***
Всю неделю Адриан ждал звонка от Рауля. Гнал от себя эти мысли, но втайне надеялся, что присмиревший подданный воспользуется разрешением и позвонит, скажет, что снова возникло желание поделиться. Чем угодно — хоть приездом Грэйс, хоть падением яблока с дерева. Он повсюду таскал с собой смартфон, не расставался с ним даже в ванной и туалете. Постоянно проверял свои социальные сети — не лайкнул ли какую-то запись Рауль, но того даже не значилось в подписчиках. Проверял и его страницы — там стояла тишина. Последние обновления были со свадьбы: красивые фото с кислыми лицами, выложенные для проформы. Слухи при дворе улеглись. Фабиан так и не обмолвился о звонке Бьёрди секретарю, и Адриан умолчал о своей минутной слабости, вылившейся в постоянное томление с перманентным поглядыванием на девайс. Кроме этой новой порции лжи, между ними всё было замечательно. Они развлекались вместе, зажимали друг друга в углах, украдкой целовались и один раз провели полночи вместе. Но Адриан каждую секунду — абсолютно каждую — ждал входящего вызова. Жизнь заходила в тупик. Адриан чувствовал, что скоро взорвётся — уже искрился. Он вызвал Соранти. Виконт мигом явился в кабинет. — Тео, когда мой ближайший рабочий визит в провинции? — Десятого августа, сир, — без запинки отчеканил виконт. — Через пять дней?.. Куда? — В Авир. Авир находился на востоке. Адриана это не устраивало. — Поменяй местами с Ковином. — Но Ковин только в октябре! — подпрыгнул на стуле Соранти. — Вас ждут в Авире! — Тео! — осадил король. Когда виконт уселся, добавил мягче: — Тео, ты мне друг, но не тебе обсуждать мои приказы. — Точно, я же не Гульфик… — криво улыбнулся Соранти, вытер платком широкий лоб. — Извините, ваше величество. Позвольте высказаться. — Позволяю. — Вас ждут в Авире, сир. Расписана программа с посещением двух промышленных объектов, больницы, трёх школ, рынка и театра. Дети подготовили концерт. Знать и простолюдины считают дни до приезда своего короля. Вы не можете лишить народ радости видеть вас на их земле! — Тео, я бываю на их земле по двадцать раз в год. На их горнолыжном курорте. Ты бываешь там со мной. Так что давай, переноси — порадую авирцев в октябре. — Ковинцы не смогут подготовиться за пять дней. За четыре дня, вернее. Ваше величество, вы же были там недавно. — Кто тебе сказал? — вспыхнул Адриан, подался вперёд. Он считал, что незапланированный полёт хранился в тайне. Соранти побелел. — В июне… Прошлый рабочий визит в Ковин был в июне. Хорошо, я сообщу губернаторам Поратти и Велони о вашем решении. Ещё какие-то пожелания? — Нет, — расслабился Адриан. — Исполняй. Виконт поклонился и ретировался. Теперь оставалось пережить эти четыре дня, не сойдя с ума.***
В рабочих визитах в отдалённые провинции, когда требовалось брать с собой часть свиты и слуг, использовался самолёт. Адриан с Изабеллой и Драным Гульфиком разместился в своей каюте, туда же пригласил Тео и Паоло Рокарди. Суперджет набрал высоту, под крылом плыли лесистые холмы, клочки обмолоченных полей и виноградных садов, змейки речушек и редкие невесомые облака. Полёт длился ровно столько, чтобы не спеша выпить чашку кофе, который стоял на столиках между мягкими креслами. Для коньяка сейчас было слишком рано. — Красиво, — отворачиваясь от иллюминатора, нарушил тишину Рокарди. — Только эта красота спасает меня от паники. Вроде много раз летал, а не могу перестать бояться. — Оставался бы дома, — поддел Тео. — Я всегда знал, что ты трус, Паоло, — сообщил шут. Все посмотрели на короля, ожидая его реплики, но у Адриана не было настроения участвовать в бесцельном разговоре. Его спасла Изабелла. — Даже маленький Шарль не боится летать. — Надо было брать его высочество с собой, ваши величества, — заметил Фабиан. В тот же момент Адриан почувствовал лёгкий тычок по туфле под столом и последовавшее надавливание. Морелли, больше некому. Адриан поднял глаза. Любовник невозмутимо слушал королеву, говорившую, что инфант слишком маленький для официальных мероприятий, затем вежливо согласился и только после перевёл взгляд на него, склонил голову набок. Надавливание продолжалось. — Когда-нибудь в следующий раз, Гульфик, — сказал Адриан. — И присматривать за ним будешь ты. Морелли фыркнул. И, добившись внимания, убрал ногу. Поклонился, прижав руку к сердцу. — Это честь для меня, сир. Я люблю принца, как родного сына. — Кстати, — влез Соранти, — когда ты женишься, шут? Когда подаришь королевству маленьких шутов? — А никогда, — отшил Гульфик. — От твоих вопросов несёт юрским периодом. Придумай наконец что-нибудь новое, тогда… — Тогда ты женишься? — Что же непонятливый! Я же сказал — никогда. Тогда ты докажешь, что развился до человека разумного. Вы ведь с Паоло тоже не женаты? — Не женаты, — кивнул Соранти и подскочил. — Мы с Паоло не женаты! — А вам бы пора! — засмеялся Гульфик. — Паоло, возьмёшь Тео в жёны? — Если бы не их величества, я бы за твои шуточки, шут!.. Изабелле, похоже, нравились их пикировки на грани фола. Она хихикала, едва не проливая кофе. Адриану было всё равно. И Фабиана, и Драного Гульфика он знал вдоль и поперёк, ещё на стадии становления их отношений замучил его вопросами, которые с тех пор будто приклеились к привлекательному и острому на язык маркизу. И давно уверился, что любимый не изменит ему, не женится, не заведёт без его разрешения детей. Именно сейчас эта тема не вызывала волнения и ревности. Мысли занимал Рауль, расстояние до которого сокращалось со скоростью семьсот километров в час. Завтра его увидит. Сегодня потерпит. Выполнит свои обязанности — посмотрит, как работают промышленные и социальные объекты, пообщается с народом, обсудит с губернатором экономическую ситуацию в регионе, пожертвует на благотворительность, закончит театром и торжественным ужином в свою честь. А завтра, когда его пребывание в Ковине потеряет строгую официальность и уйдёт с прицела видеокамер, навещая местных аристократов, он заедет в Цветочную Балку. Надежда на встречу томила душу. Представляя, как она случится, Адриан только со второго раза понял, что командир корабля объявляет посадку. Всё, он в Ковине, куда сослал Рауля. Построенный по стандартному сценарию день прошёл быстрее и радостнее, чем Адриан предполагал — всё-таки он любил своих подданных, а они чувствовали это и отвечали тем же. Самый радушный приём оказали дети, особенно младшеклассники. Они ещё не до конца осознали взрослые игры в субординацию и вели себя непосредственно, завалили вопросами и подарили свои рисунки. Адриан с удовольствием посидел с ними за партой, поиграл в волейбол и сделал селфи. В больнице он посетил несколько отделений, подбодрил, всем, кто верит в старые легенды о целебной силе монаршего тела, позволил к себе прикоснуться. Побывал на рыбной ферме, на винокурне, в новом парке аттракционов. Владелец завода по производству мототехники герцог Боранни познакомил со всей линейкой продукции и презентовал королю спортивный мотоцикл новой модели с полным комплектом экипировки. Адриан пришёл в полный восторг от мощного красавца и распорядился тут же доставить его в свою ковинскую резиденцию. Уже к вечеру он добрался до полной народа городской площади, выслушал чаяния простолюдинов и буржуа, принял письменные прошения, а после выступил в пафосном конгресс-холле перед представителями знатных родов. Призвал их не скупиться на добрые дела и, подавая пример, пожертвовал крупные суммы в фонды защиты животных и борьбы за экологию. Среди приглашённых была Эмма Бьёрди с дочерьми. Они сидели в центральном секторе. Графиня и юные лади не навязывали своего общества ни здесь, ни в театре, ни на банкете в губернаторском дворце. Адриан видел их, но даже не удостоил кивком или долгим взглядом. Однако в груди у него клокотало. Мысли неслись к Раулю: что он делает дома один, думает ли о приёме, куда ему вход воспрещён, о нём. Изысканная еда не приносила удовольствия, на тосты и благодарные речи Адриан кивал, не вслушиваясь, усилием воли заставлял себя улыбаться и танцевать с местными дамами — жёнами и дочерьми именитых аристократов. Они флиртовали и кокетничали, показывая всё своё хореографическое мастерство, а Адриан просто пытался не наступить им на ноги. Изабелла заметила его рассеянность, но к середине праздника ей стало не до расспросов — спасибо пяти бокалам шампанского. К полуночи Адриан и сам напился до порога приличия, подойдя к черте, за которой развязывается язык. Переодевшийся во франтоватый костюм Фабиан держался в стороне вместе с Рокарди, Соранти и другой молодёжью из свиты. Кажется, увивался за какими-то девчонками. Но каждую минуту Адриан чувствовал на себе влюблённый взгляд и кожей ощущал, как сильно Фабби его хочет. И он хотел Фабби не меньше. Любил его. Только знал, что замышляет подлость. Стыдился, заранее раскаивался, но всё равно шёл к своей цели. А она была уже совсем близко — через несколько часов наступит новое утро, а днём или вечером кортеж направится в Цветочную Балку. Свита подумает, что король инспектирует опального графа, никто не домыслит правды. Встреча наедине породила бы уйму слухов. — Кузен, я отправляюсь спать, — собираясь приблизить утро, сообщил Адриан губернатору. — Пусть подадут машину. И спасибо за оказанный приём, ты, как всегда, гостеприимен и в твоей провинции полный порядок. — Никак иначе, ваше величество! Мы здесь живём и трудимся во славу вашу и Гелдера. — Жду тебя завтра в девять, Дани, будешь меня сопровождать. Герцог поцеловал руку и ушёл отдавать распоряжения, а Адриан забрал Изабеллу и, даря подданным улыбки, направился к выходу. — Спасибо, дамы и господа! Продолжайте отдыхать и веселиться! — Да здравствует король Адриан Третий! Да здравствует королева Изабелла! Адриан поймал взгляд стоявшего в окружении друзей любимого. Не выделяясь из толпы, маркиз тоже выкрикивал приветствия, глаза его были пьяными, но внимательными и цепкими. Он подмигнул, и Адриан чуть наклонил голову в ответ. Уже в машине пришло сообщение в мессенджер: «Мне поехать за тобой? Белль сегодня вряд ли способна требовать с тебя выполнения супружеских обязанностей». Милый Фабиан, прости. «Я хочу спать, извини. Развлекайся спокойно». «Понял. Спокойной ночи, Дри. Люблю тебя». Адриан отправил в ответ стикер с сердечком. Нежность показалась ему искусственной. Вся жизнь — ненастоящей, пластмассовой. Он знал, что, позвонив Бьёрди, свернул не туда, знал, что ещё можно повернуть обратно и возвратиться к исходной точке, выбрать правильный путь, но продолжал шагать к пропасти. Его тянуло туда, и он шёл. Мягкая и тёплая Изабелла дремала на его плече, она в расчёт вообще не принималась. Адриан разбудил её, когда машина подъехала к дворцу, довёл до покоев, передал на руки служанкам и немедленно снял с плеч надоевшую за день мантию. Разделся при помощи единственного пажа, принял душ и лёг в кровать. Спалось плохо. Адриан открыл глаза, когда за окнами бледными розовыми мазками забрезжил рассвет. Глубокий сон не шёл. То ли комната и постель были непривычны — ночевать в резиденции случалось не чаще пяти-шести раз в год, то ли прохлада мешала — Изабелла отобрала почти всё одеяло. То ли утомлённый мозг не мог разгрузиться в предвкушении встречи с Раулем. Адриан в последнее время научился быть откровенным с собой. Все несколько часов поверхностного сна он грезил о Бьёрди. Полдня. Осталось всего полдня. Налился утренний стояк. Адриан прижался им к бедру жены, но Белль спала благословенным сном перебравшей шампанского женщины. Фабиан тоже, скорее всего, дрых в одной из бесчисленных спален — ища его, можно переполошить весь дворец. Пусть спит — он заслужил отдых, желания всё равно направлены на другого парня. Адриан повернулся на бок, постарался расслабиться и уснуть. Член вернулся к исходным размерам, но сна не было ни в одном глазу. Словно организм не провёл вчера весь день на ногах, не травился спиртным. Бодрость выталкивала из кровати, звала действовать, чуя цель близко-близко. Почему бы не поехать к Бьёрди сейчас? Адриан взял с тумбочки смартфон. Шесть часов восемь минут. Нормально, что. Для влюблённого дурака. Остаётся вытащить из постелей свиту от министров до пажей и, главное, шута и оповестить, что королю приспичило заявиться к графу ни свет ни заря. Он же в немилости, чего ему позволять спать до обеда? Адриан посмеялся над собой, как посмеялись бы над ним придворные. Нет, никого он с собой брать не будет. Адриан встал, наскоро совершил утренний моцион, надел обнаруженные в гардеробе самые непритязательные вещи — джинсы и синюю рубашку в клетку, мокасины. На кудри вместо короны примостил бейсболку и натянул козырёк практически до носа. Взял смартфон и наличные, которые остались с раздачи милостыни — нищих в королевстве стало днём с огнём не сыскать. Нагулявшиеся до середины ночи аристократы спали. Немногочисленные присматривающие за дворцом слуги в основном гремели в пищеблоке — в усиленной уборке дворец пока не нуждался. Охрану не выставляли. Адриан проскользнул мимо парочки полотёров, оглянувшихся на странного вида мужчину, но не признавших в нём государя. Выйдя на дворовую площадь, он вызвал такси. Ярко-жёлтая машина с шашечками подъехала буквально сразу, не успел Адриан добраться до ворот. Водитель деликатно не всматривался в погрузившегося на заднее сиденье пассажира, не задавал вопросов и получил щедрые чаевые. Из ворот Цветочной Балки выезжал мусоровоз. От них до дворца тоже пришлось пройтись пешком. Солнце отражалось в его высоких окнах. Пели птицы. Воздух вдали от промышленных объектов был свежим, почти деревенским, утренняя прохлада делала его осязаемо прозрачным. Челядь не спала — мела дорожки, копалась в клумбах. Территория с прошлого визита заметно похорошела, стала обжитой. Двое плечистых парней в чёрной форме охраны с дубинками и шокерами на поясах преградили дорогу. — Вы не ошиблись адресом, молодой человек? Граф и графиня никого не ждут в такое время. — Мне не нужно приглашение, ребята. — Адриан сдвинул бейсболку на затылок, давая себя рассмотреть. Охранники были из простолюдинов, которые видят монарха только по телевизору, в интернете и на банкнотах. Обиходная, мятая одежда сбила их с толку, но знать лицо они были обязаны. Парни переглянулись. — Король? — нерешительно произнёс тот, что раньше молчал, и торопливо склонился, второй неуклюже последовал его примеру. Адриан жестом велел разогнуться. — Граф бодрствует? — Обычно спит до одиннадцати, — сообщил первый. — Тогда ведите меня к нему в спальню. — Я провожу, — выпалили охранники одновременно. Затем обменялись взглядами и первый с сожалением уступил товарищу, оставаясь на рабочем месте. Адриан шёл, глядя на окна, пытаясь угадать, за какими из них спальня Рауля. И решить, что ему скажет, как объяснит своё внезапное появление. Против своей воли волновался. Одного он мог не бояться — его не выгонят, именно он хозяин положения, всегда и везде. Но ноги отчего-то всё равно становились непослушными. За массивными дворцовыми дверями располагалась просторная гостиная с шикарной лестницей на второй этаж. Лестница отвлекала на себя внимание от мебели и остальных деталей интерьера, бывших, несомненно, дорогими, эксклюзивными и полностью соответствовавшими высокому положению рода Бьёрди, но вышедшими из моды лет двадцать назад. Из живых душ здесь были только две сиамские кошки, вылизывающиеся сидя в ярком пятне солнечного света на полу. Они повернули к людям мордочки и продолжили занятие. — Сюда, — указал охранник на лестницу. — Спальня графа на третьем этаже. — Лади Грэйс вернулась? — поднимаясь за ним, спросил Адриан. — Нет. Наш граф… много пьёт. Из-за неё, наверно. Адриан принял к сведению. — Лади Эмма и дочери… Мари и Вики сейчас тоже отдыхают? — Наверно. Они поздно приехали, ночью. Адриана это устраивало. — Не беспокойте их, не сообщайте о моём приезде. — Хорошо, ваше величество. — Они уже поднялись на этаж. Охранник указал на правый коридор, в конце которого находились два окна. — Предпоследняя дверь. — Дальше я сам, спасибо. Адриан спросил имя парня, разрешил поцеловать руку. Заверения в любви и преданности прервал — в мыслях уже открывал дверь в спальню и оказывался с Раулем наедине. Несколько метров до неё он, однако, преодолел спокойным уверенным шагом. Звуки глушила ковровая дорожка, хотя мягкие мокасины и без того не создавали шума. Таиться было необязательно, но Адриан от самых ворот мечтал посмотреть на спящего Рауля. И сделать ему сюрприз. Тут надо было коварно улыбнуться, но Адриану стало не смешно. С чувством предельного волнения он толкнул дверь. В комнате было сумрачно и стоял не самый приятный запах. Гардероб во всю стену, два массивных кресла, телевизор на тумбочке, гитару в углу, ковёр на полу Адриан отметил краем глаза, сразу впившись взглядом в кровать, которую, как и всю обстановку, следовало выбросить в прошлом веке. Кровать размещалась правее двери между двух из имевшихся в комнате трёх окон, была направлена к ним изголовьем. Рядом на полу валялась бутылка «Торреса», в ней оставалось немного бренди. Рауль спал. Лежал, уткнувшись носом в скомканную подушку, закинув согнутую ногу на собранное в узел одеяло. На Адриана смотрели его коленка, вытянутая левая рука, прикрытая русой шевелюрой щека и заляпанная бурыми и светлыми пятнами простыня. Вожделенный зад в серых боксах, к сожалению, лицезрел гардероб. Адриан не стал обходить кровать, чтобы увидеть пятую точку графа, впрочем, довольно костлявую, насколько он помнил. Продолжил стоять, взирать на печальную картину и вдыхать густой перегар пополам с потом. Если когда-то он хотел разочароваться в нежданной-негаданной пассии, то сейчас для этого был самый подходящий случай. Всего лишь уйти, навсегда запомнив момент, и дальше не знать проблем. Адриан даже не стал убеждать себя, что хочет так сделать. Не хотел. У него уже крепко стоял. Почти обнажённое, доступное во сне тело, лежащее в удобной для анального секса позе, не пускало за дверь. Подойди, сорви тряпку с зада и трахай. Проснётся и станет сопротивляться — прикажи: ты король. Насиловать Адриан, конечно, тоже не собирался. Всё, что он позволил себе сделать, — разозлиться. Ещё несколько минут постоял, морщась от нарастающей ломоты в яйцах, а потом, одёрнув давящие на член джинсы, подошёл к окну и с силой раздвинул тяжёлые шторы. Шелест плотной ткани и скрежет крючков по карнизу дошли до пьянчужки. Бьёрди пошевелился, потёр нос. — Блять, да нахуй ты… — пробормотал он и, приподняв голову, открыл глаза. Сощурился на яркий свет, определяя, что за чувак в кепке посмел его тревожить, и… отпрянул. — Ваше величество? — Бьёрди попятился, упёрся спиной и лохматым затылком в изголовье, подобрал под себя ноги и по самое горло натянул, путаясь в нём, одеяло. Смотрел испуганно. На опухшем, но всё равно привлекательном лице отпечатались складки подушки. Адриан пронзил его взглядом, затем обогнул кровать и с такой же силой раздвинул другую штору. — Ваше величество! — закричал Рауль. Голос его осип. Глаза сузились от вдвое большего света. — Ваше… Что вы здесь делаете? Адриан резко повернулся к нему. — Шторы раздвигаю! А ты что подумал, лард Бьёрди? — Ничего… Просто вы в моей спальне, в таком виде… — Ну, ты же был в моей спальне. И не в таком виде. Моя очередь. Рауль совсем уж вжался в изголовье и натянул одеяло до подбородка, придерживал его для верности руками. — Вы не имеете права! Это против моей воли! Я не буду с вами спать! Вы не заставите! — Да кто тебя заставляет? — Адриан обошёл кровать и уселся в кресло, кинул кепку на столик. Раздвинул ноги, давая больше свободы измученным яйцам. — С чего бы мне второй раз спать с тобой? Тебе, значит, не понравилось, а мне, считаешь, понравилось? Рауль долго не выдержал прямого взгляда. — Не считаю. Такое не может понравиться нормальному мужчине. — Правильно, — закивал Адриан. В нём ещё говорили гнев и желание проучить нахала. — Молодец. — Но иногда кажется, что понравилось, — продолжил граф с вызовом. Адриан сдвинул брови. — Что ты сказал? — Вы преследуете меня! Я шагу не могу ступить! Теперь вот вы приходите в спальню, когда я сплю голым! Господи, да я знал, что в Ковин вы не просто так приехали! Чуял, что вы пожалуете! Но не думал, что в такую рань и один! — Знал? Думал? — Щёки Адриана запылали. — Так какого хрена ты ещё в постели? Почему не приветствуешь своего короля, как следует? Сейчас не брачная ночь, чтобы в моём присутствии разрешалось лежать. Тащи сюда свою задницу! Рауль дёрнулся и инстинктивно подобрал под себя одеяло. Сказать теперь стало нечего. В круглых глазах появилось осознание того, что и так наговорил лишнего, опять. Загнал себя в угол. И дерзости не хватало, чтобы оскалить клыки и не подчиниться. Он опустил глаза и развернулся к дальнему от кресла краю кровати. Нехотя, одну, затем вторую, высунул ноги из-под одеяла и опустил на пол. Кинул взгляд через плечо на Адриана и завозился, убирая одеяло с бёдер. Кинул ещё один взгляд. — Давай-давай, — подогнал Адриан, — чего я там не видел? Опавший стояк грозился налиться вновь. От вида одной лишь подкачанной спины с выпирающими лопатками. И от предвкушения всего остального красивого тела, которое уже довелось попробовать. Адриан расставил ноги чуть шире, ладони положил на подлокотники, забарабанил пальцами. Рауль отпихнул ком одеяла и встал, показал заднюю часть своего тела с беспорядком в волосах, полоской ткани на крепких ягодицах, волосатыми бёдрами и неблагородно опущенными плечами. У Адриана подскочил пульс. Губы приоткрылись, но он быстро их сжал. Бьёрди сделал пол-оборота, бросил ещё несколько нерешительных взглядов, повёл руками, не зная, как прикрыть ими наготу и куда их деть. Подсобрался и в обход кровати дошёл до кресла, замер перед королём, ёжась от пристального взгляда, будто от холода, и, так как не последовало разрешения прекратить или одеться, опустился на одно колено, повинно склонил голову. — Ваше величество… Его лицо почти скрывала лохматая шапка волос. Плечи подрагивали, живот с русой дорожкой волос напрягался при вдохах и выдохах. Держать равновесие на колене спросонья и с похмельной головой, верно, было неудобно. Для Адриана сейчас была другая пытка. Ниже подтянутого живота графа он взгляда не направлял. И всё равно сидеть стало невыносимо жарко. Бархатная обивка кресла воспламенилась под ним. Адриан встал, пытаясь сохранять достоинство и хоть каплю величия. Обошёл Рауля, остановился с противоположной стороны. Глядя на выпирающие косточки и вздувшиеся мускулы, принял задумчивый вид. — Граф, — позвал он и дождался, пока тот поднимет глаза. — Быть может, это ты меня соблазняешь: ходишь передо мною голый? — Я? Нет! Вы же сами заставили! Сами пришли!.. Адриан рассмеялся — непринуждённо, естественно. Он достиг желаемого эффекта и чувствовал, что надо заканчивать. Ошеломлённый, испуганный и вместе с тем разъярённый Бьёрди его позабавил, но пора остановиться, пока это ещё возможно. — Я пошутил, Рауль. Встань. И прости меня. Я не преследую тебя. У меня давно не было от тебя вестей. Я заехал узнать, как у тебя дела, как ваше примирение с Грэйс, а нашёл тебя в непотребном виде. Мне сказали, ты целыми днями пьёшь и спишь до полудня. — Адриан кивнул на валяющуюся бутылку. — А как же бизнес? Даже я встаю в семь утра, чтобы в девять заняться делами. Не говоря о том, что ты будущий отец. Пьянство — это плохо. Поднявшийся на свои длинные и чертовски соблазнительные ноги Бьёрди слушал смиренно. То потуплял глаза, то поднимал. Топтался, обнимая себя руками и свешивая их вдоль узкого тела. Ему было неуютно. — Одевайся, — скомандовал Адриан. — Прогуляемся. Вчера на приёме я слышал, что твоя мать восстанавливает конюшню, на прошлой неделе приобрела лошадей. Мы можем взять их? — Да, — буркнул Рауль. Обиделся, что ли? Он не двигался с места. — Отдай распоряжения конюху и одевайся уже! — Мне надо в туалет и помыться… — Так иди! Что стоишь? Я подожду. Бьёрди стрелой вылетел из комнаты, отдельного санузла в его спальне не было. Тяжёлый случай. Адриан покачал головой. Провёл ладонью по лицу, почесал подбородок, отмечая, что ему по возвращении в резиденцию не мешало бы пригласить цирюльника. Думать о том, что был близок к срыву, к каминг-ауту, к разговору начистоту, признаниям, не хотел. Думы принесут муки совести, а это лишнее. Он здесь, с Раулем, как и мечтал. Пусть между ними стоят этикет, субординация и обоюдная гетеросексуальность. В комнате было совсем нечем дышать. Адриан открыл окно. Свежий воздух, звуки двора и города ворвались в помещение. Солнце стояло уже высоко, но ещё не начало жарить. Самое время для конной прогулки вдвоём. Бьёрди не мучил его ожиданием. Утренний туалет занял едва ли десять минут. Он вернулся уже в широких штанах. Адриан бы даже сказал — максимально широких. Дальше направился к гардеробу, открыл крайний шкаф. — У меня нет костюма для верховой езды, сир, извините, — сказал он, достав футболку-поло на вешалке. — Да и я без него, — улыбнулся Адриан. Снова сел в кресло, взял свою бейсболку, помахал ею. — Так что Грэйс? Вы общаетесь? — Я звоню ей, — без энтузиазма ответил Бьёрди. — Мы разговариваем. Она пока не хочет в Гелдер. — В Гелдер или к тебе? — Не знаю, — пожал плечами Рауль. Он надел футболку, взялся за носки, присев на угол кровати. — У неё токсикоз, боится, в самолёте укачает. — Она вернётся, Рауль. Всё у вас будет хорошо. — Да, спасибо. — Эй, Рауль… Прекрати пессимизм. Мы вроде бы с тобой зарыли томагавк. Сегодня… ну, не обижайся и прости. Я действительно не могу смотреть на тебя адекватно, как и ты на меня. Между нами всегда будет твоя брачная ночь. Рауль, я испытываю те же кошмары, что и ты. Тот секс выбил меня из колеи… — Правда? — замерев с кроссовком в руках, спросил граф. Он истолковал слова по своему опыту и проникся доверием. Самое удивительное, что Адриану и не пришлось врать. Он продолжил: — Если бы ты не пришёл в брачную ночь в мою спальню, было бы лучше для всех. Я бы тебе ничего не сделал. И никто бы не сделал. Поговорили, обсудили и закончили, а вы бы жили припеваючи. И я тоже. Теперь Изабелла меня ревнует! Ко всем девушкам не ревновала, а к тебе ревнует! Как твоя Грэйс. Что за женщины? Думают, все поголовно геи! Рауль выслушал с пониманием и сочувствием. На секунду погрузился в навеянные рассказом горькие мысли, потом вернулся в реальность: — Но титул для моих детей?.. — Ну да, его бы не было. Но у тебя была бы счастливая семья. А так ты нас обоих подвёл под монастырь. Это было твоё решение, поэтому не психуй, что я на тебя психую. И давай больше не возвращаться к теме твоей брачной ночи? Нам жить в одной стране, никуда друг от друга не деться. — Давайте. — Мы можем подружиться? Это не приказ. На этот раз я даю тебе право выбора и не требую немедленного ответа. — Адриан улыбнулся, вставая. — Пойдём. Тебе сейчас полезна прогулка на свежем воздухе. Надев бейсболку, он первым вышел из комнаты. Погода была отменной, о ней по дороге и говорили. В конюшне к ним подвели двух гнедых рысаков, король выбрал с белой полосой на лбу, графу достался со звёздочкой. — Я ездил верхом только в детстве, — признался Бьёрди. — Это не забывается, — вскакивая в седло, откликнулся Адриан. В мокасинах в стременах ногам было, конечно, неудобно. — Как на велосипеде. Показывай дорогу. Рауль взобрался на жеребца и направил его через двор в сторону уже знакомого парка и пруда. Про свои верховые навыки он поскромничал — держался в седле уверенно, ловко правил. По грунтовым дорожкам они выехали на луг вдоль балки, и Адриан пустил своего скакуна в галоп, понёсся навстречу ветру, опережая графа. Воздух наполняли пьянящие запахи трав. На густом желтеющем ковре лютиков, душицы и ещё миллионов растений лежала роса. Солнце искрилось в верхушках деревьев и слепило глаза. Жужжали стрекозы, пели какие-то птицы, вдалеке тарахтели комбайны и тракторы. На этом клочке земли не было ни души. Адриан чувствовал эйфорию. Оглядывался и видел лишь совсем чуть-чуть отстающего Рауля. Видел его лёгкие движения, развевающиеся волосы. И летел дальше. Они миновали балку и перешедший в лесопосадку парк, выехали к границам имения Бьёрди. Здесь расстилались золотые поля ржи, между ними вилась накатанная грузовиками дорога. Адриан остановил коня на развилке, всматриваясь в бескрайние просторы и голубое бездонное небо. Гнедой фыркал и вытанцовывал под ним. Жеребец Рауля стал почти ноздря в ноздрю. — Юг прекрасен, — не оборачиваясь, обронил Адриан. — Да, ваше величество. Адриану послышались некоторые мечтательные нотки. Теперь он посмотрел на парня. — Ты любишь сельскую провинцию? — Я здесь вырос, — отведя взгляд к пейзажам, хмыкнул Рауль, потрепал коня по холке. — У меня были здесь друзья. Потом мы уехали в столицу, а потом… я жил во многих городах. — Расскажи мне о себе. — Адриан тронул рысака, принуждая Бьёрди сделать то же. — Что? — Не знаю… О детстве, о друзьях… Во что вы играли, например. Рауль поднял глаза. Адриан руку бы дал на отсечение, что в них скакали озорные чёртики. В этом было что-то новенькое, весёлым он графа ещё не видел. И это было невыразимо приятно и любопытно. — Во что играли, ваше величество? Вы не знаете? — Не знаю, — даже не трудясь перебирать варианты, сдался Адриан. — Вы правда не знаете, какая у всех детей в королевстве самая популярная игра? — усмехнулся Рауль, несколько укоряюще причём. — Вся малышня играет в королевский двор! — А! Ты об этом! — рассмеялся Адриан. — Точно. Ты, наверно, всегда был королём? — Нет! Робером Первым всегда были ребята постарше. Нас, мелюзгу, они к этой роли близко не подпускали. — А кем был ты? Рауль выдвинул коня на полкорпуса вперёд. Помотал опущенной головой, подавляя задор. Фыркнул не хуже своего жеребца. — Инфантом! Я был инфантом! — Мной? — Адриан расхохотался, догнал его. — Тебе ещё в детстве везло на меня! — Вами. И то потому, что мой титул был выше остальных. А так быть бы мне казначеем или виночерпием. — Не переживай, Рауль… Мы в детстве тоже играли в эту игру, и знаешь, кем был я?.. Я не был даже инфантом! Королём был Рокарди, а инфантом — Соранти… А мне всегда доставалось быть шутом! — Шутом? — изумился Бьёрди. — А маркиз Морелли кем был? — Морелли? — Адриан нахмурился. Упоминание любимого в такую лёгкую, радостную минуту пришлось некстати, окатило ледяной водой. — Нет, Морелли прибыл ко двору недавно. Он родился в Озре, недалеко от Ковина. Рауль кивнул в знак того, что знает этот городок. — А я подумал, маркизу всё позволено, раз он ваш друг детства. Внимание привлёк нарастающий рёв мотора откуда-то сзади. Не трактор, не грузовик — мощнее. Как гоночный автомобиль. На грунтовой дороге? Адриан и Рауль обернулись, развернули коней. Увидели шлейф пыли до небес и несущийся впереди него мотоцикл. Водитель почти лежал на баке. На нём был чёрный костюм и шлем с закрытым забралом. Адриан сразу узнал этот спортбайк. И шлем. И экипировку. Да и мотоциклиста тоже — воспользоваться врученными ему вчера подарками без разрешения мог только один человек во всём Гелдере. — Нет, он не мой друг детства, — сказал Адриан. — Но про вседозволенность ты прав. Кони ржали и нервно переступали, чуя опасность. Байк резко, с заносом заднего колеса остановился перед самыми их мордами. Мотоциклист выставил ноги и стянул шлем. Его кудри сразу подхватил ветер. — Сир… — Фабиан облизал губы. Взгляд впился в Адриана, потом скользнул к графу и вернулся обратно. — Сир, что вы делаете здесь? «Дри, что ты делаешь здесь, с ним?» — так на самом деле звучала его фраза. Адриан почувствовал себя застуканным в постели с любовником. Теперь не оправдаться.