***
— Ну не злись — уже в который раз произнесли за весь путь, растягивая буквы. И ладно бы просил прощенья. Он же и улыбаться во весь рот не перестал! — Теперь я серьёзно задумываюсь о том, чтобы всё-таки отправить тебя спать на диван. — Ты ранишь меня в самое сердце, дорогой мой — вновь сладко протянул, всё не в состоянии прекратить кружиться, будучи вне себя от счастья. В голосе ни капли серьёзности. Как и договорились — они все вместе устроили целый марафон фильмов. На второй час фермер под предлогом того, что подушки слишком низкие и на них неудобно опираться спиной — лёг на колени Хоррора. К третьему уже сцапал его руку, то и дело бесшумно целуя ладонь, потираясь о неё скулой. К четвёртому на него будто нашла белка, и он то и дело «тихо» шептал, что никому его не отдаст, и что из них замечательная пара, попеременно с этим уже громче причмокивая (и Хоррор действительно не понимал — как. Они скелеты, у них нет губ, чтобы выходил подобный звук), и эту странность спокойно демонстрировал ему каждые пять минут. Папирус с Анелией поначалу посмеивались, потом уже просто улыбаясь, а когда они только уснули — фермер уже совсем потерял стыд, говоря о том, что он видел хорошее кафе для пар и он был бы не против привести за руку своего возлюбленного. Даже озвучил часть фильма с признанием любви, крайне эмоционально, однако от того не менее смущающе. Именно поэтому, сейчас идя по улице, Хоррор не оборачивался, пряча лицо по мере возможности. Он был смущён до ужаса. Нет, он не стыдился того монстра, что сейчас обвился о фонарный столб, покрутившись, напевая что-то про номер телефона и яркое сердце огня. И в очередной раз оббежав его кругом, начал напевать другую, уже более смущающую песню. — А пока она тебе будет сниться — да, поёт он красиво, окружающие, судя по всему, уже привыкшие к подобным парочкам, лишь с одобрением смотрели на них, отчего лицо алоглазого залилось ещё большим румянцем — я приготовлю для тебя… — Фарм чёрт-тебя-дери Санс! — Не эта? Ах, я знаю ещё одну красивую как ты песню! Недо-певец продолжил, не в силах сдерживать этот яркий порыв выразить ту волну эмоций, что погрузила его с головой. И Хоррор пожалел, что он сейчас в футболке без капюшона, который можно было бы натянуть до переносицы, скрывшись, ускорив шаг. И нет, он не признается, что хочет, чтобы фермер продолжил. Слышать о том, как сильно тебя любят и как рады тому, что теперь они пара, как смущало, так и делало безмерно счастливым.***
День рождения. Прекрасное слово, не так ли? Само ощущение того, что ты стал старше не так будоражит, как осознание того, с кем ты его встречаешь. Как это важно для других, что пришли к тебе, дабы встретить этот драгоценный, на самом деле, день. А какое возникает чувство эйфории, когда вы собираетесь с семьёй, как твоя улыбка так сильно и так долго расплывается по лицу, что ты ощущаешь, как уголки рта начинают отдавать огнём, но ты не можешь прекратить, ведь это так прекрасно. А какого слушать поздравления от дорогих людей, пусть и включающие от трёх слов, но всё же содержащие в себе столько тепла и добра, что ты едва сдерживаешься (а иногда и нет) чтобы как следует обнять дорогих тебе. А как приятно встретиться в такой день с друзьями, которые не забыли об этом и лишь заметив тебя краем глаза тут же сами начинают улыбаться — ты понимаешь, что это для них тоже важно. Как ты им важен. День рождения включает в себя чудо. В каком бы ты не был возрасте — едва ли не подпрыгиваешь на месте, ожидая, когда принесут тот самый торт со свечками и ты в кругу людей с наполненными теплом глазами задуваешь огонёк. Пусть и не исполнится желание — но ты увидишь, как зажжётся огонь в их глазах. И ощутишь, как он приятно будет колыхаться у тебя в груди. Конечно, есть и те, кто подобные праздники не любит. Да, в жизни есть много неприятных нам событий, но стоит ли терять тот самый единственный день в году из-за кого-то? В конце концов это наш праздник и только нам в действительности решать, как он будет проходить. Даже если вас потащат куда-то, куда вам совершенно не хочется. Пусть вы не будете в кругу тех, кого желали видеть — но это, на самом деле, не столь важно. Забудут про торт? Ну и пусть, за него может сойти и что-то другое сладкое. Свечи? Как красиво могут гореть и обычные палочки. Что? Это не планировалось? Так планируйте сами! Звучит глупо, поскольку тогда это означает, что вас не любят? А как им любить вас, если вы для себя, для своего дня рождения, не готовы ничего сделать? Это ваше окончательное решение, с каким настроением и как проводить этот день. Только ваше. Фарм относился к тем, кто дни рождения очень любит. Из-за внимания? Нет. Он просто любит его за тёплое ощущение в душе от самих улыбок друзей и брата. И именно у самого дорогого родственника сегодня этот прекрасный день. Только проснувшись, ещё не раскрыв глаза, он вспомнил, какой сегодня праздник. Уже представил, как поздравляет Папируса, как тот чуть зашевелит устами, будто повторяя поздравления, чуть прищурив глаза, улыбаясь, и как смущённо от тёплых слов посмотрит куда-то в сторону, не в силах смотреть в глаза говорящего комплименты, и от всей души после обнимет. Прошлым вечером они с Хоррором забежали в один магазин, дабы найти что-то хорошее для именинника. Там Фарм и вернул оставленные скелетом монеты для официанта. — Хоррор — обратился он к внимательно рассматривающему стеллажи любимому, осторожно подхватив за ладонь — когда ты убежал из кафе — чуть прищурил глаза, увидев, как в алых глазах на миг промелькнула печаль, погладив оттого тыльную сторону ладони, успокаивая — ты оставил много золотых монет. — Еда стоила меньше? — чуть наклонил голову вбок, пока не понимая, насколько ошибся в расчётах. — Не представляешь насколько. Скажи: эти монеты были из чистого золота? — Да. У нас в пещерах в делювиальных россыпях… — А для не просвещённого в эти науки? — уже привычная иногда фраза, на которую чуть закатили глаза. Не в насмешку. Это означает, что тот задумался. — Скальные образования, подвергшиеся эрозии, в которых содержатся куски золота. У нас его много, поскольку пещеру никто из людей не посещал и, соответственно, она не была разворочена. Поскольку мы долго не могли продумать, как создать систему экономики, имея при этом ничего из драгоценного, а без монет никак — многозначительно кивнул, намекая на серьёзность — как только каждому нашли дом и более-менее решили проблему с созданием пищи, при обследовании территории учёные нашли Аурум, а уж после было решено перейти на систему экономики людей. Ну, как получалось. — Но у людей на поверхности немного другая стоимость золота, особенно чистого. За десять тех монет ты мог купить всё кафе. — Ого — всё, что мог произнести, отведя взгляд в пол, раздумывая — у нас коричный заяц стоит двадцать пять золотых. Конечно, это по нашим стоимостям — увидев, как округлились глаза фермера, тут же пояснил он — но это не значит, что кто-то голодает или у нас для всех цены слишком высокие. Некоторые даже мусор умудряются продавать. Причём действительно совершенно не нужный. Но если уж кто-то и мог растратить всё, не имея при себе и монетки, его могут спокойно угостить. Не все абсолютно, но нам хватило жесткого отношения от людей с поверхности, чтобы относиться к своим так же. Мы живём все вместе под одним потолком, так сказать, и нет смысла кого-то обманывать или ненавидеть. — У вас всё действительно… Было хорошо. — Да. До определённого времени все жили одной семьёй. В разных домах, но одной семьёй. И, говоря о семье — он развернулся к полке с снежными шариками, на которой до этого завис — завтра у твоего брата день рождения. Мы должны найти что-то хорошее. Так сколько мне нужно заплатить за это? — Нисколько. Это твои деньги, и лучше не тратить их понапрасну. Сбереги для себя. — А ты хочешь уже от меня избавиться? — приподнял насмешливо бровь — я думал, мы будем жить вместе. А это значит, что у нас общий бюджет, который включает и мои монеты. — Значит ты… — у него перехватило дыхание, как только осознал, что с ним теперь будут жить. Что они правда будут… — Конечно. И пока Хоррор выбирал подарок, фермер купил ему зубную щётку и домашние тапочки. Увидев эту символичность, его назвали сентиментальным, однако от зелёных глаз не ускользнула тёплая улыбка. В общем итоге была куплена сумка на бедро (Папирус часто засматривался на неё, но тут же отворачивался, говоря, что она ему не к чему) и настольная игра. Также крайне смущающая в добром смысле зубная щётка. Что же такого важного в этом? Все, у кого гости появляются довольно часто, по типу ночующих строго каждые выходные друзей, возникает небольшая проблема — наутро гостю нечем чистить зубы. И иногда ему дают новую, одноразовую щётку. Фарм же, купив Хоррору новую, постоянную щётку и тапочки, как бы тонко намекнул, что теперь его дом — их дом. Что статус гостя официально ушёл, сменившись званием «второй хозяин дома». Казалось бы — мелочь, да только что так прямо скажет о том, что теперь это твой дом, как не собственная вещь в нём, которая будет только твоя окончательно и бесповоротно. Ещё не развеянные эмоции нахлынули на фермера утром, как только он увидел свернувшегося под боком скелета, что так привычно и так горячо желанно прижимался к нему спиной. «А ведь говорил, что отправит спать на диван» — улыбнулся, осторожно, едва касаясь, проведя по нежным скулам, рассматривая уже привычную и даже полюбившуюся за счёт полного образа трещину. — Милый, нам пора идти. Папирус нас ждёт — в ответ раздалось невнятное бормотание — тогда я пока схожу за завтраком. Скоро приду, хорошо? Что тебе взять? — тот проурчал, и на это понятливо закивали — хорошо. Кофе и выпечку. Я быстро — и, не удержавшись, поцеловал в скулу, всё не веря в то, что теперь может это делать, потому ещё раз прикоснувшись в поцелуе уже ко лбу, когда тот приподнял от подушки заспанное лицо. — Не нужно, пойдём вместе — чуть хрипловатым голосом ответили, сгребая тёплую ладонь к себе, спросонья. — Пока одевайся, а как раз когда окончательно проснёшься — я уже буду здесь. Открыв глаза только когда раздался негромкий хлопок двери, алоглазый потянулся, потеревшись лицом о подушку, чтобы немного прийти в себя, приподнялся, дабы не уснуть снова. «И всё-таки довольно необычно. Неужели всё могло быть так просто? Просто признаться, и стать парой. Но какого это — влюбиться в того, с кем был друзьями?» Есть два вида отношений с друзьями: это когда ты попал в френдзону, или же когда ты сначала рубишься с кем-то в игру как обычно, а потом весело так целуешься или идёшь на свидание, используя едва ли не слова «братюня». Именно поэтому многие и не переводят отношения на другую ступень и остаются во френдзоне. Ведь так сложно перейти от друзей, лучших друзей, к тому состоянию, когда ты начинаешь любить в другом плане. Думаешь: а как нам общаться? Ведь с ним весело было проводить простое время, а тут переходишь к романтике? Как нужно обращаться? Столько лет дружбы, и тут ты переходишь в совсем другие отношения. Всё очень просто, стоит только задуматься о том, что входит в отношение возлюбленных. Ведь помимо поцелуев и прогулок за руки нужно же проводить как-то и остальное время. Нужно веселиться, говорить по душам, да даже иногда проводить вечера за просмотром чего-то помимо романтики. Любовь и дружба очень похожи. Поскольку в обоих вариантах отношений существует взаимопомощь, взаимопонимание и хорошее провождение времени. Единственное отличие — так это уровни любви. Особенно высокий, глубокий по расчёту уровень симпатии относится к романтическим отношениям, а чуть, на каплю меньше — к дружбе. Именно поэтому иной раз ищешь пару по поведению похожего на друга или подругу. Тебе хорошо с этим человеком, но почему-то не желаешь переходить на тот уровень любви. Считая, что это совершенно разное. И при этом ищешь в любимом те же качества, что и при выборе друга: забота, преданность, доброта и эмпатия. Просто ты никогда не задумываешься, что общего между дружбой и любовью в паре. Может, всё это время принц на белом коне или паренёк с жёлтенькой гитарой — тут на чей вкус — совсем рядом, но ты просто не хочешь «рушить» дружбу любовью, опасаясь перемен. Но единственная перемена — это поцелуи. Остальное лишь чаще всего сдерживаемое, потому и не распространяемое чувство любви как к паре. Тебе хорошо с другом, ему хорошо с тобой, так почему же это не могут быть хорошими отношениями? Хоррор считал Фарма очень хорошим другом. И исходя из того, как именно проходило их общение в тех статусах друзей понял, что их любовь будет такой же крепкой и преданной. Будет так же наполнена эмоциями, что станут только ярче за счёт того, что больше нет необходимости сдерживаться. За размышлениями о правильности их отношений он убрал кровать, застелив её, собрав все лепестки роз в отдельное блюдце для чего-то, привёл себя в порядок, успев даже умыться. И когда он закончил одеваться, наконец раздался скрип ручки двери, и на пороге появился держащий в двух руках картонные стаканчики с кофе и пакет с выпечкой в зубах фермер. — Вофрое уфро — пробормотал тот, и когда забрали из рук стаканчики, наконец переложил пакет в руки, лучезарно улыбнувшись — я взял нам булочки с корицей и пару круассанов. Ты их пробовал? — Да — принимая утренние объятья, положив голову на чужое плечо, фыркнул — Маффет, паучиха, готовила круассаны. На вкус как резина, но не привыкать. — Тогда тебе очень понравятся наши круассаны — заверил он, чуть отстранившись, дабы разуться, поставив ношу на тумбочку — они сладкие, мягкие, и уж точно без лишних паучков в качестве начинки. — Ох, что ты! Она просто паучиха, поэтому так назывались! — тут же поспешил заверить его. И, увидев вопрос в чужих глазах, только теперь осознал, почему у девушки на заправке были такие круглые глаза, когда он объяснял про паучьи пончики. Та ведь и вправду могла подумать, что он ел выпечку из пауков. «Маффет бы не одобрила» — усмехнулся, сев вновь на кровать с уже протянутым ему круассаном и кофе — «хотя, если подумать… Не зря же все пауки исчезли ко второму году голода.» — Вспоминаешь? — как бы невзначай спросили. На с удивлением повернувшегося, пожал плечами — когда ты вспоминаешь вашу вселенную, у тебя зрачок становится меньше раза в два, и начинает мигать. Это связано именно с травмой? В чём особенность их нынешнего уровня доверия — подобные вопросы теперь обсуждались с лёгкостью. Если раньше каждый намёк о доме вгонял в жуткие панические атаки, а потом и просто вводило в прострацию, сейчас же он мог спокойно ответить, уже относясь к этому… Как к прошлому? Ведь это случилось, он выбрался, и навряд ли все везунчики бы вспоминали веками о несчастливых годах, живя в мирное время. Так выразился фермер. И Хоррор с ним полностью согласился. — Нет — немного подумав, ответил, повертев в руках так и не начатый круассан, наклонив голову, ощутив сразу же через мгновенье поглаживание, от которого он начал быстро млеть, даже позволив себе чуть откинуться, подставившись под ласку, ощущая, как почёсывания перешли на подбородок, прикрыв глаза — это скорее всего связанно с магией. Понимаешь, сосредоточение моей магии после травмы было именно в глазнице. Почти у всех Сансов боевую готовность можно было распознать по этой излишки магии в глазнице. — А какая же магия была у тебя, родной? — открыв глаза, он встретил полностью заинтересованный взгляд собеседника, который даже чуть поддался вперёд и руки придвинул ближе, положив их на простынь, всей позой намекая на искреннее желание узнать. Ну как такому можно было отказать? Сделал глоток, взяв эту паузу для раздумий простого, но внятного ответа. — В основном боевая. Кости, что пробивались из земли и создавались в воздухе магией. — То есть во время боя ты отрывал часть себя… — если и можно было бы увидеть, как побелел скелет — этот момент точно настал сейчас. — Что? Нет, дьявол, нет! — он чуть посмеялся, представив, как во время боя отстёгивает руку и кидает в противника. Тогда у Фриск округлились бы глаза — мы создаём это как раз с помощью магии. — Ещё немного, и это бы травмировало — скрыв шок за кружкой кофе, покачал головой Фарм, однако всё же посмотрев на него, прося продолжить объяснения. — Это немного сложно объяснить. Просто у каждого существа в других мирах есть магия. Даже у живого желе. Она может быть как плотной, осязаемой, так и не плотной. Самые простые атаки — из плотной материи, что формируется в то, что захочешь. У меня это может быть как кость с высокий дом, так и совсем маленькая с мизинец. Мы могли бы выбирать разные формы, но эта самая, на мой взгляд, интересная, вот и приелась. Образ для магии должен быть чётким, чтобы ты без раздумий мог представить множество копий. Нематериальная же магия немного сложнее, поскольку она может действовать на соперника. Как в битвах с сильной аурой — тебя загипнотизирует тот, кто сильнее. Под влиянием такой магии делаешь только то, что позволяют тебе характеристики магии. К примеру у нас есть синяя, зелёная, жёлтая и оранжевая магия. Зелёная магия не позволяет тебе сдвинуться с места, жёлтая меняет какую-то особенность твоей души, добавляя определённые качества в зависимости от того, какой характеристики душа нападающего. К примеру у монстров душа белая, включающая в себя все чувства и качества, не разделяясь на сильные стороны так яро, как у людей, однако же есть определённая черта, которой у нас больше. Монстр, владеющий жёлтой магией, имеет характеристику — Справедливость. У нас есть только один такой монстр, который может управлять этой магией. Синяя магия — порядочность. Ею могут обладать только те, кто за правосудие. Я обладал этой магией, мой брат, король и пёс на границе. Она заставляет душу противника терять здоровье в случае его движений. Как это работает? Код. И несовместимость с оранжевой характеристикой. Оранжевая магия — противоположна синей. В этом случае нельзя стоять на месте. Что ещё… — он задумчиво сделал ещё глоток чуть остывшего кофе, только сейчас отметив слабый привкус корицы — вкусно — улыбнулся, сделав ещё один глоток, подходя к самому интересному — так же у меня была розовая магия — магия страха. С помощью неё я заставлял противников вспомнить все грехи, чтобы они ощутили мурашки по спине от страха того, какими же они чудовищами стали. Это заметно разбивает на части, уменьшая здоровье, ломая изнутри. Ведь что бывает хуже, чем осознание сотворённых ужасов? И, самое грандиозное оружие — Бластер. Но называю их так же Гастер-Бластерами — на этих словах он увидел, как фермер вздрогнул. Осмотрел, только потом осознав, что они и не говорили о Гастере в этом мире. Потому продолжил куда осторожнее — она же является полным сосредоточением твоей собственной магии. Усиленной за счёт неких… Препаратов. А так же моё самое любимое — телепортация. Вот что я очень сильно любил. Можешь вставать за две минуты до работы, одевать кофту и — пуф! — ты на месте без опозданий. Только её нужно было держать в секрете. Это было бы, по мнению монстров, не честно, что это есть только у меня. Опять же — из-за опыто… Препаратов. — Наверное, первая телепортация вышла забавной? — Довольно — он тоже улыбнулся, поняв, что атмосфера всё же не накалилась — я тогда сидел в ванной, и вдруг в дом заходит с разбегу Андайн. Я только подумал «мать твою, я не закрыл защёлку на двери. Сейчас она же сразу зайдёт сюда!». И только я подумал о том, как она открывает дверь — бам! — я уже у неё перед носом.Магия поступила как с зубом — вырвала резко и с корнем. А вот второй раз я чуть не опоздал на работу. Натянув толстовку на ходу, уже почти у работы вспомнил, что не взял ключи. Бам! — оказался опять дома. Быстро схватил их, опять на пол пути задумался и вспомнил, что забыл носки — бам! — опять дома в гостинной. Таким образом ещё раз десять оказывался дома. Опоздал, но зато взял с собой всё — вспомнив шок брата, который все эти разы видел, как старший уходил через дверь, а потом выходил из комнаты, рассмеялся. Наконец, откусил кусочек от ещё тёплого круассана, едва не растёкшись лужицей от того, насколько он был мягким и вкусным. Буквально таял во рту. А этот шоколад… — И у тебя пропала вся магия, когда ты попал сюда? — Фарм вдруг поник, что сразу стало заметно. — Да. Наверно потому, что здесь нет магии. В ней здесь, судя по всему, нет сильной необходимости. Скорее всего и ощутил из-за этого слабость и потерял сознание, пока тело перестраивалось. — И ты не скучаешь по ней? — задал волнующий его с начала рассказа вопрос скелет. Ведь он видел восторг и интерес Хоррора, когда он рассказывал о своих способностях. И какая была улыбка. Может… Может он не рад, что оказался заперт здесь? — Уже давно нет. У меня из магии осталась только телепортация и кости, да и то они редко появлялись. Моё оружие, мой любимый тесак, не зря всегда был с собой. У магических существ с стабильной душой не было нужды носить что-то с собой. Они создавали оружие из магии сразу на месте, мгновенно. Да и… Знаешь, если бы я и мог сейчас уйти из вселенной — не стал бы. Мне хорошо здесь, и если не выгоните — я бы хотел жить здесь. Да и Босс поймёт. Надеюсь. Если он сумеет найти меня. Только было расслабившийся от ответа фермер о магии сразу же напрягся после слов о боссе того. Он вступит в бой с ними, но отобьёт Хоррора ценой жизни. Но боялся, что не получится, и того снова запрут в клетке с ярлыком «убийца». Что он снова закроет себя туда своими же руками, возненавидя свою сущность. Нет. Не позволит сломать его вновь! — Не найдёт — пообещал, изо всех сил надеясь, что сумеет сдержать слово — не заберёт. Я не дам тебя в обиду — решительно произнёс, схватив обе ладони доевшего, смотря в глаза. Утверждая. — Я и не пойду. Не будет же он по всем мирам бегать. Босс пусть и пытается играть роль плохого мальчика, однако хорошего из него не вытравишь — и хмыкнул, вспомнив, как Найтмер с ними нянчился после каждой битвы, залечивая и едва ли не дуя на ранки после обработки — он поймёт. Отпустит. И чуть поддался вперёд, обнимая всё так же робко, ощущая родные руки на своей спине, расслабляясь. Он не покинет это место никогда. Он нужен Фермеру. А Фермер нужен ему.***
Уже находясь у дома Папируса, скелеты в который раз посмеивались. По дороге, как обычно, начали вспоминаться все косяки младшего брата. Вот и фермер рассказывал обо всех пролётах мелкого, с той самой особой нежностью, что ощущает каждый, у кого в семье есть маленькие дети. Только закончив рассказывать о том, как Папс решил помочь на огороде, полив все всходы растительным маслом («Ну оно же растительное, а значит для роста!»), как с помощью лупы " увеличил " количество сена, уменьшив количество амбаров подобным опытом, как случайно съел все семена от подсолнечника для рассады, аргументируя это тем, что хотел семечки, пообещав о том, что покажет дома все видео с компроматами и подобными случаями, постучал в дверь. Тут же послышались грохот, скрипы, шуршание, и наконец ему открыла Анелия. Взъерошенная, улыбающаяся, донельзя счастливая. — Он сейчас на прогулке. Остальные приедут с минуты на минуту! Я хотела бы сделать ему сюрприз-вечеринку! — и тут же утянула за собой, оглядываясь как самый настоящий шпион, прежде чем закрыть дверь. Стены, потолки, даже картины были украшены лентами, что тянулись наподобие купола шатра, сходясь в одной точке — над праздничным столом. Воздушные шары были расставлены в связках по углам, а конфетти от хлопушек были приклеены на скотч в виде петель и вихрей к стене. Довольно ярко, красочно, живо. Таким, как представляешь себе дни рождения. Осталось доготовить пару салатов, чем занялись Хоррор и Анелия, повесить вывеску «с днём рождения» и подправить пару лент. Последним и занялся фермер. Чуть ослабив ленты, заставив их пойти волнами. он прикрепил к некоторым изгибам вырезанных ярких животных и машин. Кто-то скажет «по-детски», он ответит «по-искреннему». Его брат любит подобное, и он точно будет рад. Когда пришли остальные из их большой семьи — Фарм уже заканчивал с оформлением середины, в которой сходились ленты, вырезав быстро огромное солнце. И тут же к нему подбежали Азриэль и Фриск, неся за собой ещё большую связку шариков. — Привет, дядя Фарм! — нескладным хором поприветствовали его дети, тут же ринувшись поддерживать стул, на котором он стоял, чтобы дотянуться до потолка (ну, а вдруг он упадёт в ту же секунду, когда они вошли?). — Мама сказала, что из них можно сделать огромные цифры! — Ты нам поможешь? — Азриэль едва не запрыгал, улыбаясь во все зубы — это должно выглядеть красиво! — Конечно — начав спускаться, увидел, как ему в помощь протянули ручки, приняв их — а где же Чара? — Она уже убежала к Хоррору — виновато отчего-то произнесла Фриск — она просто хотела ему что-то рассказать. Но она расскажет и тебе, не переживай! В это время Хоррор как раз украшал салат, когда на него запрыгнул каштановый ураганчик, что вцепился в его футболку. — Дядя Хоррор, дядя Хоррор! У меня выпал зуб! — и тут же раскрыла широко рот, потянув за щёчки, демонстрируя событие — и скоро у меня будет коренной! — Ты уже совсем взрослая — улыбнувшись, он присел на корточки, внимательно рассматривая уже появляющийся зубик, на радость похвалившейся девочки. Для кого-то это просто зуб, а для ребёнка — целое событие! Услышав желанные слова, она едва не выпятила грудь от важности, чуть привстав на носочки, дабы казаться ещё выше, и серьёзно спросила, чем она может помочь. И так же важно вошла с тарелкой в гостинную, водрузив её на стол так, будто воин укладывает на всеобозрение трофей. «Дети» Ториэль с мужем зашли тоже сразу на кухню, где женщина разложила на тарелки принесённые пироги, рагу и салаты. Андайн с Альфис же водрузили огромную кучу фруктов и ягод, собранных вчерашним вечером. Механик, заприметив Хоррора, быстро поздоровалась с новой незнакомой девушкой, тут же начав бегло описывать выпущенного в отсутствие фермера робота, но потом, опомнившись, что лицо ей незнакомо, тут же развернулась обратно. Тори же, тоже увидев новое лицо, приветливо улыбнулась вмиг смутившейся, протянув ладонь. — Меня зовут Ториэль. Это Асгор, Андайн и Альфис. — Анелия — и, смутившись ещё сильнее, пожав ладонь женщины, тише произнесла — девушка Папируса. — Очень приятно, Анелия — Андайн тут же протянула свою руку — будем знакомы. Папирус нам все уши прожужжал о той, что покорила его сердце раз и навсегда — и подмигнула, повернув голову вбок, чтобы жест был различим, вызвав простодушностью и резвостью улыбку, уже чуть более смелую. — Мы рады, что ты присоединилась к нашей семье — так же ласково произнёс Азгор, уже едва не торжественно. — И мы рады, что такая добрая и милая девушка досталась нашему Папирусу. Уверенна, вы хорошая пара — уже дополнила Альфис. Это окончательно растрогало девушку. То, что её приняли в эту большую, такую светлую и тёплую семью. И она позволила себе уже отпустить смущение, когда Ториэль первая распахнула объятья, обняв женщину, ощущая, как все кроме одного сомкнулись в круг, чувствуя себя до невозможности счастливой, ощущая исходящую от них поддержку и обещание быть рядом.***
— Тише, он идёт — выглядывая из окна только макушкой, предупредил Азриэль, тут ж нырнув под шторы, смыкая их. И притаился в тени, тоже бесшумно взяв в руки хлопушку, приготовившись. Вот послышался звук открываемой двери. Тихий щелчок, чуть тяжёлая поступь. — Анелия? Ты здесь? Я нашёл гранат! Дорогая, ты же знаешь, что пока ещё не сезон? Лучше всего их покупать в Апреле, но если ты так хочешь… Где ты? Неужели она забыла закрыть дверь? — уже произнёс чуть тише, но не менее удивлённо — Дорогая? — заглянув в гостиную. Ему показалось, что он слышал смешок. — Сюрприз! Резко включился свет, от чего он отшатнулся, и тут же прозвучали хлопушки, выпустив глянцевые конфетти, что струящимися отблёскивающими змейками промелькнули прямо перед его глазами. Только проморгавшись, увидев всех друзей, он тут же счастливо заулыбался. Глаза загорелись от счастья, когда к нему тут же прильнула сбоку Анелия, а дети сразу же бросились обнимать его, ещё продолжая кричать «сюрприз!», «ты рад?», «с днём рождения!» Это необыкновенное, прекраснейшее чувство, когда ты не один рад своему дню рождению. Когда ты видишь, как все вокруг счастливы не меньше тебя просто потому, что это очень важный день. Когда с улыбками желают тебе от всей души, пусть и будто по выученному всеобщему «здоровья, счастья, и любви», искренне и ярко ликуя, когда сидишь за столом со всеми родными тебе, когда поочерёдно поднимаются, говоря смущающие от теплоты слов тосты, когда вспоминаешь все истории, что объединяют столь разных монстров и людей… Когда чужие улыбки сегодня кажутся особенно яркими, когда мелодично пропеваются песни поздравления, как загораются все, желая, чтобы твоё собственное желание сбылось, ты понимаешь — это самый важный и нужный день в году. Ещё один повод, чтобы встретиться с семьёй и друзьями. Самый важный день для того, чтобы даже без волшебства того желания за свечкой всё и так кажется необыкновенным… Самый важный день — сегодня.