все его мысли. Пусть он никогда и не услышит его голоса — по глазам будет ясно всё.       Было интересно за ним наблюдать, когда он с живым интересом осматривался, как ребёнок, который только попал в новую комнату с игрушками и собирался задать тысячу вопросов, ничего не спрашивая лишь из-за смущения. — Я пойду за овощами. Посиди пока здесь.       Фарм поспешно вышел из кухни.       Настал его шанс! Хоррор как можно тише слез со стула, прислушиваясь к удаляющимся шагам, после пройдя к шкафам. Он не настолько глуп и сейчас найдёт, чем защищаться от «заботливого маньяка». Вновь и вновь открывал ящики, пока не нашёл кухонную посуду. Здесь точно должно быть то, что он ищет. Но отчего-то с каждым мгновением поисков ножа всё больше сомневался в своей задумке. Уже бездумно роясь, тихо ставя на стол ненужное, пытался разобраться, отчего он так быстро начал привыкать к этому скелету. Он незнакомец, ещё один из тех, кто попытается его убить, из тех, кто его ненавидит. И как бы он отреагировал, узнав, что он убийца? Он явно не позвал бы к себе в дом и не предложил бы еду. Он бы испугался, да, а после попытался избавиться. Но почему хочется довериться? Неужели так стал желать тепла, что совершенно отключил чувство самосохранения? «Нельзя позволять себе довериться. Потом будет больнее, если привыкну». — Решил помочь? — вдруг раздался голос позади. Вздрогнув, едва не подскочив, повернулся, увидев хозяина дома слишком близко, всего в шаге от себя. В руках он держал миску с помидорами и сейчас вновь улыбался ему с тем теплом в глазах. Но скелет вновь себя отдёрнул от этой мысли и собирался уже отбежать, но справа от него, со стороны двери, тот поставил свою ношу, ненароком преградив путь — если только ты правда хочешь. Я думал приготовить это сам, но раз тебе интересно.       Фарм достал всегда свежие продукты из кладовки. Там всегда холодно, что мешало овощам и фруктам быстро испортиться. Торопясь, по возвращению он неожиданно увидел, что тот мало того что остался на кухне, но ещё и упорно искал что-то в ящике (вероятно, ему действительно стало любопытно). И сейчас он испуганно застыл как малыш на месте преступления, разве что не сложив руки за спиной в замочек и не смотря пристыженно в пол. И вдруг произошло второе, так долгожданное. Он кивнул. — Ты милый — после этой фразы с лёгкими нотами заботы скелет опять напрягся, едва заметно наклонив голову вбок — сейчас покажу, что нужно делать.       Во время готовки он рассказывал обо всём. И про то, что впереди ещё очень жаркое лето, и о том, что у них растёт, и про то, что сад у них большой, и перед крыльцом есть качели. Рассказывал про дуб в поле, на котором так же висят на верёвке качели, на которых часто увидишь детей (Хоррор сначала не понял о каких детях тот говорит. Речь явно о Фриск. Второй ребёнок это Монстрёнок? Или это Чара и Азриэль? Впереди будет война? Хотя нет, Санс не застал войну в таком возрасте. Но кто знает... Интересно было бы узнать историю этой вселенной), о красивом пруду, к которому они ходят за рыбой. Закончил он на обещании всё ему показать, выключив плиту со сковородкой. Хоррору он позволил лишь помешивать всё на плите, вооружив его перчатками, дабы тот не обжёгся (пусть они и особо не ощущали ожогов, лишь неприятное ощущение и жар, тот не успокоился, пока он не натянул большие рукавицы). Сам Фарм нарезал помидоры, к разочарованию скелета достав нож из другого ящика. Там оказалось много ножей в деревянной подставке. Если бы он сначала проверил до конца все ящики, а не лез искать необходимое в одном предположительном месте — он бы сейчас уже находился в другом месте.       Он напрягся, внимательно следя за хозяином дома пока тот вытягивал один из них, обнажая лезвие, по рефлексу сделав пару шагов назад. Фермер со стороны двери, а он практически в углу. Из выходов ещё осталось окно, но пока оно полностью откроется — его уже успеют искромсать. Он позволил загнать себя в ловушку! Но... Тот не воспользовался таким шансом, лишь достав доску из другого ящика и пододвинув к себе тарелку с вымытыми овощами. Хоррор медленно потянулся к ножу, оставленному на секунду, но тот вновь повернулся и он рефлекторно подхватил из миски что-то. Им оказался чеснок, который он принялся нервно очищать, стараясь не смотреть на монстра. Нужен новый план. Пока стоит продолжать игру.       Достав из шкафа блендер, уже мало узнаваемый Хоррором, Фарм залил в пластиковый стакан содержимое сковородки, нажав на прибор. Тот заработал, прорвав вновь повисшую тишину резким шумом измельчения, что повлёк за собой не самые приятные воспоминания.        Его копия из новой версии Хоррортейл когда-то протянула руку человеку с подобной вещью, прорезавшей ладонь Ализы. Шум был подобным. Он содрогнулся.       Сейчас скелет ничего ему не говорил да и не слышно было бы.       Достав кастрюлю, он залил в неё содержимое, принявшись измельчать уже чеснок. — Я добавлю чуть меньше перца для тебя, хорошо? — на его слова едва заметно кивнули, что не могло не радовать — отлично. Садись. Только сначала сними пожалуйста шляпу — а он уже и забыл о ней. И почему тот не сказал об этом раньше?       Хоррор аккуратно снял её, лишь на секунду остановив взгляд. Соломенная, но не жёсткая. Сплетена по-простому, но выглядела интересно, с небольшими полосками отступа. Неужто он сам её сделал? Она была чуть мокрой по краям. После этого он посмотрел и на скелета, увидев, что тот в такой же мокрой одежде. Но почему он отдал ему шляпу? Он же отдал своё единственное средство для укрытия от дождя! Какой странный скелет...       Протянув вещь хозяину, всё же сел на стул, во все глаза рассматривая его.       Когда фермер поставил перед ним тарелку - Хоррор начал колебаться. Проследил за тем, как тот сел, за тем, как поднял ложку и съел немного супа. Запах от своей тарелки он старался игнорировать, пусть и от, чего таить, волшебно-заманчивого аромата начала сильно трещать от голода душа. И вот он вроде поддался, взяв свою ложку в чуть подрагивающие от перенапряжения пальцы, вот опустил в горячее блюдо, и начал чуть помешивать. От этого запах распространился сильнее, что заставило бороться с собой активнее. Он принялся всматриваться в тарелку, едва держась. Принялся вновь игнорировать голод, железными кольями вбивая в сознание, что там может быть что-то добавлено.       Да, они готовили вместе. Но что мешало тому подсыпать чудо-порошка в саму тарелку? Если вещество белого цвета, скажем, снотворное - оно не было бы сразу замечено. Да и этот этап, этап наливания в тарелки, Хоррор так глупо пропустил, садясь за стол.       Новая пришедшая на ум перспектива лишиться жизни из-за своего желания есть отрезвила, пусть и с трудом, и он положил ложку обратно, чуть коснувшись края тарелки, от чего раздался привлекающий звон.       Фермер следил за тем, как нерешительно гость взял в руки ложку, принявшись помешивать содержимое своей тарелки. И как вдруг его будто ударило током и он, сдерживая торопливость, опустил её. Лёгкий звон стал толчком к решительным действиям. - Что-то не так? У тебя непереносимость томатов? - на него тут же посмотрели. Чуть нахмурились и едва качнули отрицательно головой - ты не хочешь есть это? - тоже не то - так почему ты... - на ум пришла новая догадка - ты боишься, что я что-то подмешал? "Он не стал есть сразу яблоки. Осматривал их и не хотел пробовать, пока не увидел, как я при нём сорвал их. Может..." - Смотри, суп вполне съедобен - и, перекинувшись через стол, чуть зачерпнул ложкой содержимое тарелки гостя. Тот ожидаемо вздрогнул на его движения и уже будто хотел встать, но замер, смотря за тем, как фермер показательно, медленно, подвёл ложку с содержимым в рот. Хоррор проследил, как то исчезло - видишь? Отравы нет. Было бы глупо самому есть его, если бы там что-то было, не так ли? - и опять тепло улыбнулся - приятного аппетита.        Теперь скелет вновь чуть расслабился, наконец тоже приступив к трапезе. А монстр напротив него улыбнулся своим мыслям о том, что нужно будет добиваться доверия таким способом.       Удивительный скелет.       Обычно приёмы пищи в их банде сопровождались тишиной, как и с братом. В первом случае чтобы не раздражать Кошмара, а во втором чтобы не привлекать к себе внимание других монстров. Эта тишина давила. Хотелось прервать её хоть чем-то, но тогда не было возможности. Но и пустые разговоры он не особо любил. А сейчас же эта простая болтовня успокаивала, создавая ощущение уюта. Всё, что было в этом доме, отчего-то действовало успокаивающе. И за то время, которое он просидел, пытался буквально впитать в себя эту атмосферу, желая ещё немного побыть здесь. Хотя бы чуть-чуть. От этого нервы, что всегда были опасно натянуты, не смотря на опасения нападения наконец будто ослабли. Он впервые за столько лет ощущал себя спокойно. Он не постукивал от отголоска нервного срыва по столу или коленям, впервые сидел, полностью облокотившись о стул, что чуть прогибался назад, давая чуть расслабиться. Это и напрягало, и в то же время было желанно.       Но за ужином сейчас не было тихо. Скелет будто специально съел свою порцию как можно быстрее, после, подперев голову руками, принялся задавать тысячи вопросов. Началось с угадывания имени (что, кстати, у того сделать не удалось), после простыми вопросами на разные темы, ответить на которые можно было кивком головой.       Урчащая душа начала наполняться теплом. Вкус будоражил, расслаблял, приятной и лёгкой пряностью разносясь, судя по ощущениям, по всему телу. Как оказалось — еда совсем безвредна, что полностью поставило в тупик. А ещё эти вопросы по типу: «ты любишь цветы?» ввели в конкретный ступор. От этого он не знал, чего можно ожидать от монстра. Стоит разобраться, всё осмыслить. Исподлобья посмотрев на того, он увидел взгляд, излучавший тепло.       Как же трудно считывать что-то по глазам. Говорят, глаза - зеркала души. Но на деле мы видим в них лишь то, что хотим видеть или же какую реакцию ожидаем. Злость из-за испорченной вещи (которую не испытывали), счастье (на деле недовольство), любовь (на деле ложь и презрение), печаль (на деле бесчувствие), и заботу (ложь ли?). После практики можно показывать ненастоящие эмоции так, что не отличишь, обман ли это. Поэтому следующее, на что Хоррор обращал внимание — мелкие детали. Тот не сжимал пальцы на чём-то, не перебирал в нетерпении ими по столу. Поддавшись всем телом на стуле ближе, явно заинтересовавшись (на то, что это по-настоящему так, указывала особая расслабленная поза, которую уж точно не сможешь подделать), а эта другая улыбка. Неужто он правда… — Всё? — улыбаясь, он медленно встал, забрав тарелку после кивка — теперь тебе нужно принять душ. Ты немало пробегал. И, что плохо, босиком. Наверно все стопы изранил. После обработаю - он развернулся, поманив за собой.       Хоррор пошёл следом, уже помня, куда нужно сворачивать. Во время побега он уже был в этой комнате. Побег… Посмотрев в сторону выхода, задумался. Стоит ли? А куда ему бежать? Что там его ждёт? Да и… Что плохого в том, чтобы ещё хотя бы немного ощутить это тепло? В случае чего он уйдёт, но сейчас… "Наивный дурак с табличкой "лёгкая добыча"."       Помотав головой, он сделал два шага вперёд, нагнав скелета. Не сейчас. — Вот — Фарм открыл дверь, включив свет и зайдя внутрь, принявшись быстро объяснять — тут мочалка, вот мыло. Воду ты... Ты же умеешь пользоваться душем? — думает, что он настолько недееспособный? Раздражённо кивнул — когда закончишь — скажи. Я пойду за полотенцем - он поспешно вышел, прикрыв за собой дверь, оставив его одного.       Хоррор стоял посреди ванной комнаты, смотря вслед уходящему, провожая его взглядом. Закрылась дверь. Щелчка он не услышал — уже хорошо. Но всё же… Открыв на всякий случай окно, он медленно начал снимать футболку. Выяснилось, что и футболка не его. Благо, хотя бы старые добрые шорты, повидавшие много чего, всё так же были на месте. Но вот наглость хозяина оставляла желать лучшего. Ругаясь про себя на скелета, подумал о том, чтобы выйти вновь через окно, он чуть прикрыл его, на всякий случай, подумав о том, что кто-то может пройти мимо.       Настроив воду, он привычно сел на пол. Его дыхание перехватило от холодной воды ( и как он сразу не ощутил?), но зато он взбодрился. Вытянув ладонь вперёд, дождался, когда вода станет теплее, сделав шаг вперёд, мгновенно ощутив, как струи бьются о спину.       Он любил душ. Если долго сидеть так, складывается ощущение, будто его обнимают. Эта тяжесть становится приятной. Этот звук воды постепенно стал раздаваться будто издалека, а мысли текут так же плавно, перестают ограничиваться какими-либо рамками, давая рассмотреть ситуацию со всех сторон уже на трезвую голову.       С одной стороны он поступает глупо. Пошёл за незнакомцем, сел рядом с ним. Будто он пошёл на это из-за еды. Пристыдив себя, он всё же задумался и о самом хозяине дома. Тот не сделал пока ничего плохого да и, если подумать, хотел бы его убить — убил бы сразу. Хотел бы сначала помучить — уж точно не понёс в свою спальню, позволив спокойно разгуливать по комнате с открытыми дверями. А хотел бы развлечься, просто погонять по дому, дав ложную надежду  на побег, спасение — уж точно бы не оставил окна и главные двери открытыми. Но вдруг он лишь хочет создать ощущение мнимого уюта дабы потом отыграться, причиняя страдания? И почему он не боится его? Эта уродливая травма, этот ужасный глаз… А может, поэтому он и добр с ним? Потому что хочет быть в безопасности? «Нет, бред. Он сильнее меня, так что этот вариант исключается. Без оружия я ходящая горстка пыли в шарике. Может, я в Пацифисткой вселенной? Кажется, была подобная. Как её называли? Хотя, впрочем, какая разница. Нужно узнать всё. Но как?»       Ещё его напрягло то, что ему ничего не сделали и не сказали, когда он разбил окно и укусил руку незнакомца. За это его бы точно прибили, так почему тот промолчал, будто ничего и не было? Ещё и назвали милым… Кто вообще в здравом уме назовёт кошмарно выглядящего ненормального монстра милым? Может, и у того не всё в порядке с головой? — Приятель, ты в порядке? — он что, за дверью стоит? — когда будешь готов — скажи. Я принёс полотенце и чистую одежду. И пластыри. Ты сам обработаешь или тебе помочь?       Закрывшись футболкой, он приоткрыл дверь. На его счастье тот стоял спиной к нему, протянув в щель стопку сухой одежды. Хоррор с опаской подхватил её самыми кончиками пальцев, отодвинув пластыри. Пара царапин ничего плохого не сделают.        Натянув предложенные белые носки, он потянулся к верху. Идеально чистая, едва ли не белоснежная ткань. Это вновь не было его запятнанной, перешитой тысячи раз футболкой и курткой.       Душа пропустила удар.       Куртка! Как он посмел забыть о ней?!       Поспешно натянув футболку с штанами, он вылетел за дверь. Стоящий за ней скелет увидел в его глазах сильное беспокойство, на грани ужаса. — Воу, успокойся. Что стряслось?       Уже едва ли не по рефлексу принялся показывать, что одевает что-то невидимое. Благо, Фермер оказался не тугодумом, разобрав этот дважды повторившийся жест, положив руку на его плечо. — Не беспокойся, она на стирке. Когда всё отстирается и высохнет — отдам тебе — замотали головой. Беспокойство не унималось — идём, я покажу, что всё с ней в порядке.       Хоррор поспешил за ним, быстро поднимаясь по лестнице, пару раз чуть не упав, совершенно не смотря под ноги. А по приходу в прачечную комнату, он сел перед крутящейся стиральной машиной, во все глаза смотря, как крутится барабан, позвякивая чем-то. Успокоился он только тогда, когда содержимое перестало так сильно крутиться и он увидел свою куртку. Бурые пятна крови отстирывались, возвращая первоначальный вид. В том, что это его вещь, он не сомневался. И спокойно сел на пол, наблюдая за тем, как та вновь закружилась. — Ты собираешься сидеть здесь? Хей, если даже она отстирается сегодня — она должна высохнуть. Или ты будешь дуть на неё, чтобы высохла быстрее? — пошутил он. Но, похоже, это восприняли серьёзно. Тот не сдвинулся с места, не отреагировав.       Хоррор так беспокоился, что забыл о том, что шёл за незнакомцем, который мог куда-то его завести. Так абстрагировался, что даже не обратил внимание на то, что у ванной его коснулись. А Фарм, коснувшись лишь по привычке, улыбнулся. Его прикосновения не приносят неудобства, а значит всё дело в доверии. Что ж, это во многом облегчает задачу. И сейчас он вроде так же увлечён. Может…       Протянув руку, скелет как можно медленнее стал приближать её к плечу нового знакомого. Она слабо дрогнула, когда тот сделал вдох. Но от своей задумки отступать он не собирался. Если он так же будет не решаться коснуться его, от гостя и не стоит чего-то ждать. Поэтому, перебрав пальцами в воздухе пару раз, он медленно прикоснулся. Вселенского взрыва не произошло, уже хорошо. Тело под ладонью не напряглось, не вздрогнуло. Но когда Фарм чуть подвинул палец, его резко оттолкнули.       Хоррор смотрел на синюю ткань. Папирус. Он вновь оставил его. Оставил частичку его в доме в неизвестной вселенной. Он просто ужасен. А если бы Фермер не был добр с ним? Как бы он забрал её? Брат… Как же он по нему скучает. Он бы сейчас явно оккупировал кухню хозяина дома и хоть ты ему ножом грози, но, будь добр, жди — он будет готовить спагетти. А как он скучает по его улыбке. Одного взгляда на него хватило, чтобы весь день сохранять веру не смотря ни на что. А как легки его объятия.       Создав себе фантомного брата, он закрыл глаза, уже не вслушиваясь в стук металлической молнии о пластик из машинки, сосредоточившись, готовясь, будто всерьёз ожидая, что тот его сейчас же обнимет. Что прикоснётся. Хоть на мгновение. Как раньше.       Пожалуйста.       И вдруг он действительно ощутил лёгкую тяжесть. Неужели его воображение настолько…? Он хрипло вздохнул, чувствуя, что едва может дышать.       Нет, не может этого быть. Он сходит с ума? Но тогда отчего? «Фарм» — дало ему подсказку изменение положения ладони. Разочарование он ощутил первее желания оторвать тому руку.       Поведя плечом, уходя от прикосновения, он встал. Теперь он вновь ощутил, что ещё живёт. Что-то осталось в далёком прошлом, что он сейчас в совершенно другом месте, что брата… Он уже не увидит. Этот горестный осадок однако остался. Его скорбь была реальной, и она заставила его вновь вернуться в реальность и понять, что случилось. Нехотя выйдя из комнаты, он всё ещё в нелучшем состоянии спустился вниз по лестнице и, на ходу потянувшись ослабшей рукой к ручке, распахнул массивную дверь. Сейчас он не слышал не оклика, ни топота позади, целиком уйдя в размышления, по ошибке посмотрев на небо.       На улице уже вовсю пылал закат. Эти невероятные краски, которые создавали простой, но такой неповторимый узор, такой сказочный цвет. Его можно сравнить поначалу с сердцем огня, сосредоточенным в одной точке на небе, с той самой алой серединой пожара, что постепенно угасает, заменяясь пурпурной водой, разливающейся по всему небу. А как прекрасны облака, выделяющиеся куда слабее, но всё так же привлекая внимание. А солнце, будто вырезанное сияло на небе, прервав краски, оставив белоснежное круглое пятно.       Эта картина и остановила его. Завораживающий вид, который он так давно не видел. Лишь мельком на заданиях ему удавалось посмотреть на небо, а в том месте, где он жил, его и не было. Своды пещеры, потолок и темное, чёрное, без единой звезды небо у замка. И закат… Он впервые видел его. Не на картинах, не в воображении, а в вживую… Он знал, отчего такие краски, знал, какие будут цвета, но он был совершенно не готов к тому, что всё настолько… Волшебно.       Вся тревога растворилась. Все уже успевшие одолеть его мысли, вся печаль и боль, снялись. Терзания, что так давно мучают его душу, подобно ветру исчезли, отодвинувшись далеко в уголки сознания.       Как же сложно распознать свои чувства о окружающем. С одной стороны ты любуешься и радуешься, но с другой стороны ты будто ничего и не ощущаешь. Ты говоришь себе, что нужно прекратить, что ты будто переигрываешь, что это неправильно, но ты не можешь оторваться надолго. Это для многих странно, а потому ты пытаешься себя ограничить в одолевающих чувствах. Или же наоборот, не видя ничего такого в раскрашенном небе, притворяешься, будто тебя оно поразило до глубины души, чтобы не показаться чёрствым. Но просто не все придают этому свое особое значение. Ведь, в большинстве случаях, мы подолгу смотрим на небо если нас одолевают мысли, и потому мы бездумно смотрим наверх, подмечая время от времени детали, если с подобными моментами у нас связаны какие-то воспоминания или же если мы находимся в компании. В последнем случае мы долго любуемся оттого, что нам нравится делить нечто прекрасное с тем, с кем ты бы хотел разделить новый день или же проводить старый.        В случае Хоррора - он любовался сейчас именно оттого, что это было давней, отвергнутой им самим мечтой. Он не всё времяпровождение в Подземелье мечтал о Поверхности, нет. Он не мечтал об этом изо дня в день на протяжении всей жизни. Лишь когда был ребёнком. Подростком он желал лишь просто сбежать. Мир людей необъятен, он читал об этом и мечтал уйти от нынешней жизни. Когда уже повзрослел - перестал желать увидеть небо. Нет, возможно, монстры бы разрушили барьер, но мечта перестала подпитывать его изо дня в день, давая бороться с хандрой. Он хотел показать всё брату, но сам особо не загорался желанием так, как раньше. Уже было все равно - увидит не увидит.       Во время миссий же он с трудом отрывался от созерцания вида. Будто боялся, что если будет смотреть на небо слишком долго и моргнёт — всё исчезнет. Потому смотрел украдкой, с каждым разом всё больше опасаясь засмотреться и пропустить что-то (или кого-то). Это помогало ему справиться со стрессом. Но из-за беглости это не разжигало в нём почти ничего. Он поднимал лишь глаза и будто выпрашивал что-то, смотря с обречённостью, но с постепенно появляющейся завороженностью. Но сейчас… У него же будет пару минут? Лишь пара минут, чтобы рассмотреть всё.       Он испытывал совершенно разные чувства по отношению к природе сейчас. С одной стороны он этого ждал, с другой - будто потерял надежду и душу, а потому изо всех сил будто пытался что-то ощутить. Резонанс. "Нет. Это прекрасно. Мне просто...Нужно забыть. Хоть на время, не так ли?" - будто спрашивал сам себя - "что плохого в том, что мы осуществляем свою мечту? Мы теряем мечту. Что после станет для нас стимулом, когда мы добиваемся так давно желаемого?" - он ощущал и пустоту, и с тем же его душу переполняли разные чувства - "искать новую мечту? Если бы все было так просто...".       Когда гость резко встал, уйдя не только от его ладони, но и выйдя из комнаты, он испугался. Испугался, что сделал нечто ужасное. Чёртово любопытство и желание. Почему, почему он не может успокоить кого-то или просто посидеть с кем-то без прикосновений? Идя следом, он застыл, увидев, как тот направляется прямо к выходу. Слова не подействуют, удерживать его опасно крушением и так единственных крупиц доверия, что он сумел добыть. Они не просидели и нескольких часов, как он всё испортил. «Молодец, Фарм. Теперь он уйдёт. Нет. Догони его. Ему нужна помощь! Но вдруг это на самом деле эгоизм? Появился кто-то незнакомый, к которому ты можешь проявить заботу, которую некуда деть и которая распирает душу, и ты уже не желаешь его отпускать. Нужно обдумать, нужно понять. Но сейчас нужно его уговорить задержаться».       Но не пришлось вновь окликать. Тот сидел на крыльце, уткнувшись в свои колени, прижав их к груди. Поначалу ему показалось, что тот заснул, ибо сидел совершенно неподвижно. Но когда фермер тоже сел (чуть поодаль, слева от него) увидел открытый глаз, что был направлен впёред. Может… — Прости, я не хотел тебя напу… — Волшебный - вдруг перебили его спешные извинения. — Ч-что? - о чём говорит этот скелет? — Закат - пояснили таким голосом, будто находятся в дрёме - он волшебный. Горящий.       Фарм был шокирован. Он говорит. Он правда говорит. Но почему молчал? И его реакция на… — Так красиво. Будто по небу нечаянно разлили воду, добавив пару алых капель. Смотри, как они расползаются от середины листа. А как ярко солнце. Как верх пламени. А внизу уже собирается вода. Смотри, какая синева. Это прекрасно. А облака будто рыбы, что кружат по небу как в воде. Они огромными плавниками распыляют другие облака, делая их прозрачными. Ты невероятно везучий, потому что видишь это. Так… Это так…       Похоже, ему не хватало слов дабы описать всё, что он сейчас видит. Фарм от каждого сравнения всё больше видел это на небе. Солнце стало в его глазах действительно полыхать словно огонь, становясь всё ярче, разгораясь. Движущиеся облака в действительности теперь имели форму рыб, а посмотрев на собеседника он увидел нечто куда ярче чем солнце. Это было отражением всего светлого, что можно испытать.       Счастье, мечтательность, вера и тяга к простому, но прекрасному буквально сияла из всего его облика. Гость на миг улыбнулся, даже чуть прикрыв глаза, пусть при этом и не меняя чуть сгорбленной позы. Но улыбка всё также отражала грусть. Вновь переведя взгляд на небо, Фарм поставил руки позади себя, опираясь о пол, думая.       Оказывается, это действительно завораживает настолько, что не хочется отрываться. Хоррор услышал шаги позади, а после увидел краем глаза, как скелет сел рядом с ним. Но он смотрел вперёд почти без интереса. Видит такое каждый день? Но ведь это небо всегда прекрасно. Как можно устать от родного? Когда он жил в Подземелье, он любил каждый уголок всех мест. Любил сугробы, ёлки и цветы в Сноудине, любил прекрасные эхо-цветы, которые сияли спокойствием и морем, любил лавовые потоки Жаркоземья, любил Судный зал и даже тот отель раздражающего его робота. Он не уставал рассматривать каждую деталь, не уставал водить рукой по каменным стенам и смотреть вверх на свод, в котором подобно звёздам сияли камни. Это было прекрасно. Оттого он и заговорил. Желал поделиться тем, что он увидел. Возможно потом он скажет больше, но пока это всё, что он мог сказать, всё что ощутил.       Трепетность и перекрытие дыхания. Окутавшая тело невесомость. Казалось, если он встанет, если встанет на носочки — взлетит. Взлетит и коснётся облаков. — А как тебя зовут? — вдруг послышалось от того. Не желая временить с ответом дабы вновь вернуться к этому чувству, быстро сказал. — Хоррор.       Тот понял, что сейчас лучше не прерывать эту приятную тишину и так же посмотрел вперёд.       Солнце постепенно уходило, будто плавилось, растекаясь желтизной ещё сильнее, оттесняясь водой. Но и та пробыла недолго. Лишь солнце догорело, скрывшись за верхушками деревьев, наступила темень. На крыльце включился слабый свет, их окружила лёгкая прохлада. Сверчки засопели и замурчали громче. Уже издали стали слышны кваканья лягушек, и ветер перестал тихо напевать, исчезнув с наступлением ночи. Звёзды стали проявляться на небе уже сильнее, будто сердца пульсировали, испуская свет. Это завораживало не меньше заката. С каждым мигом появлялось ощущение некого чуда. Казалось, что сейчас произойдёт что-то хорошее. Может, сейчас спустится кто-то и пригласит в путь за приключениями? Может, сейчас выйдет из-за деревьев невиданное сказочное существо? Да, это по-детски, но это же мысли, это чувство было сейчас. Это ощущение было будто растяжимым. Оно могло длиться часами, при этом не на миг не выпуская из этой сладкой патоки.       И всё же начало холодать. Обратил внимание на это лишь фермер, ощутив, как холодная капля воды с крыши упала за шиворот, пробежавшись не только по позвоночнику но и, судя по ощущениям, по всем костям разом, упав льдинкой на душу.       Хоррор же всё так же прижимал колени к себе. Его глаз едва видно мигал, взор стал сонным, и в принципе скелет будто уже был готов ко сну. Но мысли и в то же время пустота не хотели его покидать. Уж лучше эта отстранённость, чем... — Идём — вдруг позвали его. На сей раз он не дёрнулся, медленно, спокойно посмотрев на окликнувшего его — уже поздно, пора спать. Мы можем посмотреть на рассвет, но для этого лучше лечь сейчас.       Он кивнул, медленно встав, разминая затекшую спину, выгнувшись, только потом ощутив сильную усталость. До этого она не так ощущалась, но сейчас…       Фарм улыбнулся ему, выкинув неизвестно когда и откуда взявшуюся соломинку, которую держал во рту, гостеприимно открыв дверь. Хоррор медленно прошёл, лишь на мгновение подумав.        Этот монстр не настолько плохой (вроде бы), и… Он же всё равно не собирается спать. Ну, до тех пор, пока тот не уснёт. И посмотрит на небо из окна. Откроет его нараспашку. Да!       Его повели к другой комнате на втором этаже. Как он понял - это комната Папируса. Местного…       Нет, сейчас нет настроения грустить. Эта оставшаяся, таки появившаяся вдохновлённость, сильнее той грызущей горечи.        Она почти не отличалась от комнаты Фарма. Разве что на столе были фигурки разных животных, кровать была в виде машины (разве что — не гоночной), на полу был ковёр с малоразличимым во тьме рисунком, а на стенах был нарисован люминесцентной краской лес со звёздами за их кронами. Особенно много их было у изголовья кровати. Они разбавились ещё и синим пламенем, что выглядело весьма прекрасно и необыкновенно.       В то время пока он осматривался, Фарм уже успел постелить ему кровать, взбив подушку, после с улыбкой посмотрев. Гость выглядел растерянным. Бедный скелет, без плотной, большой кофты кажущийся таким одиноким и брошенным. А ещё этот взгляд на небо... Он будто был удивлён, поражён, и в то же время смотрел несколько мгновений с пустотой, граничащей с вдохновением. Совершенно странный коктейль эмоций.       В голове всё ещё эхом звучало его имя. Необычное, должное подчёркивать нечто кошмарное, данное отчего-то тому, кто выглядит напуганным и смущённым. Никак не увяжется в голове. И потому предпринял попытку его разговорить. — Всё же, почему Хоррор? Тебе больше подходит что-то милое — отвлёкшись от постепенно нарастающего шума в голове, монстр очнулся, а осознав сказанное нахмурился. Странный — Шугар, к примеру — нет, имя уже занято одним крайне прилипчивым сластёной — ну никак не Ужас. — Ты меня не знаешь. — Но я вижу тебя сейчас. Вижу, что ты явно не такой плохой, каким ты себя представляешь. «Знал бы ты… Позволил бы сейчас находиться в вашем доме? Был ли так же мил?».       Он промолчал. Лишь красноречиво отвернув голову, теребя край футболки в руках. Благо, фермер понял, что дальнейший допрос ни к чему кроме напряжения не приведёт. Вздохнул. — Хорошо, уже время спать. Уж завтра мы наговоримся — подмигнув ему, хозяин дома пересёк комнату, мимолётно посмотрев в окно, лишь после прикрыв дверь, тихо прошептав напоследок — доброй ночи. — Спокойной.       Оставшись наедине сам с собой, пришёл в себя. Этот скелет довольно... Довольно добр. Может...       Нет. Он Хоррор. Убийца, чудовище. Он не должен привыкать к кому-то, не должен. Он ужасен, и лишь причинит боль как себе, так и этому доверчивому монстру…       Или тот только притворяется?        На простыне была длинная футболка и спальные шорты. Переодевшись, сложив чужую одежду в стопку, он лёг на бок, лицом к стене, едва не уткнувшись в разрисованные обои. Проводя по незамысловатым узорам, изгибам деревьев, он вновь погрузился в свои мысли. О том, что здесь небезопасно, о том, что здесь хорошо, о том, что тот незнакомец невероятно добр с ним, о том, что ему стоит бежать и о том, что он желает ещё побыть так пару минут. Он, конечно же, спать не будет, дабы предотвратить нападение во тьме. Пусть и жутко хотелось закрыть глаза, он держал их раскрытыми, вслушиваясь.       Где-то в тишине он услышал, как муха машет крыльями, с жужжанием опускаясь то на стены, то прилипая к потолку. Ощущал, как шершавая ткань одеяла приятно укрывает его, как сон медленно уносит его, оставляя в его голове приятную пустоту.

***

— Доброе утро — завидев вошедшего, ласково улыбнулся Фарм, смотря на ещё сонного гостя.       Кивнул в ответ, потирая глаза, которые уже упорно не хотели открываться, пробормотал что-то в ответ, едва переставляя ноги.       Он действительно не спал всю ночь. И сейчас чувствовал себя дураком, поскольку всё это время слушал тихий храп с первого этажа, не додумавшись просто что-то поставить у порога, обо что тот бы споткнулся или как-то выдал своё присутствие. Просто замечательно. Нет, он и раньше иногда не спал по несколько ночей, но тогда было… — Ты выглядишь уставшим. Будешь кофе? — он читает его мысли.       Не найдя в себе сил на что-либо иное, он просто кивнул, уже желая сесть, не делая этого из приличия (настороженность была, но из-за ночного разочарования она уже не особо выделялась. А он ведь даже клюшку раздобыл на случай нападения! Вселенский, извините, облом), подойдя к плите, держась всё так же чуть на расстоянии. — Ох, помогать не нужно. Ты устал до мозга костей хотя только проснулся. Бессонница?       Тот промолчал, хотя язык так и тянулся сообщить о разочаровании. Упрямо стоя рядом, он смотрел, как кофейная машинка начала нагревать воду, бухтя, а после начала по каплям отпускать желанное, что стекало бурой жидкостью в чашки. Аромат, давно забытый аромат, такой долгожданный, пробудил его быстрее чем проба напитка. Уже с нетерпением он наблюдал, как кофе в чашках поднимается. Вот машина запищала и алая кнопка на боку погасла, сообщая о конце работы и давая разрешение забрать чашки.       Лишь сделав первый поспешный глоток он расплылся в удовольствии. Прикрыв глаза, налившиеся свинцом, сделал ещё один глоток, оторвавшись лишь на миг. — Спасибо. — Не за что, дружище — ответили ему, и вдруг коснулись плеча — но оторвись пожалуйста, кофейный вампир. Нужно что-то съесть, нельзя сразу пить кофе, это вредно. «Вредно не  пить кофе после бессонной ночи из-за того, что один подозрительный скелет не удосужился начать бой. Вот так сложно было пройтись ночью по коридору, чтобы я хоть как-то оправдал свои ожидания, не оставшись дураком?»       Тот увидел его разочарованный взгляд, понимая, что тот уже всё в уме ему сказал. Жаль. Хотел бы он знать, из-за чего именно тот расстроился. Неужели из-за того, что он ему не разрешает пить кофе сейчас? В таком случае ему придётся чуть пообижаться. Иначе его душа будет ой как не рада этому пренебрежению к себе. — Ну же, не обижайся. Ты просто сначала сядешь завтра… — тот в один глоток втянул в себя всё кофе и поставил на стол чашку, надув таким образом щеки -…кать… И что с тобой делать? — он вздохнул, однако не увидев особого интереса, не стал продолжать бессмысленную речь о здоровье и вреде. Открыл один шкафчик, бегло осмотрел его содержимое — ты любишь тосты?       После завтрака ему вручили куртку, однако же предупредили, что на улице жарко. Но упрямый скелет натянул родные вещи (у него поинтересовались, отчего он носит куртку и шорты, на что он не ответил, застегнув молнию до шеи. Нелогично? Зато ему удобно, и его частичка рядом), собираясь на прогулку. Фарм сказал ему о том, что у него есть дела и желательно, чтобы тот не оставался один, ибо он может вернуться только к вечеру. Хоррор согласился, решив изучить местность и в случае чего найти укрытие, поспешно одевшись. Вышел на крыльцо (хотя бы рассвет успел рассмотреть), пока тот ищет что-то. Этим оказался колосок, который он вновь засунул в рот, прикусив, улыбнувшись.       Они прошли мимо садика (он был меньше, чем позади дома), который Хоррор осмотрел по пути, не останавливаясь, ставя себе заметку позже рассмотреть все цветы (если, конечно, вернётся сюда), прошли мимо вчера упомянутых качелей, выйдя к пустырю.        Большой участок был просто покрыт травой, но деревьев, кустов и построек совершенно не было. Лишь следы от редких машин, что были едва заметны, уходящие вдаль. Далее шёл изгиб холма, а уж после… Было плохо видно, что там вдалеке. Видимо, туда они и направляются.       Они вновь хранили тишину. Хоррор смотрел вверх и вперёд, рассматривая рассвет, запоминая каждую деталь, а Фарм постепенно начал уставать от этого молчания. Тысяча вопросов крутились в голове с первых секунд их встречи, а вслух тот лишь ответил лишь на один. Но… Хотя бы ответил. Он боялся, что тот не умеет говорить, так как это бы значило проблему с душой, её некое отклонение. В этом плане скелетоподобным монстрам куда легче и в то же время опаснее. А что если тот просто не хочет с ним говорить? Но ведь он не узнает, если не попробует начать разговор.       Не успел он что-то сказать, как увидел, что его гость остановился, уставившись на округлую выпуклость в земле. Трава на том месте отсутствовала, будучи смешанной и закопанной под землю, а сверху всё было присыпано. Хоррор весь насторожился, сжав руки в кулаки, сверкнув алым глазом, посмотрев ему прямо в глаза. — Здесь капкан, не так ли? Ты ожидал, что я не замечу и наступлю?! Я не настолько глуп! А я ведь даже на миг подумал, что тебе можно поверить!       Это заявление шокировало Фермера. С одной стороны он узнал, что тот жил в конкретно несладком месте, где монстров загоняют в капканы, а с другой стороны… Тот ему не доверяет (хотя бы сказал честно). "Я видел, что он не доверяет мне ни в чём. Но... Это? Хотя довольно странно то, что он открыто говорит о недоверии. Если бы не хотел верить - он бы смолчал, чтобы иметь козырь в рукаве на случай нападения. Но он сказал" - сейчас он искренне благодарил брата, принёсшего когда-то книги по психологии - "если он сказал мне об этом - значит он хочет доверять. Он хочет получить помощь. Но и при этом остро реагирует на каждый шаг. Так что же...".       Задумавшись всего на три секунды, вздохнул, сделав шаг вперёд. Он докажет.       Хоррор смотрел наверх. Облака уже начали плыть по небу, с каждой минутой будто становилось всё теплее. Солнце нагревало землю, пока что не слепя в глаза. Засмотревшись, он ощутил, как земля под ногами чуть просела. По рефлексу резко подняв ногу, увидел полукруг на земле. Он был с его стороны, а Фарм же прошёл спокойно. Это был капкан? Медвежий капкан, не так ли? Он ощутил разочарование. Только поверил. Только решил начать разговор. Видимо, не зря он думал о том, что не вернётся в тот дом. И как он мог быть настолько глуп?! Тот видимо понял свой просчёт, сделав шаг к нему, намереваясь поймать, и потому сделал ещё пару шагов назад. — Нет! Подожди! — Фарм произнёс это испуганно — я могу доказать, что здесь нет ничего плохого! Не уходи! — нет. Он больше не поверит этому монстру — смотри! — он сделал шаг вперёд, наступив ровно на тот холмик. Не увидев полного расслабления даже подпрыгнул пару раз — это норы кротов. Здесь нечего бояться.        Хоррор опешил оттого, что тот так просто прыгнул на предполагаемую ловушку. И, стыдно признать, даже хотел остановить его. Но ноги того не прорезали металлические клыки капкана, его не ужалило током и он вполне себе жив. Неужели... Говорит правду?       Чуть подойдя ближе, но оставшись всё же поодаль от монстра, посмотрел на, так называемые, "кротовые норы". Он слышал что-то про них. Вроде, их делают чёрные зверьки с бархатной шубкой, которые в основном находятся под землёй, и делают длинные тоннели с различными переплетениями и "комнатами" с едой. А когда фермер сделал шаг назад и чуть разрыл норку, дал увидеть, что она уходит вниз в виде круглого отверстия...       Скелет почувствовал себя глупо. Возникла мысль о том, что тот наступил мимо, но во время прыжков сжал зубы, прикусив язык как можно сильнее. Он ведёт себя неадекватно. Просто так сорвался, дёргался от каждого шага и движения, хотя раньше так себя не вёл, а ещё это изматывающее ожидание нападения как у параноика... Он устал. Устал бояться, устал постоянно быть напряжённым. Если бы… «Нет. Никаких оправданий». — Иди сюда — вдруг мягко позвали его, выведя из такого состояния, увидев раскаяние в чужих глазах, протянув руку, не вытягивая слишком сильно. Ожидая, когда сделают шаг навстречу.       Рука была в белой с алыми краями перчатке. Обычной, садовой перчатке. Которую скелет, осознав её наличие, снял в небрежном жесте, и вновь протянул ладонь, раскрыв пальцы, спокойной вытянул её вперёд. Протянуть руку незнакомцу? Как он может быть таким… Таким…       Но противореча самому себе, скелет с алым глазом, не давая себе передумать, еще находясь в шоковом состоянии уже второй день, так же вытянул руку с чуть согнутыми пальцами. Пусть на них хоть небо упадёт, пусть его руку оторвут — но он протянул свою в ответ. Пальцы чуть сжались, будто опасаясь, что в них ударит молния. Они дрожали, сжимались и разжимались, пока на него всё так же успокаивающе и подбадривающие смотрели, глаза в глаза, не торопя, не идя ладонью навстречу, спокойно ожидая, пока тот решится. Скелет прикусил язык, чувствуя сильную боль в душе, колотящую всё его тело. Это больно. Больно от осознания, что он доверится. Что кто-то услышит его долгий зов о помощи. Слишком нереально. Не может быть правдой то, что кого-то он волнует. Он хочет спокойствия, но в то же время опасается, что слишком расслабится и получит удар в спину.       Спокойствия. Простого спокойствия. Но его вряд ли долго выдержат. Он знает, что ему нужна помощь, но не хотел обременять кого-то. Брата, друга, кого-либо.       Зажмурившись, он тихо прошептал: — Прости… — Я поддержу тебя - и опять мягко, слишком обнадеживающе прошептали - я помогу тебе жить.       Их ладони соприкоснулись.